“Не тревожься, маленькая”: последние   слова Гринько, после которых стало тихо 

Он всегда казался выше остальных — не только ростом. В Гринько было что-то из старой школы интеллигентов, которых не подменишь актёрской техникой: мягкость в движении, сдержанная улыбка, голос без нажима. А ведь это человек, который прошёл войну, сидел в окопах и поднимал в воздух бомбардировщики дальнего действия. На экране — профессор, священник, добрый отец; в жизни — комсорг полка и стрелок-радист. У него не было звёздной карьеры в привычном смысле, но была редкая, почти вымершая правда в каждом взгляде.

Дата его рождения — загадка, как и многое в его биографии. Интернет уверенно пишет: 1920-й. Но вдова, Айше Чулак-Оглы, потом признавалась — муж «скостил себе год». Хотел успеть к армии, избежать очередных формальностей. Гринько не строил легенд, просто однажды выбрал удобную дату — и с тех пор её никто не проверял. Это, пожалуй, единственная ложь, на которую он пошёл за всю жизнь.

Херсон. Рабоче-крестьянский передвижной театр. Маленький мальчик Николай, стоящий за кулисами и вглядывающийся в лица актёров, — своих родителей. Он знал с пяти лет, что будет артистом. Играл в детских постановках, глотал запах пыли от сцены, слушал, как мать шепчет реплики перед выходом. Пластичный, музыкальный, смешливый. Из тех, кто даже на репетиции не играет вполсилы.  Читать далее