Когда все вещи собраны, а выходить из дома только через полтора часа, лучший способ скоротать время - вспомнить о чем-то недавне-приятном.
Давно я не писала, столько выставочных походов не оформились в буквы и строчки, но вот про долгожданную выставку моего ненаглядного Милле я не могу не рассказать.
В Тейт Британ чаще всего проводят актуально-современные, но очень качественные выставки, но порой собирают достойнейшие выставки по кому-то из брендов английской живописи. В этот раз мне несказанно повезло, ибо выбор пал на одного из прерафаэлитов, которые мне все симпатичны. Выставка началась еще в октябре и уже скоро закончится, но я сознательно откладывала поход, смакуя ожидание. И вот в минувшую пятницу я попала на нее, вышла уже через три часа с раскалывающейся головой, но выставочная моя душа была довольна.
Чтобы как-то ограничить и систематизировать свои впечатления, расскажу про одну наиболее впечатлившую картину в каждом из семи залов.
Зал первый. Прерафаэлизм. Бесспорно, "Христос в доме своих родителей". А вы представляли себе Христа-ребенка таким женоподобно-изящным, рыжеволосым и с такими самодовольно пухлыми губками? Вот уж не соглашусь, что Милле тут сильно приближает библейскую историю к повседневности - такая глубокая, нарочито искусственная перспектива и геометрия в развешенных инструментах создают впечатление однозначной отстраненности и ирреальности. Но более всего меня поразило выражение Крестителя: я никогда не задумывалась, но там ведь правда могло быть так много детски-безобидной зависти и обиды.
Зал второй. Романс и жанр. Удивительно похоже на Федотова! А вообще мне этот зал понравился тем, что показывает людям с предвзятым мнением о прерафаэлитах как о эстетах и декоративистах, что они очень актуальны, по-молодому злы и остроумны. Здесь поразила картина "Побег еретика". Очень переиграно, драматично, кривовато, но самое очаровательное - привкус Джотто. Особенно в фигуре "освободителя" - то же условное спокойствие в вытянутых в трубочку губах.
Зал третий. Эстетизм. Тут просто такая живописно-текстурная красота, что надо только видеть. Но самой сильной работой считаю портрет Софи Грей. Рождение женщины в этом еще девственном создании и пугает, и восхищает. Она властна и сильна. Цвет губ и цвет волос - верх цветового чутья.
Зал четвертый. Традиция. Крупно, масштабно, но как-то "заказно" очень. Впрочем, понравилась картина "Говори, говори" своим не заимствованным, а выдуманным сюжетом.
Зал пятый. Миловидные картинки. Дети, знаменитый мальчик с мыльными пузырями: слишком сентиментально, слишком щегольски, но владение цветом и текстурой поразительны! Здесь выберу картину, которая напугала: "Спелая вишенка". В аннотации восхваляется, как передана невинность и миловидность девчурки, но мне в ее взгляде и черных ажурных перчатках мерещится не-детская похоть. Помните, сон Свидригайлова - я его все время боялась - вот мне эта картина кажется лучшей иллюстрацией!
Зал шестой. Портреты. Похоже, но не почувствовала достаточной убедительности или психологичности. Чувствуется, что многие сделаны на заказ для богатых патронов из-за немалой известности и виртуозности мастера. Но красавицы есть такие, особенно Луиз Джоплинг. Вы знаете, выражением и ракурсом мне напомнила работу "Незнакомка" Крамского.
Зал седьмой. Пейзаж. Во-первых, уже подустала. Во-вторых, все равно не пейзажист он, так что тема зала притянутая - даже в больших пейзажах нет-нет, да появится фигурка человека с его сюжетностью и отношением.
А почему так разболелась голова - очень у него насыщенная и густая, плотная живопись - устаешь. Но приятно устаешь.
Одним словом, любите прерафаэлитов, хотя бы в каком-то из их проявлений. :)
Все картины все равно не выложу, выложу "Христа", уж очень впечатлила, особенно если сравнивать с находившимся рядом же первым карандашным эскизом.
[635x400]

Сегодня с остервенением все прикладывала в метро не транспортную, а студенческую карту, не понимая, почему на меня кусаче злится красный кругляшный огонек. И только возвращаясь вечером заметила, что уже расцвел розовый Впрочем, я обязательно напишу: и про все культурные мероприятия, и про Контио. Напишу через недельку, когда начнутся каникулы; напишу, чтобы уловить, не упустить, не забыть, подытожить.
А пока спать. Надо. Ну хоть немного и иногда. :)

Сегодня еле доплыла домой, еще долго отсыхая и отогреваясь чаем. Даже не верится, что еще в прошлые выходные было солнечно, пусть и морозно-свежо. Так вот в ту субботу я выбралась впервые в район King Cross, а именно в Британскую Национальную библиотеку. Район понравился своей новизной, шумностью близрасположенного вокзала, дико-контрастной смесью готики церковного здания и блочной монументальности здания библиотеки 70-ых годов прошлого века на фоне отточенного голубого неба.
Ехала я туда не за книгами, которых в моей жизни пока и так перебор, а на только что открывшусю, заинтересовавшую меня выставку о футуристах, кубистах, дадаистах и порчей прелести. Уж насколько я обычно молниеносно проношусь по экспозициям, но тут можно было подолгу простоять у каждого стенда. Тут столько эпотажа, продуманного абсурда, несоглашательства, вмешательства, а также такого мне понятного "духа противоречия". Естественно дольше всего простояла у стенда с Москвой и Питером (выставка тематически разделена по городам). Как демонически ловко рисует, оказывается, Крученых! Неожиданно нашелся эскиз тушью большеглазых ангелов вперемежку с крыльями самолетов Гончаровой. Уже надо было убегать на репетицию, но не смогла отказать себе в удовольствии послушать в специальных трубках начитанные стихи Крученых и среди них мое любимое про смеюнчиков, а также оригинальные записи выступления Маяковского. Красавцы и умницы! - и я готова поспорить с теми, кто заявит, что эти их опусы - чушь.
Потом была благородно выматывающая репетиция. Поставили еще одну песню-танец, гоняли пьесу. А когда я приехала домой, там уже ждала меня прилетевшая погостить бабушка. Наконец-то в этот вечер мне было кому настроить новокупленную гитару.
Все утро воскресения прошло в разговорах о Москве и живущих в ней хороших людях. А перед волейболом заехала в неожиданно очаровавший музей Детства. Мало того что атмосферность его подчеркивается обилием игрушек вперемежку с детьми и гогочущим смехом, так там еще оказалось два этажа отлично подобранных стеллажей. Что же там такого нового и интерeсного спросите вы? Всего не пересказать: есть и платьица и пеленки 17 века, и огромные виртуозно сделанные кукольные домики с 18 века и до современных, есть лошадки, солдатики и заводные мишки с надписью "Мед" на бочонке. Стеллажи подобраны по темам, тут перемешиваются старомодные, порой наивно, порой абсурдно милые древности с современными игрушками из сегодняшних магазинов. Столько идей и мыслей после посещения: делаются ли игрушки для детей или все же для взрослых, худо ли что компьютер заменяет шашки, так ли уж грубо и массово бесмыслены Человек-паук или Бэтман. Но тем и прекрасен волейбол, что дает шанс отвлечься от решения неразрешимых вопросов, а позволяет думать только о мяче.
Удались как раз такие выходные, как я люблю - такие, что после них надо срочно отдыхать. ;)

