Еще раз. One more time, please. Дайте мне салфетку, чтобы высморкать все мои мысли и мечты.
Жаль, конечно, но до конца своих дней оставаться все тем же трехногим псом невозможно. А жаль.

Разревав хоть что то на две части, мы видим то, о чем могли только догадываться. А быть может, и вообще не догадавались. В любом случае, данное занятие чрезвычайно увлекательно и представляет собой самое настоящее поглощение времени.
Услышав то, что внутри (то самое - о чем мы можем только догадываться) порой тянет хорошенько проблеваться. Потому мы все сжигаем за собой.

А иногда, разрезав тело пополам, мы сможем увидеть там Рай...

.

Красный вибратор проникает в лоно той самой. Она плачет и смеётся. Красному вибратору нет предела. Нет того, что ему задумывали. Куски пластмассы еще в далеком детстве обретали наши голоса и учились движениям наших рук. Обретали душу. Теперь эти души в вибраторах и в искуственных вагинах.

Детство никогда не пройдет. Оно будет ТАМ. В жопе. Или послано на хуй. Еще долго.

...

Я люблю собачек. Эти большие и не очень пушистые существа, словно удобрения, одобряют наше настроение, если оное направлено в след. В противном случае, на заду совершенно неожиданно появляется 20 дырочек.

Я люблю собачек. Эти большие и не очень пушистые глаза, смотрят на нас насквозь. Сквозь ноги, пах и живот. Прямо на нас. Забавно пахнет.

Я люблю собачек. Эти большие и не очень пушистые лапки в кол-ве 4-х штук создают иллюзию поклонения. От чего нам становится приятно. 20 дырочек в зад. Высунутый язык.

Я люблю собачек. Эти большие и не очень пушистые вздохи и звуки, доносящиеся прямо из пасти. Они ласкают слух, дырява что-то такое непонятное.

Я люблю собачек. Эти большие и не очень пушистые скопления вытеснят человечество. Лишь 20 дырочек в заду.

Я люблю собачек.

...

Есть! И почему я все время о смысле забываю?

Когда-то, когда у нас были крылья - их никто не замечал. Точнее, замечали, но просто все не подавали виду. Подумаешь, проростки с перьями. На то они и крылья, что их никто не видит снаружи. Да чего греха таить... даже внутри и то врачи не находят перьев. Их как бы нет.

Ты видишь крылья? Вот и я не вижу. А они есть.

Где-то, почему-то и зачем-то, но именно крылья (вы только вдумайтесь в это слово. Повторяйте за мной: "К-РЫ-ЛЬЯ", чудесно, правда?), как отголосок к роду птичьих. А мы же - баааальшое яйцо. У некоторых товарищей их даже по два. Снаружи. Чтобы видно было. Чтобы никто не сказал: "я не вижу что у тебя два яйца!". Жаль два крыла почти ни у кого нет. Похвастаться нечем.

Яйцо оно интересное. Хрупкое снаружи, текучее внутри. Возможно, это признак бесконечности. Хорошо, что не бессмертия. Но этого не видно.

А нимбы! Ох уж этото растекшийся, словно трейсеры планет спутников, яичные желтки! Вьются, вьются... а их не видно. Зачем вьются? Не понятно. Не порядок.

И все таки... от чего желтки не летают? Вертятся, да вот не летают. От того и видим у себя на животе большое желтое пятно. Порой, правда, его мы обнаруживаем ниже, но это бывает реже.

Крутятся, крутятся, крутятся желтки... а потом БАЦ! И превращаются в яйцо! Докрутились, сами того не понимая. От того и не видим.

А еще лучше к двум

...

Все, что выделяется вперед имеет право на своего собственного утёнка. Это все, без сомнения, знают. Но что же происходит с теми, кто остается позади? С теми, кому не дарят утёнка? Кому не дарят утёнка?

Ему дарят веселого ёжика.

С маленькими точечками над "ё". Чрезвычайно милое зрелище, скажу я вам. Тааааакие маленькие глазки с подбородком или просто... ёжик. Зеленый такой. Он никому не нужен. Ёжик идет весь в хозяина. Он нужен только хозяину. Но из-за своего места в обществе млекопитающих он не выбирается наружу, а просто сидит и отсасывает свои собственные иглы.

Обычны ёжиковы игры.

Пока он не умрет.

Тогда в месте остаются лишь иголки и сперма, медленно вытекающая из этих маленьких иголочек. Они несчастны. У них нет точек. И им, честно говоря, посрать.

Счастливые утята будут распяты

...