у меня есть «Атлас схем железных дорог СССР» с целым морем имён, названий мест. буду сюда складывать самое удивительное :)

станция Герань
на станции Герань поезд стоит всего минутку, но все успевают увидеть окна вокала и домиков вокруг, где растёт небывалая герань – белая, розовая, алая, пушистая и высокая… герани тесно в домах, и она цветёт на клумбах, вокруг киосков с жареными курами и газировкой… даже облака в небе над станцией похожи на круглые пышные гераневые головки. у станции есть тайна: после минуты стоянки поезда у машиниста в петлице непонятным образом обязательно появляется цветок герани – на счастье.

станция Круглое Поле
Круглое Поле появилось давным-давно, ещё когда никакой железной дороги тут не было. каждую ночь в небе загорались огоньки, воздух начинал пахнуть раскалённым металлом, и на обычное квадратное поле с васильками опускался круглый корабль… он прилетал так часто, что поле стало круглым, и вокруг поселились люди – любопытные до летающих кораблей. постепенно круглое поле стало площадью, вокруг которой и построили деревню. сейчас на площади всегда пустынно – только растут васильки в разломах асфальта, и видны полустёртые знаки и слова, написанные белой краской – «парковка разрешена», «добро пожаловать!», «это Земля!»… все знают, что вокруг Круглого Поля много-много круглых полей и васильков…

станция Безлюдовка
как только поезд останавливается у Безлюдовки, в окна начинают стучать странные создания: эльфы с длинными ушами, маленькие хоббиты, гномы, кентавры… даже дракон осторожно раскачивает последний вагон и заглядывает в окно огромным любопытным глазом: ведь это же люди! взаправдашние люди в железных домиках на колёсах… только почему никто никогда не выходит и не остаётся здесь? лешие, единороги, тролли будут рады… зелёные лапки суют в полуоткрытые окна глиняные бусинки, раскрашенные свистульки, перья жар-птиц… пойдём с нами? пойдём? поезд неслышно трогается, снова оставляя Безлюдовку без людей.

станция Карабас
это станция-мираж: видно старенькое здание вокзала со светящимся даже днём окошком, кривенькими буквами «Карабас», словно бы доставшимися станции по наследству от странствующего цирка… на лавочке у вокзала всегда сидит старичок с длинной бородой. он не шевелится, не машет поездам, не сворачивает самокруток…
только самые смелые грибники знают: никакой станции Карабас нет, есть только нарисованный на старом холсте фасад с горящим окном, и старик с бородой, у которого бесполезно спрашивать дорогу – зашлёт в непроходимые болота, где, опять же, по слухам, разносимым грибниками, обитает огромная черепаха – говорящая и страшная.

«установим дышащие окна» (рекламное объявление).

дышащее окно – не зверь и не птица, даже не рыба, а кто-то вроде прозрачного живого Соляриса, сквозь который мы видим, как тополя отшатываются от дороги, от машин с одетыми в рыжее людьми, которые стригут ветки, оставляя от дерева высокий пенёк. стекло туманится, окно задыхается от тополёвой обиды.
зимой окна вдыхают ледяной воздух, случается простудятся и тогда ночами сдерживают кашель, пока кто-то из взрослых не встанет, не нашарит на ощупь в аптечке скипидар, горчичники и не натрёт хорошенько рамы, не налепит на стёкла горчичные квадратики. наутро выздоровевшее окно тихо дышит во сне…
есть храпящие окна («и с тихим грохотом подходит к изголовью»), есть окна, делающие дыхательную гимнастику – если понаблюдать за ними, можно ей выучиться: дыхание чуть слышно, по стеклу бегут солнечные блики, и оно превращается в синее море с волнами вдохов и выдохов.
дышащим окнам между стёклами ставят не соль, не свёрточки ваты, а флакончик с мыльными пузырями и соломинкой, и окна счастливо выдувают и отпускают в форточки пузыри, и если в городе много дышащих окон, в небе плавают стайки мыльных пузырей, и воробьи играют в космонавтов, надевая на голову особенно большие и нарядные.
дышащие окна не переносят решёток и замазывания извёсткой, они могут надолго затаить дыхание или вовсе стать бездыханными, и тогда сквозь них тополя покажутся только тополями – не зелёными динозаврами, не кораблями… и на оставшиеся после оранжевых людей высокие пеньки никогда не усядется кот Баюн – помыть щёки лапами, поморгать на зеленоватые домашние огоньки...

