Записки абитуриентов или
«Охотники за Университетами»
15.07.06

День прошёл быстро. Половина - в подготовке к завтрашнему экзамену в Бауманке ( в основном морально). Другая - в обдумывании рациона и, собственно, готовке пищи. Столовые закрыты, да, и ехать лень. Пельмени, макароны, тушёнка, сосиски, кастрюля - всё, что нужно.


Артём остался один. Конечно, у него ещё есть мы. Но одно дело - знать человека пару недель и совсем другое - дружить со школы. Он действительно грустит. Это не то чтобы бросаептся в глаза, но заметить очень просто. Что ж, когда он перестанет язвить, попробую его поддержать.


Я думаю, любому человеку необходима поддержка со стороны другого. Только надо чувствовать, когда есть смысл её оказывать. Здесь всё просто: хорошо знаешь человека и располагаешь его доверием - можешь напрямую с ним поговорить; только познакомился с ним - не надо лезть в чужие дела, просто попробуй отвлечь его от проблем чем-нибудь. И, самое главное, если вдруг заметил, что он пытается скрыть своё плохое настроение, ни в коем случае не донимай расспросами: "А что с тобой случилось? Скажи, скажи, скажи..."


Отдельная тема: "Взаимоотношения абитуриентов со студентами". Сегодня, пока я варил макароны, а Рамиль куда-то бегал, курили на кухне два студента. Закончив это дело, один из них меня спросил: "Когда у вас экзамен-то последний?" Я подумиал, человек интересуется, сказал, что, мол, двадцатого и тут же получил в ответ фразу: "Блин, как же вы надоели!" После неё вспомнился мне рассказ девочки: "Мы просыпаемся обычно под крик студентов "абитура, подъём!" Поэтому спать я ложусь пораньше, а то эти "будильники" в такую рань гремят по всему этажу (если не по всей общаге)..."


В принципе, сейчас сдают хвосты самые весельчаки, так что другого ждать и не приходится.

"Черномора дядьку Пушкин вывел травку мять. Снарядив густою бородой и большим числом детин с копьями, прям со дна морского в бой повёл. И руно добыть златое, и разбить армаду Рима, и стол круглый пополам сломать, - словом, всюду побывать повелел наш русский гений. А по возвращении домой - с травою вместе - под себя подмять прибрежное пространство моря Чёрного".


Так я чесал в голове карандашом и наносил слова-мазки на забавлявшую моё воображение картину. Жара заставила всех погрузиться в сон, а я, привыкший к такой погоде с ранних лет, развлекал себя сам. Поезд тихо мчался строго на юг. Убаюкивал стук колёс, великолепные пейзажи проносились за окном, мысли о пяти друзьях и грядущей встрече с морем туманили мою голову.


Обнаружив себя в горизонтальном положении, с удивлением смотрел на образовавшуюся вокруг меня толпу. Но услышал одно очень вкусное слово, и всё удивление мигом растаяло. Настал обед! Вшестером, кто как сумел, пристроились мы к столику, с трудом умещавшему съестное.

..... (продолжение следует)

24.08.2006

Немножко щемит сердце. На глаза наворачиваются слёзы. Но стоит ли плакать? Ведь это - новая жизнь, самостоятельность, студенчество. Пусть лучше лицо озаряет улыбка, а в глазах сверкает искра.

Такси мчит нас в пропасть неизвестности. Мама сидит спререди, и я не вижу её лица. А она - моего. Так даже лучше. Но Настя сидит рядом. Вот-вот заплачет. Ей тяжелей, чем мне.

Вокзал. Мои друзья уже ждут. Даша, Настя, Вова и Ренат (Стоп! А где же Рамиль?). Теперь нас семеро. Опять молчим, как вчера на моих проводах, лишь изредка перекидываемся словами.

Прибежал спортсмен. Теперь все в сборе. Правда, Юля обещала прийти, но главное, что я увидел её вчера. "Что, Глеб, уезжаешь сёдня?" - всё вертелась у меня в голове эта фраза Рамиля. Он повторял её несколько раз. Все, конечно, смеются, но - в то же время - и понимают: от грустного, даже печального, прощания шутками не отвертеться.

