* * *
- Братец, Совет Старейшин, на то и он и Совет, что там собрались все старейшие, то есть те, кто уже давно выжил из ума…
- Гвин!
- Все в порядке, Арто, Совет уже привык к оригинальной манере вашей сестры выражать свои мысли. Тем более, что такие обороты она использует только когда ее что-то серьезно беспокоит.
- Да, меня беспокоит, что Совет, на пару с моим драгоценным братцем слепо доверяют легендам, которых толком никто и не помнит. Где гарантия, что все пройдет так, как вы рассчитываете?
- Гвин, ты сомневаешься в мудрости наших предков?
- Только не надо делать таких больших и грозных глаз, я ведь могу испугаться. А насчет мудрости предков… Я, между прочим, сама скоро буду “мудрым предком”. Надену белый балахон с капюшоном, четки в зубы, меч на стену, и буду заседать в Совете Старейшин, вязать носки внукам-правнукам-племянникам. Вот такие дела, брат.
- Заманчивая перспектива для Совета, вы не находите Арто? Ваша сестра весьма оживит заседания Совета. Гвин, информация о Вратах взята из Снежного Свитка…
- Он еще цел? Извините, что перебиваю, но еще во времена моей юности Снежный Свиток считали мифом.
- Гвин, но ведь ты же сама его написала.
- У кого-то в нашей семье слишком длинный язык. Арто, брат мой, когда ты научишься, сначала думать, а потом говорить?
- Не вините, вашего брата, Гвин. Он ничего не говорил Совету, потому что не знал, что вы были среди авторов Снежного Свитка.
- Да? А мне тогда становится интересно, почему он решил, что я имею какое-то отношение к этому Свитку? И уж тем более, что я являюсь его автором?
- Гвин, я читал Снежный Свиток…
- Все ясно. Не ясно только что вам нужно от меня? Может, просветите?
- Гвин, вы помните пророчество “О Потерянных”?
- Ну, если допустить, что я имею какое-то отношение к Снежному Свитку… Теоретически?
- Да-да, теоретически.
- Ближе к делу, Старейшина.
- Речь идет об одной пропавшей семье, ваших родственниках, хранивших ценную реликвию…
- Из рода она не уйдет.
- Гвин, ты можешь выслушать Старейшину Алеса не перебивая?
- А вы можете не пересказывать мне детских сказок, а перейти к сути дела? Сказку о потерянных я пока еще помню. Семейство хранило древний меч, обладающий волшебной силой. Родители были разлучены с ребенком. Отец спрятал меч в подземном озере, и только его сын мог взять этот меч. Мальчик проходит через Врата, достает меч, побеждает всех врагов, находит заколдованных родителей, расколдовывает их. Все возвращаются домой, к родне, пир на весь мир и жуткое похмелье с утра.
Когда должны открыться Врата?
- Вы ведь автор Снежного Списка, неужели вы не знаете?
- Если вы еще раз намекнете на мой возраст, а уж тем более посмеете об этом кому-нибудь рассказать… Неужели прошло столько времени? Я помню, речь шла о полнолунии, но точную дату Старик вписывал после.
- Гвин, вы проходили через Врата?
- Да. И у меня с этим связаны не самые лучшие воспоминания. Это было как раз в Смутные времена, когда пропала семья, хранившая Танцующий Огонь.
- Что с ними случилось?
- Шутка Врат. Кстати, так когда они должны открыться?
- В это полнолуние.
- Послезавтра. У меня не так уж много времени на сборы.
- Гвин! Ты ведь не собираешься…
- Вот именно, что собираюсь. Собираюсь вернуть домой пропавших Снежных Волков и Танцующий Огонь… А потом я собираюсь уничтожить Врата. Тут упоминалась мудрость предков? Так вот, наши мудрые предки когда-то разделили наш Мир. Когда-то он был единым целым, потом половинками, соединенными Вратами, теперь пришло время, каждому идти своею Дорогой. И мы не вправе помешать этому.
* * *
Тимка и любил и не любил полнолуние. С одной стороны ему нравилось, как выглядит окружающий мир в серебристом лунном свете – все становилось таким загадочным, волшебным, сказочным. Казалось, вот-вот из-за кустов смородины выедет рыцарь на белом коне и заберет Тимку в волшебный мир, полный чудес и приключений. С другой стороны, при виде полной луны, сердце сжимала такая тоска, что хоть волком вой, и Тимка, когда был совсем маленький, начинал громко плакать. Тут же прибегала тетка Аглая и начинала ругаться, что весь дом перебудил и спать людям не дает. Обозвав Тимку нахлебником и дармоедом, тетка уходила. Сказка исчезала.
* * *
Утром, заметив покрасневшие Тимкины глаза, тетка Аглая опять начала его ругать.
- Вот навязался на мою голову, нахлебник. И ноет, и ноет всю ночь, спать людям не дает, ведьмино отродье. У, волчонок, иж как вызверился! Дармоед, опять за картошкой не сходил? Вот пока не принесешь, жрать не получишь!
Тимка схватил авоську и выбежал из дому. Слезы застилали его глаза, он шел, не разбирая дороги. Вдруг, кто-то подставил ему подножку, и Тимка растянулся на дороге. Он попытался встать, но его толкнули обратно, из разбитой губы потекла тонкой струйкой кровь. Тимка повернул голову вбок и увидел своих обидчиков – сынок тетки Аглаи, Виталя, с дружками ржали, глядя на лежащего в пыли Тимку. Виталя замахнулся ногой, собираясь ударить Тимку по лицу, как вдруг сам взлетел в воздух и упал в пыльные кусты
Читать далее...