Какие пределы имеет политика "чеченизации"? И имеет ли она вообще какие-либо политико-правовые границы? Вопросы подобного рода возникают всякий раз тогда, когда представители республиканской элиты Чечни, аттестующие себя как пророссийские силы, выдвигают очередное жесткое требование или претензию к Кремлю. В конце концов, их политические резоны, равно как и мотивацию, можно понять. Люди, завявившие о лояльности России и подчеркивающие неприятие идеалов ичкерийской революции, уже давно превратили эту самую лояльность в ликвидный политический товар. А потому любая очередная порция обращений к федеральному центру (по стилистике и тональности, правда, напоминающая обращение крымских ханов к московским государям или польским королям с просьбами прислать очередные "поминки") "пророссийских чеченцев" проходит по одному алгоритму: "Мы Вам лояльность и демонстрацию всяческой поддержки, а Вы нам привилегии и положение "более равных" среди других. В ином случае вместо нас придет Шамиль и его команда".

Две недели назад председатель парламента Чечни Дукваха Абдурахманов на своей пресс-конференции заявил о необходимости демилитаризации Чечни. Теперь этот политик наряду с Рамзаном Кадыровым стал озвучивать жесткие политические требования чеченской элиты. Абдурахманов уже говорил о необходимости экономических преференций республике (создание свободной экономической зоны, преференции при получении доходов от нефтедобычи). Теперь спикер парламента Чечни переключился на такую ключевую проблему как федеральное присутствие в республике. На своей пресс-конференции спикер парламента Чечни, говоря о демилитаризации, вел речь вовсе не о поголовной сдаче оружия, с лихвой накопленного у населения за весь постсоветский период. И, конечно же, спикер республиканского парламента не говорил о необходимости развития программ этнической толерантности среди чеченцев, чтобы в перспективе сделать их законопослушными гражданами Российской Федерации. Дукваха Абдурамхманов рассуждал о необходимости сокращения российского военного присутствия в республике.

Впоследствии спикер несколько смягчил и скорректировал свою позицию. Он высказал мнение, что комплектование воинских частей, дислоцированных в Чечне (42-я дивизия Министерства обороны России и 46-я бригада внутренних войск МВД РФ), должно осуществляться за счет местных призывников. Таким образом, спикер чеченского парламента озвучил тезис о необходимости поставить "чеченизацию" власти и управления на качественно новый уровень. Теперь местные кадры возьмут под свой контроль не только парламент, администрацию президента республики, аппарат правительства, но и силовые структуры, по идее своей призванные осуществлять в регионах волю федерального центра. Таким образом, новая заявка чеченской элиты — это окончательное выдавливание федерального центра из региона, потому что никаких других действующих федеральных ресурсов кроме военных и силовых у Кремля в Чечне нет. Потеря военно-политического и полицейского (хотя последнее ухе утрачено при "чеченизации" милиции) влияния в регионе будет означать фактическое превращение республики из субъекта РФ в российский доминион.

Однако при этом "пророссийская" чеченская элита хотела бы, чтобы сосредоточение всей власти в руках региональных кадров было щедро оплачено Москвой. Глава правительства Чечни Рамзан Кадыров говорил, что считает необходимым увеличить финансирование республики федеральным центром. "При решении вопроса финансирования Чеченской Республики федеральный центр не учитывает особенности, в которых находится данный регион", — заявил Кадыров РИА Новости в марте 2006 года. "В Чечне полностью разрушена экономика и социальная сфера, и для ее восстановления необходимы капитальные вложения. При сегодняшних объемах финансирования Чечни потребуются десятки лет, чтобы ее восстановить". Кадыров тогда же заявил, что ущерб, нанесенный Чечне в результате военных действий, превышает 90 млрд. рублей.