Собстенно выставка
[640x480]

Архитектурная смесь
[640x480]

Из всего богатства покажу только два кукольных домика
[640x480]


[430x573]

Если в прошлом посте мое повествование могло уместиться под названием "две лекции и две выставки", то спустя вот уже полторы недели, сбился и потерян счет. Впрочем, хочется хоть тонкой, череззаптуюной линией пройтись по минувшим событиям.
Из выставок припоминаю дьявольски остроумный, но прикидывающийся философски-серьезным "Поп-арт портрет" в Национальной Портретной галерее. Потом был внеплановый, роскошно-полуденный заход в нашу галерею Courtauld Gallery of Art. Неприлично снобистски звучит, но приятно уверенно проходить мимо кассира, лишь издали показав свою студенческую карточку. ;) Полюбовалась еще раз на наш драгоценный триптих мастера Флемаля, как всегда прошла через залы с Мане, Ренуаром и одинокой, но нежнейшей работой Уистлера, через собрание скульптур Дега, фантазейных композиций Кандинского и родной работой Ларионова, на которой, я подозреваю, на чайном блюдечке лежит не что иное как моя любимая пастила. А пришла на шумящую сейчас в Лондоне выставку Зигерта "Camden Town Nudes", на которой даже в дневное время немало народу. Он, конечно, мастерски, да небрежно хорош, но мне не симпатичен. Не любит он свои модели, точнее хуже - он как-то к ним безразличен. Не чувствуется, зачем он это делает, чего ищет, к чему идет, к чему ведет. Но как мила и искренна его ранняя графика, а небольшая декоративная картина а-ля Уистлер просто чудесна. В ту же 9ого ноября пятницу наше сообщество Buisness of Art Society, которого частью теперь являюсь и я, организовывало лекцию. Очень меркантильную и практичную, про различие арт-рынков Европы и Индии, но очень разумную и невинную. А после вся искусствоведческая тусовка Лондона по приглашениям запускалась в уже закрытую с 6 часов для просто публики Национальную галерею. Кормили чипсами, поили вином, дарили плакаты - но не это главное. Главное - бесплатный выход на только недавно открывшуюся выставку "Сиена: искусство для города". Тут можно написать целый пост, но проваливаясь от недосыпа только скажу, что это очаровательно: одухотворенно и стилизованно в одно время, где очень много нежной позолоты, изящно-румяных ангелов, немало сладости, но более тихой. умиротворенной любви к своему городу и к Деве Марии как его покровительнице. После уже изрядно приевшегося самовосторга и сознания Флоренции очень свежо и без претензии.
Языки уже начались все три. Теперь они у меня вместо отдыха - как только зачитываюсь до того, что начинаю проваливаться-засыпать в библиотеке, срочно упражнение по голландскому или итальянскому - и я снова не сплю. Итальянский легкий, мне бы минимум следующий уровень надо было брать, но я и не хочу: надо все вспомнить и систематизировать. Голландский, волей судьбы, самый долгожданный урок недели: отличная, самая моя дружная группа (аргентинец, американка, швейцарка, даже англичанка и я) плюс идеальнейшая учительница. Японский - смешно, изрядно смешно. В группе много китайцев, вьетнамцев, малазийцев, но никого больше европейцев! Я забавно смотрюсь среди этой узкоглазой компании. Звуки непривычные, но еще непривычнее милые буквы-закорючки. Но все не так плохо: из запланированных 45 уже знаю 30.
Про небезынтересную лекцию про не так уж и любимого Уорхолла я уж и не стану рассказывать, но вот про поход в библиотеку залов графики Британского музея хоть коротко, но скажу. Это остро. Хотя я пересмотрела многочисленные монографии с богатыми репродукциями Дюрера (да, да, мое следующее эссе опять о нем), но ощущения от возможности смотреть и изучать оригинальные принты тех эпох такие, что даже мне как-то душно и дурно стало в красивейшем, небездонно огромном старинном зале библиотеки. В основном аудитория пожилые люди и иногда группы студентов. Приносят заказанные гравюры или акварели всего две неторопливые барышни. з-за того что все происходит так чинно и не быстро, посмотрела всего четыре нужные гравюры Дюрера, на чем и покинул самый высокий этаж самого запутанного музея, чтобы еще (да бог будет время) не раз сюда вернуться.
Про прошлые выходные еще и не рассказано, а уже слипаются глаза. Буду вспоминать про них завтра, когда начнутся уже следующие выходные.

