На перекрестке стоял человек. Он был одет в белый плащ, на голове его болталась,
Какая-то невероятная кепка. Стрелки на брюках были тщательно отутюжены, ботинки были начищены, еще со вчерашнего дня.
Он спешил! Очень спешил на встречу своей судьбе. Но никак не мог выбрать, по какой из дорог ему следует идти. Первая была короткой, только ужасно грязной. Вторая, - длинная, в обход, но чистая. Третья, - и не короткая, и не длинная, да в меру грязная.
Не так давно прошел дождь. Пахло свежестью весеннего утра. Солнце лениво проглядывало из-за далёких крыш, заставляя, щурится под своими лучами.
Он её не увидел! Да если бы и увидел, то все равно не успел бы отбежать.
Мимо него на полном ходу пронеслась машина. Заднее колесо попав в заполненную
водой яму, подняло столб грязи облившей его с ног до головы.
В одно мгновенье ему стало некуда спешить. Да, он, конечно, пытался в первый момент, неуклюже стряхнуть с себя грязь. Но потом, махнул рукой, и отпустив глаза, как будто стыдясь своей неумелости, побрёл назад.
А что судьба?! Будет ждать?! До завтра, до послезавтра?! До сколько?!
А может, надо было плюнуть на все и уже не разбирая дороги, бросится навстречу судьбе своей!!! Или она так капризна, что принимает только в белых и чистых одеждах?!
Все мы, выходя в путь, на встречу своему дому, рядимся в чистые одежды.
Мы пытаемся выбрать путь. Кто, короткий. Кто, средний. Кто, длинный. Кто-то стоит на перекрестке
Но есть дороги, которые ведут в тупик..

©

Почему-то не получалось быть солнцем. С апельсиновыми волосами.....
Получалось быть стервой.
- Не бывает оранжевых стерв, - злилась она, сидя на тахте поджав ноги, и натянув гигантский свитер до носа, листала огромную книгу - их в природе не существует! Не бы-ва-ет!...
- Исключения, подтверждают правила - я исключение. - омлет упрямо пригорал.
- В справочнике ничего нет об этом! - и она злорадно потрясла в воздухе необъятной книгой с надписью "Справочник Стерв и прочих Гадов", - Ни словечка!
- Значит, я самобытная Стерва... единственная в своем роде...
- Да пойми ты, дурья башка, не может такого быть! Не может! - она дунула на челку свалившуюся на глаза, - что за блажь на тебя нашла, не понимаю прямо!
- Ешь, давай, - я плюхнула перед ней тарелку с полусгоревшим омлетом, - на ночь двери закрывай и не сиди до утра в интернете, - я обмотала шею шарфом и подхватила на руки кота, - ну, покедова, шалопай, - почесала ему пузо, - следи тут за мамкой, - и чмокнув обоих в нос хлопнула дверью с другой стороны.
Книга грохнулась на пол раскрывшись на посередине, молчаливая слеза отметила раздел: "Стерва исключительная. Апельсиновая".

©

Мама взбивает подушки и выключает верхний свет. Остаётся только ночничок в изголовье. Наступает время отправляться спать. Я забираюсь в кроватку – чистую, прохладную… натягиваю под самый подбородок хрустящий, ещё пахнущий нашим стареньким, электрическим утюгом пододеяльник и делаю кислое лицо.
– Мама! А сказку?

Мама, подоткнувшая меня со всех сторон постелью, хмурит брови… но это только для вида. Она говорит:
– Ты большая девочка! Пора самой научиться закрывать глазки, подкладывать ладошку под щёчку и тихонько так посапывать. А у мамы ещё много дел. дальше

В час, когда умирает самый неслышный сентябрьский дождь, когда восковые капли ненужных откровений не падают вниз, а застывают в невесомости, когда половинка одной на двоих души, осторожно придерживая рваный краешек, спускается по шатким ступеням лестницы в небеса, помолчи, закрой глаза и послушай меня, позволь тихой музыке слов, приходящих извне, повести тебя туда, куда рано или поздно ты придешь сам, куда ты уже идешь, идешь с самого начала.