Однако еще больше вопросов о пределах политики "чеченизации" следует адресовать не к представителям Грозного, а к российской верховной власти. Почему в качестве аргумента Москва с олимпийским спокойствием выслушивает слова Кадырова об ущербе, нанесенном Чечне войной (читай, федеральным центром). Разве Кремль совершил безосновательное вторжение в мирную республику с целью ограбить "мирных обывателей"? Или причина была иной? Может быть, в данном вопросе пора отбросить политкорректность и перестать страдать политическим склерозом, вспомнив о том, какой ущерб экономике и политической репутации нашей страны нанесла пиратская Ичкерия? В своем президентском Указе №2 Джохар Дудаев по сути объявил войну России. "Обращаюсь ко всем мусульманам, проживающим в Москве, превратить Москву в зону "бедствия" во имя нашей общей свободы от куфра" (безбожия — С.М.)".

В соответствии с распоряжениями Дудаева от 29 января 1992 г. на территории Чеченской Республики были прекращены все выплаты в российский бюджет. В результате этой "операции" в российскую казну в 1992–1994 Читать далее...

Сегодня стала намечаться одна циничная по своей сути тенденция, заключающаяся в стремлении переложить ответственность за все произошедшее в стране на народ или на объективные обстоятельства, якобы приведшие к подобным событиям. Логика подобных рассуждений такова: раз были такие предпосылки, раз страна находилась в кризисе, раз все мы были участниками этих событий, то власть в лице ее высшего руководства ни в чем не виновата, она лишь стала заложницей той ситуации, в которой оказалась вся страна, и если уже искать виноватых, то виноват сам народ, который «одобрил» действия Горбачева, Ельцина и иже с ними.
Подобная позиция не нова. Еще Е.Гайдар, этот Мальчиш-плохиш советской экономики, рассказывая о том положении, в котором находилась страна, приводил в защиту своего решения об отпуске цен и девальвации сбережений граждан, доводы о кризисном положении в стране, о катастрофическом положении в экономике. Это якобы и «вынудило» его, принять решение об отпуске цен и запуске механизмов разгосударствления и построения рыночной экономики. Логика проста как логика любого преступника, который утверждает, что не я такой, а жизнь такая. Однако это не мешает ему отбывать за свои преступления срок «в местах не столь отдаленных». Подобная же логика не помогла и фашистским преступникам свалить вину за свои злодеяния на высшее руководство Рейха, на лично Гитлера, Гимлера, Геринга. И давность совершенного преступления не искупает вину тех палачей, которые дожили до преклонного возраста, и попали в руки правосудия уже на старости лет. Вина перед собственным народом, как это ни покажется странным для многих представителей правящей политической элиты, часть которой уже обрела заслуженный отдых и сегодня празднует юбилеи и подводит итоги своей разрушительной для страны деятельности, не имеет исторического срока давности.
Попытки обелить итоги деятельности предыдущего руководства или создать в общественном мнении образ невинной жертвы обстоятельств применительно к крупным политическим деятелям, таким как Горбачев или Ельцин, сводятся сегодня не к поиску реальных причин и обоснованию конкретной меры персональной ответственности каждого на своем посту, а к умалению их роли в этом процессе, как лишь «жертв» обстоятельств, волею судьбы оказавшихся у руля государства и лишь выполнивших свое предназначение. Не случайно поэтому внедряются в сознание людей мифы о неизбежности краха социалистической экономики, о неизбежности развала страны вследствие снижения темпов развития, и даже о виновности самого населения в том, что при его непосредственном участии принимались эти ставшие роковыми для страны и всего общества решения о так называемых реформах.
Для примера такого современного мифотворчества можно привести две статьи появившиеся в оппозиционных друг другу Интернет изданиях. В «Русском Журнале» опубликована статья одного из идеологов путинской команды А. Чадаева «Новое мышление» http://www.russ.ru/hot/114834793. Речь в ней идет об итогах деятельности М. Горбачева. Суть аргументации в защиту Горбачева сводится к следующему. Когда Горбачев начал перестройку, то он не представлял себе объективно ту ситуацию, которая сложилась в стране. Когда же «процесс пошел» было уже поздно, и получилось то, что получилось. Страна оказалась проигравшей в гонке за мировое лидерство, и лишилась своего единственного политического козыря – «борьбы за мир», так как в данной ситуации когда был разрушен «железный занавес» ничего более конкурентоспособного наше коммунистическое руководство предложить не смогло. А это и породило системный кризис внутри страны.
Как пишет А.Чадаев: «Идея "борьбы за мир", таким образом, уже содержит внутри себя идею жертвы – и, соответственно, победы через жертву. Мир является призом, получаемым по-гандистски, через навязчивое "ненасилие". Для "вечно второго" это был, в каком-то смысле, единственный шанс – шанс на победу через уравнивание, микширование "разницы систем" до полной неразличимости; что только и позволяет говорить об "общих задачах человечества". На это, в конечном счёте, была направлена и хрущёвская доктрина "мирного соревнования систем", и брежневская политика "разрядки", и даже логика борьбы за "третий мир", в которой СССР пытался трактовать любой "нейтралитет" в свою пользу ("движение неприсоединения", понятие "развивающихся стран" и т.п.).
…Жертва, которой неявно угрожал СССР все эти годы, была наконец принесена. "Новое мышление" - это попытка конвертировать "хард" экономполитического контроля над "своей" частью мира в глобальное влияние на пространстве мира без границ. И эта попытка, в каком-то смысле, оказалась успешной.
Однако именно в этот момент "вдруг" выяснилось, что "влиять" Советскому Союзу больше нечем.
Отсюда недоумение дорогого Михаила Сергеевича, вынесенное в эпиграф к данной статье из его эпохальной книги "Перестройка и новое мышление". Они не понимали, что происходит. На уровне институтов, администрации, правил и форматов ничего всерьёз не менялось – однако страна с каждым годом Читать далее...

