Просто сидеть ночью, уткнувшись в телевизор (мультики и дикая музыка), просто что-то есть (веганская пицца, кола и прочий пищевой мусор), просто смотреть на тебя, на нее, просто думать, что для счастья вполне хватит всего этого.
Еще бы обнять тебя.
Но - в очередной раз - не решаюсь, потому что просто знаю, что счастья тут же станет слишком много.
Так и сижу, так и сижу.

Изучаю утренних девушек - в них столько сонного тепла, что мне становится легче.
Найди меня в толпе, посмотри мне прямо в глаза, обними, прижмись всем телом.
Не уходи, не оставляй, утром мы расстанемся - все произойдет само собой, а пока - просто будь рядом, большего мне и не надо, правда.
Я не знаю, кто я, не знаю, почему вместо крови у меня в венах кофе и обезболивающее, какое сегодня число и что за месяц?
Утренние девушки, нежные, мягкие, расслабленые, шлепают пятками по холодному полу.
Сворачиваюсь клубком и ничего не чувствую.

Это цитата сообщения полный_аутист Оригинальное сообщение

190. [...]



К, помнишь тот день когда мы возвращались домой в омерзительном настроении, ты - потому что твой мир рушился, и я, потому что дурак. Было очень холодно, и пошел дождь. Тоже очень холодный, сильный, как из ведра, а мы шли под ним и когда совершенно промокли и замерзли, до постукивания зубов, начали петь, переходя временами на крик и не попадая в темп друг друга: "я рыба, рыба, рыба, я вовсе не медведь". Одну строчку. Долго и на ходу и несмотря на людей, которые как обычно прятались под карнизами.

Не помнишь.
А я скучаю по тебе, да.

Она уезжает.
То есть она - уезжает, понимаете?
Моя хорошая, родная, милая, добрая, заботливая - уезжает, а я остаюсь тут, под ледяным дождем октября, и ничего с этим не поделаешь.
Все уже решено, и я ничего не могу изменить - она уезжает, понимаете?
Уезжает.
Алкоголь.
Отчаяние.
Занавес.

Чувство нужности сродни наркотику.
Ты преданно заглядываешь в глаза собеседнику, пытаешься слушать то, что он говорит, а сам думаешь: "Ну скажи же, скажи же, что я тебе нужен! А еще лучше - просто поцелуй".
Ну давай же, поцелуй его, ему это так надо.
Что же ты боишься - обними ее, это решит все ее проблемы.
Хочется быть кому-то нужным - можно даже без любви, просто "ты мне нужен, я не могу без тебя, ты мой кислород, мой персональный сорт героина" или что там сейчас в кино говорят.
Ты мне нужен.
А я тебе?
[536x359]

Нет, вообще-то у меня все хорошо, только листья что-то не желтеют.

Проснулся от стонов за стенкой.
Когда понял, что это лишь доказательства чужой любви, успокоился, но потом так мерзко стало.
Секс, все-таки, грязное дело, истинная любовь чиста.

Ты такая маленькая, что, кажется, я могу обхватить тебя одной рукой.
Твои тонкие руки с почти прозрачной кожей, и вены, сбегающие на холодные ладошки, ключицы, в которых можно спрятать монетку, косточки на грудной клетке - я боюсь даже прикоснуться к тебе, боюсь сделать тебе больно.
А так хочется греть тебя, вечно мерзнущую, теплыми руками, целовать острые коленки, считать позвонки на белой спине...
Мне это снится каждую ночь.
С утра я могу только курить.. я ведь знаю, как это - сходить с ума.

shhh

Хочу, чтобы вы показали мне, что вы съедаете на завтрак/обед/ужин.
Ибо мы - то, что мы едим, а я хочу понимать тех людей, кто меня читает, и кого читаю я.
Ну как-то так.
Я начну... (завтрак)
[показать]

... а я ведь каждую секундочку умираю.
И вы - тоже.

yes, it's the time

Твои скулы на худом лице. Ключицы. Реки-вены. Мне опять не спится. Улыбаешься, и что-то напеваешь. Я же слышу: "Эх, родной мой, знаешь.." А потом - слова о чем-то большем, водка, пиво и куриный ролтон. Я все понимаю, честно. Мне лишь надо hold on.

