Вот, даже на морском узле отметились. С Ксюхой.

…Наверное, если бы мне правда было все равно, я бы не билась головой о стену и не кричала об этом с пеной у рта.

Но меня бесит, меня просто бесит эта снисходительность к моим светлым идеалам, ко мне и ко всему миру в целом. Бесит. Меня. Меня, которую по определению ничто бесить не может.

Смотришь в глаза, а видишь только свое отражение в зеркальных очках.

Я не верю тебе. Слышишь, не верю! Не верю твоим словам, и я не знаю в ком дело – в тебе или все-таки во мне, в моих предрассудках. Когда я просила прощение, когда я была готова в ноги бросится,  и, рыдая, просить прощение за все свои косые взгляды и мысли, когда я так искренне раскаивалась я все равно чувствовала обиду.  И фиг знает на что – за что. Сколько раз эта запись печаталась и оставлялась до лучших времен. Может опять где-нибудь застрянет. Может я ее спрячу, и увидишь, только если судьба приведет на мой «второй дневник»… Мне все равно, мне не хочется вас видеть, простите, но не хочется. Просто. Все прошло. Мы изменились. Живем в двух разных мирах и тд и тп. Не хочу. Просто не хочу.

Только что ж я так нервничаю, трясусь?...

Город, распахнувший объятия. Жаркий, потный, душный. Ярко-красный.

Краснодар меня покорил.

Я чувствую, я наконец-таки чувствую что живу. Месяц борьбы, настоящей жизни. Не вслепую.

Господи, спасибо.

Раньше я бодрым голосом говорила маме что да, я занята делом, а потом  обратно заваливалась на кровать и пялилась в телевизор. Теперь, когда в 10 вечера мама звонит сказать спокойной ночи, я сонным голосом отвечаю «да… я сплю.». и … рисую до 12.  Да. Как говорит сам Коваленко.

Мир. Огромный новый Мир. Неизведанный. Неопознанный объект, неизученный организм неотъемлемый (теперь уже) фактор моего счастья. Захлестнуло, поглотило. Проснулась где-то в двадцатых числах, прямо посреди трамвайных рельс. Шли с Лилей после очередного похода на рынок, после зарисовок. С пакетами, планшетами. (Мы так долго и нудно ищем место где сесть, а потом решаем – смотри какие ступеньки хорошие – давай сядем? Прямо здесь? Прямо здесь.  И сидим, рисуем, у входа в магазин.) И вдруг поняла, что сейчас дождусь трамвая и поеду домой. Домой, на Кутузова 28, а не на Дзержинского 164. Что буду ругаться, как в трамвае наушники не слышно, что завалюсь на кровать, приготовлю ужин (приготовлю, сама приготовлю) и сяду рисовать. Дальше. До бесконечности.

Да, и еще.

- Ну чтоб Анфиса вышла из магазина не задев витрину планшетом!

Приехали. Меньше месяца с человеком знакомы. Похоже мне суждено запомниться людям только такой – поющей, хихикающей и сносящей на своем пути все столбы. И извиняющейся перед ними, перед снесенными столбами…

Сутки раскалываются на две, а то и на три части. Из недели напрочь выпадают дни, проведенные в Новороссийске. И тут же Чашка говорит о том, что у нее около 14-15 дней в неделю.

Все просто замечательно, насколько это возможно. Идеально.

Мы сидим, рисуем на скамейках возле дешевой забегаловки. Рассуждаем, почему сюда не ходит Коваленко – подошел бы, увидел, что мы все-таки рисуем с натуры. Мы регулярно пьем квас, обзавелись «самым лучшим» магазином, который уже пополнил мою коллекцию «прелести», мы покупаем себе ужин (представьте: две девочки в супермаркете, с планшетами, сумками, и каждая с бутылкой кетчупа, пачкой кофе и йогуртом. И смеются), и ищем живописных людей. И остановки. И рынки.  

- Знаешь, я вот сижу и думаю… Вот ведь оно, счастье!

- Где?

Вот. Мне не пишется. Все прекрасно, так, как я хотела. Я счастлива.

вот так вот. Каждый день у меня оставались последние 50 руб... а я их тратила. А они оставались. А потом нашла полтинник по пути в магазин.

Большой, широкий город,

Магистрали и дома.

И что теперь? И кто теперь заменил вам меня? Кто вместо меня улыбается до ушей и монотонно бормочет песни?

Я застряла в своем мире. Я ищу пути на крыши в этом большом городе. Я хочу быть выше, чем мой второй этаж, и видеть дальше, видеть дальше и больше, за пределы этого поля из крыш. Кованых ворот и красных кирпичей.  Грохочущих трамваев.