Как это начиналось, или об "объективных" предпосылках

"Вымирание" русских является, кажется, уже общепризнанным фактом. Год за годом численность населения России сокращается, причем — в первую очередь — именно за счет смертей и недорода в "титульной" нации. Почему это происходит? — ответов давалось десятки. И все в какой-то мере правильные.
Начнем с общеизвестного, банального и не самого приятного — оттого не менее справедливого. Одной из основ традиционного общества всегда являлась традиционная семья. Те, кто стремился построить новый мир в любом из вариантов, вольно или невольно подрывали традиционную нравственность и семейность. Русские революционеры начала ХХ века не являлись исключением. Казалось бы, для нужд мировой революции, которой грезили ленинцы, необходимы были миллионы солдат. Но стремление "до основания разрушить", вероятно, оказывалось сильнее логики. Строительство новой, "пролетарской" семейности начиналось с легализации абортов и воплей "долой стыд!".
Последствия этих изменений были очевидны для всех современников нашей эпохи "сексуальных революций". Популяризация и фактическая пропаганда бесконечных разводов и псевдобраков-сожительств, пример чему давали сами кремлевские вожди, не способствовали уверенности в семье потомства и разбивали связку "любовь — брак — семья — дети", незыблемую с точки зрения традиционной нравственности.
Однако все это лишь закладывало основу на будущее. Россия еще оставалась страною крестьянской, во многом традиционной. В межвоенный период даже разруха и нищета, даже разорение деревни в коллективизацию не привели к упадку демографическому. Да и руководство к началу Второй мировой опомнилось повернулось лицом к "старой", "эксплуататорской" морали. А после Великой Отечественной власти принимают решительные меры по выводу страны из, казалось бы, неизбежной демографической катастрофы. Тогда-то исчезли многие вольности послереволюционных лет, пропала и тень пропагандируемой распущенности. На время.
Но вот вошло в жизнь поколение "шестидесятников", взлелеянных как раз в смутные межвоенные. И "долой стыд!" зазвучало снова. Конечно же, половое распутство в России 50-х — 60-х несравнимо было с тем, что в те же годы происходило на Западе. Но нравами тогдашних "стиляг" в этой части могут умиляться разве что сами они на старости лет. Как и у их западных сверстников, у "шестидесятников" уже господствовало однозначное убеждение — любовь не для брака, брак не навеки, для наслаждения или сотрудничества, но не ради потомства.
Однако сводить все к половой распущенности (а тогда все были убеждены, что сие есть "тлетворное влияние Запада" — коротка память!) примитивно. Дети стали восприниматься как обуза не только поэтому. Раскрестьянивание вытолкнуло в сферу эмансипации миллионы женщин, родительницы которых и не думали о "карьере". Рост городского населения шел параллельно с ростом числа работающих вне дома женщин. Как бы к тому не относиться, но факт есть факт. Гибельный для прироста населения принцип "одна семья — один ребенок" связан своим появлением именно с активным вовлечением женщины в производственную жизнь общества. Уже в 1970-е годы этот принцип господствовал на большей части территории РСФСР. Именно тогда в России наметилась, и со всей неизбежностью, отрицательная демографическая динамика. К концу существования СССР рост населения обеспечивали "отсталые", то есть более традиционалистские окраины.

