"Помню:я улыбнулся растеряно и ни к чему сказал
-Туман...Очень
-Ты любишь туман?
...
-Да,хорошо...-вслух сказал я себе.И потом ей:-Я ненавижу туман. Я боюсь тумана.
-Значит-любишь. Боишься-потому что это сильнее тебя,ненавидишь-потому что боишься, любишь-потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное."

Настоящая любовь - это обретение самого себя в отказе от самого себя и в исчезновении себя в другом. (Гегель)

Чтобы о чем-то размышлять, нужно для начала это что-то превратить в слова на бумаге. Если всякий раз, когда соберешься о чем-то подумать, нужно пройти через все это, чтобы добраться до какого-то вывода, видимо, требуется ужас как много времени, наверное скажете вы. А возможно, и не скажете. Но это действительно отнимало уйму времени. Когда я училась в начальной школе, окружающие даже считали меня "умственно отсталой". Я не могла угнаться за одноклассниками в учебе. Из-за этого выпадения из нормы я чувствовала себя белой вороной. Впрочем, к концу начальной школы это ощущение полностью ушло. Я научилась до некоторой степени подстраиваться под окружающий мир. Однако это выпадение из нормы само по себе продолжало сидеть где-то у меня внутри - уже после окончания университета и вплоть до того мига, когда я разорвала всякие отношения с миром "формальных людей". Как безмолвная змея в зарослях травы.

Харуки Мураками "Мой любимый sputnik"

рэй бредбэри

"электрическое тело пою!"

цитаты из рассказа.

- разве когда любят, ненавидят?

- вот осел. еще как!

- наверное, это потому, что любовт делает тебя беззащитным. вот и ненавидишь людей, потому что перед ними весь как на ладони, такой как есть. ведь любить только так и можно. ведь если любишь, то не просто любишь, а ЛЮБИШЬ!!! - с массой восклицательных знаков...

 

вот почему, вы, люди, тысячелетиями имели королей, проповедников, философов, чтобы указывая на них, твердить себе: "они благородны, и мне следуетпохожить на них. они достойнейший пример". но будучи всего лишь людьми, достойнейшие из проповедников и гуманейшие из философов делали ошибки, выходили из доверия, впадали в немилость. разочаровываясь, люди становились жертвой скептицизма или,  что еще хуже, холодного цинизма, добродетель отступала, а зло торжествовало.

 

... любовь - это когда кто-то может вернуть человеку самого себя. возможно, любовь - это если кто-то, кто все видит и все помнит, помогает нам вновь обрести себя, но ставшим чуточку лучше, чем был, чем

 

" Если страна бедна, но направляет усилия на войну, она станет могущественной;
управление людьми должно строиться на понимании их порочной, корыстной природы;
доброта и гуманность - мать проступков; выдвижение на должности добродетельных людей - источник порока;
красноречие и острый ум способствует беспорядкам; ритуал и музыка способствуют распущенности нравов". Гуньсунь Ян "Шан цзюнь шу" (цит. по К. Соколова)

"После ухода подруги я отправился гулять - некоторое время бесцельно бродил, потом зашел в бар неподалеку от станции и заказал "Кэнедиан Клаб" со льдом. Как обычно в такие моменты, почувствовал себя самым жалким и никчемным человеком на планете. Я залпом осушил свой стакан и заказал второй. Закрыл глаза и стал думать о Сумирэ - полуобнаженной Сумирэ, принимающей солнечные ванны на ослепительно белом берегу греческого острова. За соседним столиком веселилась компания - четверо, юноши и девушки, похоже, студенты. Они пили пиво и громко смеялись. Звучала старая, милая сердцу песня Хьюи Льюиса и его "Ньюз". Готовили пиццу - я чувствовал запах.
И вдруг я вспомнил былые, давно ушедшие дни. Где и когда, интересно, объявили о том, что мой "период роста и развития" (вот правильное название!) закончился? Неужели - все, конец моей юности? Ведь еще совсем недавно - да точно недавно! - я был только на полдороге к зрелости. Несколько песен Хьюи Льюиса и "Ньюз" были хитами. Всего несколько лет прошло. А сейчас? Кручусь по замкнутому кругу - вот что сейчас. Продолжаю наматывать виток за витком на одном и том же месте. Двигаюсь в никуда, без цели, знаю это, но не могу остановиться. Нельзя мне останавливаться. Без этого я не справлюсь с жизнью".