Сидели с Чашкой во дворе училища, под березой, она читала мне свои стихи. Я улыбалась. Я улыбалась весь день, я улыбаюсь второю неделю, я счастлива и мысли набегают друг на дружку, не знаю о чем писать… Мы вспоминали художку. Гитлера, крокодила, рыбный суп и все остальное, что у нас было. Как не хватает. Но знаете, у нее такие счастливые и радостные глаза, она смеется еще громче и светится ярче, чем обычно. И я думаю – ведь я тоже?... Ведь мне тоже стало… легче? Свободнее… Все изменилось. И на самом деле не снаружи ( хотя там тоже) а внутри. Сегодня вспомнила свои мысли и чувства, все что сидело во мне втечение этого года. Не поверила. Словно бы мое сердце на все это не способно. Все так по-другому. По-другому…

Я все-таки сбилась с мысли.

В четверг по композиции меня похвалил. Сам Коваленко. Меня. Практически одну из группы. Запомнил. И теперь, когда он увидит в понедельник мою живопись, ему станет плохо…

Оксана все твердит, что я поступлю с первого раза – и манере рисунка у меня как раз для живописного отделения, и живопись хорошая, только от грязи избавится… Но повторюсь: девушка, посмотрите на свои работы.

А вообще все хорошо. Замечательно.

Хотите, я его стукну? И он станет фиолетовый, в крапинку!

А еще мой зеленый телевизор достукалася. Я его стукала, стукала, и он выключился. Ну, думаю, все. А на следующий день воскрес. И кроме зеленого стал показывать голубой. Иногда.

Странно все это. Солнце. Небо, которое такое не новороссийское, но мало чем отличающееся. Трамваи по рельсам, люди по рельсам, а я скоромно по тротуарам. И дерево белой шелковицы рядом с остановкой, и чем-то трогающий душу запах помойки рядом с этим самым деревом. Я поняла почему трамваи воспеваются во стольких песнях. Одно не понятно – а троллейбусы чем хуже? Почему троллейбусы не воспеты до такой степени?...

- Анфис, ты такая прикольная!

- Я знаю…

Тоже мне, Америку открыли. По пальцам пересчитать другие определения, которые мне давали. Только еще обычно прибавляют «талантливая» ну тут мы все такие.

- Я думаю что ты поступишь!

Да ну? Девушка, вы посмотрите на свои работы, почти что самые лучшие в группе, а потом на мои. Почти что самые слабые. Она улыбается. Она так светится, пооравляет волосы и вежливо улыбается, и так аккуратно подсказывает ошибки, что ее превосходство даже не заметно. Сама вежливость. Женственная, красивая, с кучерявыми волосами. Но рисунке, я вместо натюрморта украдкой рисую ее.

А еще она все время обращается к своей подруге. Вит, то, вит се. Вит, а ты представляешь вокзал? Я вообще не представляю! Вообще! Я не знаю, как его рисовать! А Вита, не менее роскошная, в полосатом платье, с подведенными глазами щурится на все подряд. Хотя художники так и должны – щурится, так фигуры видны цельнее.

Наташу определяют очень просто – поклонница Билана. Что там еще добавить можно? Вчера она объяснила мне, как доехать до вокзала на троллейбусе.

Лиля на вид хрупкая и воздушная. С тихим тихими голосом. И слушает ТОЛЬКО (как она сама сказала) Арию, Кипелова и Алису. И не переносит попсу. Сказала, что моя композиция ей больше всего моя нравится. Похоже на вокзал.

- Ну да, так же грязно!

- Ну на вокзале так и есть…

Я промолчала, но мне в свою очередь больше всего нравилась Лилина. Дождливая и одухотворенная.

А Коваленко сказал что слишком трагичная у меня гамма для вокзала и это уже отвлекает от темы

Задал на четверг ( а я опоздаю из-за еге) зарисовки с натуры. На те же самые темы – рынок и вокзал. А я не успеваю.

Когда я приехала на Краснодар-1, автобус уже через пять минут уходил. Никаких зарисовок. Нет, Коваленко не убьет. Он просто скажет «это ваше дело» и запомнит. Фанат искусства. Все рассказывал, что если мы выбрали это заведение, то должны не есть ни спать, думать про композицию. Без преувеличений.

А я готова. Правда, готова. Только мама нервничает, что мол «писательскому»будет некогда развивать и как же так?.. Правда, давно не писала. Точнее пишу и пишу, а ничего не получается. Вот.

Продолжение следует.

Проснулась. Просыпалась долго и нудно. Но на незнакомой кровати тяжело заново засыпалось.

Поняла что уборка хороший антистресс. Только раньше, почему-то, я таким чудесным способом не пользовалась…

До начала курсво купила половую тряпку и была счастлива. Но без ведра полы решила не мыть.

 Обошла половину красной. К сожалению, не ту, что нужно.

Пришла на курсы.

- ты что слушаешь?

- Ну сейчас клин на system of a down а вообще русский рок.