Субъективное, или последствия новой революции

И все-таки можно ли говорить о вине режима, установившегося в России после 1991 г.? Вопреки нежеланию придворных демографов ее признавать, она очевидна. Если до падения СССР процесс демографического упадка шел довольно медленно, то после 1991 г. он стал явным. С 1992 коренное население России стало неуклонно и стремительно сокращаться. Все манипуляции на тему "столько-то вымерло, зато столько-то въехало" — чудовищный цинизм. "Въехали", конечно, отчасти и русские или "русскоязычные" из бывших республик — но в каком проценте от общего числа?

Почему же мы вправе теперь говорить о геноциде русских, о русоциде? Потому что сокращение численности населения подхлестывается и как будто напрямую поддерживается осмысленными действиями "сверху". Сама постперестроечная неуверенность — не лучший фактор для роста населения. Но вдвойне преступно в демографически кризисный момент повергать страну в состояние политического краха и экономического коллапса. Само по себе это серьезные государственные преступления.

Задумывались "там" о таких вещах или нет — разговор особый. Впрочем, советчики с закатной стороны задумывались точно, и тому немало прямых свидетельств. И, во всяком случае, новый, всесокрушающий вал "сексуальной революции" тому свидетельство. К повальному росту числа абортов (финансово поощряемых) добавим проповедь "безопасного секса" и "однополой любви" — до последнего, как известно, в прошлом не додумывались.

Но остановимся. Ведь как раз натиск на нравственность — болезнь не только России. Может, и речь должна Читать далее...

Наше постсоветское государство и общество переживают длительный глубокий кризис, но ни обществоведение, ни организованные политические партии до сих пор не могут дать ясного изложения его природы. Общество больно, но каков диагноз? Какие органы и ткани повреждены сильнее всего, где коренится болезнь?


Чаще всего на первый план выдвигается описание социальных последствий этого кризиса. То есть, по инерции, болезнь общества трактуется в понятиях классового подхода. Неадекватность этого подхода тем процессам, которые протекают на наших глазах, почти очевидна. Да, меняется состояние стабильных ранее социальных групп (например, идет деклассирование рабочего класса), но разве можно этим объяснить противостояние на Украине или войну в Чечне, политическую пассивность обедневшего большинства в РФ и его равнодушное отношение и к приватизации, и к перераспределению доходов?
Надо преодолеть узость подхода, сводящего всю жизнь общества к динамике социальных групп, и исследовать, что происходит со всей системой связей, объединяющих людей в общности, а их – в общество. Тогда мы сразу вспомним, что гораздо более фундаментальными, нежели классовые отношения, являются связи, соединяющие людей в народ. Связи эти поддаются целенаправленному воздействию, и технологии такого воздействия совершенствуются. Значит, народ можно «разобрать», демонтировать – так же, как на наших глазах демонтируется рабочий класс или научно-техническая интеллигенция РФ. И если какая-то влиятельная сила производит демонтаж народа нашей страны, то исчезает общая воля, а значит, теряет силу и государство – государство остается без народа. При этом ни образованный слой, мыслящий в понятиях классового подхода, ни политические партии, «нарезанные» по принципу социальных интересов, этого даже не замечают.


