когда мама заходит в комнату уже без стука, потому что все свои, а свои всегда делают что-то своё, а у тебя открыта страница купить обручальные кольца. и мама что-то рассказывает, потом спрашивает, а ты как-то случайно кладёшь мне руку на шею и смотришь в глаза, и я смотрю на тебя, не понимаю, почему ты делаешь это при ней, а потом понимаю, и мы смеёмся, я притягиваю твою голову к себе, мы смеёмся, а мама не понимает, смотрит на нас и ничего вообще не понимает.
я хочу, чтобы ночь, фонари на набережной, крики объевшихся чаек, лай собак, какой-нибудь морской шум, какое-нибудь мороженое, чтобы пачкать тебя и потом сцеловывать липкое с твоих скул, чтобы небо ело нас, нежно и по кусочку.
и я люблю тебя. и когда мама открывает дверце шкафа на кухне, проверяет, что там теперь есть, я ей предлагаю попробовать мой фирменный чай, она говорит: Могу дать тебе Иван-чай. а я говорю: Он уже здесь. и она говорит: Его же можно разными способами, одни цветы или.. и я перебиваю: Это делала его мама, и я люблю тебя, так люблю сейчас. и ты пишешь мне потом: Моя лучшая на свете.
у меня тут кровать смятая вся, вообще розовые простыни, лишняя подушка, чашка с молоком на столе. представляешь, сама выросла на столе, никто её туда не ставил, потому что, если бы её кто-то туда поставил, значит, кому-то пришлось бы её убрать, а она до сих пор тут. за окном плюс 35, включен телевизор и монитор, мама натащила деревенских яблок и радуется, заходит ко мне каждый полчаса и говорит: Ешь, ешь, а они такие мелкие, зелёные, мне их так-то жалко, не то что есть. она ещё приходит и встаёт у двери, говорит: Что-то хотела сказать. я ей, как обычно: Наверняка, что-то умное. и далее по списку: Умные мысли преследуют меня, но я быстрее. она морщится: Как же бедный Саша с тобой, и тут вспоминает, говорит: Пирожки. и я думаю:...пирОжки. хотя ударение во французском падает на последний слог, и с чего это мы решили, что нужно его переставить, чтобы было более по-французски, дебилы. ещё у меня на столе ракушка, в которой сердце, рисунок, на котором сердце, надпись из ручной жевачки, и сердце там тоже есть, и кто бы знал, как я всё это ненавижу, но только не сейчас. сейчас у меня твой дезодорант в ванной, твоё полотенце, кстати, всё забывала спросить, а чем ты чистил зубы эти 5 дней? твоя мелочь на тумбочке, твоя надпись со стрелочкой на стене, твоя чашка на кухне. у меня внутри с позавчерашнего, когда ты заснул один, что-то скрежещется, но всё равно, когда спрашиваю, как у кого дела, мне отвечают: ты сейчас слишком счастлива, чтобы понять.
как ты на меня смотришь, пока я притворяюсь, что не вижу. как потом поднимаю на тебя взгляд, а у тебя на лице, ты бы видел, на лице такое, что у меня подгибаются коленки. как ты раньше всё время глаза закрывал, когда я тебя целовала, а теперь увидел, что я не закрываю, и тоже подсматриваешь. как ты просыпаешься, и, если я шевелюсь, притягиваешь к себе и целуешь моё плечо. как ты говоришь: я тебя люблю как нарочно когда я меньше всего ожидаю, и каждый раз застаёшь меня врасплох. как кусаешь губы, когда мы смотрим какой-нибудь фильм. да много всего. даже как у тебя телефон не ловит у меня дома, как будто чтобы нам никто не мешал.
