Крокодильчики

Пустынны обедни страшатся в рожденьи,
Им нет места быть, лишь одно откровенье.
Берут силу запада волны водяны,
Ступают на берег, им страшно, мы - пьяны.
Стригут по начёсу, лижнут в города,
Морозные бури плетут обода.
Быстрее всё мчится ледяный покров,
Сильней отразится, гласней будет ров.

Все ждали, клонили, зувечили, жили.
Кому-то не стралася в голосах мать,
Сднимался со дна песконосочный филин,
Кому-то подумалось: "Вот бы нам сжать!".

Это фотограф! Он был коневой.
Ему не пришлось бы, а мне не впервой.
Я хоронил молодого коня,
Было мне страшно, ему – до черта.
Мыслил о жизни овёс сеневой,
Был он красивый, живой, но гнилой.
Пир до конца заварила старуха,
Было мне имя тому, чьё Петруха.

Но мы,
не согнувшись,
пошли
на банкет.
Было там много красивых галет.

Он!
Был лижновичим басом,
Лучшим из лучших,
Святым водопасом.
Не я
догадался до многих идей,
Всё это сделал мой дед –
Брадобрей.

«Почём же?» -
спросили на рынке свинину.
Она не сказала,
Лишь скорчила мину.
Ей был всего-то пятнадцатый год,
А я не стыдился, всё клал на живот.

Паскудно бывало мне быть на челе,
Жевало животное лоб на губе.
Им было на что посмотреть с утреца –
Я слал за едою младого гонца.

И, стлав
гореносный
прожиточный
мул,
Я должен был всё заредеть как до скул.

Просто так и не за чтобы,
Лишь с позывенья ума,
Не для тех, кто очень много,
Не за тем, чтоб свысока.

В глазу не ветром от тумана
Вдруг раздаётся вражий клич,
Встаёт рассвет из-под кармана,
Во тьме кишится тихо сыч.

Кольнуло в небе огневзором,
Полился взор страдных очей,
А я стоял всё за забором,
Не зная, что теперь главней.

Зноились земли, не расслышав
Того, что звёздами слано,
Водные двери тихо дышат
И говорят, что нам дано.

Ольга Олега обожала,
Ольгу Олег обнимал.
Облако оных опять обласкало,
он об очах ораторствовал.

Огни остыли однозвучно,
отсутствие очаровало.
О, облако! Он олетучил!
Огнями очи осознало.

Тебе!

Она не хочет!
А мне и не надо!
Смотря свысока, надо мною хохочет,
Думает, она - герою награда!

Пускай!

Я больше не буду
В ней, холодной, любовь искать.
Как можно скорей это все я забуду.
Пускай, пускай, пускай!

Сука!

Смотри, вот результат!
Словами своими меня ты убила!
Теперь я даже этому
Рад!
Довольна, паршивая кобыла?

Не хочешь любить меня?
Нет?!
Почему же?
Быть может,
просто
тебе я не нужен?

Как знать,
Может, так суждено.
На меня наплевать
Тебе очень давно.
Что любить, что страдать –
Мне уже все равно.

Как хочешь…
Живи, наслаждайся.
Ищи за притворством любовь у других.
Хочешь – насмешливо улыбайся –
Ты и твой кучерявый жених.

Все слова мои забудь
Хотя бы уваженья ради.
Хочешь, счастливой будь.
Если сможешь, конечно,
Надя…

Ты - война, расписавшая тысячи судеб,
Горечь пальцев и черного солнца озноб,
Гордо-город, который меня не осудит
И засунет без слов в мыслей маленький гроб.

 

Ты - костер, поджигающий смыслы мгновений,
Глупость бога, начавшие слепнуть глаза.
Сонность мира, связавшая сто откровений,
Не успевшая мне ничего рассказать.

 

Ты все то, что других никогда не коснется.
Гордо-город сольет на меня свои сны.
И озябшее солнце в тебе разорвется,
Превратившись в слепые осколки войны...

 

Я променял старинны будни
На новомодных плоскостей.
Я исстрашил обычны студни
На то, что мне сейчас важней.