Понятно, какую угрозу такие действия представляют и для государства, и для народа. Под этим углом зрения и рассмотрим то, что происходит в нашей стране. Будем исходить сначала из обыденного представления о том, что такое народ, а затем по ходу обсуждения обратим внимание и на иные трактовки этого понятия, которых мы зачастую не знаем, но которые оказывают реальное воздействие на политику и на нашу жизнь.
Человек – существо общественное. Человек как индивид, как свободный атом, есть такая же абстракция, как материальная точка в физике. Это абстракция специфическая, возникшая и принятая в специфической культуре современного Запада, рожденного протестантской Реформацией и буржуазными революциями. Но и на Западе индивид не существует сам по себе, а включен в разного рода ассоциации, вместе составляющие гражданское общество.


Иными словами, с самого возникновения человека как вида он существует как общности – семьи соединялись в роды и общины, из них возникали племена, организованные как протогосударства, развитие государства превращало племена в народы, населяющие страны. Довольно очевидно, что социальным «субстратом», человеческим наполнением страны является не население, не совокупность индивидов, а народ. Он может быть организован и структурирован по-разному – и как классовое гражданское общество (как на современном Западе), и как сословное общество дореволюционной России, и как кастовое общество Индии, и как «почти неклассовое и несословное» советское общество. В большинстве случаев механизмы разделения и объединения структурных элементов всех этих общественных систем являются более слабыми и более «внешними», чем разделение и соединение этническими (или квазиэтническими) границами и связями. В марксизме главный упор делался на производственные отношения, формирующие социальную структуру общества. Такова была методология марксизма. Но при этом и сам Маркс признавал фундаментальное значение этнических связей, просто он отмечал это вскользь. Л.Н.Гумилев, объясняя свою теорию этногенеза, цитирует Маркса: «Еще у Маркса встречаем, что «одним из природных условий производства для живого индивида является его принадлежность к какому-либо естественно сложившемуся коллективу: племени и т.п.». При этом «общность по племени, природная общность выступает не как результат, а как предпосылка» [1].


Здесь мы уже входим в противоречие с марксизмом и даже с распространенными обыденными представлениями. Как мы видели выше, Маркс называл племя естественно сложившимся коллективом (оснований для этого утверждения в марксизме не дается). Это привычное представление, над которым обычно и не задумываются, было закреплено авторитетом науки (историческим материализмом). Очень многим также кажется, что этнические общности образуются естественно. Это представление ошибочно. Народы, как и племена, создаются и «демонтируются» в ходе целенаправленной деятельности самих людей, ничего естественного в этих явлениях нет.
Почему же идея создания народа нам кажется странной, а то и дикой? Только потому, что исторический материализм (как и конкурировавшие с ним идеологии западного общества, либерализм и национализм), в силу присущего им натурализма приучил нас, что Читать далее...

Тема оккупационности режима, сложившегося в Российской Федерации при её создании как отдельного государства в 1991 году, одна из самых популярных среди патриотов.

Это, разумеется, неслучайно, так как ряд характеристик, традиционно входящих в понятие оккупационного режима, в Российской Федерации не просто имеют место, но и, так сказать, "вопиют к небесам". Прежде всего, это:

· низкая средняя продолжительность жизни,

· крайне высокое отношение уровня доходов первой децили населения к десятой и вообще искусственно созданная и поддерживаемая сверху массовая бедность, сверхкрупное воровство приближенных к власти "бизнесменов" и осуществлённая Ельциным раздача значительной доли общенационального достояния группе его знакомых,

· высокая доля этнически нерусских на вершине власти, и особенно среди самых богатых и в эфирных и бумажных СМИ,

· ликвидация неподконтрольных "исполнительной власти" органов представительной власти, начавшаяся с прямого вооружённого переворота, совершённого Ельциным в 1993 году.

