Перо скрипит в руках по старому пергаменту. Уголки бумаги обтрепались и загнулись. Он предпочитает нелинованную бумагу как можно более древнего производства, и единственное, что мне удалось добыть для него, - это чуть вощеная пожелтевшая бумага, что прадед притащил однажды с завода и что пылилась в углу за шторой.
Он сидит спиной к открытому французскому окну, что доходит до пола; а ветер развевает занавеску, а тяжелая гардина пытается этому помешать. В комнате темно – комната с темно-зелеными стенами, и тени расползлись по углам; но у него за спиной осень играет солнцем с листьями. Ветер шелестит в отложенных исписанных листах. Солнце играет в волосах.
На диван брошено фиолетовое пальто, и руки скрещены на груди.
Он пишет… Он что-то пишет не про меня.
Я точно знаю, что потом он пойдет на кухню с серыми стенами – кухню огромной квартиры пятого этажа на Лиговском, - и там мы вновь разыграем сцену “Воспоминаний”, абсолютно к тому не стремясь…
Он пройдет к столу у окна, сядет на стул из нешкуренного дерева и будет смотреть в уходящий вечер. Я облокочусь плечом о косяк дверного проема, сложив руки на груди. Я буду думать о тех мыслях, что заключены между нами.
И он вновь захочет слов сверх понятного, ибо боится своего понимания. И опять он поймет свое существование и побоится его потерять. Я же вновь уйду из этой высокой квартиры с зелеными стенами и гардинами на французских окнах, тихо прикрыв толстую дубовую дверь. Я уйду вниз по лестнице винтового кручения; я еще не знаю, что однажды вернусь.
[О вчерашнем...]
С неба льёт, льёт вода…
Время ждёт… время тянется…
Будто дождь был всегда,
Будто дождь никогда
Не кончается...
Перекрытия рухнули, чашка разбилась, стены осыпались вниз; пыль разлетелась, город поглотила мгла смога. Спицы переломило ветром, улицы залило дождем слез; английский костюм из тонкой шерсти в клетку заляпан грязью.
Ураган прошел в подсознании города.
Поздно, просто почему-то поздно. Случайное опоздание, когда сроки никто не означал.
Ошибка, заложенная в первичном предположении. Горечь заключается не в неполучении столь желаемого, а в осознании ошибки в корне.
Предпосылки, принятые за действительность. Нарушение причинно-следственной связи...
--------------------------------------------------------
Работа Юнга с типологией началась из его наблюдений еще тогда, когда он был членом фрейдовского кружка, между 1907 и 1913 годами. Он заметил индивидуальную разницу в подходе к клиническому материалу на примерах фрейдовской теории эроса и адлеровского "стремления к власти". Непосредственным поводом к созданию психологической типологии явилась сама история расхождения Фрейда и Адлера, исследованная Юнгом после его разрыва с Фрейдом.
Несогласие возникло по поводу этиологии невроза. Для Фрейда это был сексуальный конфликт, для Адлера происхождение невроза лежало в индивидуальном отношении к обществу и в особенности в стремлении или воле к власти. Адлер, сводящий все к комплексу власти, - антитезис, психологически восполняющий тезис Фрейда, сводящего все к эротическому комплексу, - лишь по недоразумению полагает себе адлерианство логически контрадикторным фрейдианству.
Все не так уж и плохо, как кажется;
все еще хуже…
Когда слово мягкими когтями скребется по изнанке души. Когда ее скручивает в узел и бросает в вершины обрыва на прибрежные скалы. Когда в глазах горит темный огонь, а на устах застыла кривая ухмылка, что отражается в твоем взгляде.
Два зеркальных отражения друг друга на долю момента жизни. Построение фраз, бег мыслей, желание жеста…
…А потом разбежались в разные стороны до следующего случайного столкновения, что каждый из нас умеет ценить, и не стремится.
--------------------------------------------------------
Они так призирали все традиционное, что спокойно им пользовались; это было удобно для обороны и отстранения от всего второстепенного. Но они его просто отбрасывали, если встречали партнера своего уровня.
Оба они были достаточно сильны, чтобы выдержать приключение, в котором перемахивали сразу через несколько ступеней, которое явилось как подарок и уйдет, глухое к призывам вернуться и неудержимое.