Кажется, Бог хочет что-то мне сказать, что-то вроде: "Потерпи, все будет".
Но любовь во мне сильнее Бога.
Я слышу только ее.

Мальчик в ластах и маске, шагающий по пустырю. Высоко задирает тоненькие коленки и загребает руками в воздухе. Дышит через зеленую трубку. Он тоже хочет на море, еще сильнее, чем я. И чтобы жарко – до невозможности, а вода холодная и соленая, и брызги в нос залетают.
Девочка, идущая рядом с мамой. Улыбается и поет: «Сладкая ты моя, ягодка-малинка». Ей хорошо, мне – теперь – тоже.
Бабушка, продающая последний букет лилий в одиннадцать вечера. Лилий не переношу, но покупаю, а то как-то совсем неудобно. Подарю их Тебе. Послезавтра они будут в мусорной корзине.
Мужчина, повторяющий словно бы про себя: «Мне не успеть, мне не успеть…» Пытается поймать машину, но, видимо, не видит над собой знака – «остановка запрещена». Да, милый бородач, из этой глуши так просто не выбраться.
Брат, сорок минут рассказывающий мне о трусах от Calvin Klein. Он красивый, с кубиками на животе и худющи-и-ий, но белье за полторы тысячи (со скидкой, как постоянному клиенту) – это слишком. Говорю, что мне нужно домой.
Мама. Мама. Затопила три квартиры, и теперь мне не видать моря, еды, такси, трусов – не то, что от CK, но даже и от Чебоксарской швейной фабрики. Мама, втирающая в свои ляжки антицеллюлитный крем, на лицо – антивозрастную сыворотку. Короткая футболка, не прикрывающая загорелый живот. Как тебе плитка в ванной, отрываясь от телевизора, спрашивает она. Она же розовая, говорю я, не отрываясь от ноутбука. Ну, ничего страшного, отвечает она.
Белая кошка с раскрытым ртом. Над ней летают мухи. Она сдулась, как бумажный пакет. Совсем мертва, думаю я. Лежит на солнышке, на песочке. Беленькая, как подруга моей сестры. Ты как проститутка, смеется Маша, смотря на Катино задравшееся платье, туфли на огромных каблуках и розовеющее рассветное небо. Я смеюсь вместе с ними и падаю, запнувшись об асфальт. Маша смеется еще громче. Около двенадцати нам всем будет плохо.

Мышцы свинцовые, голова чугунная, из духовки шарлотка вкусно пахнет, только я ее есть не буду, я вообще не ем, только кофе-кофе-кофе и холодная вода - чтобы запить таблетку.
Я сегодня много ходил, и понял, что осени не будет, ну то есть сейчас ведь не осень совсем, просто лето кончается, а потом сразу будет зима, а осени не будет, нет.
Мне очень больно, сегодня день рождения человека, которого я люблю всей своей жалкой душонкой, а человек хороший, и его уже, наверно, столько людей поздравили, и я что-то накорябал, вроде бы "будь счастлива", не помню.
Вот бы очутиться сейчас рядом, а тут и шарлотка подоспела, я ее посыпал бы сверху сахарной пудрой, и подарил, она бы непременно Тебе понравилась, я знаю, потому что я готовил ее, и думал о Тебе.
Мне правда очень больно, и я не знаю, как выдержать эти трое суток до поезда, а в поезде будет легче, я просто сяду в тамбуре на пол, закрою глаза, и отключусь.
Эй, вы, наверху - отключите меня от этого мира, я так больше не могу!