Бросил вещи в купе (не без помощи провожатых). Ещё немного постояли, и подошёл момент прощания. Я по очереди обнял одноклассниц - замечательных девчонок! Настенька протянула мне открытку (на какой-то миг мне стало на удивление тепло и спокойно): "Вот, прочтёшь". В её голосе уже ясно слышится печаль. Да, и я не нахожу что ответить, кроме "спасибо".

Крепкое дружеское рукопожатие, несильный удар по спине. Вова решил выпендриться и вдобавок взъерошил мне волосы. Всё. Мне пора в поезд.

В чуть открытое окно высунулась моя голова. Повернулась налево, направо и вновь обратилась к кучке провожающих. Со стороны, наверное, смешно выглядит. Я каждой и каждому посмотрел на прощанье в глаза. Настины совсем покраснели. Поезд тронулся.

Ни секунды не мешкаясь, друзья отправились за поездом. Чуть медленней пошли девчонки и моя мама. Минута - и их уже не видно.

Как ни странно, я не печалюсь. Меня провожали мои родные. Это и спасло от уныния.

Открытка выпала из кармана. Я её поднял, и, когда прочитал, сердце зажглось невероятно светлым и тихим пламенем.

Что остаётся? Жизнь течёт. А я, стараясь не упустить её сквозь пальцы, последую за течением именно моей жизни.

Я заберусь на верхнюю полку, включу Пер Гюнта и укутаюсь в простыню. Только бы не забыть покушать...

Бывает так, живёшь свою жизнь, а она вдруг просит оглянуться назад. Блеснёт твоя мудрость из глаз и, подобно старцу, полному бьющих в самое сердце слов, покачаешь головой. Так и я неожиданно для себя признался: "Я прожил такую жизнь!"

-Брось! Жизнь только начинается.

Всё прибывало родных мне строчек, я жадно читал их, перечитывал и никак не хотел отпускать. Переезд в очередную комнату заставил вспомнить столь многое, что не хватало на то одной головы. Казалось, не хватало. Но я всё перебирал в памяти события прошлого. Как горячо смотрела - уже словно мне вслед - Настя, как четверо друзей ("Четверо ли", - тщетно пытался вспомнить я) крепко обнимали меня, вселяя бесконечную уверенность и любовь, как не смогла сдержать слёз любимая девушка, как, утешая её, шла за поездом (а он уже тронулся, блеснув зелёной краской) моя мама с разрывающими сердце мыслями о сыне, покидающем кров.

Скрылась из виду мама, и даже друзья, бегущие за вагоном, уже не поспевали за ним. Я возвратил свой взгляд внутрь поезда. По полу как ни в чём не бывало металась белка. Вдруг - она прыгнула на дерево, куда перенёсся и я - на два года вперёд. Настины глаза на удивление изменились - погасли... Охватившее девушку пламя теперь приносило ей одни сомнения. Необычайно глубокая тоска, бередившая души моих друзей, да, и собственную душу, только начала пьянить. Но я опомнился. Ведь печаль эта и в настоящем окутывает меня изнутри. Приукрашенная одиночеством, но всё та же.

Неизменно согревает желудок чай, непонятно откуда взявшись на дне моря.

Тихо. Медленно. Спокойно легла на берег ещё одна волна. Укатилась чуть быстрее - поторопилась уступить место своим сёстрам. В голове всё звенели его слова. Ясно понимая, о чём говорит мой друг, я оказывался не в силах что-либо ответить снова и снова. Сколько ни делал попыток. Перед глазами появилась очередная полоса морской пены. И мы спрыгнули с бордюра. Шли уже молча.

...

Когда кажется, что меркнет свет, знай: всё хорошо. Кто-то его выключил, а ты решил, что рушится мир. Всегда есть угол зрения, под которым чёрное станет белым.

Друзья скажут, что в беде не оставят. Улыбнись им тихонько и скажи: "Ах, мама, до чего хоро..." Нет, это из другой песни. Лучше многозначительно промолчи. Ты же помнишь: словами не объяснить. А друзья - они всегда.