Поэтому они не тратили время на то, чтобы с ним освоиться и закрепить, а просто отдались ему, - они знали, что оно будет длиться не дольше вздоха, как приветствие, рукопожатие…
В их жилах текла слишком родственная кровь для того, чтобы они могли долго быть вместе.
[Э.М.Ремарк “Станция на горизонте”]
Во-первых, это ровным счетом ничего не значит;
во-вторых, это значит все…
Beauty is fragile, and time eats at it
This passion play
Smothered in effort, The thrash of naked limbs
Glistening skin
Close your eyes, the whispered sighs
Frightening lust
Sweet was her breath, tasted by mine
Words are more effective when concealed
Through the halflight on her body
My fearful hands tremble their way
Take me, anywhere that you like
Hold me, deep within. Do what you like
Take me, anywhere. Warm the night
Take me, take me, take me
With the lights low, and you naked on the warm floor
Me besides you, softly kissing, caressing
Make love to her while she's crying
I could die now, and die happy
[My Dying Bride]
Фарфоровая чашка летела кому-то в голову, но угодила в стену, и белоснежные черепки посыпались вниз по грязно-зеленому.
Надежды ломаются оконными стеклами в руках, рассыпаются пылью по ветру большого города. Я запускаю в волосы окровавленные пальцы; я мечусь по комнате и вою словно загнанный зверь. И здесь некого винить кроме себя.
Я хочу этот зонт тростью!..
В том, за чем я иду к тебе, нет ничего кроме пустоты…
Целуй мои руки – они все равно не твои. И твоими никогда не станут, хоть и губы твои мне принадлежали на мгновение.
Лишь приятная безделушка, своею ненадобностью и приятная. Милая вещица дабы потешить гордость и успокоить воображение. Дабы поставить на полку или повесить на стенку. Но не_коллекция.
Порой у меня просыпается к тебе столь глубинное отвращение, что единственно возможным становится увидеть до конца твое не_существование. Но вещица приятная. Пустая, пустоту которой скрывает попытка ее скрыть. Столь ординарная попытка, что воспринимается всеми как удачное обрамление содержания.
Я же являюсь тем ногтем, что сдирает с твоей попытки небытия прозрачную пыль. И я вижу зияющую не_манящую пустоту. И мне не интересно.
Но вещица приятна своей легендой, своим окружением – ореолом почтения, которого нет. И я хочу поставить ее на полку своего честолюбия, чтобы однажды ненароком разбить.
Сколько же вас таких одинаковых своею разрозненностью сознания?..
Ж.П.Сартр "Тошнота"
“Все относительно…”
Относительно чего? Вас? Меня? Мира?..
Относительность – порождение мысли.
Мир относителен относительно себя. Мир может мыслить?..
Относительность существует лишь в понятиях и вещах; она есть лишь в словах, порожденных языком человека. Только в придуманном есть субъективность понятия вещи, в объективно же существующем лишь тонкая абсолютность, что по ту сторону вещей.
Отношение лишь внутри субъективной призмы восприятия; вне же ее есть только мир, абсолютный в своей абсолютности. Мир, относительность которого помыслена субъективно. “Я мыслю, значит, я существую.” Относительность, порожденная существованием.
Г-н Бомонд с черным зонтом-тростью и дама в вельветовом сюртуке. Параллельные взгляды в одну сторону. Горячий чай.
- Это готично…
- Нет. Это по-Викториански. Чопорно. Прямо к пятичасовому чаю…
Зеркальное движение голов к центру симметрии.
- Оскар Уальд?
- …
- Тонкость мысли…
- “Частные жизни”
Чопорно, по-английски движимы временем дальше.
------------------------------------------------
Явно выраженное отсутствие тонкости мысли, эстетизма жеста и формы в повседневности бытия. Отсутствие гордости за себя. Отсюда и вытекает страстный поиск утонченности и немое согласие. Ибо нам остался только жест…
Принцесса Пармская склонила свое широкое увядшее лицо.
- Теперь вы задели мою слабую струну. Нет ничего бесполезнее языка. Замечаешь это, когда подолгу бываешь в одиночестве. Язык приходит с улицы, и что-то от нее в нем всегда остается. Он обобщает до недоразумения то, что должно оставаться личным. Хорошего язык принес только одно... - В углах рта у нее заиграла ироническая улыбка.