[472x567]

на самом деле - он совсем не страшный :)
жжжжжжжжжжжжж

по главной улице ехала стайка велосипедистов – всё страньше и страньше – рядом с большими неповоротливыми машинами они казались тропическими яркими рыбками – в таких ихтиандровых с буквами и цифрами костюмах, в шлемах… правда, рыбки не шумят, а стайка велосипедистов издавала лёгкое потрескивание, пощёлкивание, похожее на цикадину песенку. рыбки-инопланетяне :)
интересно, как для них выглядит наш проспект? то ещё место для рыбок… отражения так сами и ныряют плавать в витринах вокруг коралловых рифов из сумочек-туфелек-бриллиантов-золота… а в углу маячит чёрной кляксой рыба-тень-охранник. говорит: «проплывайте, проплывайте!» и достаёт заросший ракушками мобильник (ракушки работают барышнями-телефонистками: – дайте Бездну. – Бездна, Бездна… (шепчет ракушка)… даю Бездну. Бездна на проводе. ш-ш-ш-ш).
светофор… он похож сразу на маяк и на буёк – то разрешает плыть зелёным огнём (нет мелей, нет ям, нет опасности), то предупреждает красным (всё есть, и ещё страшнее даже!). а жёлтый огонёк напоминает всем рыбам про солнце, которое где-то наверху обязательно есть, и, если повезёт, можно увидеть, как вечером оно ныряет в море перед сном, и недолго поплыть рядом с ним, греясь в подводных лучах.

у Дома Хозяйки с Старика Эра всё было – небо было, вода была, земля была, огонь был, олени-тучи паслись, дождём доились. хорошо жить! но прилетел из-за горы Ворон Гхыр и говорит: «у вас споров нету!» а что такое эти споры, зачем они… и взять откуда?
посмеялся Ворон Гхыр, забрал самую лучшую лепёшку – «от головы, – говорит. – если есть споры, то сразу будет ясно, кто в мире главнее, у кого рыба жирнее».
стали Старик Эр с Дома Хозяйкой спорить от головы. день спорят, два спорят, три спорят, устали очень, олени их по небу разбежались, всё кругом в новых следах-созвездиях, люди горюют – как ехать, если одна звезда говорит: «за мной на север иди», а другая – «нет, за мной!»
Старик Эр ушёл в тучу, отломал две веточки от мировой берёзки и говорит: «кто длинную вытянет, тот главнее до завтра». и стал главнее, потом ещё главнее, и завтра главнее, и вчера.
Дома Хозяйка плачет в похлёбку, жалуется: не везёт ей. прилетел Ворон Гхыр и говорит: «сделай длинной палочке глаза, она тебе подмигивать станет, чтобы её тянула». забрал оленя и улетел.
день Дома Хозяйка главная, два. на третий день сидит Старик Эр, плачет в похлёбку, жалуется: не везёт ему. прилетел Ворон Гхыр и говорит: «отдай мне горшок масла и лыжи, скажу, что делать. перед тем, как палочки тянуть, намажь рукава Дома Хозяйки мёдом, увидишь, что будет».
Старик Эр намазал рукава мёдом, палочка его глазами увидела – ой, вкусно, – да и вылетела у Старика Эра из рук, попалась на мёд. рассердился Старик Эр, загрохотал, через дырку в небе молнии посыпались, люди в снегу лежат – боятся, олени в снегу лежат – не пасутся. когда устал грохотать, опять тихо стало.
а длинная палочка с глазами улетела вниз, к людям – прячется от Старика Эра в сухих былинках, и глаза у неё круглые, как снежки. «стрекозой» называется.
стрекоза-палочка 1
стрекоза-палочка 2
стрекоза-палочка 3

***
Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, мой древний бред,–
Башни стрельчатой рост!

Кружевом, камень, будь,
И паутиной стань,
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань!

Будет и мой черед, –
Чую размах крыла.
Так, но куда уйдет
Мысли живой стрела?

Или, свой путь и срок,
Я, исчерпав, вернусь:
Там – я любить не мог,
Здесь – я любить боюсь...

(Осип Мандельштам, 1912)

[567x695]

приснился Париж в дождь… очень яркие от воды краски, фактуры камня мостовых, круги от капель, растрескавшаяся штукатурка на стенах… но самое удивительное – метро, вход такой же, как в Москве – надо спуститься по лесенке и открыть дверь… только в сонном Париже вместо людей, поездов и прочего за дверью в полутьме росли большие бледно-лиловые фиалки, много-много фиалок, конца-края им не видно. и больше нет ничего.

глазастый О__О
[700x523]

кажется, что до цветения ирисы живут в двухмерном пространстве, листья в профиль тоненькие, как бумажные, того и гляди исчезнут. цветок возвращает ирис в трёхмерье… или в нашемирье… трудно сказать, где ему будет лучше.

кислица, цветок-бабочка, умеет складывать крылья-листики и расправлять их. возможно, ночью по подъезду летают стайки закатных бабочек – заглядывают в гости к герани, отдыхают на бутылке с водой, когда вдруг в подъезде кто-то появляется, прячутся в тень и следят оттуда, шевеля усиками – когда же уйдёт? один листок так переволновался, что сбился с пути и утром обнаружился среди герани… и герань его спрятала до ночи, как яблоня детей… правда, бабочка то и дело тоненько чихала – но переставала, внушив себе: «я кислица, а не моль». хорошо, что у нас в подъезде нет ботаников и энтомологов)

нашёл светляка. конечно, никакой это не светляк, скорее всего… но мы его в детстве считали именно светляком, это был жук, которого ни за что нельзя было обижать – не будет светить! только как он светит, никто не видел. достаточно было знать.
светляк.