Мне много тебе рассказать. Не хочется, не нужно, мне просто тебе так много рассказать. Как ты спишь на моей кровати, как вытираешься моим полотенцем, как моешь мою посуду, как кидаешь вещи на мой стул. Ты меня выворачиваешь, вырываешь меня, врываешься. И я тебя чувствую, твою мать, так сильно тебя чувствую, до каждого вдоха, до скрипа, я тебя проживаю. Когда за двоих живёшь – это так странно, мне так сейчас странно. Это как вроде когда ты один и у тебя день рожденья каждый день – знаешь, что сегодня будут поздравлять, целовать в щеку, желать хорошего, может даже, споют тебе песенку хором или подарят шарик. Это так же, только в два раза, у вас теперь каждый день - день рожденья – ты просыпаешься, встаёшь, ходишь, завтракаешь, думаешь, чем заняться, пьёшь, дышишь – и всё это время знаешь, что у тебя есть оно, вот оно, ты его выцарапала, схватила, положила в сердце и теперь там носишь, запертое. И это оно, оно так же как обогреватель и кондиционер и еда, тебе вдруг резко всё остальное перестаёт быть нужным, честное слово, все задыхаются от жары, а тебе хорошо, все пьют горячительные, а тебе хорошо, все едят, а тебе даже этого не надо, лишь бы в его глаза посмотреть мельком и можно даже сразу отвернуться, тебе уже хватает.
И ты ходишь теперь такой свободный-свободный от всего и в тоже время такой нет-нет, или даже наоборот, такой весь связанный по рукам. Связанный своим настоящим, всамделишным, оно, если где и впивается, потом обязательно прощения просит, целует и шепчет что-нибудь ласковое в висок, и ты думаешь, ну ладно, пусть иногда впивается, раз уж такое дело. И иногда держишь его в руках, лицо твоё любимое, и думаешь или даже не думаешь, а чувствуешь, что это так навсегда, на всё оставшееся твоё всегда, и не страшно совсем-совсем, только немножко больно, как в любой первый раз, немножко непонятно, что с этим всем делать, плакать, смеяться, но главное – это уже с тобой, добралось до тебя, через твои все правильные и неправильные шаги, правильных и неправильных людей, должно было добраться и в конце концов добралось, вернулось и теперь уже официально твоё, не проворонь. И я не проворониваю, я охраняю, вот ты, пока спишь, я охраняю, а то мало ли, этаж второй, окна открытые, но ты, конечно, в такое не веришь, а может, точно знаешь, что не украдут и не улетит, и вообще нечего о плохом. И ты спишь на моей кровати, как будто всегда только и спал тут, и иногда даже засыпаешь со мной в руках, как будто всегда только и спал так. И только проснувшись, говоришь: я люблю тебя, и я это знаю, как будто знала всегда. И больше нет ни раньше, ни потом, и время как-то заколдовывается, стягивается во что-то одно, и есть только это одно, наступило. И дни больше не дни, ночи не ночи, минуты не минуты, теперь только мы, мы есть, и всё измеряется в нас. И я шепчу тебе: Я тебя тоже.
В Одессе все говорится не так.
Мы уже заболели их акцентом!
Л. торгуется на рынках как настоящая!)
вот вам краткое пособие и словарь:
А-первая буква алфавита,которая в Одессе нередко становится последней.
пример:
-Бора,выйди из мора!
ВЫ МНЕ ПРОСТО НАЧИНАЕТЕ НРАВИТЬСЯ!
-ваши речи уже порядком надоели.
пример:
-Вы вот это здесь на полном серьезе?Ничем не рискуя?Нет,ну вы мне просто начинаете нравиться!
ГАМУЗОМ-оптом.
пример:
-Почем семачка?
-Рубель.
-А гамузом целый стакан?
ГДЕ-куда.
Где Вы идете?
ЗДРАСТВУЙТЕ!-наиболее слабая степень возмущения.
На рынке:
-Молодой человек,зечем было забивать такого маленького кролика,в нем же почти нет мяса.
-Я его забил?Здравствуйте!Он сам умер.
ЧТОБЫ ДА,ТАК НЕТ!
выражение переводится на русский язык "немножко не совсем".