К этим самым очевидным характеристикам добавляются и менее непосредственные, но не менее существенные черты:

· прогрессирующая ликвидация социальных гарантий, имевшихся у населения до 1991 года,

· массовое и практически мгновенное уничтожение градообразующих предприятий,

· многократное снижение уровня производства в большом количестве отраслей хозяйства и вообще деградация структуры хозяйства,

· высокая безработица, сопровождающаяся (и потому частично скрытая) вынужденным массовым деклассированием, то есть переходом наёмных работников из сферы умственного труда в сферу розничной торговли,

· крайне низкие государственные капиталовложения в поддержание хозяйственной инфраструктуры, в образование, науку и здравоохранение,

· низкий уровень финансирования вооруженных сил.

Этот список можно еще продолжить, но интересней в данном месте задаться вопросом: а каких характерных черт, которые могут быть вообще свойственны оккупационному режиму, в Российской Федерации нет? Список их не так уж велик, а политические издержки от их реализации в современном обществе были бы чрезвычайно высоки. Это, например, поддерживаемые государством человеческие жертвоприношения, рабовладение, массовые (или значительные по числу) убийства и вообще репрессии за неповиновение произвольным хотениям начальства, за невосхваление начальства и т.д., а также за политическую оппозиционность или за "неправильную" национальность и т.п..

Заметим, что значительные по количеству убийства с санкции и по распоряжению государства членов незаконных вооруженных формирований, участвующих в террористических военных действиях, главным образом на Северном Кавказе, естественно, не подпадают под категорию оккупационных, так как война террористов-сепаратистов против Российской Федерации была начата практически мгновенно, без предварительной политической кампании. Первым шагом террористов было массовое выселение иноэтнических жителей из Чечни, сопровождавшееся убийствами несогласных и различными видами насилия над ними. Война террористов велась без каких-либо аргументов, кроме одного: хотим своего отдельного государства. Но такое национальное "самоопределение" есть не что иное, как военная агрессия.

Имевшие место в оборонительной войне Российской Федерации против этих сепаратистов выходы за границы оправданной самообороны также далеко не достигают уровня, характерного для оккупационного государства.

***

Из всего вышесказанного видно, что государством были предприняты почти все возможные ненасильственные меры вреда населению (что было здесь "упущено", я подсказывать не собираюсь) и одновременно почти все возможные насильственные меры, кроме переворота 1993 года, применены не были. Способствование приходу к власти в Чечне будущих чеченских сепаратистов, то есть Дудаева и компании, и передача им советского оружия не могут быть отнесены к прямому насильственному причинению вреда населению, хотя и обернулись последующим насилием.

В результате всего этого причиненного населению "государственного" вреда сильнее всего пострадали русские, которые в среднем стали жить вдвое беднее и на пять лет меньше (последнее относится к мужчинам, но и русские женщины стали умирать в более раннем возрасте, чем прежде). Были существенно подорваны ресурсы и источники цивилизации и культуры, уменьшилась обороноспособность страны.

Таким образом, государственную политику последних пятнадцати лет следует признать, пожалуй, невиданной до того в писаной истории формой "мягкого" геноцида.

Почему же стал возможен этот русоцид?

Понятно, что на такие вопросы всегда нужно давать трехчленный ответ:

· во-первых, козни врагов,

· во-вторых, собственные слабости и ошибки,

· в-третьих, неблагоприятный "расклад".

В патриотической публицистике основной упор делают на первый пункт, то есть разоблачают врагов, причем главным образом внутренних. Эти внутренние враги состоят на службе внешних врагов и одновременно занимают ключевые посты во Читать далее...

Россия как деградирующая империя

Российское интеллектуальное сообщество постоянно утверждает, что у России нет проекта, то есть видения будущего, программы развития, которую она могла бы предложить странам СНГ. Дескать, поэтому Белоруссия, Украина и Казахстан не стремятся к интеграции с Россией, пытаются дистанцироваться от нашей страны.

Однако дела обстоят хуже, чем принято думать. Россия влияет на постсоветское пространство. Однако это влияние проявляется не в притяжении, а в отталкивании. Россия генерирует поле отчуждения. Элиты СНГ готовы заключить союз с кем угодно, лишь бы не с Россией. Увы, за последние полтора-два года из государства — морального лидера, возглавляемого харизматическим Путиным, на которого с надеждой взирали народы бывшего СССР, Россия превратилась в носителя Анти-проекта.