Харуки Мураками "Мой любимый sputnik"

Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.

Правду произносить легко и приятно.

Да, человек смертен, но это было бы еще пол беды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус.

Успевает всюду тот, кто никуда не торопится.

Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла? Воланд в "Мастере и Маргарите"

"Наверное, человеку свойственна привязанность к местам своего детства и юности... Может, потому, что в них, как в зеркале, как на глади озера, запечатлен твой образ в те годы, когда ты был счастлив... А если и зеркала того уже нет? Если исчезли с лица земли те улицы и здания, деревья и люди, которые тебя помнили? Это неправильно, знаете... Города должны жить долго - дольше, чем люди. Они должны меняться постепенно и величаво, строиться основательно и не наспех, улицы и площади называться раз и навсегда, памятники - стоять незыблемо... Это плохо, когда человеческая память переживает память города, да еще такого обаятельного и милосердного города, каким был Ташкент, который всех нас берег и хранил, а вот мы его - не сохранили..." Дина Рубина "На солнечной стороне улицы"

[300x300]
У Земфиры на оф.сайте картинка приложена к песне «Мальчик».
На мой взгляд, она очень подходит в качестве иллюстрации теории о том, что у нас у каждого есть фантом, который в данный момент делает то, что хочет сделать человек. Точнее, такой фантом у каждого есть на самом деле. Иногда я даже вижу, как она выполняет за меня то, чего мне больше всего хочется.
Более понятно об этом написано в «Приглашении на казнь». Вот тем мне Набоков и дорог, что такие особенности замечает. Пусть и особенности эти имеют исключительно фантазийную природу...

«С течением времени безопасных мест становилось все меньше, всюду проникало ласковое солнце публичных забот, и было так устроено окошечко в двери, что не существовало во всей камере ни одной точки, которую наблюдатель за дверью не мог бы взглядом проткнуть. Поэтому Цинциннат не сгреб пестрых газет в ком, не швырнул, - как сделал его призрак (призрак, сопровождающий каждого из нас - и тебя, и меня, и вот его, - делающий то, чего в данное мгновение хотелось бы сделать, а нельзя...). Цинциннат спокойненько отложил газеты и допил шоколад. Коричневая пленка, покрывавшая шоколадную гладь, превратилась на губе в сморщенную дрянь.
Затем Цинциннат надел черный халат, слишком для него длинный, черные туфли с помпонами, черную ермолку, - и заходил по камере, как ходил каждое утро, с первого дня заключения.»

«Тут на подносе, как в театре, Родион принес лиловую записку. Цинциннат, присев на постель, прочел следующее: "Миллион извинений! Непростительная оплошность! Сверившись со статьей закона, обнаружилось, что свидание дается лишь по истечении недели после суда. Итак, отложим на завтра. Будьте здоровеньки, кланяйтесь, у нас все то же, хлопот полон рот,
краска, присланная для будок, оказалась никуда не годной, о чем я уже писал, но безрезультатно".
Родион, стараясь не глядеть на Цинцинната, собирал со стола вчерашнюю посуду. Погода, верно, стояла пасмурная: сверху проникающий свет был серый, и темная кожаная одежда сердобольного Родиона казалась сырой, жухлой.
- Ну что ж, - сказал Цинциннат, - пожалуйста, пожалуйста... Я все равно бессилен. (Другой Цинциннат, поменьше, плакал, свернувшись калачиком.) Завтра так завтра. Но я прошу вас позвать...
- Сию минуту, - выпалил Родион с такой готовностью, словно только и жаждал этого, - метнулся было вон, - но директор, слишком нетерпеливо ждавший за дверью, явился чуть-чуть слишком рано, так что они столкнулись.»

