жизнь с привкусом морской воды, которой невозможно утолить жажду.... проносящиеся мимо машины по утрам, татуировка на поджелудочное железе, удушать себя мыслями о декабре, сигаретным дымом о прошлом, элементарными аккордами по будням, верностью бродячей собаки, будильником по неиспользованным возможностям, зеленой краской в спешке, лишь бы пронесло как раньше с рук сходили, в очереди на прием к терапевту, достижения друзей водоросли в аквариуме, на каждом перекрестке надгробие, пытаться набрать номер и закончить разговор, в мечтах между ланчем и обедом, по-африкански поздно, вся эта рутина пятнами на одежде не отстирывается, как бы между делом намекнуть, разменять рубли на монеты, одна на двоих пуля, оросительные каналы между тем, что могло быть, крошки последствий на подобие битого стекла, они звали меня ближе к рассвету, в паутину сахарной ваты, когда от ветра ставни, рассыпались как колода карт, ослепляет свет фар, я же уже забыл, как вкус крови с ванилью, персидскими коврами, средне арифметическое, боли в суставах, от гнета и мрака так уже было....

I spent half of my life struggling and surviving....
I wish I was simply killed in one of the battle. They would call me a hero.
Now I am not a hero and have nothing to live for. Victory is a loss.

На спине под рубашкой шрамы от зубов тигровой акулы и одиночества по выходным....
Непонятная тоска кишечным паразитом и ненасытным монстром пожирает все, что мне когда было дорого, отравляю мое вечернее состояние пустотой и осознанием напрасности бытия.

Ближе к ночи, внутри все сжимается от боли и страха... и хочется бросить это все и побежать куда-нибудь сквозь ночь, пытаясь догнать то время, когда у меня была мечта и надежда, что я могу изменить жизнь... и она может быть другой. Сейчас у меня нет даже мечты.... а надежда – всего лишь гильза отстреленного патрона.... Все рушится на глазах, а я безмолвный свидетель своего краха... Я не спрашиваю себя почему, это происходит со мной, я знаю ответ.

Я с ужасом понимаю, что уже я не живу. Не стоит даже убивать себя, ибо я уже мертв.... Мое видение мира и себя в этом мире, пронизано метастазами ежедневных неудач, отравлено радиоактивными отходами и токсинами разочарований, выжжено напрасными ожиданиями.... белое, заснеженное поле пустоты и пунктирная линия горизонта недостижимо далеко. Направление движения неважно....

нежное, легкое утро мурлыкает беззащитным монстром у меня на коленях,
с привкусом кофе и любопытными лучами солнца между жалюзи.
впереди дневная рутина - бессмысленная война, рукопашный бой, перерыв на обед,
разговоры в окопах, планы на будущее, недосмотренный фильм, шальные пули,
телефонные разговоры, противотанковые мины, усталость, тоска, Пирова победа.
все как обычно, с единственной разницей, что на один день ближе к финалу.
Финал...

Я был для них .....
росинками по утрам, сточной канавой, щепоткой корицы, южным ветром, морщинками вокруг глаз, мягким креслом, правохранительным органом, местью, телефонным звонком, выпавшей пломбой, сбитым пешеходом, солнечным ожогом, подоходным налогом, молнией, стиральным порошком, разводом, виноградом, болью в суставах, небоскребом, заикаиньем, доходами, легким алкоголем перед сном.

Я был для него...
гостиницей, кремом для загара, наручниками, десертом, папоротником, опозданием на работу, водительским удостоверением, таблетками от кашля, кремом против морщин, парками развлеченией, штормовой волной, изюмом, старым фильмом, алкоголизмом, Гибралтарским проливом, запанками, музыкой 60-х, марш-броском, аквариумом, страхом за будущее, транзитным пассажиром, аллергией на корицу.

Я был для нее...
вуалью, криками о помощи, одиночеством, беспомощностью, долгами, тоской, паникой, черновиками, пятнами на одежде, ежевикой, безбилетным проездом, сафари, водкой с клюквенным соком, скейтбордом, комаром, желтыми листьями октября, ночными кошмарами, депрессией, пылью на мебеле, аквариумной рыбкой, обойным клеем, 15 минутами перед смертью.

пью успокоительный чай, который не помогает, а только вяжет во рту....
смотрю в окно, смотрю на дождь, смотрю на пустую улицу....
просто убиваю время, пока время окончательно не убило меня...
что-то произойдет вскоре, что-то может быть изменится или закончится...
как прекращается дождь, точно также не станет меня....
быстро и неожиданно, тихо и незаметно.

не ори на меня во сне....

Мне всегда хотелось корону, но я получил терновый венец...
Я просил кредит, но мне достались долги предков....
Я пошел погулять перед обедом, но попал по свинцовый дождь....
Я верил в успех, но забыл все свои реплики в первом акте....
Я пытался любить, но это был секс за 20 долларов в час....
Я звал их о помощи, но это были лишь мародеры в поисках трофеев....
Я думал, что мне еще осталось немного.....

