Человек, который в тебя влюблен, никогда не сможет сделать тебе больно тем, что делает что-то не так. Он все время делает что-то не так. Но тебе не больно. Ведь он влюблен в тебя. А не ты в него.
Человек, в которого ты влюблен, всегда делает тебе больно, когда делает что-то не так. Он всегда делает что-то не так. И тебе больно. Ведь ты в него влюблен. А не он в тебя.
Предисловие.
Сразу скажу, что предисловие будет коротким. Некоторые мои знакомые, которые так же, как и я, считают, что охеренно пишут тексты и рассказы, задумываются о том, чтобы написать книгу. Некоторые из этих некоторых прямо заявляют об этом, а некоторые, как я, скромничают и говорят, что книгу они писать совсем не собираются, потому что родились абсолютными бездарностями, но сразу же становится понятно, что говорят они это для того, чтобы все им в голос твердили обратное, какие они талантливые.
Так вот. Решила и я не отбиваться от толпы и написать книгу. О чем? «О чем-нибудь», как и все остальные. Что? Индивидуальность? А что такое индивидуальность? Когда все стремятся быть такими непохожими на других, такими «не такими, как все»? Извините, я в таком случае доверюсь стадному чувству и напишу свою книгу «о чем-нибудь».
Итак, моя книга «Книга о чем-нибудь». Авторство принадлежит МАРТЕ ШАНДЕР (нужно же это подчеркнуть, правильно?), смело переворачиваем страницу, где вас ожидает первая глава.
1 глава.
Знаете, я действительно понятие не имею, что будет в этой книге. Я даже сомневаюсь, выйдет ли она когда-нибудь тиражом в миллионы экземпляров, будет ли переведена на все языки мира, будет ли она в будущем включена в школьную программу по русской литературе. Я просто минут 20 назад пришла домой, умылась, переоделась в домашние штаны брата и черную майку, заляпанную в зубной пасте, включила компьютер и решила написать книгу. Да, вот так просто рождаются шедевры современной русской литературы.
Первая глава оказалась короче предисловия, потому что я не знаю, как дальше развивать мысль. Извините, но и у гениев бывает творческий запор! Я вам не машинка по производству великих произведений 21 века!
Без лишнего пафоса я хотела бы начать вторую главу.
2 глава.
Надеюсь, она будет более объемной и содержательной. Кстати, я все еще здесь, 25 минут назад пришла домой, переоделась в то, о чем уже писала выше (если вы, конечно, внимательно читали первую главу), включила компьютер и начала писать свою книгу. Только представьте, я за десять минут написала полторы главы. Здесь я поскромничаю и скажу, что полная бездарность.
За окном идет снег. И вчера он шел. Красивый такой, как будто рождество. Снег бывает рождественским, новогодним и мокрым. Последний вид снега я не люблю, особенно когда выйдешь из дома вся такая накрашенная и от того такая вах-какая-красивая, а тут тебе снег НА в глаз, НА в другой! Мокрый. Представили, да? Это еще что. А если не снег? А если птичка на лету облегчилась, а тут раз и порыв ветра тебе этим самым НА в глаз, а потом другая птичка облегчилась, и тебе порывом ветра НА в другой. Каково? А? Не люблю мокрый снег. Рождественский снег – это уже другое дело! Идешь по улице, как дурак, с открытым ртом и высунутым языком и пытаешь эти огромные хлопья съесть, слишком уж вкусными они кажутся! Ну да, обидно, если птичка над тобой в этот момент пролетит и на лету …ладно, не будем об этом. Новогодний снег, он хоть и колючий, но все равно очень красивый и я его люблю. На свету искрится так по-волшебному, как миллиарды малюсенький серебряных золотинок (серебряные золотинки? Согласна, что нельзя. Но согласитесь, лучше звучит, чем «миллиарды серебринок»). Остановишься, затаишь дыхание и слышно, как снег о куртку бьется. А еще прячешься в капюшон, потому что по лицу царапается - мало приятного. Потом кожа обветривается и шелушится. Птички в такую погоду обычно сидят в своих скворечниках.
Так вот, второй день идет рождественский снег, но чувствую, завтра он превратится в новогодний. Холодает.
А я шапку потеряла. Я так ее любила. Она была моей первой за последние 3 года, до этого капюшона мне было достаточно. А потом я купила Ее, фиолетовую… и перчатки к ней такие же, фиолетовые. Носила их. Всю зиму. Знакомые мои диву давались: как же это так Марта Шандер в шапке и перчатках зимой? Скажу больше, я той зимой еще пальто длинное купила, чтоб попу прикрывало. И сапоги зимние. Пальто правда осенним оказалось, но у меня была целая одна теплая кофта на случай сорокаградусного мороза. Колготки я лишь только капроновые продолжала носить. Зато этой зимой купила себе шерстяные, две пары: серые и коричневые. А шапку потеряла. И перчатки порвала. И сапоги за один сезон сносились совсем. Вот такая вот судьба-злодейка. А что поделаешь – жизнь.
Дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
ни од но го.
_________________________
________________________________
в сб очень хотелось целоваться. из всех желающих осмелились лишь трое.
бывшая закружила в танце, вскружила голову.