Мы целую недельку гостили у бабушки. Или ездили на турбазу - на целую недельку. А иной раз, на целую недельку улетали в другую страну. Когда-то обязательно прогремят морозы, и в нашей школе объявят карантин - на целую недельку.

Момент времени, названный мигом, вбирает в себя вечность. В нашей голове этот миг не укладывается примерно так же, как не укладывается там вселенная.

Как-то раз вышел во двор кот Жоря. Жорей прозвали его - ясное дело - за обжорство. Ходило сиё подобие грации, волоча пузо по земле. И что меня больше всего удивляло: прыгать от хулиганов габариты животного нисколько не мешали. Разве что иной раз можно было заметить, как кот фыркает от собственной тяжести. А в тот самый день не было никого вокруг. Даже меня не было. Поэтому ничего про кота я рассказать и не могу. Только представить себе, как Жоря ел котлеты, непонятно откуда взявшиеся посреди дороги.

Время имеет крайне размытый смысл. Мы знаем, что стареем и умираем, что завтра вставать в семь утра в школу, что 8 августа 2008 года произойдёт столько свадеб, что их количество сложно представить даже опытному организатору подобных торжеств. Мы представлениями свадеб заниматься не решимся. Лучше представим себе, как Жоря поедает котлеты. Да-да, котлеты. Вокруг - никого. Вечно голодное животное жадно кусает и проглатывает, чуть жуя. А в то же самое время, Светлана обручается Ивановым. Иванов женится на Марии. Мария выходит замуж за ветеринара. О, этот нам бы пригодился!

Отмеряя секунды, кружится сотня-другая стрелок в скромном магазине часовщика. Большинство, конечно, сломано. Интересно: в попытке измерить столь неизмеримое детище своего ума человек соорудил часы. Такой инструмент гораздо проще поддаётся нашей логике. Без особого труда даже самый глупый из учеников Б класса быстро учится говорить прохожему - который час. И ведь тот не ответит великой благодарностью. Произнесёт - в лучшем случае - своё жидкое "спасибо". Не припадёт к ногам, не отвесит поклон и - уж совсем странное дело - не чмокнет в щёчку.

Когда мы целую недельку пьём чай с достопочтенной анлглийской семьёй, забывать о часах не представляется возможным. Они просто повсюду. Дождь, чай и время. Но время ли? Вернувшись к бабушке, обратим внимание: Жоря до сих пор ест котлеты. Говорят, течёт оно в деревне по-другому. И если попробовать сообразить: утечки ли это или же большая плотность - скоро закипит мозг. Точь-в-точь металлический чайник в печи. Клубы пара, толкаясь, вырываются наружу. Через полчаса образовались бы огромные тучи, оставив все десять дворов без света. Холодная смерть. Но почему-то этого не происходит. Неужели, и правда, время здесь просто-напросто отсутствует?

Взяв стремянку, залезем повыше. Лезть, конечно, до конца не стоит. Притом, вот, мы уже устали. Облокотимся на луну. Она не против. Выходит, вечно так стоять не получится. Но, кажется, миг нам стоять вполне под силу. Если бы мы только попробовали остаться в этом миге, уловить его, миг - возможно - обратился вечностью. Один миг - это ровно или приблизительно столько, сколько мы стоим, не двигаясь.

Вообще, отсутствие движений приводит к вредным последствиям. Зачастую - к смерти. Чёрная и с косой, она пронзительно тихо стучится в дверь. Мы не решаемся открыть. Конечно, женщина входит сама. Возвращает нам забытую на прошлой недельке у бабушки косу и уходит. Подумать только - где же она так измазалась?

Когда в разные моменты времени мы посещаем одно и то же место - могут произойти удивительные вещи. Там, в душном городе, сначала был май, а сегодня, кажется, июль. Но излюбленное болото будто схлопнуло эти два месяца в один миг. А разжимать не хочет. И даже не подумает.

Целую недельку автор будет думать, что можно сказать о времени. Заглянет в будущее - а там всё уже написано. Горит камин. Вдруг - выстрел в спину! Листы бумаги увлажняются кровью. Так быстро, что мы едва успеваем прочитать эти строки.

Нет, не буду больше заглядывать вперёд.

Никогда.