На волю ветра отпускаю свои мысли, и робкий взгляд на небо с надеждой, что все на этот раз пройдет безболезненно. Только я заранее стиснул зубы и сжал кулаки, я знаю, что так не бывает.

Когда все будет позади, становится тихо и спокойно внутри, и это единственное, что я жду; единственное, ради чего я просыпаюсь утром; и единственное, что я прошу у Бога, хотя и не верю.

Только я в самом начале своего пути по терновнику, горящим углям, граблям, минному полю, сквозь утреннюю толпу прохожих, вьюгу, бездорожье, вопреки крикам в спину, поцелуям Иуды, между теплом простыней, мягким виски, соленым бризом.

Только начало, а уже столько боли и страха.

сто лет не писал и еще столько же писать не хочется.....
не видеть их рожи и хари, не отвечать на их безмозглые вопросы...
хочется перепахать этот аккуратный газон и засадить его сорняками и бурьяном....
сжечь все фотографии, удалить все профайлы...
завести дома змей и ядовитых жаб, спустить банное полотенце в унитаз, выбить стекла...
переломать все, что попадется под руки, и раскидать по квартире....
облить себя кислотой и содрать обожженную кожу вместе с мясом до кости ржавыми щипцами....
сесть в машину и помчаться по шоссе ночью без включенных фар
в никуда, в никуда, в пустоту, в тишину, навсегда....
от себя, от своих чувств и эмоций ...
от того, что стало со мной за все эти годы лицемерного ада, лжи и страха....
в никуда и на всегда, от боли безысходности.....
без права вернуться назад.... без сожаления за содеянное, без криков о помощи....
без "прости" и "прощай", двумя ногами на педаль газа.....
только вперед на самое дно этой пропасти, мглы и бездны....

а я даже и любил... элементарными аккордами, постскриптумами писем, мыслями перед сном, боязнью темноты, в поездах на дальние расстояния, пятнами на одежде, в старых фото, под кокаином, гильзами на обочинах, посттравматическим стрессом, случайным оральным сексом, превышением скорости, скидками супермаркетов, отличным кофе, опозданием на автобус, похмельем Мартини, разводами друзей, опозданиями на работу, трупами в моргах, хамством продавщиц, громкой музыкой соседей, усталостью четверга, ленью субботы. Наверно, меня тоже любят подсознательно, инстинктивно, после трех бутылок пива, после душа, и даже по утрам, от нечего делать, под музыку The Beatles, в комнате с выцветшими боями, при пристегнутых ремнях, случайными интернет знакомствами, кафе самообслуживания, выстрелами из снайперской винтовками, расписанием на неделю вперед, вечеринками вампиров, вежливостью наемных убийц, спамом порно-сайтов, свидетелем самоубийств, отречением от церкви....... что более.

Еще одна глава перечитана нервными строчками, цитатами и абзацами. Еще один день пережит пожарами, крушениями самолетов, ростом цен на нефть, и убийствами на религиозной почве. еще одна ночь без сна в бурном потоке мыслей, роящихся как окурки в пепельнице в форме земного шара. Еще одна душа пушечным ядром уходит на дно океана, без единого шанса вырваться обратно к свету, как хромой зебре не убежать от стаи львов. Как пуля снайпера настигает свою цель в считанные секунды. От чувства обреченности возникает ощущение свободы. Это не бессилие, но понимание, что все что мы делаем - шестеренки - не заслуживает большего внимания, чем лента новостей по телевизору.

внутри меня зияет черная дыра, которая с хищной жадностью и алчностью поглощает все вокруг меня без разбора... оставляет мне лишь объедки на память. я ору от страха во все горло в замкнутой звукоизоляционной комнате. я ломаю осколки стекла в руке, ржавые лезвия бритв, колючую проволоку; я кровоточу правдой по ту сторону дисплея, в косолапых электронных письмах, в этом инвалидном дневнике. меня бы давно забили камнями и заставили признаться в колдовстве пять веком назад. но я нелепой тенью крадусь по улицам многочисленных городов и чужим эпизодическим жизням..... бессонными ночами возникаю на горизонте безумия, между могилам себя на каждом этапе развития.

уснул после 6:14 и проснулся в 8:05
один час и 51 минута сна по ту сторону моего сознания...
голова гранитная, веки наждачной бумагой царапают глазное яблоко, стеклянное солнце сходит с ума в зените, большие птицы ищут путь домой.
Читаю его неизданную книгу и делаю закладки из тумана. Поэзия о смерти пост-фактум, написанная человеком, который маниакально хотел жить. От этого в каждом его слове - детский страх перед смертью. Жалкая беспомощность метафор, ярость рифмы, ненужность криков о помощи, инвалидность эпитетов, косолапие синонимов, и дерзкое отсутствие заголовков, только годы жизни. Постылая, унылая и провинциальная пунктуация раздражает и вызывает только одно желание - убивать себя, всеми известными методами и по несколько раз, что достичь совершенства хотя бы в этом. Сознание катается на лифте, а полдень пахнет клубникой и предвещает окончание краски в принтере.
Мы с ним когда-то пили кофе. он молчал, я не затыкался. так мы пропустили два автобуса, 14 закатов и три революции. я на такси, он не знаю. потом безликие имейлы ни о чем и запоздалые ответы-откровения на них, тоже не о чем... всю осень молчание. моя зимняя депрессия. теперь книга. там глава про меня.... прочитал. мокрый песок. ключ от клетки в моем левом кармане. хочется умереть, по крайней мере уснуть. книга трата времени, особенно та глава. лучше бы он меня убил в этой книге

