А небо вдруг стало цвета зеленого яблока, опустился очень тихий вечер. Когда они смотрели через окнос выбитыми стеклами, до их сохнания вдруг дошло, что они одни. Они почти утратили это чувство. лагерь - это неизменно толпы людей, переполненный барак и даже переполненный сортир. Хорошо было иметь товарищей, но так угнетала невозможность побыть наедине. Это было, как каток, который сплющил собственной "Я" в коллективное "Мы".
- Как-то странно вдруг оказаться наедине, Рут.
- Да. Словно из всех дюдей мы остались последними.
- Не последними. А первыми.
Они разложили матрасы так, что бы можно было видеть небо сквозь распахнутую дверь. Открыли консервы и стали есть, потом они сели рядышком и смотрели, как над кучей мусора догорал закат.

Пятсот девятый еще посидел немного, прислонившись к стене барака. Правой рукой он прижимал к телу револьвер. Он устоял перед соблазном вынуть и развернуть тряпку, что бы прикоснуться к металу. Он только сжимал револьвер в руке; он ощущаллинии дула и рукоятки, и ему казалось, что от них исходила мощная темная сила. Впервые за многие годы он прижимал к своему телу то, чем мог себя защитить. Он уже не чувсивовал себя беззащитным. Он уже не зависел полностью от чужого произвола. Он понимал, что это было иллюзией и что он не пустит оружие в ход; но его успокаиволо сознание того, что оружие было при нем. Одной мысли об этом оказалось достаточно, что бы вызвать в нем какие-то перемены.

Я ехал на работу... утром... ну... относительно утром... с моим режимом - непоздно....
Вышел из парадного, закурил... сигарету как обычно от ветра в ладони... вспомнил слова Кольцова: "Ты как вертухай на вышке куришь"... вот от него, как от человека служивого, такого не ожидал.... так же курят и при ветре, и в лагере непостоянном при угрозе снайпера, и в окопе.... ну да не суть.....

дождался, докурил - еду.... немного проехал - слева факел...

Елки горят.... выброшенные... Новый Год сгорает и ворушит его лопатой дворник - это не только праздник прошел - это чудо закончилось.... закончилось грязной, загаженой лопатой, что перемешивает наше счастье, наши надежды, мечты и желания.....

Еду мимо... все равно еду - выйти ж не могу, да и что бы я мог сделать? да ничего... не я же приношу счастьяудачу.....

Труба хлебопекарни выбрасывает дым - белый... реально белый как чистая простынь, что постелена мамой на праздничный случай - хрустящая, выглаженная.... а тут - неба синева, лежит пласт облаков и к ним поднимается дым.... там вкусно пахнет, там булки, батоны и хлебцы... там матом ругаются погрузчики и бурлит жизнь....

Еду дальше... Мимо кранов и "Камазов", что стоят рядом - ремонт трамвая к 2012.....

В центр. Там серо, грязно и уныло.

Еду.

Сказать могу одно -
НУ И ШУТОЧКИ У ТЕБЯ, ГОСПОДИ...

Пожалуй, я позволю себе немножко поплакать.
Да, сейчас мне очень плохо.
Я чувствую себя горько обманутым.
Ой лисы роооодные, да что ж это деется???
Попался так глупо... как девочка-блондинка-секретарша, как карась последний попался.
Свободен, да.
Полностью, тотально свободен.
но ОБИИИЖЕН же...
Ну нельзя ж мне было ТАК мозг-то пудрить, а!
Я-то думал ты такой же как я, а ты... блин...
И твой чудный дом оказался вовсе не твой...
А все оказалось так просто, дешево, практично и упаковано в полиэтилен.
Причем полиэтилен такой, старый, который уже расползаться начал.
И сюда я ДУШУ, ДУШУ свою совал?
фу... некрасиво, ей-богу.

Резко похолодало, очень резко...
Грязь прямо таки зстыла твердыми волнами там, где дул ветер или проезжали машины - наступаешь ботинками на острые твердые ломкие края....
В мертвенно-бледном чуть синеватом свете виднеются яркими, святищимися полосками тропинки, на которых еще остался лед....
Светится что-то в ночи... три фонаря, магазин и кабак... ну да, вечер в воскресенья - или торговать или водку жрать....
Окраина.....