Стройная фигура.

Длинные ноги.

Высокие шпильки - жёлтые.

Сутулая спина. На ней - белый лоскут.

Шоколадная кожа.

Маникюр. Изящные ручки. По часовой стрелке зажигалку вертят.

Лицо устало смотрит. И морщинится лоб.

Духами пахнет. А веет... Ничем не веет.

В то время, как Нимфыч искал свою старую книгу, я лежал на чём-то очень твёрдом и грязном. Смотри я в потолок - очень скоро наполнился бы отвращением ко всей этой комнате. Казалось, здесь так всегда и было: пыль словно выросла вместе со всеми этими полками, шкафчиками, торчащими из скорлупистых стен, холодильником; хлам, громко называемый "мебелью"; обломки стекла - грустно смотрят вверх, на свою раму.

"Ромэо..."

Нимфыч только пробурчал что-то - занят своими поисками. И зачем ему эта рухлядь?

Ромэо нам кажется целым человеком. А ведь он - точно как обломки стекла - полон многочисленных переживаний. Одно их объединяет: природа. И сильное желание быть в своей раме. Какаие мысли, однако, приходят мне в голову... И это если бы я смотрел в потолок. Но я смотрю в одну точку, которая даёт моему взгляду разворот на сто восемьдесят градусов. Какая-то точка отражает все мои мысли.

...

Стал находить в своих давних словах более глубокий смысл, чем видел в то время. Так интересно... И ведь о чём это говорит: наш собственный инструментарий не позволяет знать без ограниченности. Я не могу знать себя полностью и правильно. Мой мозг лишь делает предположение. Очень быстро. Так - что я даже не замечаю. Я считаю, что я вижу всё таким, какое оно и есть в реальности. Но это ведь не так. Не на 100 процентов - так.

В своих словах... И ведь ещё в словах некоторых людей. И скорей всего всегда будет возникать нечто новое. Всегда возникает. Дольще ищешь - больше находишь.

Интересно, я осознал: без практики слова - это просто болтовня. От этого я не стал меньше болтать. Зато стал больше практиковать. Со страхами здорово получилось. С разными чувствами - тоже. А столько чувств возникает из ниоткуда - просто невероятно! Ведь раньше и не замечал. Появлялось если что-то без причины в голове - быстро уходило. Правда, пока не чувствую, как мои положительные чувства усиливаются. Интересно, так ли это. Но надо попробовать не выплёскивать их. С негативными ведь это проще: мы привыкли не выплёскивать горе и печаль. Особенно, мальчики.

Ещё интересно, что же поднимет меня. Высоко и надолго... Пока мне сложно представить.

Мы с Ренатом такой вкусный борщ приготовили! Дружба - она вкусная :^).

"Нет, Глеб, я ничего не говорю: очень вкусно. Но соли не хватает!"

ВНУТРЕННЕЕ РАССМОТРЕНИЕ

Шива сказал: Закрыв глаза, подробно рассмотри свою внутреннюю сущность, рассмотри свою истинную природу.


«Закрыв глаза» — закройте свои глаза. Но просто закрыть глаза еще недостаточно. Полностью закрыть глаза — значит, закрыть их и остановить движение. В противном случае глаза продолжают видеть что либо, принадлежащее внешнему миру. Даже с закрытыми глазами вы будете видеть вещи — образы вещей. Реальных вещей нет, но перед вами начнут проплывать образы, идеи, накопленные воспоминания. Они тоже из внешнего мира, поэтому ваши глаза по прежнему не совсем закрыты. «Тотально» закрыть глаза — значит, не видеть ничего.


Поймите разницу. Вы можете закрыть глаза, это легко. Каждый неоднократно это проделывал. Ночью вы закрываете глаза, но это не позволяет вам увидеть свою внутреннюю природу. Закройте глаза так, чтобы не оставалось ничего, что можно увидеть, — ни внешнего объекта, ни внутреннего образа какого либо внешнего объекта; полнейшая темнота, как если бы вы вдруг ослепли — и ослепли не только для мира реальности, но и для мира сновидений.


