Только я подозреваю, что каждый раз, когда мы ложимся спать,

мы точно так же умираем. И солнце уходит навсегда,

и заканчивается вся история. А потом небытие надоедает само себе,

и мы просыпаемся. И мир возникает снова.

В.Пелевин

Когда рядом происходит смерть, первое, что обычно испытываешь – это шок. Сначала без эмоциональный. Просто. Шок. Потом, тебе становится не понятно, как такое могло произойти, как вообще смерть возможна? Потом, если это близкий человек ты начинаешь обращаться к нему, как к живому со словами – как же ты мог? Как же такое могло с тобой произойти? Но ты все еще не понимаешь, что человека физически уже нет. У тебя не укладывается это в голове, не то, что бы ты бился в истерике головой о стену, а просто этот факт выше твоего понимания. Но так как человек существо разумное на протяжении этих периодов присутствует скорбь, и именно не грусть, а скорбь, только когда уходит кто то из твоих близких людей или из людей кто был дорог тем, кто дорог тебе, ты понимаешь что такое скорбь. Ну, а потом начинается отчаяние, ибо ты понимаешь, что все. Вот это действительно полный и бесповоротный конец. Конец и точка. Конец совсем. И наступает ужас. Боль утраты, чувство вины. Обязательно. Проходит время, ты как то даже не то, что бы пережил, а понял что для тебя это непостижимо. Т.е. ты не включился в ситуацию смерти до конца, ты с ней столкнулся, но не понял ее. И человек почему-то каким-то непостижимым образом для тебя все равно остается живым. Когда сталкиваешься с физической смертью испытываешь ужас именно от самой смерти, а потом как то все равно оказывается, что человек жив. Вот он где то там, но жив. Ты не ощущаешь с пришествием времени его смерть. Это больше похоже на то, что вы просто больше никогда не встретитесь, не поговорите, и вообще у тебя с ним больше не будет никакой связи.

Мне кажется, смерть безмолвна. Мне кажется, там, где есть скорбь уместно только молчание, и почтительное молчание перед скорбящими. Если они говорят, то ты слушаешь, обмениваешься душами, конечно говоришь, если это необходимо, но тебя, твоих личных интересов в этот момент не должно существовать. И причем, самое неприятное наверное, лично для меня, что ты понимаешь, что вот кроме как этим молчанием вместе с кем-то, сопереживанием, ты больше и не можешь ничем помочь. Ты бессилен. Ты не можешь кроме этого облегчить человеку его груз.

Но все же есть в смерти какое то величие. Человеческое. Потому, что она имеет власть только на земле. И даже не власть, смерть не имеет власти, она имеет свойство обнажать важное.  Обнажать важность жизни. Когда так или иначе сталкиваешься со смертью все остальное отступает и ты видишь жизнь в совершенно другом свете, понимаешь ничтожность глупых мыслей, не стоящих того переживаний. Потому что вот есть жизнь, а есть смерть. И все то, что жизнь становится каким то безусловным благом. Ты приобретаешь взгляд сверху на себя. На то, что казалось тебе концом света и трагедией всей жизни. Теперь тебе это кажется мелочью, причем на столько ничтожной, что чувствуешь себя законченным эгоистом и малодушным, потому что тратил на это драгоценное время.

Есть расхожая фраза дескать – главная победа дьявола в том, что он сумел убедить мир, что его нет. Так вот мне кажется это не верно. Мне кажется его главная победа в том, что он сумел перевернуть все с ног на голову, и поставить очитки от картофеля полезнее, нужнее и важнее чем сам картофель.

Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке.

Когда умру…
В апельсиновой роще старой,
в любом цветке.

Когда умру,
буду флюгером я на крыше,
на ветру.

Человеку кажется, что есть всеобщий биологический закон, что он беспощаден и бескомпромиссен. Чудовищен в своей несправедливости. Этот нестерпимый закон говорит, что человек должен страдать, утрачивая молодость и силы, и умереть. И нет от него защиты. Человек всегда жаждал, мечтал изменить этот закон, не желая принимать свою участь без борьбы. В молодости мы считали этот закон неизбежности страданий несправедливым, в глубокой старости смерть уже становится облегчением от страданий, спасением от них.
 