Когда-то ты уже был здесь, в этом месте без смысла и времени, путь к которому из твоего Сейчас лежит через болото Непрощенного Прошлого, горы Проигранных Игр, пустошь Обездушенных Стихов, реку Забытых Воспоминаний, и дальше, дальше - сквозь лес Бесполезных Советов по узкой тропинке Тревожных Предчувствий. Видишь вдалеке озеро, покрытое молочным туманом? Это озеро Обманутых ожиданий, на его берегу по пятницам собираются бывшие поэты и их забытые музы. Но не стоит останавливаться здесь надолго, ведь наш путь лежит дальше, по желтеющей кленовыми листьями аллее Вопросительных Интонаций, к дому Последней Луны.читать дальше

Господи, ты не можешь себе представить, как это смешно, когда они убегают! Спотыкаясь об ими же разбросанные камни, оставляя в спешке какие-то вещи, обрывки бумажных мыслей и кусочки сердец из папье-маше; как они бегут, забывая попрощаться, не закрыв двери, не спросив номер телефона, не в состоянии сказать что-либо напоследок; как крысы с тонущего корабля, они спасаются от внезапно обрушившегося на них Огромного... читать дальше

… и я подумала – господи, ведь мне скоро двадцать пять, я уже совсем большая девочка, а большие девочки не должны верить ни в каких принцев на белом коне, а если и должны, то не всерьез, а если всерьез, то ненадолго, а если надолго, то лучше никому об этом не рассказывать. Но об этом я подумала потом.
Сначала я шла в интернет - кафе, чтобы проверить почту, и светило солнце, и снег, выпавший за ночь, таял, и капало с крыш, и верилось в то, что надвигающаяся большая скучная зима – это все понарошку, что завтра будет теплее, послезавтра еще теплее, и потом обязательно наступит лето, а в сознании еще слышны были отголоски читанной вчера книги – о том, что мировая история всегда делилась на периоды накапливания фактов и периоды их обобщения и синтеза – и почему-то намертво приклеившийся к этому утверждению сорок пятый параграф из Дао дэ Цзин, сообщающий постигающему благо великого недеяния, что великое совершенство похоже на несовершенное, великая полнота похожа на пустоту, великая прямота похожа на кривизну… И воображение рисовало Великую Кривизну, похожую на огромную темно-серую загогулину-бумеранг, который всегда возвращается к своему хозяину, вне зависимости от того, достиг он цели или нет... Зачем возвращается, было неясно, но думалось, что это очень правильно, что так и должно быть. читать дальше

Шелест океанского прибоя и крики чаек, звучащие из огромных колонок, ванна с морской солью, размороженные магазинные креветки, пялящиеся из тарелки черными точками глаз, разложенные на полу отпускные фотографии с нами - голыми и улыбающимися – так мы сегодня забываем об осени. Можно еще повесить на люстру ярко-зеленое парео, но отыскать его в шкафу, заваленном демисезонными и зимними вещами, пожалуй, сейчас не получится.

Осени больше нет. Я на три часа отменила листопады и дожди на территории этой двухкомнатной квартиры. Рэгги, ска, Марли, Козафрика, ладони, такие неправдоподобно розовые на фоне шоколадной кожи, яркие орнаменты на одежде. Это ритуальные пляски Возвращения Лета, это подношения великому Джа, недоуменно поглядывающему на невозможный июль, своей разноцветной круговертью спорящий с желтоватым электрическим светом.

Потом все уходят. Потому что пора. Потому что на улице их уже ждет октябрьская темень, тыкающаяся в ладони влажным котеночьим носом, указывающая путь в зиму.
Смыть с лица счастливую улыбку - полотенце, высохшее на балконе, пахнет дымом сожженных листьев. Открыть окно и смотреть вслед улетучивающемуся летнему настроению. Порыв ветра приносит засохший кленовый листок. Кружась по комнате, гладя воздух ладошкой, исчерченной коричневатыми прожилками, так похожими на внезапно обрывающиеся линии жизни, листок шепчет о том, что осень – это всего лишь обратная сторона весны.

©

Синие, синие, до неприличия яркие звездочки-мотылечки цвета окиси кобальта там, за глазными яблоками. Мелькают, искрятся. Глаза закрывать нельзя. Если закрыть глаза – мотыльки превращаются в пугающе огромных синих махаонов, которые своими призрачно-прозрачными крыльями... нет! Не хочу! Кыш, насекомые! Обиделись, складывают крылья, осыпаясь порошком инея на мозжечок. Синий – это почти белый. Я не знаю, почему так. Просто – знаю.