Кай в ожидании поднял брови.
Принцесса понизила свой глуховатый голос:
- Он способствовал заблуждению, будто бы содержание важнее формы...
В ней всколыхнулась волна веселья, мягкая сердечная радость, лукавство и даже некоторая злобинка.
- Дело не в том, сколько земли мы выберем из какой-то шахты, а в том, как мы примемся за эту задачу. Жест важнее содержания. Содержание известно, оно скучно и в итоге бессмысленно, ведь мы умираем, не вникнув в него, и оно к нам не относится. Оно нам чуждо, и мы над ним только попусту бьемся. А вот жест принадлежит нам, он настолько наш, что без нас его не существует. И оттого, что он
[326x326]
Б.Акунин “Алмазная колесница”
Тамба сказал:
- Я привел тебя сюда, чтобы ты увидел, как уходит тьма и приходит свет. А нужно было привести тебя на закате, когда происходит обратное. Скажи, что лучше, восход или закат?
- Странный вопрос, - пожал плечами Фандорин. - И то и другое - естественные, необходимые явления природы.
- Вот именно. Мир состоит из Света и Тьмы, из Добра и Зла. Тот, кто придерживается одного Добра, несвободен, похож на путника, осмеливающегося путешествовать только среди бела дня, или на корабль, умеющий плыть лишь при попутном ветре. Истинно силен и свободен тот, кто не боится бродить по темной чаще ночью. Темная чаща - это мир во всей его полноте, это человеческая душа во всей ее противоречивости. Знаешь ли ты о буддизме Большой и Малой Колесниц?
------------------------------------------------------
Сложнее всего отойти от религии и слова.
Клод Моне “Бульвар Капуцинок в Париже”
Сиюминутность вечного движения, бесконечность изменчивой жизни, заключенные в пространстве этого полотна, пронизаны солнечным светом и воздухом. Эту картина создаст гармонию позитивного настроения.
Когда говорят, что импрессионисты умели запечатлевать момент безостановочного движения жизни, то подтверждением этому может быть названа именно картина "Бульвар Капуцинок в Париже" (московский вариант). В других произведениях Клода Моне, при всей их непосредственной сиюминутности, куда меньше стремления вырвать "кадр", чем это ощущается при созерцании данного полотна.
Auf einem Fest - vielleicht in
In einem Club - vielleicht in Rom
Vielleicht Du ganz alleine diese Nacht verbringst
In einem Grandhotel in Wien
Und so treffe ich Dich in
Vielleicht bin ich der Mann
Der Dich anruft wenn Du einsam bist
Im Grandhotel in Wien [Lacrimosa]
Импрессионализм в слове. Это как “Бульвар Капуцинок” Моне – выхваченный из пространства образ, запечатленный под впечатлением атмосферы. Только образы уже не зрительные, но ассоциативные: обрывки чувств, клочки мыслей. Их можно сложить в картину полную, но нужно того захотеть.
Случайно брошенный взгляд на чужую жизнь. Случайно подмеченные детали. Чем больше их, тем сложнее уложить их единственно возможным образом; и рождаются немыслимые комбинации воспаленной фантазии. Фантазии,
Draconian: Arcane Rain Fell
...Серый осенний дождь. Когда лежишь перед окном и наблюдаешь за каплями дождя по стеклу.
Серое поле и лес на горизонте. Грязные лужи на изрытой земле...
Тихо спишь под мерный звук падающих капель. Об асфальт, железный козырек, землю, гладь воды... По листьям, по мыслям, по душе... Шепот дождя.
Шепот о былой боли, о кровоточащей ране; о шрамах, что останутся на сердце.
Шепот обо всем на свете, о былом, что никогда не вернуть.
Шепот только для моих ушей, для глубинных струн.
Капли, что смывают слезы отчаяния с лица.
Мерный стук капель как шаги времени. Оно возвращает тебя назад, неумолимо гоня лишь вперед. Время, заключенное в пространстве.