Вот такая намешанная компания

[503x133]


[313x400]

А на улице еще догромыхивают фейерверки - отголосок вчерашнего празднования дня Гая Фокса. А жизнь продолжается невыспавшаяся, но визуально-событийно насыщенная. Неделя еще только началась, а уже удалось попасть на две замечательные лекции. Первую вел француз с милейшим французским акцентом, превращающимся в богатый французский при произнесении имен художников. Говорил об Herri Met de Bles и загадочных мифологически-символичных фигурах, различимых в его пейзажах. Сегодня же нас баловали лекцией по египетским романским портретам, предшественникам икон в исполнении, пожалуй, ключевого искусствоведа по Византии в Англии Thomas Mathews.
На выходных, помимо репетиции и первого волейбольного матча с моим участием (пусть я играла всего минут 10 до замены), успела побывать в двух музеях. Многие будущие местные искусствоведы игнорируют музей с мальчишечьим названием - Imperial War Museum. А зря. Мало того, что там отличнейшая выставка по истории агитационного плаката, собравшая и военные, и бытовые, и рекламные, и наши, и английские, и немецкие и всякие, но еще и галерея живописи и графики военных художников. А если приехать в музей в субботу и бегом от метро успеть к 11:30, будет вам в награду бесплатная лекция по истории всего музея и коллекции. Да и лишь бы какая, а в исполнении очаровательного, немного снобистского дедушки-англичанина, ветерана войны. Рассказывая неторопливо, незаученно и в меру эмоционально, он постоянно говорит "мы", когда речь идет о музее. А там еще библиотека такая, и такие выставочные залы про шпионов, где то раздаются гулкие звуки каблуков, то какой-то тайный шепот...Не раз еще сюда загляну.
А в воскресение ездила в холодное и привлекательно неуютное место - Барбикан, что в самом что ни на есть Сити. Там в огромном центре искусств, в обширном выставочном зале выставка "Seduced", открывающаяся сатиром и нимфой, а заканчивающаяся современными порно-фотографиями.
Это просто физически невозможно и обидно, сколько в Лондоне выставок и как часто они меняются! Будем стараться все успеть.

Под крылом самолета..в Имперском Военном Музее
[430x573]

Барбикан
[640x480]

Возможно, единственные элитные высотки в Лондоне
[430x573]

А к выступлению, уже точно назначенному на 2ое февраля, мы готовимся основательно. Миновали два тимбилдиговых события (походно-природное и городско-гитарное) и теперь вновь репетиции каждую субботу. Отлично проводим время, выматываемся за репетицию, но приятно, удовлетворенно выматываемся.
Выложу тут накопившиеся ссылки на фото-репортажи, чтобы не затерялись. И, конечно, наша теперь фирменная фота! И...Следите за анонсами! ;)

[640x427]

http://picasaweb.google.ru/ShchukaX/aiSpPG03
http://picasaweb.google.ru/ShchukaX/MdWeOD
http://www.kodakgallery.com/ShareLandingSignin.jsp...0&UV=804096226498_481937290209
http://picasaweb.google.co.uk/ShchukaX/aiSpPG02

Воскресение было таким же, как контиолахтинское - половинчатым и недосказанным. Каждое действие сопровождалось сознанием, что это делается в последний раз. Последний завтрак, последняя тарелка любимой овсянки для Наташки. Потом сборы, тихие молчаливые, почти механические; распихивание по карманам оставшихся мармеладок и конфет. Подусталые лица, тяжелые сумки - сегодня день, когда придется сказать сотню "до свиданий".
Приехали почти сразу к гонкам, что было очень правильно, так как не оставляло времени на предавание сплину последнего дня. Обе гонки вновь смотрели по уже сложившейся традиции на трассе с тренерами. Загурский звал в Норвегию, поэтически описывая, как там солнечно, какие там трамплины и трасса. В этот день пришла к выводу, что как бы не жаловалось большинство болельщиков, что смотреть спринт и индивидуалку на стадионе неинтересно, непонятно и скучно, мне они прелестны уже тем, что они длинные: ведь чем больше биатлона, тем лучше. Преследования и массы, несмотря на всю их зрелищность, кощунски коротенькие. Впрочем, наверное, однозначно лучшей остается эстафета...Что же, еще все впереди.
Мужская пресс - заключительный аккорд нашего сказочного путешествия - удалась на славу. Рафаэль в своем репертуаре: важен, доволен, остер и по-французски очарователен. Грайс и Фиш, как школьники-сорванцы, вечно перемигивались, перешучивались, выясняли поддавался Свен на самом деле или нет. В этом году я вновь подготовила фотографии для автографов. Как вы думаете, сколько я взяла? Два! У Катюхи Юрьевой и вот у Фиша на великолепную фотографию его с дочкой. Не умею я, а, может, просто не так ценю беззвучный автограф, как говорящие, улыбающиеся фотографии.
Понеслось: спасибо и до свидания, перемешанные грустными, озабоченными улыбками. Поблагодарила организаторов. Работников пресс-центра. Дождалась пока отзывчивая Санни запишет мне профессионально-шикарные фоты Сережи. Упаковала поглубже посылку от ВНП дочке, которая у него, как оказалось, живет в Лондоне. - Вклинюсь в хронологию рассказа, поведав, что посылка уже передана. Мы виделись с ней всего минут пять у Бонд стрит. За время нашего разговора я все пыталась уловить что-то родное и знакомое в чертах лица дочки добродушно-любимого нашего тренера. Наверное, что-то все же есть. Забавно, что она, судя по всему, многим меньше моего знает о биатлоне и реже меня видится с ВНП. Вот и так жизнь складывается.
Уходя со стадиона, прощалась со всеми, кого встречала по пути. Копличного просила передать Новгиреево привет, а он в свою очередь наказал ждать фотографий. Расцеловалась с Татой, улыбнулась всем, кто уже собирался у автобуса. Последнее запомнившееся лицо - рьяно-преданный Игорь Владимирович. Потом еще томительно-долгое сиденье на автовокзале. Автобус. Сон. Рядом болельщики, повязанные в немецкий флаг. Бегом на последний автобус к аэропорту, скорее в самолет гениального Райнэйр. Закончилось. Остались воспоминания, фотографии, знания и опыт. Впереди - перебирание, как собранных на речке камушков, этих самых воспоминаний и новые поездки на многогранно-увлекательный биатлон.

И под конец - фото нас с Наташей, сделанное Загурским на трассе.
[550x500]

Знаю, что уж более полугода прошло, но все равно выложу недорассказанное.