*кривит рот* - ясно.

- А ты что?

- Русский не-рок.

- Это что?

- Это Дима Билан.

- Что, серьезно?!...

- А такую группу кто-нибудь знает?..

- Что?

- Ну группа такая.

- А, группа у нас третья…

Чай без сахара заваренный в полулитровой банке.

Две комнаты, обширный коридор с символической кухней, ванна, четыре спальных места.

На столе расстелена карта Краснодара. Я прыгаю вокруг нее с карандашом в зубах, попиваю чай с неприятным осадком и провожу линии от синей точки на Кутузова 28. Рядом лежит, оставленный кем-то, ламинированный голливудский актер. Бандерос что ли…

Телевизор показывает всеми градациями зеленого. Раз в несколько минут он теряет яркость, но если его легонько стукнуть рукой/ногой яркость вернется. Смотрела НТВ – канал который показывается лучше всего. Теперь я вкрсе политической обстановке в нашей стране.

Выключатель в ванной так и не нашла. Лампочка есть, а света нет… Мыла ноги в темноте.

Бродила из комнаты в комнату как заведенная, просто не получалась остановится. Скучно? Фис, у тебя есть жутко интересная книга, называется «билеты по истории за девятый класс». А еще тесты по русскому и темы по английскому. И вообще спать пора.

Завтра экзамен по алгебре. Завтра отъезд в Краснодар. Уже который год подряд с первого июня линия моей жизни делает крутой поворот.

Собираю чемодан. Лень. Пою на диктофон marmalade и слушаю. Какой же все-таки я талант.

К алгебре, не готовлюсь, чуть ли не из принципа. А жаль, есть большой шанс на четверку в  аттестате.

До осени мне суждено жить без плеера. Ибо наушники от телефона в полудохлом состоянии, память на нем на 30 песен максимум (можно конечно и 32, но он тогда воспроизводит не все), дисковой плеер можно отработать, но его надо починить, купят плеер только осенью, и то если заработаю.

Ладно, одной в Краснодаре, но в Краснодаре, одной, и без плеера?...

Мечта, за которой я гонялась в течение двух месяцев, сбылась. Мечта, за которой я обошла практически все музыкальные магазины нашего города, вместо которой я успела купить dehumanize, вместо которой мне впихнули диск Stream Of Passion (не, в принципе ничего но понимаете, сердце от этого не радуется, ну не радуется), я уже смирилась и спрашивала и у продавцов «а есть…», не столько для того, чтобы приобрести, а чтобы убедиться что и здесь нет.Напугала продавца своим «ОЙ», когда увидела эту двд на полке. Такая, как я представляла, черненькая. С белыми буковками. Моя прелесть.

 И ведь позавчера, именно позавчера я твердо сказала – хочу это двд в своих руках, настоящее. Возможно, там было еще много всяких определений, чтоб господь мне свинью не подкинул, но на следующий день, на слудющий день мечта была  в моих руках.

 Знаете, какие там офигенные концерты?! Не знаете. Знаете, за прыгающего по сцене Танкяна  можно отдать больше чем 120 руб…

А знаете, как без них сложно жить? В течение двух лет я (грубо говоря) видела через день. Кого чаще, кого реже. Я не знаю, где еще возможна такая концентрация уникумов на один класс.

Я все еще хочу написать длинный пост, описать всех и каждого, только время, время…

А пока что так:

- Анфис, а ты знаешь, что тебе через неделю ехать в Краснодар?

- Да, мам, я помню.

- Нет, тебе туда ехать жить уже…

- Да, я помню…

- … И что тебе собрать вещи пора, достать чемодан?

- А этого я не учла…

Если вы где-то рядом, и у вас есть что мне сказать – говорите скорей. Я исчезаю из ваших жизней, жду приветов.

Теплые ночи дергают сердце. Любая дневная жара невыносима. Я ненавижу жару. А город улыбается  отреставрированными улицами. Люблю его и все тут.

Прощай.

I wasn’t there for you
I wasn’t there for you
I know weather’s gonna be fine
But I can’t see you ’cross the streamline
My love waits for me in daytime
But I can’t see you through the snowblind
But I wasn’t there for you
You are gone

(I wasn’t there for you)
Goodbyes are long
Goodbye

 (I wasn’t there for you)
Goodbye

Все раздвоения личности – давным-давно в прошлом. Я утыкаюсь носом в родные плечи и думаю – не выглядеть бы дурой со всей своей бесконечной любовью к ближним. Не выглядеть бы полной дурой изображая независимость. Не стать бы дурой, пытаясь хоть кому-нибудь доказать что отличий между нами мало. Почти нет.

С ужасом – мы все одинаковые. С ужасом – изображать из себя нонсенс, стремиться к не-стандарту – это заразно, это завышает уровень эго, это бесит меня, это… Иногда проникает внутрь.