I. МОСКВА -- ПОДОЛЬСК -- МОСКВА

В отличие от большинства моих близких друзей -- и особенно подруг -- я человек толстокожий, с малочувствительной нервной системой и бедным воображением. Вежливо слушаю, но скучаю, когда рассуждают про летающие тарелочки, снежного человека, Нострадамуса, бабу Вангу и бывших супругов Глоба. Никаких предчувствий у меня сроду не бывало, а что касается вещих снов, то я и простых, невещих, не вижу. Не было у меня предчувствия беды и в день, сильно изменивший мою биографию -- 19 апреля 1944 года.
Мы - - т.е., я и моя невеста Нинка -- стояли на перроне Курского вокзала. Стемнело, шел унылый, прямо-таки осенний дождик, и Нинкино лицо было мокрым -- наверно, от дождя, но мне хотелось думать, что от слез: она ведь провожала меня в армию, а до конца войны было больше года. Вот у нее что-то вроде предчувствия было:
-- Я чувствую, ты очень плохо поедешь.
А я ее разубеждал: почему это плохо? Всю войну в эвакуации я катался без билета, на подножках вагонов, на буферах, а то и на куче каменного угля -- голышом, чтобы не запачкать одежду. А сегодня я ехал добровольцем в часть, и мне в военкомате дали вместе с направлением билет до Тулы -- и представьте, в купейный вагон. Замечательно поеду, так я и не ездил никогда!
Но она талдычила своё: -- Нет, я чувствую: плохо поедешь. Для себя я это истолковывал просто: конечно, ей грустно расставаться неизвестно на сколько с парнем, влюбленным до слепоты. Она-то меня совсем не так любила, но относилась хорошо, в этом я не сомневался -- почему же не поплакать на прощанье?
Очень гордый собой и Нинкиными слезами, я обнял ее, поцеловал и поехал в 38-й учебный запасной полк. Но до Тулы не доехал. Только я расположился на своем месте и по-хозяйски расстелил шинель, чтобы поспать по-человечески, как дверь отворилась и в купе вошли трое: проводник, милиционер и штатский. -- Ваши билеты, пожалуйста. На билеты трех других пассажиров они глянули мельком, а моим заинтересовались. -- Тут что-то не так, -- сказал штатский. -- Что за нитки? Я объяснил, что нитками сшили все мои проездные документы в военкомате. -- Нет, это надо проверить. Сейчас будет Подольск, сойдем, выясним. Тут я забеспокоился, даже заволновался. Стал втолковывать им, что вот, первый раз за всю войну еду как человек, в хорошем вагоне... Слезем, а как потом добираться до Тулы? -- Да ты не бойся, -- утешил меня штатский. -- Проверим, и поедешь дальше этим же поездом. До Подольска было ехать еще с полчаса. Проводник вышел из купе, а с двумя оставшимися мы коротали время в дружеской беседе. Услышав, что я был студентом ВГИКа, они проявили естественный интерес к киноискусству: правда ли, что Любовь Орлова -- жена режиссера Александрова? Да, правда. Поезд остановился. Мы выскочили из вагона. ("Ребята, давайте побыстрее! -- торопил я. -- Хочется поспеть до отправления. Ведь на буферах ездил, на подножках, а тут..." -- "Да поняли мы, поняли. Успеем"). Бегом мы промчались вдоль состава, вбежали в комнату железнодорожной милиции -- в торце станционного здания. Там нас встретил низкорослый субъект в хромовых сапогах и пальто неприятного серозеленого цвета. Физиономия у него была тоже неприятная. -- Расстегнитесь. Я расстегнул шинель; он быстро и умело обыскал меня. Теперь я сказал бы "прошмонал" -- но тогда я лагерной фени не знал. И тем не менее -- сам не понимаю почему -- спросил совсем по-лагерному: -- Чего ищешь, начальник? -- А что? Ничего нет? К моему удивлению он отстегнул цепочку английских булавок, которые мама прицепила к нагрудному карману, и отложил в сторону. Трудно поверить, но я ведь и после этого ничего не заподозрил! Я же говорю: бедное воображение. Милиционер куда-то исчез, а я с двумя штатскими опять помчался по платформе -- в обратном направлении. Опять попросил: -- Быстрее, ладно? И опять мне ответили: -- Успеем. Но вместо того, чтобы посадить меня в вагон, мои провожатые свернули направо. Мы пробежали через зал ожидания и оказались на привокзальной площади. Там стоял -- прямо как в дешевом романе -- "черный автомобиль с потушенными фарами". А попросту -- черная эмка. Вот тогда -- только тогда! -- я понял: это арест. За что, почему -- этого я не успел подумать. Да в те времена арест был таким привычным, неприятным, но никого не удивлявшим делом, как, скажем, дождь или мороз. Я даже не испугался. А в голове промелькнули две коротенькие мысли. Об одной я вспоминаю с удовольствием, о второй -- со стыдом. Собственно, первая была даже и не мысль, а так, виденье. Мне представилось какое-то помещение, где на грязном полу спят вповалку плохо одетые люди -- то, что я часто видел в эвакуации, хотя бы на вокзалах. "Десять лет. Переваляемся!" -- с уверенностью сказал мне так называемый внутренний голос. А вторая, стыдная, мысль была такая: в рюкзачке у меня две банки, сгущенка и свиная тушонка. Я их собирался съесть в Туле вдвоем с Юликом Дунским, а теперь имею право съесть все один. Юлик тоже пошел добровольцем и получил направление в ту же часть. Только уехал на четыре дня раньше. Читать далее...