Потоки холодных ручьев бегут в подсознании, смывая былые печали и открывая перед взором новые дали. Свежесть, приносящая облегчение душе и столь терзающая разум. Желание оторваться от повседневного и невозможность…
Мост между буднями и душой.
The winds of a dying dream, a tempest unveiled
Once again arcane rain fell – cold, sorrowful and so frail
O, those weeping times, all of my life's a lie
An endless torrent of anguished tears o behold me cry
The affliction of a stained creation becomes my tragedy
Lachrymose is the light – touching the buried again
O, this scenery of lost always present within me
[Несколько запоздалое формально/ слишком раннее действительно]
So, the season of the fall begins
Down the crossroads in a sleepy little inn
By the fire when the sun goes down
But the night becomes you
And the secrets of the rain
Forever autumn
And the season of the fall begins
Out the nightlands when the thunderstorm sets in
The secrets clear in the cloudy night
But the night becomes you
And the secrets of the rain, they will stay the same
And the time will come soon
With the secrets of the rain, and the storm again
Coming closer every day, forever autumn
And the season of the fall begins
Past the passingbell, past willowґs weeping
...Скоро мое существо вновь замучает рефлексия. Снова все повторится и будет по-прежнему, когда во всем процессе я вновь теряю свое лицо. Листья опадают, вырастают новые, что в свою осень также падут. Но корни остаются в земле, омываемые дождями, точимые мышами.
Вот и сейчас настает осень моего размеренного сознания. И вновь мы оденем маску, что снимем лишь перед падающими листьями. И вновь мы развеем себя по ветру ежедневной суеты, оставив в земли корни вечности.
...Все по-прежнему, но совсем не так. И пусть так и останется: постоянство изменения. То же пространство, но в другой плоскости, под другим углом зрения. И слишком не хочется вернуться к прежнему. Только бы сохранить основу, корни, дабы в одиночестве вновь дать жизнь листьям мыслей.
...А потом бег, суета, сиюминутные заботы. Втягиваешься, ибо больше ничего нет; и некому вытащить из круговорота обыденности, что уже превращается в жизнь.
---------------------------------------------------------------------
Правильно заданный вопрос - половина ответа.
[Все. Терпение кончилось. Маленький садист наигрался.
- Розье, - голос его стал проникновенным, и он продолжил очень ласково, почти шепотом:
- Скажи-ка мне: где твоя мать?
Розье дернулся.
- Она умерла. В прошлом году. - Это было сказано с вызовом.
- Ты настолько туп, что не можешь ответить на элементарный вопрос? Я не спрашивал тебя, что она сделала в прошлом году, я спросил: где она?]
Ответ на вопрос логически неверный, но заключающий в себе идею столь прозрачно, что она видна с поверхности, превращается в глумливую насмешку. Иначе нужно быть слишком не_собой.
Нельзя испортить то, чего нет.
А слишком серьезный подход к тому, чего нет, отсекает возможности развития ситуации.
Все идет от толкования действительности через призму сознания. Можно понять с полумысли, но нельзя домысливать, исходя из своего.
Простые вещи. Им тоже нужно учиться. Ибо нам привили слишком однобоко-сложное отношение к миру.
Не страшно, когда отвергают твою любовь. И когда отвергают твою дружбу, тоже можно пережить. Но когда ненависть остается без взаимности, ты наконец осознаешь, какое ты ничтожество.
Менеджер среднего звена. Относительно приличный костюм и рубашка в полосочку. Всегда затянутый галстук. Усталость после работы и душная электричка. Ты снимаешь пиджак и пытаешься отвлечься от действительных будней в разговоре с относительно постоянной подружкой. Она сидит ровно напротив тебя, потому ты к ней постоянно наклоняешься, приближая свое лицо к ее. Невозвышенные шутки, ровно так, чтобы она засмеялась в меру своего интеллекта и была расположена к общению. Незатейливый разговор с широким спектром мимических упражнений, вызванных сочетанием подвижности и желания. Ты расслабился и чувствуешь себя очень относительно комфортно, пытаясь забыть практически все.