Мне стало боле легкоступно
Сказать лишной по сути труд.
Мне и не больно и не трудно
Плеснуть в бумагу льбовный пруд.

Кто то называет ее дурой, кто то гением. В ней есть и то и то.

Как все мы, посмотри, зацепенели.
Накорчась скоростью бежания, стоим.
И, лопнутые нутрью, изумели.
В ушах оторванных без головы звеним.

Как основательны Скелет и Стрекоза.
Но и они роняются в компот.
И в узелки завязаны глаза.
И влеплен кляп, чтоб память вставить в рот.

КАК МЫ БРЕДЕМ ВЕЛИКИМИ БЛЯДЬМИ.
Я ПРОДАЮСЬ, ПОСКОЛЬКУ СУЩЕСТВУ...
УБИТЬ ДЕТЕЙ И ВЫТОПТАТЬ ТРАВУ.
И ОЗВЕРЕТЬ КАКИМИ-ТО ЛЮДЬМИ.

МАТЬ СОБЛАЗНИТЬ. УДАРИТЬ СИРОТУ.
МЫ РАССТАВАТЬСЯ ВСПЫШКАМИ ДОЛЖНЫ.
И СЫРА ДЫРКИ СДЕЛАЛИ ЛУНУ.
И ЧЕЛЮСТИ РАСТАЯЛИ ВО РТУ.

Приди ко мне, меня зацементи.
Живым я оставаться не привык.
И Шапочка Кровавая в пути
Была обменена на кукольный парик.

МЕРЦАЕТ ЛИЦ СЕРЕБРЯНЫЙ ЦЕМЕНТ.
КАК НЕМЕЦ, СТРОГ МОЙ СЕРЫЙ МОНУМЕНТ.
И ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ ТРЕБУЮ ВЗАМЕН
ТУПОЙ ТОЛПЫ НЕЛОВКИЙ КОМПЛИМЕНТ.

Как цементею я под жиденький хлопок.
Хлебают Зрелища живые, как Бульон.
А я стою стремглав и наутек,
И опоздав на ноль и миллион.

Я КАМЕННЫЙ, А ПРОЧИЕ - ИСПУГ
ЖИЗНЬ - ДЕРГАНЬЕ, ИКОТА, КАШЕЛЬ, ДРОЖЬ.
ЖИЗНЬ - ТОЛЬКО ТО, ЧТО ВАЛИТСЯ ИЗ РУК.
ВСЕ ВАЛИТСЯ, А СМЕРТЬ НЕ ОТОРВЕШЬ.

МЫ СОКИ ПЬЕМ ИЗ ВОСКОВЫХ ФИГУР.
СЛОВА УШЛИ. НИКТО НЕ ЗНАМЕНИТ.
СЛОВ БОЛЬШЕ НЕТ. ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ГУЛ.
И УХО БЕЗ ЛИЦА. И В НЕМ ЗВЕНИТ.

И Гамлет вместо "Быть?" спросил "В каком?"
Но прав. и лев. никто не различал.
И клоун рассмеялся животом,
И ртом оповестил: "Не угадал."

Виновен размышлявший о вине.
Часы стоят на циферке расплат.
Нам остается только цепенеть.
У мертвецов часы живых стоят.

КАК ВСЕ МЫ, ПОСМОТРИ, ЗАЦЕПЕНЕЛИ,
ХОТЯ ЕЩЕ ЖИВЫЕ, КАК ЗВЕРЬКИ.
И МЯТНЫЕ, ШЕВЕЛИМСЯ В ПОСТЕЛИ,
И КРЕПКО ПРИШИВАЕМ ЛОСКУТКИ.

КАК ВСЕ МЫ, ПОСМОТРИ, ЗАЦЕПЕНЕЛИ.
Я ПЕРВЫЙ СРЕДИ ВАС ЗАЦЕМЕНТЕЛ.
И ВЫ МЕНЯ СВОИМ ПРИЗНАТЪ НЕ СМЕЛИ.
И Я ВАС ПОТРЕВОЖИТЬ НЕ ПОСМЕЛ.

***смеяться***

Я себе запретил смеяться,
"Что ж тут такого?" - говорите,
Я не смеюсь в ответ,
Я запретил себе смеяться.

