опилки для Фредика каждый раз пахнут иначе – например, ёлкой, новым годом… а сегодняшняя упаковка – новым мебельным магазином, куда я ходил в детстве – точно тот же запах… особенный… немножко древесного, немножко лакового, немножко коврового… магазин был гулкий, полупустой и прохладный. можно было прятаться там от жары и гулять между шкафов, диванов и табуреток.

газеты пахнут уже не старой доброй типографской краской, а чем-то химическим, незнакомым. и некоторые книги тоже – из чего их выпекают, не представляю. может быть, ночами буквы в них открывают огромные фасеточные глаза, выстраиваются в совсем другой текст, а книга при этом зависает в воздухе над тумбочкой, мерцает и дрожит, как инопланетная оса.

Марс пахнет белой бумагой или промокашкой. Чех – мехом, немного корицей, потому что попался под коричную руку. Хая – лекарствами и тревогой.

есть дома, где на окнах с зимы остались наклеенные бумажные снежинки – забыли снять, а потом привыкли и не замечают. в жаркие дни снежинки тают, растекаясь бумажными лужицами – клетчатыми, полосатыми, белыми… нечистики покрупнее пишут по ним вилами, а те, что совсем мелкие, – вилками: серебряными, почерневшими, из давно рассеянных по миру сервизов; алюминиевыми столовскими с гнутыми зубчиками… даже пластмассовые вилочки из китайской лапши идут в дело, оставляя на поверхности лужицы строчки о непонятным «продукторе». в такие жаркие дни начинаются в городе разные мелкие невозможности, странности – раз вилкою по бумажной воде писано, то сбудется, хоть ты топором руби упрямую лужицу. вот и играют нечистики, перекрашивают зайцев-троллейбусов в тигров, насылают на офисы хихоньки да хахоньки, заставляют манекены в витринах болтать и чесаться. «всё равно люди ничего не замечают!» – говорят нечистики ангелу Ефросинье, замаявшейся с очередными хихоньками – «у них во всём жара виновата, от которой обман зрения, слуха и вообще всего организма». и ангел Ефросинья поддаётся жаре, берёт вилочку для маслин и пишет на пыльной белой лужице в темноте подземного перехода первое, что приходит в голову: пусть всегда будет солнце…

[413x473]

в одной стране вместе с ребёнком на свет появляется ещё одно создание – маленькая мечта. они вместе растут, меняются, играют. бывает, что мечта умирает, бывает, что теряется где-нибудь на вокзале или в парке (одна потеряшка-мечта целый год жила в скворечнике, и никто не обращал на птичий домик внимания, пока он не превратился в небольшой воздушный замок). сбывшиеся мечты могут улететь от своих людей, как воздушные шарики… но чаще всего не улетают, а селятся поблизости, и вечерами все ходят друг к другу в гости.
в этой стране выражение «игрушка моей мечты» понимается буквально: медвед, самолётик, бумажный шарик, принадлежащий чьей-то мечте.
[418x379]

ходит-бродит :)
[531x362]

однодневки) их у реки в зелёной короткой траве - тьмы и тьмы, настоящая метель с крылышками)
прозрачно-призрачное
однодневко.
однодневко.
крыло.

просто шмеллер.
белый шмеллер.
ещё.
и ещё.
плюс большой шмель.
жук здорово маскируется на листке - ног не видно, усы короткие, сам весь зелёный... похож на что-то доисторическое, очень простое и функциональное))
жук-нарост-почти-трилобит)
очень позитивный зверь - никого не боится))
победительная муха.