Бурчу себе под нос что мне плевать. Сама знаю, что мне все равно. Моя вечное оправдание – я же творческая личность! – сама понимаю, не всегда катируется.

Состояние убитости.

Экзамены… какие экзамены?!

Впереди светлой надеждой маячит Краснодар и все прилагающееся. Дожить бы, дожить…

Все в прошлом. Боже мой, как же просто ломается.

Еще осенью, еще осенью все было по-другому. В декабре. Боже мой…

Учеба началась с известия, что эта неделя – последняя.

Господи, что ж мне делать?!

На уроке географии погрузилась в изучение билетов по истории.

- Анфис, а знаешь, сколько я прочитала? Один билет! Точнее нет, не первый билет, а именно  «билет номер один»!

Вы знали, в чем счастье?

В том чтобы ходить по школе, уткнувшись в клетчатую книжечку и узнавать, что в древней Руси было свободное искусство. Читать, сидя на подоконнике, читать, по пути в столовую, смотреть на раскрытую книжечку на уроке алгебры, читать, поглощая рогалик в котором теоретически должен был быть изюм. Теоретически.

Пятый билет с трудом помещался в сознание. Раз пять прочитала строчку о том, что малолетство князя – большое испытание для средневекового государства.

- 10 дней до экзаменов, о чем могут быть мысли, кроме математики?!

«…в эти же годы Орда переживала процессы дробления и распада. Ханы….»

Вот, вот оно счастье!

Растерянный ребенок молчит. Мои мысли работают на другой частоте и скорости.

 В другом ритме.

Анабиоз еще не закончился.

Весна сводит с ума. Просто сводит.

Восемь месяцев перестройки мыслей. Восемь месяцев одышки после предложений длиннее, чем в три слова. Повороты коридоров с запахом апельсинов, таблицы степеней одиночества. Восемь месяцев. Которые я не помню.

Не специально. Просто оказалась слабой. Не той, какой хотелось. Восемь месяцев через силу, через нет.

А в лакировке пианино, в кабинете алгебры отражаются окна. Так же, как осенью. Как будто бы в другой мир. И так же бликует свет на линолеуме. Таком же пыльном. И я пытаюсь вспомнить - где же провела все это время?...

Выводы и планы. Я бы столько вам рассказала…

Столько чувств и все через край.

Обхожу музыкальные магазины. Эх, не везет мне. Сегодня прямо расплакалась, прямо посреди стеллажей.

Нет, не потому что не могу найти. Потому что устала.

В голове висит тишина.

В субботу я смотрела, свесив ноги в канаву на Ксюхины пыльные кеды.

В воскресенье грузила Алину своей любимой музыкой. Алина  просила уйти, и говорила что ей правда нравится, правда-правда. Она ловила пакетик ртом, смеялись, я грозилась снять это на видео и внедрить компромат в ее школу.

Сегодня ездила к Чашке. Два художника, блин. Погуляли по Гайдуку и сели молча рисовать. Каждая со своим плеером. Вздыхали, что не получается.

Можно я оккупирую туалет?

Собирались вместе поехать в четверг в училище, но… Остается молится, может получится.

Скрестите за нас пальцы.

Медленно снисходящие озарения – кувшин в освещенной части светлее фона.

Жарко. Снимаю куртку. Снимаю жилетку.

When your stars are baked,
And your rivers fly…

Голубое небо, как я люблю его называть – глянцевое.

Do you ever believe you were stuck out in the, Sky?

Нет, мне не вернули наушники.

Я сама их взяла.

Красный город в два этажа.  Именем Екатерины Нареченный.

Где находится ул. Рашилевская, вспомнила только на обратном пути.

 When your tunnel fades,
And your guide is shy,

Да, теперь я знаю, как дойти от Седина 117 до Красной. Смогу. А вот наоборот – от Красной до Седина, может и не получится.

Do you ever believe you were stuck out in the … Krasnodar?...

Коваленко опять нет. А штриховку мне надо нарабатывать – «для творческого рисунка хорошо, но это же учебный…». Закоулки и лестницы. Меня достала школа. Я хочу сюда.

Блуждала по Красной  в поиске кафе.На одном плече сумка, на другом папка размером в ватман, на голове панама. Нашла какое-то с самообслуживанием. Он нет, я люблю сервис. Я люблю, чтобы все было роскошно и красиво.

Или буханка хлеба с майонезом в подворотне.

Три часа в автобусе на чужом месте. Уткнувшись носом в сумку. Шумный автобус, заглушает музыку.

Шаг вверх, шаг в бок – их мир за спиной.

Я не сожгу чужие жизни. Но остался, правда, только грязный асфальт.

Мы встречаемся все чаще, мы здороваемся и в этом, правда, что-то не то.

Я