Настроение сейчас - кофеин внутривенно, пожалуйста

для сверхархеоптеристичного пернатого)

***
жил-был Анэм. однажды он сидел на камне и плакал – потому что случайно проглотил свою любимую божью коровку по имени Анемия, и коровка теперь совсем помрёт без солнца и травы. Лит, у которого было целое стадо невеприков, Анэма пожалел, посоветовал скатать из солнечных лучей колобок-солнце и съесть его. а чтобы у коровки была трава, надо всего-то позавтракать мешком травяных семечек, и она сама изнутри нарастёт. Анэм так и сделал, и теперь у него внутри пасторальный пейзаж с пятнистой коровкой и солнышком. правда, здорово?

***
однажды Анэм зевал так долго, что какой-то дракон устроил у него в зубе пещеру, золота натаскал, принцесс всяких... Анэм и оглянуться не успел, как к нему выстроилась вереница рыцарей, взыскующих подвига. что было делать – пришлось бежать к зубному доктору, который повздыхал, поворчал, взял старенький меч и отправился гонять дракона... а заодно принцесс и рыцарей. всех выгнал. и научил Анэма закрывать рот ладонью, когда зевает. вот так вот.

тени гор лежат на белых крышах
тяжестью драконьего крыла.
всё застыло, мир почти не дышит,
ночь опять границу провела,
разделив закаты и рассветы,
зимы, вёсны, веру и обман.
ржавая луна — дурной приметой
тонет в чашке, в облачный туман
кутается небо — ждёт чего-то…
где же драма? только горы есть,
стены, снег и вечная забота
удержать свои границы здесь,
и письмо, которое в дороге…
шадди стынет, через час — весна.
не читайте на ночь Дидериха,
брошенного кем-то у окна.

Настроение сейчас - прибитый пыльным мешком

читал, что Шалтай-Болтай, сидящий на стене и свалившийся во сне, – время. точно оно – раньше круглое, яйцеобразное, цельное, а сейчас разбитое на тысячу кусочков, которые никому уже не собрать (попробуй перелови миги, которые скачут во все стороны, как кузнечики).

«волшебник в голубом вертолёте», прилетающий и творящий всяческие чудеса, похож на Синюю Птицу. даже цвета родственные.

просто так: вместо «многополярный мир» набрал «многополярный мммр». в основе мира – урчание целой компании закатных кошек, кто бы сомневался! ^^

– орхидеи... они ещё не зацвели.
– орхидеи ещё не зацвели... ммм... что бы это значило, а?
– эээ... не зацвели и всё.

(фильм «Собака Баскервилей»)

это такой поисковый запрос есть. а что, пусть будет всё страньше и страньше.

у маленького народа, живущего на краю большой пустыни есть обычай скармливать песку имена тех, кого больше нет – потому что имя никуда не исчезает, бродит по старым тропкам, наталкивается на людей (и те забывают, зачем шли) или живут в норках сусликов эхом. отзываются, откликаются на любой зов.
имя пишут на бумажке и зарывают в песок. постепенно пустыня делает его ещё одной своей песчинкой, безымянной, гладкой, почти что вечной.

ловец снов другого пустынного народа – мешочек с песком. его кладут под подушку, и никакие кошмары больше не страшны: они заблудятся в песке, как в пустыне, и будут бродить в мешочке вечно. когда в мешочке скапливается достаточное количество заблудившихся кошмаров, его уничтожают в разведённом от искры огне.

есть народ, выращивающий себе пустыню из горстки песка: сперва пустыня растёт в цветочном горшке на солнце, потом её пересыпают в ящик вроде широкой песочницы, поливают пустотой из чайника, посыпают верблюжьими колючками. а пустыня растёт, ширится, песок становится волнистым, шёлковым… хозяева пустыни расчёсывают её грабельками и населяют крохотными джиннами, которые день и ночь строят и разрушают песочные дворцы. взрослую пустыню пересаживают на волю.

когда приходят гости, достаётся в основном Марсу и Фредиске, наверное, потому что они пушистые.