Духовный мрак стократно усиливает страдания жизни. Как искоренить горе и беды во всем мире - то, что ежечасно заботит и беспокоит каждого из нас? Самым ужасным является отсутствие ясной цели и жажды познания мира у очень многих людей, без интереса глядящих в темное, не обещающее никаких существенных изменений будущее. Бессмысленность жизни дошла до предела, обусловив наркоманию во всех видах и равнодушие ко всему…
 

Иван Ефремов в своем фантастическом романе "Час Быка" назвал такое состояние человечества Эрой Разобщенного Мира и перенес его на планету Торманс. Обыкновенный человек этой эры, болезненный, беспомощный перед ударами природы, теряющий веру в себя и людей и находящийся на грани психологического кризиса, мечется от одной нелепости к другой в своей короткой жизни, зависящей от множества неизвестных ему факторов, явлений. Человек не знает путь усовершенствования мира, страдает от своего же эго, старается уйти от непонятных проблем общества и личной жизни. Отсюда стали неизбежны наркотики, алкоголь, грохочущая музыка, пустые, шумные игры и массовые зрелища, нескончаемое приобретение того или иного. Так было на планете Торманс, а не так ли сейчас на Земле?
 

"Час Быка, два часа ночи, - заметил Гэн Атал. - Так называли в древности наиболее томительное для человека время незадолго до рассвета, когда властвуют демоны зла и смерти". Эта цитата из романа. Уже сорок лет прошло с его первого издания, и где мы теперь? Каким путем идет человечество и какова его конечная цель? Этот вопрос занимал Ивана Ефремова,  и, будучи писателем-фантастом, он искал ответ в фантастической литературе, так как полагал, что именно ей и только ей стоит задумываться о будущем человека. Пытаться заглянуть вперед лет на сто, двести, тысячу и, может быть, дать ответ, куда идти и как разгадать смысл жизни. Человек будущего не должен быть таким, как человек сегодняшнего дня, иначе какой же смысл в этом будущем, если оно не меняется.
 

Потому-то "Час Быка" и фантастический роман, что предполагается, что в будущем человек станет лучше, смелее, сильнее, опровергнет и победит закон природы, кажущийся ему ужасным, несправедливым и циничным. Человек всегда хотел избавиться от страданий, меняя общества, строй, государственные системы и т.д., но не добился успеха, потому что не желал менять себя. Писатель же наделяет человека, находящегося в своей эгоистической природе, способностью действовать в направлении любви к людям. Победить установленный природой закон, что никогда человек не избавится от страданий и страха смерти, пока находится в своих эгоистических желаниях, - абсолютно фантастическая идея.
 

Потому закон нам кажется плохим, что мы хотим наслаждаться в эгоистической своей природе, а природа нам не дает делать это в полной мере. Природа создала желание насладиться и постановила, что оно будет доступно человеку только, если он будет стараться насладить не себя, но других. А если себя, то желание это быстро наполняется и умирает. Сейчас человек наслаждается тем, что наполняет только самого себя. Получаемое удовольствие успокаивает человека, его "вечный аппетит" к наслаждениям. Но "пустоты" внутри все растут, расширяются, и человеку становится все труднее их заполнить.

Мир все более раздирается множеством больших и малых противоречий, решение которых не под силу человеку, эгоистически воспитанному. "Час Быка" продолжается. Это самое темное время жизни, когда на земле властвуют демоны эгоизма. Время безысходности, что подобно вулканическому пеплу, облаком накрывшему полмира, проникает в дыхательные пути и останавливает ток крови. Тьма, сгустившаяся настолько, что мы даже не замечаем, что это тьма.
 

Плохо устроенное общество - от плохого устройства человека. Ему кажется, что законы природы искривлены, ведь видит общество неправильным, а себя в нем - страдающим. Нет, законы природы прекрасны