Утром за нами приехал Загурский на уже ставшем нам родном шатле. Пока собирались Пушняковы, я столяа и смотрела на простирающийся вдали ельник по краям заснеженного озера. Николай Степаныч: «Я знаю, о чем думает молодая девушка, глядя на такой пейзаж: о домике на озере среди тишины». «О нет, вы меня совсем не знаете. Мне лично нужно действие, движение, смена, эмоция». =)
Привез нас Н. С. Довольно рано. Пустой стадион утром зрелище не из вдохновляющих. Впрочем, лучше вечернего, ьак как ощущается постепенное просыпание и предвкушается день впереди. Наташа, самая наша спортивная, поехала кататься по трассе на лыжах. Мы с Али пошли под навес, ибо пресс-зал был еще закрыт. Саша стрелял на установленном там тренажоре, а я придумывала вопросы для вечернего интервью с Симоном.
Мужской спринт смотрели по той же схеме: пол на стадионе, пол на трассе. Вновь порадовалась за Пуаре, удивилась норвежцам. А еще именно после этой гонке мне подарили букет! Ну вот и кто говорит, что мечты не сбываются!? ;) Я стояла в финишном створе, болтала с врачом немцев пока шло награждение. Потом спортсмены начали уходить, а Грайс первым из них. Я ему просто так, для практики-щегольства немецким и из самых просто-искренних побуждений пожелала удачи на завтра, он же со своейдобродушной, но с хитринкой улыбкой портянул мне цветы. Так неожиданно было, а потому вдвойне приятно. Честно скажу, что букет именно от Грайса не был моей заветной мечтой, но получить его от милого, приколистского и легко парня было также просто и легко приятно.
По уже заведенному графику – в пресс. Наталья и многие другие уехали в шесть с автобусом, я же осталась с Копкой и Али. Во-первых. Вечером у меня было назначено интервью с Фуркадом. Во-вторых, я нужна была Лене в переводческих целях. В-третьих, уже ощущалось, что поездка достигла своего зенита, завтрашний короткий вечер почти не в счет, а сегодняшним вечером надо было наслаждаться до конца.
Доработав и отработав кому что полагалось, мы втроем отправились к спортсменам в отель. Я заигрывающе-весело шла со своими бантиками на двух косичках и мишкиным букетиком.
Этот вечер был сущим экзаменом для моих языковых знаний: русский, немецкий, французский, английский, причем, без передышки, без времени на переключение и отрезвление. Экзамен, я бы подвела итог, был выдержан на уверенную четверку. Самая краснеющая оплошность за весь жтап была на стадионе, когда я, подойдя к Бруно, начала сначала говорить по-немецки. Было так по-детски стыдно, что щеки у меня заалели не только от морозца. =) Заканчивая тему языков, забегу вперед и поделюсь планами. Мне со следующего года надо будет брать язык с нуля в институте. Я все время настраивала себя, что надо брать испанский, за компанию, можно и так сказать. Но так как никакой на данной момент тяги и привязанности к нему у меня нет, решила, что попробую взять норвежский! В таком случае, в моем расположении будут все четыре главных биатлонных языка! =)
Звоню в номер Симона: «Алло! Это Симон?» Из трубки голос Рафаэля с его изысканным французским: «Нет, сейчас позову». Узнал, уже торопится спуститься. Отель оказался типично удобно устроен так, что внизу входящих встречали столики и располагался мини-бар и ресепшен. Там мы и устроились. Блокнот, готовые вопросы, Сашин диктофон и, конечно же, улыбка - все готово. Полчаса чистого французского – пожалуй, а никогда так непринужденно не говорила. Симон оказался очень легким, готовым собеедником, постоянно помогал мне подобрать нужное слово, если я терялась. К тому же, чувствуется еще его юниорская неизбалованность вниманием, интервью, фото на память и афтографами. Мне же это было тольо на руку, так как интервью наше ему был на в напряг, а в удовольствие, улыбка была наполненна искреннейзаинтересованностью и болтливостью. Как раз в эти дни, когда уже поршло две недели с поездки и я пишу свой отчет-воспоминание, я готовлю материал для сайта и улыбаюсь улыбкой воспоминаний, слушая наш диалог, сохраненный диктофоном. (А сейчас, когда уже прошло более 5 месяцев с поездки и я только допечатываю эти воспоминания,приложу и ссылки на готовое интервью, которое даже Вики перевела для онлайн.де)
Пара фото на память и пожелание удачи. Ощущение выполненного дела. Потом Копка брала интервью у Ольги, жены Сергея Рожкова, а мы с Сашей ей помогали, подыскивая дополнительные, меткие и нужные вопорсы. Копка приготовила кое-какие сувениры и подарки для Сансан и Фиша, а я вызвалась помочь с переводами.
Звонишь в номер Сансан: «Вас можно? Вам подарки от русских болельщиков». Губерниев был прав, величая ее тростиночкой. Элегантная улыбка и спасибо в ответ. Сложно вообразить себе что-то более французски-хрупкое чем Сандрин.
Следующий у нас Фиш. Переключаемся на немецкий. Какой же он все-таки рассудительно-обоятельный, добродушно-ехидный и просто красавец! Похвалив – весьма возможно незаслуженно – мой немецкий, сам постоянно пытался перейти на русский. На бутылку водки в Читать далее...

[250x477]
And you who have lingered a bit, kneel and adore your lord God, and then his mother, and reverently greet the holy old man Joseph. Then kiss the feet of the child Jesus lying in the manger, and ask our Lady to hand him to you and even allow you to hold him. Take him and hold him fast in your arms: gaze on his face. Kiss him with loving reverence and delight confidently in him. You can do this because he came to sinners for their salvation. He humbly conversed with them and finally left himself as food for them. Therefore his loving kindness patiently permits his person to be touched as you wish, and he’ll not attribute it to your presumption but to your love. However, always do this with reverential fear, for he is the Holy of Holies. Afterwards hand him back to his mother and carefully note how devotedly and wisely she minds him, nurses him, and so forth. She is showing her loving care. Stay and help her if you can. Delight in these things, rejoice in them and remember to meditate on them time and again; and as much as you can, remain close to our Lady and the boy Jesus. And contemplate his face often, on which the angels desire to gaze. So that you do not risk being turned away, always approach, as I’ve said, with reverential fear. For you should consider yourself unworthy of such an experience.

Неужели люди, жившие в 13 веке, могли не просто читать такой назидательный текст, но и выполнять его предписания? Неужели их фантазия возносила так высоко, чтобы вообразить теплое младенческое тело Христа на своих руках? Парадоксальная смесь того что можно, но вроде как и нельзя; великая концентрация наивности, тяги к святости и необходимости диалога с нездешним миром. Наверняка, это есть и в сегодняшнем мире, только не так массово, а затихше. Я бы хотела узнать таких людей.