Художник -- тот, кто создает прекрасное.
     Раскрыть  людям  себя  и  скрыть  художника  --  вот  к  чему стремится
искусство.
     Критик -- это тот, кто способен в новой  форме  или  новыми  средствами
передать свое впечатление от прекрасного.
     Высшая, как и низшая, форма критики -- один из видов автобиографии.
     Те,  кто  в  прекрасном  находят  дурное, -- люди испорченные, и притом
испорченность не делает их привлекательными. Это большой грех.
     Те, кто способны  узреть  в  прекрасном  его  высокий  смысл,  --  люди
культурные. Они не безнадежны.
     Но избранник -- тот, кто в прекрасном видит лишь одно: Красоту.
     Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные
или написанные плохо. Вот и все.
     Ненависть  девятнадцатого  века  к  Реализму  --  это  ярость Калибана,
увидевшего себя в зеркале.
     Ненависть девятнадцатого века к Романтизму -- это ярость  Калибана,  не
находящего в зеркале своего отражения.
     Для  художника  нравственная  жизнь  человека  --  лишь одна из тем его
творчества. Этика  же  искусствав  совершенном  при-  менении  несовершенных
средств.
     Художник   не   стремится   что-то   доказывать.  Доказать  можно  даже
неоспоримые истины.
     Художник   не   моралист.   Подобная   склонность   художника   рождает
непростительную манерность стиля.
     Не   приписывайте   художнику   нездоровых   тенденций:  ему  дозволено
изображать все.
     Мысль и Слово для художника -- средства Искусства.
     Порок и Добродетель -- материал для его творчества.
     Если говорить о форме, -- прообразом всех искусств  является  искусство
музыканта. Если говорить о чувстве -- искусство актера.
     Во всяком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ.
     Кто пытается проникнуть глубже поверхности, тот идет на риск.
     И кто раскрывает символ, идет на риск.
     В   сущности,  Искусство  --  зеркало,  отражающее  того,  кто  в  него
смотрится, а вовсе не жизнь.
     Если произведение искусства вызывает споры, -- значит, в нем есть нечто
новое, сложное и значительное.
     Пусть критики расходятся во мнениях, -- художник остается верен себе.
     Можно простить человеку, который делает нечто полезное, если только  он
этим  не  восторгается.  Тому  же,  кто  создает  бесполезное,  единственным
оправданием служит лишь страстная любовь к своему творению.
     Всякое искусство совершенно бесполезно.

     Оскар Уайльд

"Стоял июнь, давно миновало то время, когда на лето покупают такие туфли, легкие и тихие, точно теплый дождь, что шуршит по тротуарам. Уже июнь, и земля полна первозданной силы, и все вокруг движется и растет. Трава и по сей день переливается сюда из лугов, омывает тротуары, подступает к домам. Кажется, город вот-вот черпнет бортом и покорно пойдет на дно, и в зеленом море трав не останется ни всплеска, ни ряби. Дуглас вдруг застыл, точно врос в мертвый асфальт и красный кирпич улицы, не в силах тронуться с места.

- Пап, - выпалил он. - Вон там, в окне, теннисные туфли...

Отец даже не обернулся.

- А зачем тебе новые туфли, скажи, пожалуйста? Можешь ты мне объяснить?

- Ну-у...

Да затем, что в них чувствуешь себя так, будто впервые в это лето скинул башмаки и побежал босиком по траве. Точно в зимнюю ночь высунул ноги из-под теплого одеяла и подставил ветру, что дышит холодом в открытое окно, и они стынут, стынут, а потом втягиваешь их обратно под одеяло, и они совсем как сосульки... В теннисных туфлях чувствуешь себя так, будто впервые в это лето бредешь босиком по ленивому ручью и в прозрачной воде видишь, как твои ноги ступают по дну - будто они переломились и движутся чуть впереди тебя, потому что ведь в воде все видится не так...

- Пап, - сказал Дуглас, - это очень трудно объяснить.

Люди, которые мастерили теннисные туфли, откуда-то знают, чего хотят мальчишки и что им нужно. Они кладут в подметки чудо-траву, что делает дыханье легким, а под пятку - тугие пружины, а верх ткут из трав, отбеленных и обожженных солнцем в просторах степей. А где-то глубоко в мягком чреве туфель запрятаны тонкие, твердые мышцы оленя. Люди, которые мастерят эти туфли, верно, видели множество ветров, проносящихся в листве деревьев, и сотни рек, что устремляются в озера. И все это было в туфлях, и все это было - лето.

Дуглас попытался объяснить все отцу.

- Допустим, - сказал отец. - Но чем плохи твои прошлогодние туфли? Поройся в чулане, ты, конечно, найдешь их там.

Дугласу стало вдруг жалко мальчишек, которые живут в Калифорнии и ходят в теннисных туфлях круглый год;

они ведь даже не знают, какое это чудо - сбросить с ног зиму, скинуть тяжеленные кожаные башмаки, полные снега и дождя, и с утра до ночи бегать, бегать босиком, а потом зашнуровать на себе первые в это лето новенькие теннисные туфли, в которых бегать еще лучше, чем босиком. Но туфли непременно должны быть новые - в этом все дело. К первому сентября волшебство, наверно, исчезнет, но сейчас, в конце июня, оно еще действует вовсю, и такие туфли все еще в силах помчать тебя над деревьями, над реками и домами. И если захочешь - они перенесут тебя через заборы, тротуары и упавшие деревья.