Это как прошлое. Как погасшее вино в залапанных бокалах, со вчерашнего вечера тоскливо стоящих на кухонном столе, как вымученное «Прости меня, любимая...», прилетающее откуда-то из другого измерения. Как беззастенчиво- фальшивое «Мне не за что тебя прощать» и выкарабкивающееся из-под инея, разрывающее в клочья пронзительно-молчаливое «Я ни за что тебя не прощу!» Это нигде не оставит следов. Это осторожно, не привлекая ничьего внимания, вымоет бокалы, выльет в раковину остатки недопитого «вчера», это заметет все следы серебристой пыльцой...читать дальше

Ты любишь очаровывать и увлекать женщин, любишь завлекать их в свои сети, любишь морочить им головы своими высокопарными речами и двусмысленными комплиментами. Ты любишь их потихоньку раскручивать на долгие интимные разговоры, на выяснения отношений, на длинные письма. Ты любишь похвастаться перед ними своим умом, своим талантом поэта, писателя, артиста или художника. Ты любишь рассказывать им то, чего раньше никто и никогда не слышал. Тебе нравится опутывать нежных беззащитных женщин сладким туманом тайны, заманивать их надеждой на взаимность, обещанием страсти, которая никогда не станет реальностью. Тебе нравится обещать всё это – ты чувствуешь себя любимым, интересным и талантливым, ты счастлив женским вниманием и безраздельно наслаждаешься их обожанием. Ты любуешься собою и восхищаешься сам собой – ведь только рядом с женщинами ты можешь ощущать себя мужчиной!читать дальше

Часто приходится слышать фразу – откуда берутся такие стервы? Их с возмущением в голосе говорят мужчины о своих прежних возлюбленных. При этом добавляют такие эпитеты в отношении вышеупомянутых женщин, что у слушателей возникает вполне закономерный вопрос: «И как этого несчастного мужика угораздило влюбиться в ТАКОЕ?!»
А действительно – откуда берутся стервы?
читать дальше

«Стремительна и быстра в своих движениях рысь. И тело ее, связанное с влагой, созданное легким, следует за душевными движениями».

Маленькая Рысь сидела у выхода из пещеры и, не отрываясь, смотрела на огоньки. Внизу, в ночной темноте парили ярко-фиолетовые и голубые пятнышки, забавно натыкались друг на друга, замирали, разбегались в разные стороны, исчезали на секунду, чтобы потом вспыхнуть в других, самых неожиданных местах. В их движениях было какое-то странное и нежное очарование. Тонкие серебристые черточки, которые они оставляли за собой, ненадолго сплетались в мерцающие узоры и, блистая, медленно тонули в густой листве леса. Изредка ветер приносил их тихие сине-звонкие всплески, тоскующие звуки и нежнейшие песни, и тогда сердце Маленькой Рыси наполнялось трепетным восторгом, смешанным с легкой грустью.
- Красиво то как...- вздыхала Маленькая Рысь и погружалась в мечты...
Но последнее время огоньки стали появляться все реже и реже. То ли наступившие холода с сыростью и туманом были им не по вкусу, то ли колючий северный ветер разогнал их по тайным чертогам, то ли еще что... Как-то в одну из ночей Маленькая Рысь сидела и наблюдала за медленно тающей на закате луной. Вот пробежал по верхушкам елей ее прощальный луч, и вскоре все потонуло в притихшей темноте. Вдыхая ледяной воздух, рысь почувствовала, как холод заползает в ее сердце. Пора возвращаться домой. Мягко ступая по сыпучим камням, Маленькая Рысь стала подниматься вверх к своему логову.
Вдруг недалеко внизу мелькнуло несколько огоньков, оставив после себя мерцающий узор. Присмотревшись, Маленькая Рысь заметила, что узор, сверкнув, паутинкой заскользил в ее сторону. Рысь остановилась и замерла. Вскоре перед ней в двух шагах журчал и переливался удивительный голубоватый свет, жемчугом рассыпанный по узелкам светящейся паутинки. А в тонком светлом обруче слились в поцелуе две дивных нимфы, две маленьких феи… Видение продолжалось какую-то секунду. Затем резкий порыв ветра, звенящий треск - и все исчезло, как ночной призрак. Все вновь погрузилось в темноту...
Тем временем со стороны пещеры донеслась какая-то громкая возня, шум и писк. Маленькая Рысь, забыв про все, метнулась туда. То, что она увидела, заставило облегченно улыбнуться: Маленький Рысенок гордо глядел на мать. Под его маленькой крепкой лапой, дрожа крыльями, испуганно пищала мышь.
- Обманка... Это была обманка - подумала рысь и подошла поближе к очагу. Огонь согрел и успокоил ее. Огонь, который никогда не погасит никакой ветер…
©

[273x172]
ПРИВЕТСТВУЮ НОВЕНЬКИХ В ЭТОМ СООБЩЕСТВЕ )
НАДЕЮСЬ, ЧТО ВАМ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО ЧИТАТЬ ТО, ЧТО ЗДЕСЬ РАЗМЕЩАЮТ ДРУГИЕ. И ВОЗМОЖНО ВЫ САМИ ЗАХОТИТЕ ПОУЧАВСТВОВАТЬ, ЭТО ТОЛЬКО ПРИВЕТСТВУЕТСЯ )

