Когда наступила ночь, Он понял, что жить ему осталось недолго. И его мрачное настроение передалось остальным членам экспедиции.
Снегоходы они потеряли три дня назад, - а вместе с ними трёх парней, не рассчитавших скорости и сорвавшихся в расщелину, все остававшиеся до того момента средства связи, почти всю провизию и несколько утеплителей. Когда Он уснул, Он увидел их - быстрое падение, взрыв, и предсмертные крики, раздавшиеся за какие-то секунды до гибели.
Он сам закричал. И проснулся от крика - но не своего. Другие тоже видели такой сон. И он не оставлял их уже три дня. "Не было смысла продолжать путь", - подумал Он и с этой мыслью снова погрузился в сон.
Когда Он проснулся, Он услышал храп, храп одиннадцати мужчин, решившихся на подвиг. Двенадцатого он нашёл позже - тот лежал в снегу, белый и холодный, как снег, его окружавший. Похоронить не получилось, только выцарапали на куске льда имя, а потом поняли, что не было никакого смысла в этом ритуале. Лучше, а значит и легче, было бы просто сказать спасибо и попрощаться.
Некоторые всё ещё не теряли надежды и тратили слишком много сил. Они шли так больше трёх часов и за это время преодолели ничтожный кусок пути. Потом они наткнулись на расщелину, странно похожую на ту, где погибли их товарищи.
Когда Он едва не сорвался, остальные удержали его и отмерзшими пальцами вытащили наверх. После этого у одного из них пальцы посинели и стали бездвижными. Но Он почему-то не обратил на это внимания. Наверно, не было сил.
Когда они обходили пропасть, Он заметил внизу обломки снегоходов. Но не стал говорить об этом остальным. Те и так были слабы, и даже самые большие оптимисты стали терять надежду.
Когда один из них соскользнул вниз, двое других сели на лёд и зажали глаза руками. "Нельзя оставаться здесь", - сказал один из тех, кто не потерял веру в спасение. Но двое сидящих не слушали его. Просто не хотели слышать.
Когда снова настала ночь, когда Он лёг спать, Он подумал, что эта ночь может стать последней для кого-то из них. Он не стал думать о себе, Он и так считал себя одним из них, пусть и руководителем группы. Мысль эта напугала его, и он долго ещё не мог уснуть. Но уснул.
А когда проснулся, Он понял, что не сможет встать. Как будто что-то держало его и не давало пошевелить ногами. Тогда Он попробовал позвать на помощь.
На его крик пришли трое. А на вопрос, остались ли ещё люди, Он получил отрицательный ответ. Это огорчило его. Но оно уже не было таким страшным и непонятным, как два дня назад. Огорчились и остальные, узнав, что их предводитель отныне не может ходить. Он не хотел притворяться героем и не стал уговаривать их оставить себя умирать в ледяной пустыне. И они считали другом руководителя группы. Поэтому они понесли его, найдя в остатках снаряжения измятые и твёрдые, как кость, носилки.
Они несли его, меняясь каждые двадцать минут. А когда закончился день, закончилась и еда. Он уснул и снова видел тот сон. И снова проснулся Он от крика, хотя сам уже не кричал. Смерть была рядом с ним, и Он прекрасно это понимал. Ещё Он понимал, что идти осталось недолго, что впереди деревня, тепло, но и это Недолго пройти с ним остальные не смогут. Но Он снова уснул, а проснувшись, забыл свои вчерашние мысли.
Ему было холодно. Голодные, измученные, его друзья несли его ещё полдня. Потом один из них сдался. У него тоже сильно замёрзли и устали ноги, и идти он уже не мог. Тогда Он понял, что ему остались секунды. Вдохнув побольше воздуха, очень холодного, но очень чистого воздуха, Он собирался уже что-то сказать, но нить его жизни оборвалась. Он долго ещё смотрел со стороны на пиршество голодных друзей. Потом те встали и побрели дальше, туда, где должна была быть деревня. И даже тот, кто уже не мог идти, пошёл с неимоверной легкостью, как будто в него вошла другая жизнь. Или часть другой жизни. Впрочем, так оно было.
А Он до конца дня наблюдал за своими друзьями.
К вечеру те нашли деревню и наконец, смогли нормально поесть, отогреться и выспаться. Только ночью всё равно снежную пустыню разбудили три крика.
Когда ночь совершенно вступила в свои права, Он исчез. А его друзья долго смотрели на особенно яркую звезду, пролетавшую мимо Земли.
Свет ударил ему в глаза. Причем так сильно, что, казалось, те лопнут. Потом Он стал различать очертания предметов. Через секунду - с трудом, но мог различить цвета. А ещё через секунду Он полностью осмотрел всю местность, его окружавшую. И закрыл глаза.
Ему не хотелось снова смотреть на чистейшую белизну стен, потолка, каких-то приборов, стоящих в углу. На чистоту своей одежды, наконец. Потом Он попробовал пошевелить ногами. И те послушались. Он поднял обе ноги вверх, схватил их руками, а потом, словно одумавшись, оттолкнул их, как совершенно ненужную и неизвестно как оказавшуюся в руках вещь.
Потом Он встал. Подошел к яркому экрану, вмонтированному в стену, единственной вещи в помещении, напоминающей о существовании цветов, хоть чуть-чуть отличных от белого. Прочитал вслух: "Петненко
Читать далее...