Или вот еще, готовясь к эссе, познакомилась с движением Devotio Moderna. “Learning was for them never an end in itself nor the prerequisite to a career, but rather and quite simply means to an end, the increasing of personal holiness”. Милые, родные, понятные мне люди, желающие вырваться из нарождающегося в 15 веке в Европе класса мещан, ищущие знания и святости. Наивные, но понятные: такие были, есть и будут. На таких и мне хочется походить по крайней мере в их искреннем желании знаний не ради знаний или материального благополучия, а ради личного духовного совершенствования.

Ровно неделю тому назад я наслаждалась Прокофьевым в исполнении худенькой, но бойкой китайской исполнительницы. Концерт классической музыки после трудного, невыспавшегося дня, торопливого захода во французскую библиотеку, подействовал вовсе не усыпляюще (чего я боялась), а восстанавливающе.
В субботу репетировалось с трудом после почти бессонной ночи и гитарности.
А сколько было всего в воскресение: и недоумевающий, огромный, невыветривший соцреализмность Базелитц, и изящно-занудная выставка истории антиквариата в Британии, где отыскалось очаровательно панно Россетти, и снобистская, качественнейшая выставка Бритиш искусства из коллекции небезызвестного американца Пола Мэллона. Это все в Академии Художеств, где еще зашла в отреставрированные меблированные залы с тяжелыми креслами и программными работами когда-тошних учеников по стенам. Но потом, несмотря на морось и мурашковый холодок, добежала до Национальной, за пять минут до закрытия рассматривала строго-прекрасного Дуччо.
Похоже эссе к пятнице я успеваю написать. Перебор в 1000 слов приходится сокращать. Я же не думала, что так влюблюсь в свою тему, где говорится о Марии Магдалене в работе Вейдена, но рассуждается об ее наинтерпретированном в сласть образе.
Завтра штурмую финское консульство на предмет визы. О том, как меня фотографировали на голубом фоне в виде Филипкиной простыни в приличной фотостудии, можно было бы написать фельетон. Впрочем, смешнее то, что авиабилеты-то у меня есть, но как из Тампере добраться до Йоенсуу, пока авантюрно непонятно.
Смотрим, как пойдет дальше...

Сидели в третьем ряду. Весь вечер наблюдала, как колесико рояля преданно улеглось рядом с ножкой
[430x573]

Фотография-отчет. Послесумеречное освещение - доказательство интересности.
[430x573]

Неделя с прошлой записи была такой феерически намешанной и живой, что обо всем не расскажешь. Отмечу только необыкновенно атмосферный поход в Temple Gallery. Holland Park ранним четверговым утром солнечен, хотя и прохладен. Галерея оказался не нахождением, а реальностью и уже в 19 утра я отыскала скромное здание под синим козырьком. Более сотни икон, развешанных по всему помещению (и в коридорах, и над столом секретарши) представляют отличную бережно и с отстраненным, иностранным восторгом собранную коллекцию русской и отчасти византийской живописи. Много работ века 18-19, но есть и такие ранние как 13-14 век. С верхнего, видимо жилого, этажа спустился джентльмен, уже в возрасте, но держащийся отлично и с накрахмаленной рубашкой - сам сэр Тэмпл. Разговорилась с ним об изменяющейся Москве и скупающих все новых русски; не хотела уходить ни через час, ни через полтора. За неподдельный восторг и откровенность получила каталог с шикарными иллюстрациями в подарок. Оказалось, что составители: два профессора из моего института Курто и одна профессор из МГУ. =)
Пятница-суббота: холодный по погоде, жаркий по накалу, теплый по душевности, освежающий по юморности и остроте выезд всей нашей "Палатой лордов" на природу. Закалка прошла успешно: танцы, крокодил, отогревание у костра, вкуснейшие 10 кг плова и неустающий смех. Даже на репетицию времени не хватило, но 2 февраля выступление - и это уже точно!
В воскресение, несмотря на 8 часов сна за последние две ночи, была насыщенная программа. Дописала эссе по иконе, уходилась в Британском музее, заплутала пока шла в гости на суши.
В Британском в несчитаемый раз походила по греческим залам, завершающимся парфенонским залом. Аккуратно прошла Японию, еще раз полюбовалась своим Святым Петром, застряла в недавно открытых залах прикладного искусства 19-20 веков. Обнаружила изумительное стекло из, казалось бы, уже изученного до невозможного арт-нуво, а еще два стеллажа с советской порпагандистской керамикой.
В гостях было много уютности и болтовни, легкой и умной.
Закончилась моя любимая Византия. Профессор был так хорош, что на последней лекции по иконописи, увлекся совершенно, забыв пор время (что тут весьма редко случается). Жаль, что это уже кончилось и осталось только переписывание с вопросами. Началось изначально не предпочитаемое мной средневековье, но фанатичный энтузиазм и совершенно другая манера нового профессора увлекла совершенно, так что еще чуть-чуть и мне уже придется любить все. :)

Такая осень
[420x560]

Кто бы мог подумать, что такое чудо есть в городе Лондоне
[627x470]

Спокойно отношусь украшениям, но хороши, а? Еще так эскпонировано невесомо))
[420x560]

[420x560]

Существует убеждение, что в Англии лучшая тема для недолгой беседы - обсуждение погоды со всеми ее нюансами. Очень может быть, но не менее актуальной я бы признала вопрос типа: "Ну и как вы сегодня добрались?". Даже моего недолгого опыта хватит, чтобы поведать байки о лондонском транспорте. Обычай тут такой, по выходным чинить по целым веткам: и вот до места, находящегося в 15 минутах езды, мне приходится добираться часа полтора: на двух объездных автобусах и по железной дороге. Или придется выйти на станцию раньше и прогуляться лишних полчаса. Есть вариант и с автобусами: утром их может не быть по 20 минут, те что приходят, уже набиты до неоткрываемости. Так и вчера прождав полчаса, нервно почитывая не менее нервную книгу, пришлось бросить все и под проливным дождем в лицо (зонта даже тут у меня так и не имеется) идти минут 20 до метро - благо хоть оно в этот день работало без сбоев. В какой-то момент даже перестаешь злиться, а становится смешно, истерически смешно; чувство благодарности охватывает за бесплатное развлечение.
Ну да я не об этом говорить хотела. Очень уж хорошо вышло воскресение в этот раз, с его утренним заходом в музей, потом первой для меня после каникул игрой "чтогдекогда" и, наконец, волейболом среди команды самых сильных, так что играть приходилось, несмотря на бешеной силы удары. Между прочим, в Британском музее я смотрела не только на свою уже без преувеличения родную икону Святого Петра, которую я выбрала для первого эссе (Icon of St Peter 1320 in the collection of British Museum). Совершенно заблудившись в необъятном и заковыристом здании, я вышла в полупустые, тончайшие залы графики, потом на выставку индийского рисунка, который показался очень причудливым, фантазерным, забавным, но с слишком насыщенными композициями и постоянно устрашающими глазами или мордами. Наконец, закончился этот поход комнатами Японии, где гармонично, тихо, задержано, даже несмотря на довольно резкие и огрубоватые рисунки и стекло современной Японии последних лет. Поняла, что Британский музей необъятен, и ближайшее время я поселюсь именно там.
Жизнь, конечно, кипит, да и читается взахлеб, но природу обмануть не удалось - в понедельник пришлось уйти пораньше и час проспать совершенно мертвецким сном. Надеюсь, хватит теперь до конца недели.