Что такое антипроект и почему он вызывает отторжение? Россия — единственная страна СНГ, которая отказалась от строительства национального государства. Наша страна является лишь окровавленным обрубком СССР, официальной идеологией которого остается "многонациональность". Это не так забавно, как кажется. По сути, это означает сохранение безгосударственного статуса русского народа, которому единственному из народов бывшего СССР отказано в национальном самоопределении.

Естественно, что остальные страны СНГ как самоопределившиеся национальные государства стремятся дистанцироваться от подобного государственного образования. Ибо Российская Федерация по природе является коллапсирующей империей, то есть государством, которое живет за счет эксплуатации "стержневого народа" (именно русских), планомерно двигаясь от распада к распаду по мере уменьшения сил и численности русского народа. Продолжающееся сокращение численности русских по миллиону в год — тому порукой. Можно создать сколь угодно эффективную "вертикаль власти", однако она не будет работать, коль скоро не будет людей, на которых она могла бы опереться.

Сегодня можно говорить с высокой степенью вероятности, что Сибирь и Дальний Восток выйдут из-под контроля Кремля. Порукой тому — валообразный рост китайской торговли с этими территориями. "По предварительным данным за 2005 год, торговый оборот увеличился по сравнению с 2004 годом на 56 процентов и составил 1293,4 млн. долл. США. В результате Китай продолжает лидировать среди внешнеторговых партнеров Приморского края". Аналогичная ситуация и с китайской торговлей с регионом в целом. Причем Дальний Восток и Сибирь (как и вся Россия) выступают в роли сырьевого придатка растущей китайской экономики: "В прошлом году товарооборот вырос на 37,1%, превысив $29 млрд. Но при этом доля топливно-сырьевой группы, по данным главы МЭРТ Германа Грефа, возросла с 84,2% в 2004 году до 88,5%. Мы почти перестали поставлять в Китай товары машиностроительной группы, зато Китай ворвался на российский рынок со своими машинами и оборудованием, доведя их долю в экспорте в Россию почти до 20%".

Учитывая географическую близость Китайской народной республики к территориям Сибири и Дальнего Востока, огромное население КНР, а также бурный рост внешней торговли, в ближайшие годы большая часть экономики региона будет переориентирована на Китай (если только в КНР не произойдет политических катаклизмов, результатом которых станет торпедирование роста экономики). А кто контролирует экономику, контролирует и политику. Этот тезис верен, поскольку не понятно, как Россия может силой помешать китайскому проникновению на Дальний Восток и не видно альтернативы усиливающемуся экономическому влиянию КНР в регионе, которое рано или поздно перерастет в политическое. Таким образом, возникнет ситуация, при которой регион окажется как минимум автономным от Москвы, поскольку основные интересы его населения будут связаны с крупнейшей в мире экономической зоной, которая складывается сейчас вокруг Китая из государств Юго-Восточной Азии.

Экономика России продолжает сохранять сырьевой характер. Больше того, экономическая специализация РФ в качестве экспортера сырой нефти и газа только усиливается (что ясно видно на примере российско-китайской торговли). Это закрепляет в России господство компрадорского капитала, основанного не на инновациях, а на эксплуатации сырья и населения страны. Господство же сырьевого капитала автоматически ведет к образованию специфического политического режима, свойственного странам третьего мира. Его основная черта — авторитаризм. Больше того, в последний год он все более демонстрирует дрейф в направлении тоталитаризма.

Напомню главное отличие тоталитарного режима от авторитарного. При авторитарном режиме главная добродетель гражданина — невмешательство в политику. Иначе говоря, если некто будет хвалить правительство при авторитарном режиме, ему может так же не поздоровиться, как и ярому оппозиционеру. При тоталитарном режиме правительство требует от гражданина (точнее, подданного) одобрения всех своих действий, и нелояльным считается не только противник режима, но и тот, кто пытается остаться в стороне от Читать далее...

Быть а не казаться!