Это необходимо практиковать. Потребуется большой период времени, сразу это не удастся. Потребуется длительная тренировка. Закройте глаза. Когда у вас найдется время и вы сочтете это удобным, закройте глаза, а затем остановите их внутреннее движение. Ни одного движения! Попробуйте! Не допускайте ни одного движения. Остановите движение глаз. Почувствуйте, будто они окаменели и оставьте их в этом «окаменевшем» состоянии. Ничего не делайте, оставьте их так. И вдруг однажды вы поймете, что смотрите внутрь себя.


Вы видели свое тело только со стороны. Вы видели свое тело в зеркале или видели со стороны руки. Вы не знаете, что такое внутренность вашего тела. Вы никогда не входили в свое «я», никогда не бывали в центре тела и не смотрели изнутри на то, что там находится.


Закройте глаза, подробно рассмотрите свою внутреннюю сущность, передвигаясь внутри от одного члена тела к другому. Направьтесь к пальцу ноги. Забудьте все тело: идите к пальцу ноги. Остановитесь там и смотрите. Затем поднимитесь по ноге, двигайтесь вверх, подойдите к каждому члену тела. При этом происходит многое. Многое происходит!


Ваше тело становится невероятно чувствительным. Если вы прикоснетесь к кому то, вы можете полностью перебраться в свою руку, и тогда это прикосновение станет преобразующим. Именно это подразумевается под прикосновением учителя, под прикосновением мастера: он может целиком поместиться в любой член своего тела и сконцентрироваться там. Если вы это сделаете, эта часть вашего тела станет живой — настолько живой, что вы не можете и представить себе, что с ней произойдет. Вы можете полностью поместиться в своих глазах. Если вы это сделаете, а затем посмотрите в чьи то глаза, то вы проникнете в этого человека, достигнете самых его глубин.


Закройте глаза, внимательно разглядывайте свою внутреннюю сущность. Первая, внешняя стадия — взгляд на тело изнутри, из внутреннего центра. Оставайтесь там и смотрите. Вы будете отделены от тела, потому что смотрящий не является тем, на что он смотрит. Наблюдатель отличен от объекта.


Если вы сможете целиком увидеть свое тело изнутри, то вы никогда уже не сможете поддаться иллюзии, что вы — это тело. После этого вы станете другим — совершенно другим: внутри него, но не оно, и в теле и не тело. Это первая стадия. Теперь можете двигаться. Теперь вы свободны, чтобы двигаться. Как только вы освобождаетесь от тела, освобождаетесь от тождественности, вы обретаете свободу движения. Вы можете направиться в свой ум — глубоко внутрь, во внутреннее вместилище ума.


Если вы войдете в это вместилище ума, тогда вы отделитесь и от ума. Тогда вы обнаружите, что ум — это тоже объект, на который можно смотреть, а тот, кто входит в ум, оказывается отдельным от него, другим. Это вхождение в ум подразумевается словами «подробно рассмотри свою внутреннюю сущность». Следует войти в тело и в ум и взглянуть на них изнутри. Тогда вы — свидетель, а в свидетеля проникнуть невозможно.


Свидетель — глубочайшая ваша сердцевина; свидетель — это вы. То, во что можно проникнуть, то, что можно увидеть, — это не вы. Но когда вы подходите к тому, во что нельзя проникнуть, к тому, во что не можете войти, что не можете наблюдать, тогда вы подходите к подлинному «я». Запомните: невозможно свидетельствовать источник свидетельства, это абсурдно.


Если кто то утверждает: «Я свидетельствовал моего свидетеля», это утверждение абсурдно. Почему? Да потому, что если вы свидетельствовали свое свидетельствующее «я», значит, оно не является свидетельствующим «я». Свидетелем является тот, кто сам свидетельствует. То, что вы можете видеть, — это не вы; то, что можете наблюдать, — это не вы; то, что можете осознавать, — это не вы.

Я иду по улице ночью. Вокруг почти никого. Проходит мимо женщина - никаких эмоций. А если это пара ребят - боюсь. Если это подземный переход, пусть там и никого нет, я могу забояться. Если это Москва, то я боюсь очень редко. Если Ульяновск - чаще.

Я смотрю на часы: опаздываю. Боюсь. Боюсь, что не успею. А иной раз - мне всё равно.