Вот икона моего исследования на ближайшую еще одну неделю
[430x573]

Эдакий Чипполино какой-то :) Только жутковато, то ли забавно :)
[640x480]

Если я еще чуточку сомневалась, браться ли за японский, то теперь ни кпали!
[430x573]

Первая учебная неделя завершилась. Многое стало ясно - я вновь наполовину переселилась в библиотеку. Но читается не в тягость, книги великолепные, тихо и немного прохладно. Вот только разве тянуче и навязчиво читается про технику письма и технический состав красок нидерландских мастеров.
Профессор Византии скромен и влюблен в иконопись. Среди собрания литературы по иконописи нашла и его книгу, очень умную, чем-то оригинальную, порой мило необъективную. Семинар ведет его ассистент, яркая гладко-черноволосая девушка-гречанка с сильным акцентом. Виделась и с моим personal tutor (типа нашего классного руководителя): ею оказалась броская дама, глава департамента истории костюма, принимавшая в маленьком кабинете заваленном тканями, репродукциями и с изящным, намеренно потрепанным стульчиком эпохи уже завядающего рококо. Я для нее не очень интересный клиент, ибо ни на что не жалуюсь, ничего не прошу и ничего не сплетничаю. Однако, когда дело дошло до нашего модерна, она с детской радостью заговорила обо мне о замечательных эскизах костюмов наших художников. =))
Вчера от Лондон Бриджа до Трафальгарской шли пешком, причем какими-то обходными путями. Не подозревала, что ночной собор Святого Павла так болезненно и желто-нервно хорош. Домой вернулась в четыре утра... Пьесу ставим. От текста Шукшина почти ничего не осталось. Смешно, толково, ярко ребята переписали. Я буду чертом - дело уже решенное. :))

И хотя почти всю неделю я провела в помещении, да еще в типичном для лондонских старых построек безоконье, осень я успела приметить. Раскачивается - то-то еще будет.
[600x450]

Вся комната завалена подарками, причем, завалена в самом прямом смысле, так что трудно пройти. Посреди сидит уже капризно-уставший мой младший брат, которому исполнилось 4 года. А еще говорят, что я была избалованным ребенком...А в пятницу было 40 лет маме. Ходили в ресторан, дарили диск с вечерами наотсканированными черно-белыми фотографиями детства. Я сделала коллаж из мамин грамот.
Неделя была вводной, но тем не менее, уже огромные списки литературы и первое эссе к 29 октября. Ах, как бы мне научиться работать не в полную силу?
Первый блок по родной Византии, параллельно спецкурс по 15 веку в Северной Европе. Интересно безмерно, так что азарт есть. На японский пока не записалась, но итальянский продолжающий точно возьму.
Завтра первая настоящая рабочая неделя начнется, пойду почитаю на ночь и спать. Пока еще не назадавали чтива по искусству, успела проглотить Лескова "Некуда": тяжеловато, раздумчиво, в перевалочку, но это было очень думающе и верно. Сейчас успеваю-таки прочитать Достоевского "Идиота", которого, к своему стыду, еще не читала. После Лескова его язык кажется очень легким, а образы слишком безупречными.
[400x533]

Мы даже эту мою любимую песню попытались вспомнить. А на самом деле в тот вечер Саснн сидел во главе стола, а вокруг мы, съехавшиеся его поздравить. Спасибо, спасибо, что позвали, что одели, обули (в прямом смысле этого слова, фудзиямские ботинки были хороши =)), накормили, спать уложили; спасибо уже за то, что вы есть! :)
Когда утром стояла на платформе в ожидании извечно опаздывающего поезда, за крышей платформы виднелась друга треугольная крыша, какая-то забавно скошенная (правда-правда, присмотритесь там), что казалось, словно она танцует. Так похоже было на тот "зашумевший дом", который "всем это чудо дарил". Уверена, что вы обживетесь в новом домике, у вас очень уютно! =)

Да, кстати, я не только развлекаюсь, я еще теперь и учусь. Пока со всем знакомят, бесплатно кормят и запихивают в группу по современному, контемпорари, искусству, с чем я активно борюсь в данный момент. Еще записалась на японский и итальянский продолжающий, нашла себе волейбол, хоть и за тридевять земель, собираюсь найти и танцы.

А вечер-принятие в студенты прошел отлично. Болтали с моей подружкой-латышкой, слушали приветственную речь директора института - и все это среди Ренуара, Гогена, Моне, одной обнаженной Модильяни и грустной официанткой на работе Мане. Поистине перехватывающим дух звуком был перекатывающеся отзывающийся звук разбитого бокала с шампанским. Сердце ухнуло, но, хвала богу, ни одна картина не пострадала. Честно говоря, было приятно, что количество охраны было сведено до минимума - получилось довольно домашне.
А вчера кормили вкуснейшими толстыми сосисками с горошком и английским вариантом шарлотки в церкви. Да-да, вы не ослышались, прямо в церкви. Такого жутковато-приятного опыта у меня еще не было. Вот вам и англиканская церковь :) Сидел кто на полу, кто на скамейках для молящихся. Пришли вкусно и бесплатно поесть многие, благо мероприятие было вовсе не религиозное, а скорее душевно-знакомящее. Примечательно, что в доме священника висит копия "Владимирской богоматери", а алтарь в самой церкви так вообще наш православный. Оказывается, это прихоть-увлечение самого священника! Воистину чудеса, очень домашне-приятные чудеса.
Вот такая, полная новых опытов жизнь пошла нынче. Что-то еще будет? ;)