Эйнар Торбьёрнсон, пробуя пальцем свой лучший рыболовный крючок, сказал Гуннару Эгильсону: нет вины лучников, когда стрелы косые.
Гуннар же Эгильсон ответил: не может такого быть, брат Эйнар, потому что у плохого лучника всегда косые стрелы виноваты, даже если прямые они, как волос Сольвейг.
Эйнар Торбьёрнсон на это засмеялся и сказал: есть косые стрелы, которым лучники не указ.
Гуннар Эгильсон спросил: почему так?
Эйнар Торбьёрнсон отложил крючки, витую леску на серебряную рыбу и начал: некогда Локи захотел посмеяться над людьми, собравшимися биться между собой. явился он невидимкой в воинские лагеря и собрал стрелы в кувшин с лучшей брагой, от которой даже Хель танцует и поёт. вымочил стрелы в браге да вернул на место. и когда начали воины биться – кто мечом, кто копьём, кто и вовсе зубами, лучники увидели: летят стрелы, как хотят, во все стороны, шатаются, а иные и вовсе сразу падают, будто хмельного перебрали, и не держит их воздух. «колдовство! – закричали все – стрелы наши нам не послушны!» Локи же явился перед воинами в виде говорящего точильного камня и смеялся очень, вопрошая, почему стрелам нельзя делать то же, что людям после хорошего кувшина браги.
Гуннар Эгильсон убрал снасти в сторонку и вытащил из-под лавки две кружки: знаешь что – сказал – давай-ка мы нашу брагу выпьем сейчас, а то слышал я, что стрелы иной раз превращаются в остроносых змеек и пьют, что найдётся, особенно молоко от пёстрых коров…
Эйнар Торбьёрнсон одобрительно хмыкнул и поставил на лавку кувшин, на одном боку которого сидела нарисованная синяя стрекоза, а на другом качалась лодочка с двумя рыбаками и кувшином между ними…

открытие: младший сын И. С. Баха от второго брака – Иоганн Христиан Бах, тоже композитор, и никакой не случайный опечаточный симулякр. люблю такие поиски)

политика: перед выборами мэра весь город в плакатах: одна тётенька-кандидат обещает: «Надёжные руки – отутюженные брюки» (абзац какая крутая политическая программа). а другой дядька требует: «Вернём город людям!» (а сейчас город у кого? у орков? у маленьких зелёных не-человечков? у муравьедов?)

еврейское счастье: кажется, на работе меня очень толсто троллят – только причин не пойму. вычитывал листовки с «шапкой», призывающей слушателей и всех прочих пРочитателей прекрасного искать ошибки в тексте (который шёл ниже). вёрстка листка – ужасная, в самом воззвании к граммар-наци – две ошибки… текст полуграмотный. я всё исправил. интересно, чего новое начальство отдела хочет этим добиться? и как мне теперь убедиться, что все мои правки были действительно внесены… так параноиком легко можно стать.

новый знакомый: белый шмель! не совсем белый, конечно, но вместо мехового чёрно-жёлтого жилета на нём чёрно-белый, с яркой рыжеватой полоской внизу. красавец.

песня: Ленинград, «Слушаем Баха».

имя: оказывается, есть имя ФилосОф, с ударением на последнюю «о».

формулировка: отключение горячей воды на две недели объясняется «проводимыми в доме гидравлическими испытаниями». звучит-то как! :)

книга: Нелли Мартова, «Ветер, ножницы, бумага». оторваться не мог, пока последнюю страницу не прочитал. что-то от «Жалобной книги», но… совсем другое настроение. чудесная книга на случай, если всё плохо. и если всё хорошо – тоже.

настроение: «да, это лето не то! да и то лето – было не это!» (Ленинград опять же).

в самые жаркие дни отцы прислушиваются к движению домашнего воздуха и строго-настрого запрещают сыновьям забираться на чердак. а как не забраться, если с самого полудня с чердака доносится странный шум – будто бы там кто-то чинит крышу – железо от ударов громыхает.
конечно, сыновья лезут… долго слушают удары на раскалённом чердаке, и, не выдержав, выглядывают на крышу через круглое окошечко – а на крыше… в вихре искр, в жгучем мареве сидит солнце с молотком и бьёт им по железу, вколачивая золотые гвозди…
бьёт, и бьёт, и бьёт… потом крыша отступает… остаётся краешек белой подушки и шёпот над головой: солнечный удар… солнечный удар… кисленького попить… ну за что мне такое несчастье растёт… солнечный удар… солнечный удар…

одна ангел Ефросинья знает, что делает солнце на крышах – прибивает их покрепче, чтобы не стекли на землю ржавыми лужицами или не улетели в холодные края, которые, по слухам, начинаются сразу за заброшенным холодильниковым заводом, там, где прохладная полынь поднимается выше головы.