Я очень хочу побыть один - ну то есть совсем один, без любимых и любящих, без друзей и знакомых, без родственников и прочая.
Уехать куда-нибудь в тайгу, домик купить, и жить в нем всю зиму - подъем в пять утра, кур покормить, корову подоить, принести ей два ведра воды, потом сена в кормушку закинуть, а потом уже и самому позавтракать.
Весь день что-то по дому мастерить, в обед - похлебка горячая и картошка с молоком, потом часок поспать или полежать с книжкой, а потом опять за работу.
Снова куры, корова, а там и кошка с улицы придет - ей парного молока в мисочку и за ушком почесать.
А вечером, когда на улице уже хоть глаз выколи, сидеть за столом, пить чай с облепихой и медом, слушать радио, кроссворды разгадывать, и думать, чтобы такого завтра на обед приготовить.
И никаких тебе компьютеров-телевизоров, связь ловит только в поселке, а до него - 30 км лесом, радио - только "Маяк" и стопка пожелтевших газет под печкой.
Я бы, может, вязать начал - были бы у меня носки теплые, один красный, а другой зеленый, или даже свитер с мягким воротом, а еще валенки и телогрейка.
Я бы засыпал, свернувшись в клубок, а с утра бегом бежал закидывать в печку дрова, а то на улице мороз - сил нет какой, все окна в узорах...
Очень бы мне хотелось побыть одному, очень.
Только я, знаете ли, свихнусь.

Кажется, совсем старею.
На каждую проблему у меня как минимум два варианта решения, на счету всегда есть деньги, а на окнах наконец-то появились шторы.
Наверно, я и вправду повзрослел.
Вокруг так много маленьких девочек, восторженно смотрящих мне в рот - но кризис среднего возраста еще не наступил, и они пока - просто маленькие девочки, которых я могу чему-то научить.
Нет, за это лето я определенно точно изменился.
Я знаю, кто я, и знаю свое место в этом мире - у меня есть ответы на все вопросы, а если появится неопределенность, я знаю, что с ней делать.
Я - взрослый.
Больше никаких безумных влюбленностей (надо беречь сердце), никаких алкотрэшей (надо беречь печень), никаких трех пачек сигарет в день (желтые пальцы - это некрасиво).
Я могу написать здесь все, что угодно, и вы, наверно (скорее всего) мне поверите, потому что зачем мне вам врать?
Я могу написать все очень правдиво и хорошо, но что от этого изменится, если опять осень, у меня опять все изменилось, а я не знаю, что делать со своей жизнью?

Проснулся от сильной боли,
Солнца луч пронзит меня вскоре.
Кто ты - дай ответ!
Кто ты - да или нет?
Кто ты - лед или весна?
Кто ты - дай понять!
Кто ты - ноль или пять?
Кто ты и идешь куда?
Кто ты - дай ответ!
Тьма? Свет?
Мы все умираем от жажды,
Солнце-нож все вскроет однажды.
Кто ты - дверь открой!
Кто ты - те что за тобой?
Кто ты - мир или беда?
кто ты - как твой дела?
кто ты - против? За?
кто ты - имя назови!
кто ты - дай ответ!
Тьма? Свет?

[показать]

Ты мне снишься - я встаю и иду варить кофе с мыслями о тебе - так начинается мой день.
Ты мне снишься - я еду в метро, уткнувшись головой в надпись "Не прислоняться", и вспоминаю каждую черточку твоего лица.
Ты мне снишься - я вижу девушку с точно такими же скулами, как у тебя - на ее лице тоже поселились тени.
Ты мне снишься - я восстанавливаю в памяти твои сообщения, твои редко употребляемые английские словечки.
Ты мне снишься - я покупаю рубашку, думая, одобрила бы ты мой выбор, или взяла бы вместо синей бордовую.
Ты мне снишься.
А я тебе?

Это цитата сообщения Рибике Оригинальное сообщение

Маленький щасливый лытдыбр



Добрая Вселенная, сделай, пожалуйста, так, чтобы я все лето мотался черт знает где, страдал ерундой(и ничем кроме ерунды!) и танцевать меня тоже научи, пожалуйста. Волынку не прошу, так уж и быть.

Чувствую себя, словно генерал, который со своей армией дошел до столицы вражеского государства, огнем и мечом искореняя неверных, захватил город, сверг тирана, а высшее командование телеграфирует: "Ну-с, батюшка, и к чему такой выпендреж?".
Я могу слетать на Марс, могу голыми руками убить аллигатора, могу получить Нобелевку (в любой из областей на выбор или во всех сразу), могу установить мир во всем мире, но это не будет значить ровным счетом ничего.
Меня лишь снисходительно похлопают по плечу, мол, молодец, но можно было быстрее-выше-сильнее, иди и подумай о том, какое ты на самом деле ничтожество.
Я не знаю, что нужно сделать, чтобы заслужить твое одобрение.