Я еду на велосипеде по шоссе. Ничего не боюсь. Просто еду у кромки. Но впереди автобус. Он стоит на остановке. Объехать или подождать? Я объезжаю и боюсь. И так мы играем в догонялки с автобусом. Только я уже не пугаюсь.

Я иду давать взятку охране. Боюсь. Боюсь, что надо мной опять будут прикалываться. Наверное, у меня слишком честное лицо. А когда ухожу - боюсь. Себя боюсь. И какое мне дело до них? А ведь есть дело. И боюсь.

Я боюсь, что не успею сдать практику. Но, вот, я читаю задание и потом забываю. Увлекаюсь другим делом. Или занимаюсь одной практикой днями и ночами. И боюсь, что трачу жизнь в пустую. Боюсь того, что всё равно не получается... а я мог бы уехать в Тульскую область к девушке с красивой речью. Или лежать, ни о чём не думая.

Я лежу, ни о чём не думая, и боюсь: "Вдруг дела разбегутся?!" Могу не успеть заработать денег, могу опаздать на встречу. Я просто могу пролежать до такого времени, что - когда выйду на улицу - именно в этот момент наткнусь на тех хулиганов, которые меня побьют.

Я живу в другом городе и боюсь, что не увижу дорогого мне человека в последний раз. Боюсь, что обо мне волнуются, а я ничего не могу поделать. Не могу просто появится рядом с человеком, сказать: "Всё хорошо - не бойся," - обнять, да пойти дальше своей дорогой. Как будто расстояния не существует.

Я боюсь, что обо мне плохо подумают. Боюсь, что мне могут поставить "неудовлетворительно", и на меня будут показывать пальцем. Можно подумать, я обязан был удовлетворить этого старого и лысого...

Я боюсь, что сорвусь, когда мне приходится падать, положившись на страховщика. Я ведь знаю, что трение верёвки о восьмёрку позволит падать мне очень медленно. Но тем не менее - боюсь.

Бывало, я думал: "Вот, умру - наплачетесь тогда. И поймёте, что надо было ценить". А сейчас боюсь этих своих мыслей. Потому что знаю, что значит - терять близких людей. Боюсь обидеть человека. Вдруг у него появится та же мысль, а у моего страховщика сломается восьмёрка. И человек будет терзаться долгое-долгое время. А я ведь уже ничего не смогу сделать. И даже пожалел бы, если мёртвые умеют жалеть, что как-то говорил ему: "Обида возникает в тебе самом", - потому что эти слова ещё сильней защемят сердце.

Боюсь, что меня застанут в "неприличной" ситуации. Всякое ж бывает. А сам - когда становлюсь на место свидетеля - чувствую же, что ничего неприличного тут нет. Только всякий раз забываю. И боюсь.

Боюсь предметов, стоящих на краю стола. Разбил как-то раз трёхлитровую банку компота. Каждый раз её вспоминаю. И, может быть, уже не боюсь. Только вспоминаю, и кажется, что страшно.

Боюсь другу признаться, что испортил его майку. Она висит себе на верёвке. В пятнышках. А я боюсь. Хотя, и собирался отстирать её еще дня три назад.

Когда иду на третьем этаже к умывальникам, боюсь, что там будут мыться девушки. Так посмотрят на меня осуждающе. Я - на них. А вроде и не произошло ничего страшного. Я боюсь, но всякий раз лень или любопытство (или все вместе) одерживают верх.

Бывает, боюсь, что из комнаты пропадёт что-нибудь ценное. Только никогда не закрываю дверь, если ухожу недалеко. А боязнь всё равное иногда есть.

Боюсь, что придёт близкий мне человек вечером и спросит: "Чем сегодня занимался?" А я буду выставлять свои занятия очень для него важными. Только знаю ведь: мои занятия важные только для меня. Для других - как придётся.

Боюсь, что, вот, приду я с ней туда, а жадность не даст мне расплатиться за обоих. И в голове будет что-то вертеться. Или даже сама голова кругом пойдёт. Потому что запаникует и не будет знать, что делать.