Но вдруг что-то мешает тебе. Что-то жалит пронзительно-небольно, четко в душу, но ты этого еще не осознаешь. Ты невольно, чисто инстинктивно оглядываешься по сторонам в поисках неведомого доселе раздражителя. И находишь вокруг лишь полный людей вагон. Но скоро ты отвлекаешься на по-прежнему незатейливую беседу, которая захватывает тебя полностью и уносит от дурных мыслей. Ты опять демонстрируешь девушке напротив все возможности своей мимики, и она также восхищенно-отрешенно ведет беседу.
Но ты вновь начинаешь ощущать этот странный дискомфорт. Будто кто-то буравит твой мозг и видит, что в нем не осталось и капли естественности. Кто-то видит тебя насквозь, и ты вперые за долгие годы, когда ты строил вокруг себя стену неприступности, чувствуешь себя абсолютно незащищенным. И в остатках твоей души поднимается паника. Волна, сметающая все на своем пути, волна страха за свое мнимое благополучие. Девушка не замечает перемены в твоем лице и продолжает мило болтать. Но теперь ты раздражен ею. Уже нервно и дерганно ты оглядываешься по сторонам в поисках нарушителя спокойствия. И твой взгляд приковывают солнечные очки. Солнечные очки с черными стеклами, из которых льется проникающая всюду волна. И в тот момент, когда ты смотришь точно на них, тебя пронизывает жуткий холод и страх, и хочется убежать.
Ты нервно отводишь взгляд, и единственное, что попадается ему на пути, это невозмутимое лицо собеседницы. Ты пытаешься улыбнуться ее словам, но в голове пульсирует лишь одна мысль. Ты уже не можешь избавиться от этого жуткого ощущения, будто ты стоишь голый перед топой. Ты постоянно чувствуешь на себе этот тяжелый взгляд. Тебя приходится смеяться еще более гротескно, еще более неестественно ты кривишь лицо. Да, так ты хочешь показать, что твою стену неприступности не преодолеть никому. Ты боишься, и страх заставляет тебя оглянуться еще раз.
И тогда ты замечаешь возле черных стекол лицо. Его неправильные очертания неподвижны и изборождены кривой ухмылкой. Тебя бросает в жар, ибо это просто человек. Глаза начинают бегать. В них проскальзывает дикая ненависть, но всем лицом ты пытаешься не подавать виду. И смеешься с девушкой еще громче. Но теперь ты ненавидишь эти очки на неправильном контуре лица. Ибо именно они показали тебе тебя же самого. Ты не можешь ненавидеть самое себя, потому ты отныне ненавидишь те глаза, движение ресниц которых ты случайно уловил...
Это всего лишь работа над психологической синхронизацией типа вкупе с мыслями, которых у меня не отнять...
-------------------------------------------------------------
Пока человек ощущает, он не что иное, как "только мир"; для того, чтобы перестать "быть только миром", он должен придать материи форму.[...]
[...]Итак, человек должен придать материи форму, чтобы не быть только миром. В применении же к экстраверту шиллеровская формула гласила бы так: "Все внешнее ввести вовнутрь и всему внутреннему придать форму".
Это значит, что когда экстраверт мыслит, то это совершается столь же самовластно, как когда интроверт действует вовне. Поэтому такая формула лишь тогда может притязать на значение, когда уже достигнуто состояние почти полного совершенства, то есть когда интроверт обладает миром понятий, настолько богатым, гибким и способным к выражению, чтобы не втискивать объект в прокрустово ложе, и когда экстраверт доходит до такой полноты знания объекта и уважения к нему, что мыслимый им объект уже не рискует стать карикатурой.
[К.Г.Юнг]
---------------------------------------------------------------------
Ты понимаешь себя полностью. От кончиков пальцев, когда ты чувствуешь и слышишь прохождение нервных импульсов по телу, до глубинных корней души, что питаются от подземных вод. Ты видишь мир внутри себя во всей красоте и поняв себя, ты можешь понять мир окружающий, но лишь через призму мира внутреннего. И хочется приобразить себя, сделать всем миром, раствориться в нем.
Если достаточно долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя.
Кто-то пугается той бездны, но я смотрю в нее с интересом, ибо из глубины меня смотрит та же бездна. И они тянутся друг к другу...
Нужно быть достойным этой бездны.
Путь. В каком-то направлении, но не К цели. Не стремление к какой-либо точке, а луч, стремящийся в направлении, причем не обязательно прямой, геометрия бывает и неевклидова...