- Как же ты не понимаешь? - сказал Дуглас отцу. - Прошлогодние никак не годятся.

Ведь прошлогодние туфли уже мертвые внутри. Они хороши только одно лето, только когда их надеваешь впервые. Но к концу лета всегда оказывается, что на самом деле в них уже нельзя перескочить через реки, деревья или дома, - они уже мертвые. А ведь сейчас опять настало новое лето, и, конечно, в новых туфлях он опять сможет делать все, что только пожелает". Рэй Брэдбери "Вино из одуванчиков" (пер. Э. Кабалевской).

Маленький кусочек из в высшей степени замечательной книжки.

Чтобы там ни было, Салли Оуэнс твердо знает одно. Если просыпаешь соль, брось щепотку через левое плечо. Всегда сажай розмарин у садовой калитки. Не забывай поперчить картофельное пюре. Держи на счастье в саду розы и лаванду. Люби, когда придет любовь.

- Я вот что хочу сказать, - продолжил он затем. - Даже такой безмозглый дебил, как я, может считать бессмысленным все на свете. Зачем я встаю по утрам и завтракаю? Все равно в итоге все становится дерьмом. Зачем я хожу в школу и учусь? Даже если мне повезет добиться успеха, я все равно в итоге умру. Ты носишь модную одежду, добиваешься уважения, зарабатываешь кучу денег, но в чем смысл? Все это бесцельно. Конечно, такая бессмыслица вполне может устраивать нашу дерьмовую нацию. Но... вот ведь в чем штука. Мы все еще способны на такие переживания, как радость и счастье, верно? Да, они могут не так много значить. Но они заполняют нашу пустоту. Это единственное объяснение, какое у меня есть.

Маска - это злая игра, в которой то, чего ждешь от лица, и то, что видишь, меняются местами. В общем, это можно считать одним из способов укрыться от людей - стирая лицо, стирают и душу. наверно, именно поэтому в давние времена палачи, расстриги, инквизиторы, жрецы, священники тайных орденов ну и, наконец , разбойники не могли обойтись без маски, она была им совершенно необходима. Маска имела не только негативное назначение - просто скрыть лицо, но, несомненно, и гораздо более позитивную цель - скрыв облик человека, разорвать связь между лицом и сердцем, освободить его от духовных уз, соединяющих с людьми.

Сколько марок ни наклей на письмо, не имеющее адреса, оно просто вернется обратно...

...даже самое незначительное выражение должно было глубоко врезаться в поверхность моего нового лица, как герб, не терпящий никаких исправлений. И если бы я все время фальшиво улыбался, на моей маске навсегда сохранилась бы печать лица, способного лишь на искусственную улыбку. Поэтому, какими бы моментальными ни были отпечатки, я  не мог не относиться к ним со всей серьезностью, поскольку они будут запечатлены маской как история моей жизни.

Свобода подобна сильнодействующему лекарству: в малых дозах - лечит, если же дозу увеличить - вредит.

Зарисовки из жизни современной Японии.

"Тот, кто хочет долго жить в Японии, должен родиться заново. Надо забыть обо всем, что знал, обо всем, во что верил, и начать с начала. Научиться ценить возраст и опыт выше книжных знаний. Делать то, что говорят, не допуская иных мыслей. Нельзя ни на секунду сомневаться в справедливости системы. Надо забыть о борьбе за справедливость и равенство; у тебя не должно быть таких стремлений. Нужно научиться верить в общество, основанное на иерархии. Это совершенно иной образ мышления, жизни, существования. Если не принять его полностью, сердцем, то выжить здесь невозможно".

"В Японии школьным учителям живется очень даже неплохо. Они подают публичный пример молодому поколению и сидят в самом центре паутины человеческих отношений. Но и вести себя нужно соответственно. В маленьком городишке учитель не должен переходить улицу на красный свет и ездить на машине иностранной марки. Ему нельзя жевать резинку на улице, нельзя даже купить пива без уважительной причины. Заросшая лужайка, волосы на дюйм длиннее положенного - все это для учителя табу. А обучение компьютерной грамоте, математике - это все второстепенные обязанности. Главная задача Ито-сан - воспитать учеников настоящими японцами".