стоит появиться в городе настоящей жаре, от которой идут рябью оконные стёкла, у домов начинают пропадать тени – это, конечно, работа нечистиков. далеко ходить не надо – была у дома на улице Седьмая Северная холодная предзимняя тень, кое-где даже мхом поросшая, а кое-где – морошкой… была да вдруг пропала. в самый сонный и жаркий час нечистики набежали, скатали тень в рулон и унесли на плечах, как брёвнышко. разложили на полу заброшенного чердака и наделали из неё зонтиков от солнца – целую чёртову дюжину. ходит нечистик под теневым зонтиком – и не жарко ему ни капельки.
вокруг обестененного жилища бегает кругами управдом… и кажется ему: что-то не так… но вот что? краска на месте – местами осыпалась, но ещё держится, ступеньки – все тут, скрипят, даже форточки целы, значит, не надо ходить по квартирам и искать особо неудачливого футболиста. а что тени у дома нет – не догадывается. знает: у всех есть тень, даже у молекул природы, и деваться ей некуда.

а из обрезков тени нечистики складывают почти-газетные-шапки, чтобы не напекало голову, и на фасаде шапки всегда мерцает слово «Правда» (правда не напекает!).

в жару ангел Ефросинья тайком приносит самым стареньким чёртовым бабушкам лопухи из райского сада – и старушки сидят на завалинках, обмахиваются эдемскими ветерками и обсуждают управдомов, хулиганов-футболистов и загубленный урожай морошки на Седьмой Северной…

мушка – натуральная карамелька, а у таинственного полупрозрачного зверя – инопланетянское лицо. ну и бабочка – как всегда, в лазоревых мехах. красиво подобрались цвета в кадре с травяным клопом на мышином горошке.
зелёный инопланетянин.
мушка-карамелька.
мушка-карамелька снова.
цвета.
меховая бабочка.

из сегодняшнего утреннего. муравьи сидят на тополях и пасут тлю, а ещё бегают прямо по спинам красных жуков, которые на всё плюют и объедают края листьев. жуки блистательны. муравьи – с вариантами.
чёрно-белые муравьи.
одинокий муравей.
тот же муравей в цвете и в тумане.
радостные жуки.
они же.

[425x681]

размыто.
просто кот.
инопланетянин.

1. дэдлайны зарядили, как дожди. прихожу домой и тупо сворачиваюсь в односложный ком, мечтающий, чтобы никто не трогал.
2. Хая уже не вылечится – опухоль растёт, вернулся кашель. можно её мучить уколами, а можно не мучить, доктор советует дать зверю спокойно дожить. приступы снимаю валокордином, он пока помогает. сама Хайза довольно бодра (хотя и не весела). бегает, прыгает, мурчит.
3. слушаю «Ленинград» пополам с готичными Nox Arcana (зимний альбом Winter's Knight). подходящая ко времени смесь.
4. по городу наросли целые поля одуванчиков, были золотые, стали совсем белые. одуванов нереально много, кажется, что я попал в какой-то мультфильм (вроде «Тоторо»). мир, до краёв заполненный пушистыми шариками.
5. в ми-ма-мо-отделе сменилось начальство, теперь там довольно гхырово.
6. видел бабочку-капустницу на высоте 5 этажа журнальной редакции… и как она туда залетела… это же очень высоко, дом – полнометражный, длинный. наверное, бабочка хотела узнать, что модно в июне… платье с принтами-кошками, например)) белая бабочка с чёрными кошками на крыльях… все жуки попадают!
7. нарисовал голубя в матроске и с корабликом… источник – голубь, бродящий по колено в луже туда и обратно, грустный такой. потом отсканирую картинку.

[472x572]

котище
совэ негодуэ
[531x405]

видел утренние одуванчиковые поляны: цветы только начали раскрываться, и все-все повернулись к солнцу, было ощущение, что они только что раскрыли глаза и потягиваются… целыми полянами, во всём городе… Чеховка – тоже одуванчик, когда просыпается. чёрненький.

Чеховка, кроме того, что одуванчик, ещё и дирижёр: я слушаю что-нибудь у компьютера, а он лежит кверху пузом перед монитором и дирижирует хвостом. у него даже своя манера есть))

очень сильный ветер весь день носит лепестки яблонь над улицей, издали кажется, что у обочин снег – крупные снежинки от яблонь, а крупа – от черёмухи, которая всего одна поблизости, но огромная, и её лепестки летают везде. она кто-то вроде Старого Вяза (Ивака) среди наших деревьев, только не злокозненная, а «вся такая... внезапная, такая противоречивая вся».

живут возле одного из домов) красавцы.
[425x578]
чёрно-белое.