«Согласно указу для поездок по Москве и Московской области на личном и общественном транспорте вводятся специальные цифровые пропуска.
Со среды 15 апреля 2020 года их наличие для поездок становится обязательным.
Ходить пешком пока можно без пропусков, но при этом строго соблюдая установленные правила и ограничения.
3.3. Для поездок в других личных целях, соответствующих режиму повышенной готовности (в магазин, на дачу, на вокзал и т.п.).
Пропуск этой категории выдается на 1 день и разрешает поездку до места назначения и обратно.
Получить этот пропуск можно будет 2 раза в неделю.»
Странное чувство, будто начатые давно линии непрерывны и всё длятся, и только одной мне кажется, что - прерываются, и я беспокойно дотрагиваюсь, проверяя присутствие; только я вместо стабильного тона слышу провисающую тишину.
привычка личной читательской практики - загибать уголки тех страниц, на которых отозвалось, дрогнуло что-то глубинное, пусть это лишь пара слов или излёт мысли; и потом, по окончании книги, возвращаться к этим страницам, вспоминать, отыскивать цепанувший крючок. нередко оказывается, что сквозь эти отстоящие звенья цепи продета одна нить, сюжет, поставленный бессознательным, как шерсть, собравшим все репейниковые семена.
я с большим удовольствием продолжаю читать Марию Степанову, после "Памяти памяти" ко мне попала "Против нелюбви", и с нею получилось вот что:
"..Выбрать место в стороне и прожить там достаточно долго, чтобы оно стало местом силы...Что-то вроде продукта этой земли, один из видов благословения, форма урожая. Здесь рождается энергия, но она пропадает, стоит выйти в большой мир. А тут она лежит, как поле под паром...Странное человеческое умение согреваться жутью, очерчивать ею, как меловым кругом, свой домашний обиход..Уют возможен, когда он окружён кольцом темноты: непогоды, тревоги, сгущающегося зла. Тогда-то лампа зажигается сама собой и горит одушевлённым светом..Чудесное (любого рода и разбора) - что-то вроде непроизнесённого обещания, потайной двери туда, где обителей много. На его языке говорит красота с её сверхчеловеческим размахом и необъяснимым равнодушием к окружающему..Пока из всех карманов и пазух выглядывает сверхъестественное, искусство будет пытаться его повторить, философия - заговорить, а ребёнок - ощупать..Дом, балкон, распахнутые окна; смерть неизбежна; смерти нет...Это что-то вроде обоюдного пакта о ненападении: никто никому не мешает, заповедь сияет, страдание стонет..Стон этот бесконечен и невыносим, но он не мешает ровному сиянию закона, отражённому в комарином крылышке. В этом не-разговоре звука и света нет участников, нет предмета для спора, будущее вечно остаётся отсроченным..Ближнего здесь нет, и неназванная заповедь любви может быть обращена только на сам источник света."
не выпадать из себя. всё возникающие неудобства встречать хозяйственно. душный воздух, сонливость, узкая обувь, отсюда и до обеда - когда это есть, это моё сейчас, это самое важное, что происходит, это позвякивающий в кармане кэш событий жизни, разменная монета впечатлений - моих впечатлений. куда приятнее - солнечные полосы на дороге, гомон птиц, лёгкое табачное головокружение: в ту же копилку. но как бы ни было велико искушение, торопиться к приятному, отрекаясь от неприятного - значит отказывать себе в части себя, лишать себя доброй половины языка разговора с миром.
Смерти можно противопоставить лишь что-то маленькое, предельно конкретное, нелепое. Плюшевую гусеницу Мурзика, ласковое имя, выдуманное существо, рассказанную композицией из бисера и кусочков коры историю, смешную интонацию, засохший листик. Все эти рассованные по углам мироздания вещи и ущи, которые никто не поднимет на флаг, не возьмёт в музей - именно они, незаменимые в своей ненужности, стоят на границе темноты, охраняя нас от неё.
Немножечко был.
N не имел как таковой личности не по причине общественного строя, а из-за личных характеристик. Души как таковой он также не имел: не по причине Божьей несправедливости, а из-за собственных душевных качеств. Разума как такового он также не имел: не по причине недостаточного образования, а из-за собственных свойств ума. Тела как такового у него не было тоже: не по причине природной обделённости а из-за собственных физических особенностей. Что за человек был этот N! Страшно себе представить. Утешало одно: никто в этом не виноват. Что же он имел-то? Как такового - ничего. Как такового - N и вовсе не было. Он говорил себе: по крайней мере, я несу за это ответственность сам, не общество, не Бог, не природа, а я сам и дело только во мне. Быть может, N заблуждался, и общество, и Бог и природа лишили его всего и низвели в ранг небытия, но N упорно считал, что дело только в нём, и, хотя, повторимся, как такового N и вовсе не было, - в этом плане N всё-таки немножечко был.
В любимом баре пиво "квинтэссенция одиночества" с одуванчиком и правильной лёгкой нотой горечи. В мокром городе новогодние декорации. И вот самое нелепое, самое трогательное - стоматология, огромные её бестолковые низачем витрины, и в них стоят звери, светятся лампочками, медведь, олень, ещё какие-то маленькие, и заяц на плечах подтягивает лямки корзины уже который год, он демисезонный, не светится. И вот это вот всё: стоматология, ростовский декабрьский дождь, нелепые звери, заботливо расставленные чьей-то рукой, собственная бесприютность - такой щемящий коктейль.
Дома с выключенным светом живут блики, маленькие блики на разных предметах - в зеркальцах абажура, в звездочке велосипеда. Что там отражается - бог весть, за окном ни фонарей, ни машин, только жёлтые окна дальней многоэтажки. Какова вероятность, что отблеск чьего-то вечера отразится в крохотном зеркальце индийской вышивки на абажуре? Но созвездие сложилось, и есть в этом тепло. Как и в отражённых бесчисленными лужами медведе и зайце.
вот у Барсковой начинается:
"лягушка в панике тикает от змеи
по листьям льющимся суровым.
человеческое мышление в своём свойстве объектности говорит - произведение искусства, предмет, вещь. но художественный язык подразумевает скорее некоторую систему связей, определённое количество степеней свободы, образец ритма, походки для дальнейшей свободной прогулки мысли. паттерн, который структурирует раппорт - повторяющуюся часть узора.
тому, этому - в моём списке дел сплошь имена - словно мы уже вышли в историю, но мы, они, эти люди, да, в моей истории, в моём лоскутном покрывале, в снах, в рукоделии, в подхваченных манерах и присказках, в теплоте улыбок, в памяти - живые, живые, далёкие, разные.
вот поёт цой, и за этими знакомыми с детства словами - единый вневременный уют узнавания - тем кто ложится спать спокойного сна
вечная маленькая колыбельная, качает травинка назад-обратно, спокойная ночь
(впервые за долгое время приснился сон, хороший добрый сон, весёлый немного, с музыкой, с щекоткой, о том, что всё просто так и для меня одновременно тоже, палатка или юрта мир, тёплые ослиные уши и лежать на коленях, слушать не глядя знакомый голос)
Лечь в гамак. Закурить трубку. Увидеть, как тополь роняет лист. Коснуться заигравшего на мундштуке отражения заходящего солнца. Испытать счастье.