Впрочем, почему вперед? С этого момента направления теряют свой смысл и приобретают новый качественный уровень - уже нет ограничения тремя пространственными и одной временной осями. Важно расширение своего познания - а в каком направлении и направление ли это вообще - уже второстепенно.
Неужели человек - это венец природы? Неужели некуда идти дальше, развиваясь непрерывно? Разбить оковы человечества и стать чем-то большим, чем просто человек? Познать окружающее не ограниченным набором человеческих чувств, а чем-то большим, во всей полноте, недоступной тем, чей разум дремлет или мертв?
---------------------------------------------------------------------
Diary of Dreams: Nigredo
Порой можно смотреть на объекты столь пристально-долго, что их очертания оживают и начинают перестраиваться. ...А глаза становятся горящими огнями точками... Появляется внезапный объем, и картинка перетекает в реальность.
Ты не обернешься, чувствуя на коже лица пристальный взгляд, и... от осознания этого я чувствую безграничную пропасть, через которую мосты не возводятся.
Я смотрю в эти глаза и пытаюсь угадать...
Милый выдумщик, где ты танцуешь?
Странный сказочник, как ты поёшь?
Ловкий фокусник, что ты рисуешь?
И когда ты меня позовёшь?
---------------------------------------------------------------
Сенсуозно окрашенное чувство или, лучше сказать, чувство, находящееся в состоянии сенсуозности, коллективно, то есть оно создает отнесенность и эффективность - состояние, всегда приводящее человека вместе с тем и в состояние "participation mystique", то есть в состояние частичного тождества с ощущаемым объектом. Это тождество выражается в навязчивой зависимости от ощущаемого объекта и, путем circulus vitiosus (порочного круга), вновь приводит интровертного человека к усиленной абстракции для того, чтобы абстракцией уничтожить тягостное отношение и исходящую от него принудительность, компульсивность. [К.Г.Юнг "Психология типов"]
---------------------------------------------------------------
- ...Благодарю тебя...
Therion: The Siren Of The Woods
Случайно почувствовать что-то зимнее. С мягким касанием, словно снег.
Enuma ilu awiluma
Ardu Shamash apkallu baru
Nergal ina ramanisu
Annu ki-utu-kam iluф
Parak simati
Muballit mitte
Nergal allatu mellamu mesaru
La tapallah Annuaki
Kettu Puluthu qillatu
Dogville
Норвегия / Япония / Италия / Германия / Швеция / Франция / Финляндия / Голландия
2003, 170 мин
Режиссер: Ларс фон Триер
Сценарий: Ларс фон Триер
В главных ролях: Николь Кидман, Джереми Дэвис, Стеллан Скасгаард
---------------------------------------------------Странное зрелище, погруженное в рамки условностей. Действие последнего шедевра Триера помещено в замкнутое пространство павильона. Скудная мебель, гнетущий город с нарисованными мелом стенами, отсутствующие двери, издающие глухой звук, когда в них стучишь. Со звучанием в картине все нормально, чего не скажешь о визуальном ряде и декорациях. Режиссер совершает дерзость, превращая кино в театр визуального минимализма, выдвигая на первое место человеческие переживания и саму историю, для создания которой, как оказалось, нужен не грандиозный бюджет, а всего лишь интригующий сценарий, хорошие актеры и истинные чувства.
Поначалу прорисованное пространство воспринимается с неохотой. Вот линией обозначены кусты крыжовника, а там залаяла нарисованная собачка. Кровати и лавочки стоят, правда, настоящие, а еще самая, что ни на есть, настоящая Николь Кидман, в течение трех часов изображающая великомученицу, терпящую всяческие оскорбления от добрейших жителей несуществующего городка. Догвилль родился в воспаленном мозгу Триера и предстал в качестве собирательного образа маленьких городков и мелких людишек, того самого простого народа, ради которого с неба спускались святые и брали на себя их грехи, чем на протяжение всего фильма и занимается Грейс (героиня Николь Кидман), нашедшая приют в Догвилле. Звучат выстрелы, девушка ищет тихого убежища, а местный философ жаждет изменить своих соседей, осуществляя на них свои псевдоблагодетельные опыты.
----------------------------------------------------------