Моя Жизнь полна страхов. Только когда посмотрю на них - смешно становится. И все они вдруг пропадают.

Ты скажи мне, почему нельзя жить без правил? Без ограничений, без преград своей воли, без запретов и без того, что в принципе я могу иметь, почему нельзя? Я живу так, как мне хочется. Но - безусловно - я чувствую, что есть какие-то рамки и не могу поступить тем или иным образом в данной ситуации. Не могу я раздеться посреди улицы, хотя очень жарко и хотелось бы ходить в одних трусах. Почему мы делаем так только на пляже, вблизи водоемов?

Я сижу в библиотеке и читаю самый печальный рассказ на свете. Почему эта библиотека давит на меня своими стенами так, что я не могу просто взять и разрыдаться? Мне ведь хочется. А еще хотелось бы добавить слез со вчерашнего дня, когда я разбил свой мобильный из-за нахала-водителя, который чуть меня не сшиб. Тогда бы совсем плач получился дикий. Но стены не позволяют.

А что получится, если так будет повторяться изо дня в день? Причем, повторяется же! Вот, ты как думаешь, подошёл ли ко мне сотрудник читательской? Ну, конечно! Я общаюсь с тобой уже минут десять, а на меня уже цыкнули все, кто только смог. "Тишина в зале!" Так, о чём я... Да, повторяется! Конечно, как же мне заплакать, - приходится сувать свои слёзы обратно.

А ещё ребёнку позволяют плакать и смеяться. Нет, ругают, конечно. Говорят: "Не плачь". Но, в принципе, не осуждают. "Это же всего лишь мальчик!" Но это же странно. Мы ведь перестаём взрослеть в районе десяти лет. Посмотришь иной раз на дядю Васю - и убеждаешься. Кто, как не ребёнок, может такое вытворять! А раз нам всем по десять лет, не осуждайте меня, чёрт возьми! Хочу - плачу. Хочу - смеюсь.

Ты только быстрей подъезжай. Чувствую, вышвырнут меня отсюда. Придётся делать ноги. И платков приготовь - плакать будем. Слёзно до хохота. И смеяться до слёз. Ну, ты знаешь - как обычно.

невероятно счастливый

"Московский Спартак!" - с этого крика и ударов в такт началось наше путешествие. Ренат и я поднимались из метро, не чувствуя ног. Мы только слышали кричалки и удары толпы людей о поверхности метрополитена.

Волны болельщиков, Лужники, неповторимая атмосфера... И всё это осталось внутри нас и продолжает там переворачиваться, приятно щекоча живот и сердце.

Красота вокруг. Набережная, парк, крутой подъем вверх. Конечно же, звонкое пение птичек и мягкий вечерний свет сквозь листву.

Мы поднимаемся медленно вверх. Открывается нам город - как на ладони. Скребут небо, и ходят толпы.

Вдруг мы устремились так глубоко друг другу в душу, что...

"Счастье не во всём этом: сколько у тебя машин, квартир и прочего..."

Запад мне скажет: "Я - это я!"

А я скажу: "Я - это бесконечная, чёрт возьми, чашка чая!"

Интересно, что я перестаю пить пиво, вино, мой любимый коньяк... Даже удивительно. И ведь это происходит без всякого участия головы. Без всякого: "Это вредно!" Не перестаю удивляться...

Вот, читаю статейку. Полностью лежит здесь: http://www.vodaspb.ru/files/projects/20051206-genocide.html

______________________

Что такое опьянение

“Душевно” посидели,
Попили всласть вина.
Наутро протрезвели —
Нет мозга половины!

Что такое опьянение? Почему пьяному человеку хочется спать? Почему довольно часто на следующее утро происходит потеря памяти? Почему утром мучает жажда? Почему недопустимо пьяное зачатие? Почему пьяниц называют «синими» или «синяками»? Почему у принявших алкоголь наблюдается покраснение носа, ушей, шеи? Почему у выпивших алкоголь наступает веселье, эйфория?
Механизм воздействия алкоголя

Нет в человеческом организме ни одного органа, который бы не разрушался алкоголем. Но самые сильные изменения и в самую первую очередь наступают в человеческом головном мозге. Именно там этот яд имеет свойство накапливаться. После приёма кружки пива, стакана вина, 100 граммов водки — содержащийся в них спирт всасывается в кровь, с кровотоком идёт в мозг и у человека начинается процесс интенсивного разрушения коры головного мозга.