мне кажется, я стал многое понимать...
ошибки, промахи, недочёты, поражения.
от того что сейчас происходит вокруг меня...
перепачкано и испорчено неудачами.
мне кажется, я слишком много упустил...
от того что сейчас происходит внутри меня.
мне сложно нагонять упущенное...
требуется столько усилий, работы и веры.
с другой стороны страх и боязнь....
что не получится, не сложится, не удастся.

страшно настолько, что тошнит...
весь живот скрутило от страха...
anxiety attack...
когда станет трудно дышать, назову это паникой...
пока лишь приступ тревоги....
пока терплю, пока еще верю...
паштет из эмоций...
стыдно за себя - стыдно перед собой...
нарушения сна...
завтра второй акт битвы со страхом.

когда, казалось бы, несовместимые вещи внезапно становятся неразлучными и взаимодополняющими. когда ночью светло в квартире от уличных фонарей и неоновых вывесок, когда завтра похоже на вчера.... хочется остановить это все: этот процесс, это движение, эти сплетения, эти подробности бытия, эти детали, части, фрагменты, сегменты, составные одной гигантской, чудовищной, безжалостной, бездушной машины, чья программа прописана на срок моей жизни...
страшно, но не понятно, что именно пугает. какая-то тревога внутри, в каждой клетке мозга - страх. один огромный, необъятный и неизмеримый страх.
каждое действие признано ошибкой. каждая мысль приравнена к заблуждению. каждый друг оказывается врагом. каждый шаг сделан в неправильном направлении. все черное есть по сути белое. невозможно что-либо отрицать и признавать. для меня все сейчас грозит опасностью. опасностью быть собой, не зная, кто я на самом деле.
хочется закрыть лицо ладонями с моими некрасивыми пальцами. руками изуродованными часами, со невыносимым скрежетом секундных и минутных стрелок. хочется закрыть себя от света фонарей и вывесок. хочется захлебнуться тишиной. хочется разорвать все личные связи и удалить гиперссылки. отравить себя тишиной. задушиться тишиной как подушкой. умереть от передозировки тишины и никогда не рождаться вновь

мои часы всегда отстают на 7 минут, потому что мне привычней жить одним шагом в прошлом... там моя музыка Anaal Nathrakh и стихи Сургановой. мои враги и друзья сходятся в смертельной битве в моем больном воображении. там кофе остывает медленней. там не убивают животных ради меха. я успеваю, что-то успеть. и так проще засыпать.

в настоящем лишь влажность океана в моем чемодане, привезенная из Нью Йорка месяц назад. "и в моей груди нет даже места для сердца".
дни проходят чередой, стаей дельфинов, напрасными усилиями, грязной посудой, чеками магазинов, и ремонтом часов.

ровные строчки выходных и вполне каллиграфический день. мой тростниковый июль, мой бетонный 2009 год. солнце азбукой морзе посылает мне сигналы сквозь закрытое окно и шкалой термометра приглашает погулять сквозь время и пространство по битому стеклу прошлого. я поставил мозг на подзарядку. легким алкоголем отравил хромую грусть. выпустил из клеток всех птиц. без сожаления посмотрел, как в очередной раз тонет мой корабль в луже. я исчезаю с каждым новым днем под звуки гимна чужой страны; и мне приятно, что меня никто не пытается искать, включая меня самого. все, что нас не убивает, оставляет шрам. зачем? никто не помнит и не хочет вспоминать.

...рыдать осколками алмазов, по крайней мере изумрудами.... никому не понять химической формулы моей боли, кроме Ziariel - совершенной девушки в форме тетраида со всеми гранями таланта и глубины души... она, со вкусом кофе по утрам в рифах Isis. Потоком самых бурных рек, чьи берега омывают мою депрессию и пробуждают мелодиями водопадов и будильников страх в квадрате. Я часть чего-то большего, между Radiohead and Placebo... контрольный выстрел в голову ради тишины и покоя, инфантильная конкуренция GPA, Jose Cuervo Especial от чувства беспомощности Ктобытонебыл

лежу на дне родника с закрытыми глазами и отсчитываю секунды до клинической смерти маятников будущих воспоминаний.
считаю по пальцам удары ветхих ставней об подоконник. темная, лунная и моя последняя ночь. с губ слетают немые слова, падают на потолок и разбиваются, как стекло лампочки, хрустят ненужные мысли под ногами. какая поразительная точность, какая абсолютная правда.
страх новокаином расползается по всему телу... немеют руки, чувства, эмоции. листаю фотоальбомом себя против часовой стрелки. в сердцевине тишины - моя последняя остановка и пункт назначения.