"Не так давно, как только молодой женщине исполнялось 25 лет, ее полушутя-полусерьезно называли «рождественским пирожком», имея в виду товар, который залежавшись после 25-го числа, резко падает в цене. В последнее время срок годности увеличился на пару лет, но если к 30 годам поход к алтарю так и не замаячил на горизонте, отец «пирожка» ударяется в панику и почти неизменно оказывается на пороге местного свата, чтобы устроить омиаи - договорный брак.
...
Дзюнко уже исполнилось 27 лет, и значит, душевное состояние ее отца сейчас колеблется где-то между сильным беспокойством и дикой паникой. У японцев свой способ навязывать моральные правила: фирма, где служит Дзюнко, по негласному закону должна уволить ее по достижению 30-летнего возраста. Ведь ее наняли прежде всего как потенциальную невесту для перспективных молодых людей, работающих по 14 часов в день и потому не располагающих свободным временем для поисков жены.
Хотя ее должность называется иначе, чем «незамужняя в поисках мужа», стоит ей выйти замуж, и работать ей больше ни к чему. Если же, не дай бог, Дзюнко забеременеет, будучи не замужем, ей придется найти новое место. И наконец, будущие управляющие фирмой должны общаться только с девушками высоких моральных принципов, поэтому Дзюнко обязана жить дома под бдительным присмотром родителей".

[Моё почтение...

Это не мой рассказ. Сам я тоже пишу.. Писал, в прозе, но сейчас с этим трудности, надеюсь, временные.

А Вашему вниманию хочу представить рассказ моей Любимой Деми (она же Черная_Демоница), который называется "Аристарх и Кошка".

Надеюсь, что Вы оцените его по достоинству. Будем рады критике.]

Я пытался уйти от любви
Я брал острую бритву и правил себя
Я укрылся в подвале я резал
Кожаные ремни стянувшие слабую грудь

Я хочу быть с тобой
я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
И я буду с тобой

В комнате с белым потолком
С правом на надежду
В комнате с видом на огни
С верою в любовь

Твое имя давно стало другим
Глаза навсегда потеряли свой цвет
Пьяный врач мне сказал тебя больше нет
Пожарный выдал мне справку что дом твой сгорел

Hо я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
И я буду с тобой

В комнате с белым потолком
С правом на надежду
В комнате с видом на огни
С верою в любовь

Я ломал стекло как шоколад в руке
Я резал эти пальцы за то что они
Hе могут прикоснуться к тебе я смотрел в эти лица
И не мог им простить
Того что у них нет тебя и они могут жить

Hо я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
и я буду с тобой

В комнате с белым потолком
С правом на надежду
В комнате с видом на огни
С верою в любовь

В комнате с белым потолком
С правом на надежду
В комнате с видом на огни
С верою в любовь

(Наутилус Пампилус - Я хочу быть с тобой)