Статья из "Московского журнала" за 1999 год

Народы

[470x112]
Создан новый раздел "СКАЗКИ". Туда вы можете писать все волшебные истории для детей и взрослых, которые написаны НЕ ВАМИ! Ваше творчество продолжаем относить в раздел "НАШЕ" (другие уточнение необязательны).
Возник ещё вопрос: нужны ли разделы "ДЛЯ ДЕТЕЙ" и "ЮМОР"? Ответьте, пожалуйста, ведь ваше мнение ОЧЕНЬ важно!
[470x112]

Как-то в один московский храм, ранним утром, перед самой Троицей, забегала пожилая француженка. Она не знала русский и исповедывалась на французском много часов, разумеется, без переводчика. Причастившись, она исчезла, и больше никто ее не видел, никто и никогда не узнает, что именно она...
Июньское утро: запах горячего асфальта, запах скошенных одуванчиков, запах голубиного пуха, запах железнодорожных шпал, запах неизвестности. Может быть, гроза, может быть пожар, может быть чемпионат мира по футболу, может быть книга, так и недочитанная за ночь, может быть треньканье телефона... Что заставляет меня вслушиваться со звериной остротой в незримое, несуществующее, вне-словесное?
Утро устроено сложно и просто. Солнечный луч на одеяле, тягучий сыр на завтрак, блик от чайника на потолке, смех соседей, фырканье испуганной кошки. Где присказка, а где конец истории? Где кульминация неведомо чьей жизни? Может быть, здесь, в начале улицы, на перекрестке, там, где пробки, и татарское кафе забито посетителями, глотающими холодное "Клинское"?...
Среди них какая-то француженка. Как она хороша. Сколько же ей... Она совсем не молода, она курит и отрешенно смотрит в окно, как и подобает посетительницам, набредшим сюда случайно.

дальше

А, может, стоит добавить раздел "Сказки"?

БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ

Вздыхает ветер. Штрихует степи
Осенний дождик - он льет три дня...
Седой, нахохленный, мудрый стрепет
Глядит на всадника и коня.
А мокрый всадник, коня пришпоря,
Летит наметом по целине.
И вот усадьба, и вот подворье,
И тень, метнувшаяся в окне.
Коня - в конюшню, а сам - к бумаге.
Письмо невесте, письмо в Москву:
"Вы зря разгневались, милый ангел,-
Я здесь как узник в тюрьме живу.
Без вас мне тучи весь мир закрыли,
И каждый день безнадежно сер.
Целую кончики ваших крыльев
(Как даме сердца писал Вольтер).
А под окном, словно верный витязь,
Стоит на страже крепыш дубок...
Так одиноко! Вы не сердитесь:
Когда бы мог - был у ваших ног!
Но путь закрыт госпожой Холерой...
Бешусь, тоскую, схожу с ума.
А небо серо, на сердце серо,
Бред карантина - тюрьма, тюрьма..."
Перо гусиное он отбросил,
Припал лицом к холодку стекла...
О злая Болдинская осень!
Какою доброю ты была -
Так много Вечности подарила,
Так много русской земле дала!..
Густеют сумерки, как чернила,
Сгребает листья ветров метла.
С благоговеньем смотрю на степи,
Где он на мокром коне скакал.
И снова дождик, и снова стрепет -
Седой, все помнящий аксакал.

Читать далее

Моё призведение,оцените,пожалуйста...:)
Читать дальше

Автор этого рассказа Austerlitz, у которого я являюсь постоянным читателем. Публикую его рассказ без его разрешения, но думаю, он был бы не против. Иногда я прямо-таи восхищаюсь его стилем письма - "не любительским" и фантазией.


Забавно. Почему никто не помнит, как он рождается на свет? Какова его первая мысль? Кто наши родители? Откуда мы родом? Не знаю, но посмотрим правде в глаза. Я - европеец. Я даже скажу вам больше. Я - голландец. И приятно и неприятно одновременно. Во-первых, вполне вероятно, что меня вырастили на одной грядке с канабисом. Нет, так нельзя. Мы же голландцы понимаем толк в ботанике. Вырасти я рядом с какой-нибудь Мариванной, был бы сейчас зеленым. А я - желтый, и очень горжусь своим цветом. А что, если бы появиться на свет полосатому тюльпану (желто-черно-красно-зеленому)? Меня бы тогда Бобу Марли подарили. Нет, не подарили бы. Мак на аукционе сказал мне, что Боб уже давно умер. Обидно. Тогда куда же отдадут меня?

читать дальше