свинство живёт по принципу «то моё и это моё же», причём границы «моего» определяются просто: всё, что слышу, моё и всё, что вижу – тоже: морковка на кухне, котовый пророщенный овёс в углу, яблоки. а слух у зверя хороший, и голос громкий, он постоянно посылает луч «я голодный», шарит им, как радаром ^^

таки попробовал луговую гранулированную траву. очень неплохо. действительно летний вкус, даже с оттенком только что прошедшего дождя. свинство возмущается, не любит конкуренции, когда речь идёт о святом, о ЕДЕ.

Чех смешно мостится на системнике: длинный, то у него задние лапы в стенку упираются, то голова не влезает. видел, как он смиренно лежал, свесив голову. страдает, но с печи не уходит.

любимая фотка Марса. он классически пыриццо))
[567x533]

если ночью пить кофе, эта зараза начинает действовать только к утру, когда пора… снова пить кофе и топать на работу (гламур подоспел).
замкнутый круг (особенно если чашка круглая). весенние ручьи – при всей непохожести на – тоже кофе: по настроению, ощущениям. весна варит кофе на солнечных лучах из снеговой воды, добавляет осенние листья для горечи, разноцветные камешки и песчинки – для красоты, капельку бензина для радуги… чтобы выпить с весной кофе, достаточно перепрыгнуть через пару ручьёв… и промочить ноги, если очень засидишься.
за окном пока не кофейно, сплошной мороз-мороз-мороз (или зима – это белый кофе со льдом?), хочется обратно в спячку к кошкам, к односложным ответам «нет, я не сплю», «а что делаю? не сплю».

[371x291]

в тексте питерский проспект Испытателей с какой-то бессознательной кошки стал улицей Преодоления. хорошо, что вовремя заметил, что пишу не то. ну да, испытания надо преодолевать, бессознательное как бы намекаэ.
улица для короля Мёнина.

Настроение сейчас - метели достали

третьи сутки метель. стеной
кажется воздух — такой же белый.
горы и горе, горячка, бой —
всё нарисовано снежным мелом.
белым на белом пропали мы.
зимние птицы — а может девы —
смотрят с небес, из кружащей тьмы,
словно смеются над нами: где вы?
здесь. или там. неизменна суть —
мы далеко и не станем ближе,
бусины белые в ночь летят,
словно их кто-то на нити нижет,
рвёт и бросает. за Кругом Круг
в вечность идут — остаются живы
горы и горе, горячка, бой,
эта метель на краю обрыва.

с метелями приходит безнадёжность (в воздушной перепутанице не видно ни прошлого, ни будущего, ни настоящего). снова пью феназепам, снимаю обострение, у которого уже весна. терновый куст — мой дом родной: на краю дороги знак, указующий в небеса: «Пераспера Адастра». небо белое, знак жестяной (и цвет у него «старая мокрая жесть»), краска когда-то чёрная.
в метели видишь обрывки мира, пряжу, неровную штриховку. из всего этого НАДО собирать своё «здесь и сейчас», как ласточки лепят гнёзда — и не задумываться, почему и зачем. патамуштавот. потому что «там и вчера» есть у всех, да в таком количестве, что амбары и сусеки ломятся. и безнадёжность сразу заводится, как мышь в доме: «метель метёт, а мыши пляшут». надоело.

птичко чуть совсем насмерть не убил на дуэли. патамушта дерусь, как котёнок ^^
[225x225]

в ах'энн есть слово «алва» (мн.ч. алви), «ветка». вообще демотиваторы на ах'энн - особая тема ^^
совпадение интересное. надпись можно перевести как «Алва – это вам не ветка!». если дословно, то «ветка не Алва» (однозначно). алва не Алва. Алва - не алва. всё, ой-умир.
[252x299]

МВАУАААААААА!