в реке есть длинная водоросль – как будто японские бусы: палочка-шарик-палочка-шарик… шарик – темнее, палочка оливковая. и плывут эти бусы, плывут, покачиваются… можно засмотреться до ночи, а ночью из воды высунется Ктулху и попросит застегнуть маленький (не для Ктулхиных лап!) замочек у бус.

чёрно-белые.
цветок.
галка - баловство полное)) летит, как драконище))
галка.

Читать далее
и шмеллер :)
[700x545]

коты негодуют. Марсэ негодуэ, потому что я купил специальную расчёску для персов – удобную, с округлыми стальными зубчиками, которые не цепляют шерсть больно. но Марсэ всё равно негодуэ, да ещё как громко: м-м-м-м-м-яяяяяяяяяя-ууууууубивают!!!
Хая негодуэ, потому что я её каждый день ловлю и лечу, а она считает, что хватит, и прячется под диваном, за шкафом, на шкафу…
Фредик негодуэ, что он не кот, а примазывающееся к кошачьим свинство, поэтому ему не дают сырого мяса и вкусных солёных помидорок (как Марсу).
только Чех не негодуэ, наверное, ещё не придумал себе тему для негодования (и остальные котосвины над ним смеются и обещают дать списать… подсказка громким шёпотом с задней парты: негодуэ, патамуштавот!)

или это лунатый кот^^
[390x429]

это рабочий косяк – в репертуарной афише в ряд фамилий композиторов попало название произведения (а что, выглядит как имя… хорошо, что я знал о чаконе всю правду, а если бы не знал, появился бы ещё один подпоручик Киже композитор).

композитор Хуан Мария Чакона жил во времена батюшки Иоганна Себастьяна Баха в Барселоне, писал медленным почерком увесистые ноты, которые потом так же медленно играл на балах и собраниях, поглядывая вокруг, не спешит ли кто вперёд музыки.
говорят, однажды Чакона играл на королевском балу, и танцующие двигались всё медленнее и медленнее, пока вовсе не застыли. так и танцевали в неподвижности целых три недели… а потом танец кончился, и Чакона свернул ноты в трубочку, так и не заметив, что королевская борода изрядно разрослась, а у инфанты выпал третий молочный зуб. ещё говорят, что Чакона нечаянно победил смерть, пришедшую забирать одного старого гранда – она так и не дождалась конца пьесы, которую Чакона исполнял для умирающего, хлопнула дверью и удалилась, напугав трёх тётушек у колодца, которые и разнесли по Барселоне эту новость. правда, Чакона слухам не верил: как это смерть не дослушала его пьесу до конца? быть того не может, это же невоспитанно!

или так…

Иоганн Себастьян Бах взял лист и написал заглавие: «чакона»… отвернулся на минутку почесать макушку под париком, а когда глянул на лист, слова не увидел – вместо заглавия на бумаге сидел чёрненький маленький человечек и тоже увлечённо чесался.
– чёрт! изыди! – возмутился Бах.
– я не чёрт, а Чакона! – ответил человечек. – и хочу быть композитором, как ты.
Бах согласился – ему и самому стало интересно, что получится из Чаконы. Чакона таскал учителю сладкие ноты с ангельских огородов, пригоршни звуков из кабачков и таверн, от шума дождя ноты расплывались и стекали на ковёр, а когда Бах оставлял их сушиться перед камином, лопались с кукурузным громом и разлетались обрывками диксиленда. Чакона кормил орган солёными сухариками (от них орган пел хриплым нездешним голосом), играл всего одним пальцем, вертелся волчком, роняя партитуры… у Иоганна Себастьяна Баха голова шла кругом от Чаконы, он всё просил: «ну будь ты помедленнее, ладно?»
Чакона старался, но всё равно вокруг него всё горело, искрилось и рассыпалось… вечерами они с Бахом пекли яблоки, писали ноты прямо на полу угольками, нотные армии оживали и сталкивались, звучали так, что крыша дома вздрагивала во сне…
когда Чакона выучился всему, Бах подарил ему вкусный морковный пирог… и Чакона снова стал словом на нотном листе. «будь помедленнее…» – думал Иоганн Себастьян Бах, записывая под словом новую пьесу – разумеется, чакону.

Чакона – говорит ангел Ефросинья – первый композитор-нечистик :)
чакона.

(Ворд предлагает заменить мирной «реконструкцией», но гхырушки ему)
видел классики на асфальте – состоящие из разрозненных прямоугольников – разбитые на островки, которые сохранили общую модель классиков, ритм, но линии уже разошлись… крышесносно :) от старых добрых классиков такого не ждёшь.

а в передаче «Это мой ребёнок» один мелкий участник сказал, что играет машинками в пробки. тоже деконструкция…