Сегодня. А что сегодня?
Я, наверное, никогда не научусь обижаться на совсем.
Жил-был Пес. Породистый, красивый Пес. Шерсть его была всегда чиста и причесана, с кем попало не общался, под гаражами в грязи не жил, питался лишь свежим мясом. Жил он в огромном городе собак, где жизнь кипит собачьими событиями, где бешеный ритм не дает сидеть на месте. Город удовольствий и всяческий благ – думал Пес. За суками он не бегал, как раз наоборот, они бегали за ним, мечтая ощениться от него. И выбрал Пес самую красивую из этих сук. И думал Пес, что весь этот собачий мир у его лап.
Шли годы, настали не по-собачьи сложные времена, но Пес, привыкший ко всему только самому лучшему, игнорировал собачьи советы о предпринятии каких-либо мер, чтобы удержаться на плаву. Пес любил это город, этот бешеный ритм, этих собак, свою суку, он был частью этого города, частью жизни этого собачьего города, города удовольствий и всяческих благ. Пес думал, что так будет всегда.
Шли годы, и собачьи дела Пса шли все хуже и хуже. Он старался не замечать этого, все еще считал, что все в этой собачьей жизни существует лишь для того, чтобы стать его собственностью.
Его любимой суке стало мало мяса на костях, что приносил ей Пес. И она убежала к другому. "Сукин сын!" - думал Пес. Впал в собачью депрессию, отдалился от собачьего города, переехал в маленький населенный пункт. Иногда было совсем нечего жрать. И сука не думала возвращаться. Она уже была с другим, мечтала ощениться уже не от него, не от Пса.
Бывает, заберется Пес на большой забор у своей скромной будки, откуда видны огни собачьего города, и смотрит. Печально так, по-собачьи. Когда свезет, несется туда, тратит все, что есть, а потом снова возвращается в будку. Сука писала ему собачьи письма о том, как у нее все хорошо. Сука! У Пса совсем опустился хвост... он уже не бегал в собачий город, он просто жил в своей маленькой скромной будке и тихо скулил по своей суке и по той прежней собачьей жизни.
Иногда все же заберется на забор и смотрит на огни собачьего города.
А чем Пес хуже других? Посмотрите на него: породистый, красивый Пес, все у него могло бы быть. А он сидит в своей будке и тихо скулит.
Планета Земля наверняка не знает, что у нас, у людей, есть неизлечимые болезни, которые медленно нас убивают.
А мы не знаем, что у вирусов наверняка тоже есть кто-то, кто их убивает.
А планета Земля тогда должна тоже кого-то убивать. Медленно.
И этому нет конца, представьте!
Все только и делают, что убивают кого-то.
Только представьте: всегда быть пьяным.
истинный мир чувствуешь только в состоянии алкогольного опьянения. Никакой фальши, все предельно натурально.
Я люблю быть пьяной. Люблю целовать тех, кто мне нравится, люблю говорить об окружающих в их присутствии, люблю танцевать несколько часов подряд.
Люблю это состоянии беззаботности. Забот вообще на самом деле нет! Это мы их сами себе придумываем. От скуки, наверное.
Когда ты пьян, тебе некогда скучать.
Только представьте: никогда не спать.
Сколько можно всего сделать! Сколько можно всего узнать!
Днем не спать, ночью не спать. Только представьте: ночью не спать. Всегда. Ночью вообще все по-другому! Ночью вообще спать нельзя! День - это для того, чтобы учиться/работать, а ночь для того, чтобы не спать.
Я хочу всегда быть пьяной и никогда не спать.
Страдаю эмоциональной эпилепсией.
Это как миллионы кузнечиков под марлевой тряпкой пытаются выпрыгнуть.И их невозможно идентифицировать.
Всевозможные эмоции смешались в огромный шар, как разноцветные кусочки пластилина. Получается грязный, некрасивый, неимеющий цвета ком. Из него кое-где пробивается желтый, синий, пытаясь выявить свое присутсвие.
Чувство тревоги, несовершенства нападают либо изнутри, подступая к горлу, либо снаружи - обваливаются на голову, залепляя дыхательные пути.
До меня вроде бы никто не дотрагивается, но постоянное ощущение чего-то постороннего на моем теле, чего-то грязного, омерзительного вызывает желание часами стоять под струями воды.
Все мои многочисленные "я" бьются в истерике, царапаются изнутри, пытаясь вылезти наружу, они срывают со своих хрупких тел слои кожи и кричат от боли.
Разгрызаные пальцы все выдают..
Сначала ударили под колени, потом три раза свернули шею.
Я больше не хочу разочаровываться.
Не знаю, где ее теперь мне искать. И нужно ли мне это.
Он постоянно менял имена.
Его собственное я произносила тихо и не при нем. Я никогда не называла его по имени. Никогда.
Было скользко и холодно. Я в рваных от старости, но таких любимых джинсах. В таких же кедах. С грязной головой и плохим настроением.
-Алло, привет. Это ххх . Ты скоро?
-Да, я уже сажусь в автобус.
-Хорошо, я жду.
Я всегда опаздывала. Его это всегда раздражало.
Последние две недели я мечтала о чуде. Мне было 17.