Механизм разрушения очень простой. В 1961 году трое американских учёных-физика Найсли, Маскауи и Пеннингтон рассматривали в изготовленный ими длиннофокусный микроскоп человеческий глаз. Они через зрачок сфокусировались на мельчайших сосудах сетчатки глаза, сбоку дали подсветку и физикам впервые в истории науки удалось заглянуть внутрь сосуда человека и увидеть, как по сосуду течёт кровь.

Что же увидели физики? Они увидели стенки сосуда, увидели лейкоциты (белые кровяные тельца) и эритроциты (красные кровяные тельца, которые переносят кислород от лёгких к тканям, а углекислый газ — в обратном направлении)[8]. По сосудам текла кровь, всё снимали на плёнку. В один из дней физики посадили к микроскопу очередного клиента, глянули ему в глаз и ахнули. У человека по сосуду гуляли тромбы: сгустки, склейки эритроцитов. Причём в этих склейках они насчитывали по 5, 10, 40, 400, до 1000 штук эритроцитов. Они их образно назвали виноградные гроздья. Физики перепугались, а человек сидит и вроде ничего. У второго третьего нормально, а у четвёртого опять тромбы. Начали выяснять и выяснили: эти двое накануне пили.

Тут же физики совершили варварский эксперимент. Трезвому человеку, у которого в сосудах было всё нормально, дали выпить кружку пива. Через 15 минут в крови бывшего трезвого человека появились алкогольные склейки эритроцитов.

Физики решили, что они совершили величайшее научное открытие — напрямую доказали, что алкоголь сворачивает кровь (является тромбообразующим средством) в сосудах человека, а не только в пробирке, как было известно из опыта. Этот опыт, который раньше показывали в школе в 9 классе на уроках биологии, заключается в следующем. В пробирку наливается вода и в неё капается несколько капель крови. На фоне лампы вода окрашивается в ярко оранжевый цвет. Тут же в это пробирку капается несколько капель водки и прямо на глазах кровь сворачивается хлопьями. Итак, как оказалось, не только в пробирке, но и в сосудах алкоголь сворачивает кровь.

На всякий случай физики обратились к медицинской энциклопедии и с изумлением обнаружили, что медицина уже 300 лет диагностирует алкоголь, как наркотический нейротропный и протоплазматический[9] яд, то есть яд, воздействующий и на нервную систему, и на все органы человека; яд, разрушающий их структуру на клеточном и молекулярном уровнях.

Как известно, спирт — это хороший растворитель. Как растворитель он широко применяется в промышленности при изготовлении лаков, политур, в ряде химических производств для синтеза красок, синтетического каучука и прочего. Он растворяет всё: и жир, и грязь, и краску... Поэтому спирт в технике применяют для обезжиривания поверхности. Но ведь попав в кровь, спирт и там себя ведёт как растворитель!

Что происходит, когда алкоголь (всегда содержащий спирт) попадает через желудок и кишечник в кровь?

В обычном состоянии внешняя поверхность эритроцитов покрыта как бы тонким слоем смазки, которая при трении о стенки сосудов электризуется. Каждый из эритроцитов несёт на себе однополярный отрицательный заряд, а поэтому они имеют изначальное свойство отталкиваться друг от друга. Спиртосодержащая жидкость удаляет этот защитный слой и снимает электрическое напряжение. В результате эритроциты вместо того, чтобы отталкиваться, начинают слипаться.

При этом красные кровяные клетки приобретают новое свойство: они начинают слипаться друг с другом, образуя более крупные по размерам шарики. Процесс идёт в режиме снежных комков, размер которых нарастает с количеством выпитого. Диаметр капилляров в отдельных частях тела (мозг, сетчатка глаза) иногда настолько мал, что эритроциты буквально «протискиваются» по ним поодиночке, нередко раздвигая при этом стенки капилляров. Наименьший Читать далее...

Приходит момент, когда твои родители становятся твоими детьми.