Одно из "крыльев" воистину многогранного здания Сомерсета, где я себе приискала уютные скамеечки в очень проходном и тем развлекающем месте. ))))
[400x533]

Вчера была излюбленным маршрутом в Виктории и Альберте. Казалось бы исхоженный музей, воспевающий красоту вещи как таковой, всегда находит что-то новенькое для меня. На этот раз я забрела в раздел текстиля, где выдвижные дощечки с феерией тканевых узоров похожи на тяжелые страницы антикварной книги. Наугад вытаскивая дощечки в ряду французского текстиля вплоть до начала 20 века, мне вспомнилось «Дамское счастья» Золя с его богатым языком мира тканей и нарядов.
В темном переходе перед залом с портретной миниатюрой выставили не более десяти внимательных, заботливых акварелей, документально иллюстрирующих Выставку 1856 года в Лондоне. Очень милые аккуратненькие работы, на которых и чинно прогуливающиеся посетители, и неугомонно бегающая детвора, и присевший отдохнуть утомившийся молодой человек в элегантных перчатках. Ну а закончила я день, пройдя через вечно интересные залы с картонами Рафаэля.
В французской библиотеке все по-старому. Присмотрела себе издание про мебель арт-нуво, которую и читаю, а еще один каталог по французскому рисунку 19 века. На улице очень осеннит, но как-то неоправданно скучно (возможно, последомашняя и послекспшная хандра).
А сегодня заглянула опять и опять в галерею Насьональ. Сегодня радовали меня гротескные голландцы и бессменный Леонардо. Вы знаете, такое ощущение, что там даже бумага на его рисунках укладывается складочками по воле мастера. Очень мягко, очень хорошо, но все же как-то не всегда понятно...
[400x533]
[400x533]

...Как хорошо было в нём

Словно деревянной осиновой ложкой перемешался сытный туман с медовым клевером. Их распаренная белость сжала между собой линию горизонта. Через незасыпавший дым костра все цвета казались ароматнее. Так наступало утро - утро, которое в перевалочку связало поющую ночь с беседующим утром.

Всего лишь одни сутки Бодиама, несомненно, мало. Однако тем насыщеннее и вмещающее оказался он. Резкими гранями впечатлениями он разбился, оставаясь плотно слитым. По этим граням я и буду сегодня вспоминать его. Вспоминать стараться кратко и емко, как те сутки; округло и непрерываемо, как тот костер, вокруг которого для меня словно сконцентрировался на тогда весь мир.

Люди. Неизменно для меня они самое сокровенно главное. Удивительно, но оттого, что я их уже знала, они не потеряли своей разноколиберной святости. Когда люди, видевшиеся всего один раз, не тратят неловкость молчания на воспоминания той самой встречи, а умело говорят о настоящем и не менее умело молчат, по-дружески прекрасно. Не менее прекрасны их распознающие улыбки новоприбывшего сквозь порядком проспиртованный дым костра. Первые песни у меня даже не пелись от неудержимо распускающейся улыбки. Когда бы мы не увиделись вновь, даже если забудутся имена новых знакомых, не забудутся голоса и греющиеся руки у огня. Не забудутся уютные личинки спальных мешков, потягивающеся просыпающиеся глаза и ресницы. Не банальное спасибо хочется сказать каждому, кто слышал вместе со мной голос подпевающего огня, а покорное благодарствуйте. Благодарствуйте и несменные организаторы, казалось бы ничего не сделавшие, но на самом деле сотворившие эту встречу.

Костер. Спасибо всем за однокостерность. Спасибо за принесенное тепло от попытавшегося гореть второго костра. Нашему костру заботливость не дала погаснуть ни на миг. Он повидал и толстые, как купеческий бас , поленья, и мелкие, щебечущие, скороспелые щепки, и винные пробки, и отпущенные окурки, и испытанные салфетки. Иногда он молча слушал, иногда, не сдержавшись подпевал. Он кормил нас и с нами же угощался. Я не видела, как его потушили. И хорошо, иначе бы я обязательно наисентиментальнийше разревелась.

Гитары. Их было немного, каждая пела свое в умелых руках. Одну даже мне пришлось отогревать сырым рассветным утром. Я без претензии рада, что сдержала обещание, что послушно учила аккорды и копировала фотографию самоучителя с "посадкой девушки-гитаристки". :) К следующему разу я обещаюсь сыграть уже хотя бы одну песню, какую-нибудь или ту самую.

Песни. Были родные, были иноземные, были понятные и были загримированные. В отличие от прошлого раза были народные акапелло, но так и не дошло до безограничающих детских песенок второночной волны. Исполнители были тоже в большинстве те же. Отдельное спасибо хотелось бы сказать не бросавшему нас на раздирание тишине Косте, игравшему так тонокопальцно изысканно.

Разговоры. О чем только не говорилось у костра и около. Здесь пошловатые и остроумные анекдоты чередовались с беседами об антиквариате и историями из лечебной практики, как ветеринарной, так и человечной. Здесь делали кадры хорошими аппаратами и с оживлением говорили о фотографической жизни заядлые фотоценители. Здесь опробовались некоторые наши лордовские шутки и сыпались разминочные импровизации. Но и здесь же молчалось, когда не хотелось говорить.
Неспанье. Не спать одну ночь немудреная задача. Это вам не две и не три.

Спасибо за бессонную компанию Катерине. А ведь было приятно следить за походкой тумана и немеющим костром. К тому же именно бессонная ночь стерла грань между вечером и днем, связав кспшное впечатление в одни, полноценные и обрамленные сутки.

Спорт. Волейбола не досталось, на море не поехали, зато был урок игры в бадминтон с драгоценной именинницей Викой и охота на утку.

Природа. И она подпевала. Вы запомнили клин летящих птиц, феерию воскресного неба и плакучесть утреннего тумана? А сезонность, к которой так привязан мой славянский организм, рефреном звучала в земляном вместо многообещающе жизнерадостного желтого от рапса поле, в островками пожухлой траве и отчаянно-безнадежно греющем солнце. Погода благоволила, солнце даже жгло. Луна не спряталась и днем, словно не соглашаясь уходить от нашей на загляденье душевной компании. Ну а закапавшему уже на подъезде к Лондону дождю мне оставалось только заговорщически подмигнуть.

