
Люди могут превращаться в носорогов. Эжен Ионеско доказал это еще в середине ХХ века. Он написал пьесу “Носорог” и предложил театрам для постановки. Вообще-то этого драматурга еще при жизни назвали автором нелогичной, трагикомической драмы. А еще его считали и считают едва ли не ведущим представителем театра абсурда. Критики усматривали в пьесах Эжена измышления человека, который пребывает во сне. А ведь критики ошиблись: Ионеско со своими “носорогами” оказался приближен к реальности как никто другой.
…Провинциальный европейский городок. На террасе кафе общаются два товарища — Жан и Беранже. Но вдруг средь бела дня по улицам и центральным площадям несется носорог, снося все на своем пути. А ведь это не джунгли Африки, рядом даже зоологического сада нет, а цирка — и подавно. И не важно, был ли носорог однорогий или двурогий, африканский или азиатский. Волнует другое: что он тут делает?..
Уже на следующий день основным предметом разговоров местного населения был носорог, который свободно бегает по городу. Беранже убеждает своих коллег, что носорог таки действительно поселился в их среде. Над ним смеются. “Как это может быть? В цивилизованной стране...” — говорит сослуживец-скептик. Но во время разговора в контору забегает женщина, которая утверждает, что за ней всю дорогу гнался носорог. Позже оказалось, что это был ее муж. С этого момента становится ясно, что все городские носороги — это люди, которые по каким-то причинам претерпели ужасную метаморфозу.
Едва оправившись от шока из-за оносороживания своего коллеги, Беранже идет навестить Жана. У них — длительная беседа. Еще вчера ужасающийся от странного зрелища на площади Жан, теперь с небольшой шишкой выше носа подозрительно хриплым голосом защищает право каждого человека стать носорогом и убеждает собеседника, что в этом нет ничего страшного.
Жан: “А я скажу, что это совсем не так плохо. В конце концов, носороги — такие же существа, как и мы, и они тоже имеют право на жизнь!”.
Беранже: “При условии, если они не посягают на нашу жизнь. И потом, вы же представляете себе — как-никак совершенно разная психика”.
Жан: “А вы думаете, наша лучше?”.
Беранже: “Во всяком случае у нас есть своя мораль, которая, по-моему, никак не совместима с моралью животных”.
Жан: “Мораль! Знаем мы эти разговоры о морали! Хороша мораль! Хватит с меня морали! Надо быть выше всякой морали”.
Беранже: “А что же вы предлагаете взамен?”.
Жан: “Природу!”.
Беранже: “Природу?”.
Жан: “У природы есть свои законы. А мораль — противоестественна”.
Читать далее
Подобным инициативам в обществе пока еще удивляются. Кое-кто даже протестует. Но ничего, вот увидите, скоро все привыкнут. 30 лет назад гей-парадам тоже удивлялись. А нынче носорогов стало так много, что удивляться им перестали. И вообще, уже непонятно, кого больше — людей или их, подвергшихся носорожьей мутации. “Мне нужно было показать, почему в коллективном сознании возможна мутация и как она происходит. Я просто описывал — феноменологически — процесс коллективного перерождения”, — признался Эжен Ионеско после выхода пьесы.
Наша эпоха — эпоха кризиса ценностей. Причина — отсутствие морального эталона. Люди защищают неестественное и аморальное, так как не находят аргументов “против” в рамках своей этической системы. А этическую систему христианства они отвергли как “неудобную и несовременную”. В результате вирус оносороживания поражает целые города и страны. Ведь “нужно идти в ногу со временем”. В ногу со временем, в котором зло называют “добром”, педофилию — “снижением возраста согласия”, наркобизнес — “метадоновой заменительной терапией”, убийство — “эвтаназией” или “абортом”, гей-парады — “демонстрацией толерантности и свободы”, а если просто, то черное называют белым. Странно, но почему-то эти и огромное множество других маразматических деструктивных идей вызывают возмущение лишь у единиц. Таких, как Беранже. А все, кто с такими идеями соглашается, получается, “идут в ногу со временем”, считаются толерантными, терпимыми, а поэтому — современными и прогрессивными. Вот только “идущий в ногу со временем” тоже стал носорогом…
Я не сдамся!”, — это Беранже говорит, глядя на стадо мутировавших людей, для которых “абсолютной истины не существует”. Беранже оказался слишком крепким орешком, чтобы поддаться деструктивной массификации. А носороги продолжали бегать по улицам города и оставались при своем носорожьем мнении! И все терпимые пополняли их ряды…
Руслан Кухарчук, “Киевский телеграф”.
http://love-contra.org/index.php/expert/issue/128/