Аристарх и Кошка

Аристарх уже долго рылся в ящиках, папках и просто стопках документов. И вот, наконец, ему в руки попала она – старая потертая фотокарточка.
На ней была изображена девушка. Она стояла на фоне тонкого молодого клена в парке, обнимая ствол одной рукой. Длинные темные, почти черные, прямые волосы, по-детски искренняя открытая улыбка на лице, смех в больших голубых глазах и белые одежды: брюки кроссовки и короткая курточка. И, казалось бы, ничего особенного, но с юношей произошли резкие изменения – усталость исчезла с лица, на губах заиграла чуть грустноватая улыбка.
Держа в руках фотографию, Аристарх пересел на кресло, откинулся на спинку и стал вспоминать. Вспоминать вслух, разговаривая с девушкой на фото.
-Здравствуй, Кошка. Как же давно мы не виделись. Знала бы ты, чего мне стоило привыкнуть к тому, что в мире может не быть тебя. А кажется, еще совсем недавно нам было всего по 15. Наша первая встреча… Спустя эти два с половиной года я все также четко помню ее.
Я тогда пошел на ЧП праздновать собственный день рождения. Один. Один, потому что родители работали, как в любой другой будний день, а друзей у меня не водилось по причине склонности к готике. Я надеялся влиться в какую-нибудь компанию, скольких пруд пруди на ЧП, но был разгар дня, середина марта, тепло и солнечно. А готы редко встречаются в такую погоду.
Я устроился на лавочке, нахохлившись будто голубь, и потягивал пиво, надеясь встретить хоть кого-то из местных. Тогда я еще не знал, что ждал Тебя.
Я помню, как первый раз увидел Тебя. Ты шла по бордюру вдоль тротуара и уже подходила к той лавочке, на которой сидел я. И ты улыбалась. Это первое, что бросилось в глаза. Улыбалась так, как умеешь улыбаться лишь Ты – солнечно, искренне, по-детски и одновременно мудро. Твои глаза и улыбка всегда говорили: “Я все-все знаю. Но рассказывать об этом нет смысла”.
Я тогда почувствовал себя еще хуже. Ты раздражала меня. Ты настолько же соответствовала этому весеннему дню, его теплому солнцу, насколько не соответствовал им я.
Помню, я тогда не знал, что сказать Тебе, но знал, что говорить надо что-то. Надо как-то прогнать Тебя, пока ты не подошла ко мне, потому что тогда Ты стала бы улыбаться для меня. А я не смог бы улыбнуться в ответ. И тогда я спросил Тебя:
-Зачем ты идешь по бордюру, если тротуар сухой?
И помню, как шокировал меня Твой ответ своей простотой и ненаигранностью. Я ожидал, что Ты, наконец, перестанешь улыбаться и просто-напросто пошлешь меня, как это обычно делают все. Но Ты остановилась и призадумалась на секунду, будто вспоминая что-то:
-Я всегда хожу по бордюрам. Я с самого детства мечтала стать кошкой.
С тех пор я так прозвал Тебя – Кошка. А Ты каждый раз смеялась и отмахивалась, говоря, что привыкла к имени. Но Ты не подходила своему имени. У меня ни разу не повернулся язык назвать тебя Полиной. Это так неинтересно и… по-людски. А я не мог ассоциировать Тебя с человеком. Только с Кошкой.
Ты тогда подсела ко мне, и мы просто молчали. Когда молчание стало тяжелым для меня, я предложил Тебе пива. Просто для того, чтобы хоть что-то сказать. Хотя, если бы Ты согласилась, я бы отдал все, что осталось. Но Ты снова засмеялась и замахала руками, твердо убеждая меня, что не пьешь. Тогда я встал, дошел до ближайшей урны и выбросил остатки пива. И больше не пил. Ни разу, до того дня…
Когда я обернулся, чтобы вернуться к Читать далее...

"Берегись человека, который упорно трудится, чтобы получить знания, а получив их, обнаруживает, что не стал ничуть умнее. И он начинает смертельно ненавидеть тех людей, которые так же невежественны, как он, но никакого труда к этому не приложили". К. Воннегут "Колыбель для кошки" (Боконон)

Такое вот небольшое эссе Виктора Пелевина.
Как было сказано в одной аннотации, "эссе о том, что «поезд ушел». О том. что нельзя повернуть время вспять и все исправить".

"Мост, который я хотел перейти"

Любовь делает тебя зависимым: сначала боишься ее не найти, потом боишься ее потерять.

Приходится попотеть, чтобы достичь совершенства, но минутное совершенство оправдывает все усилия. От совершенства и требовать нельзя , чтобы оно длилось дольше.

Раньше, когда я возвращался домой сердитый, сознавая, что безнадёжно отстаю от личного пятилетнего плана, я довольствовался тем, что возился с машиной или вылизывал свой кондоминиум. Я знал, чт ов один прекрасный день умру, и моё тело будет как новенькое - без единого шрама - и такими же будут моя машина и мой кондонминиум.
Возможно, самосовершенствование - эт оещё не всё.........Возможно, саморазрушениегораздо важнее.

А если не дойти до точки, то нечего и надеятся на спасение. Иисус пошёл на распятие. Дело не просто в том,чтобы отказаться от денег, собственности и положения. Такой пикник может себе позволить каждый. Дело в том, что от от самосовершенствования я должен перейти к саморазрушению. Надо начинать рисковать.

Если люди думают, что ты скоро умрёшь, они начинают внимательно тебя слушать. Вот за что я полюбил группы поддержки.
Если люди полагают, чт овидят тебя в последний раз, они начинают действительно смотерть на тебя. Иначе они говорят с тобой о своих проблемах с банком, о песне, которая играет по радио, или опправляют причёску пока ты говоришь.

Под кажущейся человеку неразрушимой поверхностью вещей зачастую вызревают кошмары. В этом мире нет ничего вечного.Всё потихоньку рассыпается....