Деревня. Конечно же, я ее вспоминала. Но приехавшая только что оттуда, а не истерически стосковавшаяся по ней, как весной, я вспоминала о ней тепло, как о позавчера виденной подруге. Знайте, я вас всегда буду рада там видеть, такой же компанией. Там нас ждет березовая поленница, яблоневый сад и бабушкины заботливые руки, посреди леса и бурьяна, в самой последней избе деревне, на краю то ли спуска к ручью, то ли всего белого света.

Удивительно, что сравнений с весенним КСП не возникало, как всегда запрещаю я себе сравнивать осень и весну. От малого количества участников он не потерял своей значимости, по крайней мере, в моей жизни. Читать далее...

Сегодя весь день проходил под пеленой важной человеческой потери. Но я уверена, что он хотел бы, чтобы мы продолжали жить и делать добро дальше...
Сегодня добралась окольными путями (пора бы уже перестать брезгать метро) до Tate Britain. По разному можно относиться к британскому искусству, но мне было бы грустно и недосказанно без прерафаэлитов, Уистлера и Саржанта. У диковатых красавиц Россетти все так же вздуты греховные губы и неестественно тонки пальцы. А его "Благовещение" с запуганной, болезненно худой и изломанной Богоматерью, истерически молчаливо забившейся в угол кровати и разметавшей свои худые рыжие волосы, я считаю одним из самых правдоподобных и прочувстованных с позиции Богоматери, а на самом деле, просто боящейся девочки.
Как не мил мне бывал романтизм в литературе, зевотно скучен он мне в живописи. И вроде идея богатая, но как-то не впечатляют вечные штормы и бури. А скучнее английского пейзажа 18 века я себе вообразить не могу с многочисленными деревьями невиданной породы и листвы.
Зато с неожиданным умиротворяющим упоением прошлась по выставке акварелей Тернера. Насколько спокойно я отношусь к этому взвинченно и разрекламированно популярному живописцу, настолько я влюбилась в него как в акварелиста. Одними намеками создается реальные, физически-распознаваемый мир. Луна, месяц или целый замок могут возникнуть из нетронуто белого участка бумаги, если окружены нежными цветам неба или леса. Есть и довольно крупные, размашистые, вихревые работы; есть и миниатюрны, дотошно аккуратненькие. Умение видеть цвет воздуха, неба, запаха и движения у него было невероятное. Работ выставлено пресыщающе много, так что надеюсь успеть заглянуть сюда еще раз.
А в городе уже осень, внезапные линевые жалобы, истерзанное и трудовые пробки. Надо жить дальше.
[400x533]
[400x533]

...не могу читать, кому"
Костя, спи спокойно.
[351x269]

Проснувшись, как ни странно, по-божески рано после кспшного (о нем отдельная речь позже, когда воспоминание оформится) бессонья, я решила все же отправиться куда глаза глядят, то есть в Национальную галерею. Уже по дороге в музей, решила доехать до Сомерсета - осмотреться еще раз там, куда мне предстоит ездить каждое невыспавшееся, розоватое утро в течение трех лет. Квадратность дворика создает впечатление отрешенной замкнутости и самодостаточности; захлебывающееся солнце обогащает его острыми тенями и прохладцами; на стенах устроились жутковатые мужчины-русалки, а смесь ионического и коринфского ордена в капителях пилястров пахнет морскими водорослями. Одним словом, мне нравится, а факт размещения в этом же здании постоянной выставки из эрмитажного собрания, отдает символическим духом.
В Национальной все, казалось бы, по-старому, хотя все постоянно изменяется и перемещается. Зашла на выставку "Scratching the surface", посвященную борьбе с рабством, актуальную и в наши дни. Выставка не произвела особого впечатления и от всего лишь двух шляп автора из соломы и пестрых ленточек остался зародыш, но не впечатление. Зато изумительно продуманной с различных перспектив оказалась выставка "Работа, отдых и игра". Тут сравнивается не только работа и отдых, но и показывается, чем отличалась работа в до индустриальные времена, как изменялась позиция женщины в рабочем мире. В свою очередь и отдых(который, оказывается происходит от драматичного слова свобода) не оставался лишь статичным контрастом работе: он от большей сезонности, послушности природе и переплетенности с работой эволюционировал в сиюминутно возможный побег от работы. И столько вечнокапательных тем поднято благодаря не более полутора десятка картин, прочувствованно подобранных. У одной картины, изображающей символично многорукую, упоенно-захваченную своим поиском и работой женщину-ученого, мне подумалось, как редки те гармоничные случаи взаимосвязи работы и отдыха. Разве не счастлива я уже тем, что моя учеба (а в будущем работа) мне в радость, а отдых составляют прогулки по городу и по музеям, которые и есть моя учеба. Мне сказочно повезло в этом - а это не мало, это большая составляющая моей жизни.
Затем я зашла в вновь традиционно открытые залы 19-начала 20 веков. Как бы ни была оригинальна и близка выставка в отдельном корпусе "From Monet to Picasso", но на своих привычных местах, в окружении малейших эскизов и наработок они смотрятся более целостно и широко. Зато вновь открыты и залы с французскими академистами и символистами. Хорош и давлеюще фресковый Пюви де Шаванн и глянцевый и узорный Гюстав Моро со своим всадником.
И еще немного походила по самым древним итальянским залам, поразглядывала свою притягательно любимую Nativity" Боттичели и мадонну с красными губами в византийском комнате. На уже присмотренных мною тихих лавочках почитала еще разок сценарий нашего выступления, попыталась придумать себе задание. Лениво выйдя на Трафальгарскую и замерзнув у портика теневой стороны, я любовалась картиной многонациональности, свободности, европейности, модности и перспективности площади. Пыталась снова себя убедить, что это в Лондоне и прекрасно, но так и осталось для меня самым прекрасным в Лондоне не это, а мои русские друзья, что живут в нем. Пошла через солнечную сторону на остановку, оставляя позади излюбленное здание с пипеточной крышей-башенкой.
Одним словом, Лондон все такой же, поменялись разве что афиши, выставки да витрины магазинов. А так, 13 так и остался автобусом, а не троллейбусом; метро гладким, а не феерическим; дома низкими, а не кубически многоэтажными.

Картинка с высавки
[450x381]
Laura Knight, 'Ruby Loftus screwing a Breeching-ring', 1943.
Imperial War Museum © Crown.