Отвернусь. Молчу.
Не слышите мой смех?
Не верите в мой грех?
Я не смеюсь. Молчу.

"Он спятил, он решил
Вокруг закона обойти" -
И что ж? Смеётесь?
"Безумство сотворил".

Смеётесь. Я устал
От ваших зубоскальств.
Смеётесь... Вы не верите,
Что я вам всё сказал.

Говорите: "Молчит!
Он язык проглотил, отойдите!"
Только вы никогда не молчите.
Я не раз вас об этом просил.

Вот кидаете камни вслед...
Что вам сделал я?
Я не стал жить как вы,
Хоть сулили мне бед.

Я себе запретил смеяться.
Что вам знать - почему?!
Что даст вам мой смех?
Себе я запретил смеяться.

Товарищи Футуристы!!
Прошу вас высказать свои претензии и предложения (если таковые есть) по поводу оформление нашего страницы нашего Союза. Ибо создавал я его "на скорую руку". Все предложения будут рассмотрены. Возможно голосование.

вообще, как вы относитесь к группе АукцЫон и к тому, как они сделали альбом полностью на стихи Хлебникова? мне кажется, что лучше музыки к его стихам нельзя было бы придумать...

вообще, если так же взять тексты Д. Озерского из АукцЫона, то можно ли их считать футуризмом? мне кажется - очень даже))

вот пример:

Жидоголонога


Тенью сокола
Тихо ходит около
Жидоголонога.
Солнце наголо
Бегало и плакало
Зага-зага.
Солнце-часики,
Загибай колесики.
Тенью сокола,
Лебедем дым.
И только
Там и около
Пела тенью сокола
Живым не живым.

Губы-лютики,
Сны-салютики.
Тенью сокола
Лебедем да.
Жога-жоголо
Прыгала на ёгало
Жидоголонога.


или ещё

Жаба


Ляжет тень собаке на
Бьется жаба в паутине из
Дальше, лучше, глубже,
Выше, ниже за
Гордый, добрый, вечный,
Чистый и
Диги-диги-диги-ли

Заживо собака на
Бьется жаба в паутине из
Дальше, лучше, глубже,
Выше, ниже, за
Добрый, гордый, вечный,
Чистый а


вот...

ещё хотел сказать, что если кому интересно, я тоже положил на музыку стихотворение Хлебникова "Ещё раз, ещё раз...", скачать можно тут (песня называется "Звезда")

"Осанна!" - кто кричал Ослице
На фоне лёгких смехарей?
Лишь те, что думали: "Лишится
Она всех будущих морей".

Нам много гладких океанов
На фоне бурь глазных аглей
Резонно будет есть кальмаров
На фоне буйных смехарей.

Не да для тех всё изгоится
Всё то, что пишется сейчас,
А по причине "Роговица",
То есть той, что мучает всех вас.

Величайшему поэту всех времён посвящает автор эти строки





Кто-то в огнях

              рифму искал,

кто-то в сугробах

                 ищет,

Но как Маяковский

                 никто

                      не писал

и не напишет.

Он пламя привил

               стихам и созвучиям,

гром меди добавил

                 в любую строку.

Кто теперь ему

              посочувствует

на нашем бесплодном,

                    безлицем

                            веку?

Он писал, как плачет

                    младенец,

и стихи вместо слёз

                   катились из глаз.

Он не был себя

              и стихов

                      владелец,

весь он, всё о нём -

                    для нас!

Как матери, он

              нам

исповедовался

             в своих стихах.

Не вняли, растоптали

                    его слова,

потонули они

            во лжи

                  языках...

Вы скажете: "слабости знак -

                            слёзы,

и силе откуда

             взяться?"

Как шипы есть

             у розы,

так сила в слезах

                 проявляется.

Он мог смеяться

               не стесняясь,

                            через боль,

он то высмеивать умел,

что никто высмеивать не смел

                            ни до него,

ни после...

           Он успел

в словах сказать,

                 что многие годами

в картины, в книги,

                   в музыку ложили.