Моей сове пришло письмо от дальних и древних родственников, которые очень вежливо звали Меланхолию посетить их на Совином Празднике в Инис Виттрин, обещали вволю мышей и новостей. Я уговаривал сову целый день — чтобы она и меня взяла в гости, это же Стеклянный Замок, и я умру от любопытства, если не увижу его собственными глазами.
- Тогда тебе придётся переодеться совой! — сказала вредная птица.
- Да хоть ёжиком!
Читать далее

специально для певчего археоптерикса :)

как Анэм пырился
жил-был Анэм. он ничего особенного не делал, только пырился в окно на погоду. погода от этого то и дело портилась, раскисала... у неё начиналась мания преследования: за мной следят! меня передают! короче говоря, Анэму пришлось бросить пыриться на погоду. вместо этого он стал пыриться на кошек. только кошки в ответ тоже пырились, и Анэму становилось неуютно, как нервной погоде.
— Ну что за мир! попыриться не на что!
тут пришёл Унд и говорит: «а ты пырься на пустое место, вот никому плохо и не будет». Анэм так и сделал. целых два дня пырился в пустоту... а на третий — пустота превратилась в ветер и со всех лап... ног... крыльев? что там у ветров? — улетела, усвистела, исчезла!
...в мире появился ещё один ветер, любящий гудеть в пустых кувшинах и вить гнёзда на чердаках. Анэм же с горя завёл себе карманное зеркальце и пырится на себя, любимого. до сих пор занят.

про карусель
жил-был Анэм. он очень любил карусели, поэтому, катаясь на времени, — а время это огромная и медленная карусель — просил: «ну можно ещё Кружок?». время скрипело, замедляло ход, оборачивалось старушкой-билетёршей и ссаживало Анэма... оно любило разнообразие.

Настроение сейчас - утреннее дошаддёвое

нам со свинством «повезло»: в упаковке опилок для клетки оказалось полно окурков. сразу вспоминается страшное про каплю никотина и хомячка. сел, перебрал всю пачку — 15 бычков (!!!). техника безопасности где-то пошла лесом (или её тоже распилили и скурили).

Чешир не помещается на системнике целиком — лапы свисают. потому он лежит на одном боку, тяжело-тяжело вздыхает, встаёт с видом мученика и перекладывается на другой... или вместо передних лап свешивает задние. морда при этом неописуемая. может, для чёрных котов смахивать на рокыалву — в порядке вещей?

шипонский заяц Хая лихо скачет, взлетает по занавеске на шкаф. недавно в ответ на Чеширское «а хочешь в ухо?» она просто напрыгнула и Чешка с лап сбила, изваляла, поколотила по щекам. правда, потом сбежала. Айрисеет потихоньку.

Марс — как обычно. в мечтах про поесть. и вообще полярная белая сова. гнездится в проводах от ноутбука. важный, глазастый.

[472x379]

Однажды Гвидион целый вечер разбирал одну-единственную вису, распутывая кеннинги, которые громоздились до потолка, пока не добрался до смысла в чистом виде. Виса гласила: "Сейчас приду домой и выпью" (А. Коростелева, Школа в Кармартене).

как могла выглядеть виса в нераспутанном изначальном виде? теперь буду пробовать восстановить :)

слова подстраиваются под мысленный пейзаж. «тихо в лесу» сейчас воспринимается как «Тихо в лесу», астроном Тихо Браге (и за какими кошками его в лес понесло? может быть, забраться на самое высокое дерево – чтобы звёзды стали поближе?). «ночь-улица-фонарь-аптека» и вовсе превращается в незнамо что (Намо знамо), где фонарь = фонарю под глазом (изврат и искажение, а память выдаёт весь синонимический ряд из словаря городского просторечия).

просторечье – на самом деле край у реки, у самой простой реки, которой даже имени не придумали.

то, что дядяхастер – певчий и цыкающий всеми зубами археоптерикс, и так давно известно. новое слово: (птичко) археоптеристичнее (всех).

зверюшковое. у свинства есть гранулированное сено (состав: луговые травы). вчера дал ему горстку и понял – правда луговые! в размоченном виде пахнут июлем, подсушенной травой, сладкими цветами – тот самый луговой дух. теперь хожу кругами и думаю – надо попробовать. вдруг оно ещё и вкусным окажется?

Чех с утра ходит за Марсом и изводит. лапы накладывает, за хвост цепляет. разгоню их - посидят по углам, а потом снова начинается цепляние. Марс съел сегодня небольшую тарелку овсянки. ещё один любитель)) мы с Хаюном радуемся и принимаем его в наше тайное овсяночное общество.

Настроение сейчас - а море далеко-далеко

[567x422]