Он сделать мог

              двумя

                   словами,

чтобы сердца

            просветлели

                       и ожили,

а мог одним

           чеканным словом

поднять дрожь в теле,

                     смочить глаза,

разрушить стены,

                сбить подковы,

чтоб боль его

             в людских жила

                           сердцах.

Он крик свободы

               возносил

к неслышащему небу,

он нежности,

            лишь нежности просил

чтоб успокоить

              рваные

                    нервы.

Его крик приравнян

                  может быть

к громогласному

               "оковы скинь!"

И никак не может,

                 не должен быть

                               забыт

поэт

    Владимир

            Маяковский!

разве мало людей, пишущих в этом стиле? или это просто никому не нужно? ведь известно, что если никому не нужно - то обычно неизвестно...

....про соловьёв

Голографические соловьи поют.
Забыть хочется от их пения
и то,
что они не могут петь в принципе,
и то,
что они давно уже умерли,
а от них осталось
лишь изображение
средней реалистичности,
средней оптимистичности,
статичное, безмолвное
изображение...

А я гляжу на голографических соловьёв,
слышу их пение,
и мне наплевать
на законы природы.

Лишь зайдя на преступок горы, я сразу же ощутил свежее остолбенение ветра. Было жарко. На верховьях этих горных систем всегда стоит подобная погода. Хотелось есть. Вдруг ко мне подлетел кондор и спросил меня (у него был грузинский акцент):
- Ты хочешь есть?
- Да, - ответил я.
Тогда кондор взлетел в небо и превратился в коня, опустившись при этом на землю.
- Зови меня Ковянович, - кинул мне бывший кондор. – Пойдёшь со мной – я приведу тебя к водопаду Ларингохья. Там с издавна времён оазисные чащи пасут глухую старь.
- Но зачем ты спасаешь меня? – спросил я Ковяновича, забираясь на его конявую спину.
- Мы, горские птицы, великие и старейшие жители этих гор, считаем за честь спасти потерявшегося и изголодавшегося путника, забредшего в наш край.
После этих слов я заснул. Проснувшись, я увидел вокруг мамонтов. Мамонты были повсюду. Их было не счесть. Было темно и огненно, в носу клубился запах подожжённого бамбука.

КОМПРОМИССЫ АНТОНИНЫ СМЕХ

ИЛИ-ИЛИ
И ли…
Ли и…
Или
Литра
Три
Или-или.

ВЕРБЛЮДЫ
ШЕСТЬ ЭКОСЕЗОВ

1.
Верблюды
С блюда адских дней
Начиненных смогом
В смокингах ночей
Хлебнут
И звякнут челюстями
Прохаживаясь взад-вперед
Песок стирая в пыль…

2.
Верблюды
В пустоте
Уставшие
Выть на луну
Вытягивают
Морды – и
Мигают
Воспаленными глазами…

3.
С висков сгоняя мошкару
Верблюды мягкими губами
В улыбке моего смеющегося рта
Поймают смЭХ!
Хитры они – верблюды
В смокингах ночей…

4.
Верблюды на цыпочках
КРАдущиеся
ПРЯчущиеся
Подрагивая губою верхнею
Со сном
В горбовых прорехах
Дрожа
Под сомкнутым брюхом
Полупрозрачного изношенного
Солнца
Ворс стряхивая
И в вереск стаскивая
Окостенелость членов
Тела
- Скорее бы все закончилось,-
думают…




5.
Незаметно перебирая кривыми пальцами
сбитыми в один мозолистый орех
влажно и тихо похрипывая в спертом и
ставшем похожим на визг воздухе
нежными хребтами соскребая остатки
сегодняшнего с прожаренного и опаленного
неба – крадутся, прячутся и таятся…

6.
- Сообщите мне об их приходе…
- А-а, да вы их не видели…
- Наверное, задерживаются…
- Да, там давно не было дождя…
- И жарко…
- Ничего.., они же верблюды…
- Да, да, да, конечно…
- Я думаю, не стоит.
- Когда появятся, скажите…
- Я буду ждать…

Вот один очень хороший автор. Пишет он сплошной авангард. Сегодня новую пьесу опубликовал. Прочитайте.
http://www.proza.ru/texts/2006/03/12-199.html