Иногда от реальности сбежать пытаешься... неправильно сказал, как будто про всех... я пытаюсь. Вот книжка например: я когда в интересную прыгаю, я же погружаюсь, мне окружающее мимо мозга, я живу там.... с музыкой подобное.... а с фильмами..... Мало фильмов смотрю, обычно только те, что уже раньше видел, или которые мне рекомендовали люди, которым доверяю....... За вчера и сегодня просмотрел три: "Вертикаль" (да, да, ту самую!!!), "Хочу в тюрьму" (крагло отойти от Вертикали) и "Земля обетованная" (этот уже сегодня).... Просто фильм, если он действительно заслуживает внимания, не просто расслабление.... его я проживаю даже сильнее чем книгу - почти всегда за несколько героев......
Вот такие вот пироги.... с Салладинами......

"...Юра спал сидя и стоя, Юра спал в нарядах и дежурной смене, Юра спал с женой начальника второго отдела, а когда его жена прознала об этом - в агрегатной на техническом здании АГП, рядом с работающими электромашинными усилителями."

А на самом деле масса проблем сейчас происходят от того, что, как сказал один из героев фильма "12" Михалкова: "Всем на все наплевать!"
Вот у моего брата в банке: есть масса проэктов, реальных к выполнению, хороших и полезных, но они высокую прибыль принесут через 4-5 лет, а топ-менеджемент приходит на два... вот и пытаються не эти проэкты внедрить, а рвануть резво

"На пять тысячь рванул как на пятьсот и спекся..."/с/

Та же хрень - с властью.... Никто не знает что будет завтра... Хозяевами предприятий становятьс люди, что не уверены в будущем, значит надо не то что бы бебло в развитие вкладывать, а просто выжать последнее, выкинуть в оффшоры и срулить к себе на Канары или Мальдивы сра.. нещастные....

**Вот искренне не понимаю почему в РФ такая-же х-ня: ведь власть вроде стабильная по самое не могу (ну оппозиции ОМОН по "не-могу" обьясняет что они не правы)

Глядя на всех этих "Хазяев" вспоминается настрой тов.Стругацких: "- а за что повесили-то? - За шею!..."

Огромное спасибо лес_лисы_Лиссы за то, что нашла и прислала:))))))

Протокол

Вор и убийца по кличке Псина,
осуждённый на десять лет,
съедает хитрую смесь, добытую у соседа по камере,
и вскорости попадает
в плохо охраняемый лазарет:
метаться, плеваться кровью и обещать умереть.
Пятница, вечер.
Нигде не оказывается ни одного врача.
Дежурный пьян,
он не может унять икоты и тряски рук.
Убийцу и вора Псину кладут на койку, и битый час
звонят по соседним больницам,
пытаясь вызвать хоть медсестру.

У доброты есть предел,
И это именно он.

Убийце и вору Псине дают воды и какой-то но-шпы,
оставляют охранника,
молча уходят спать, разводя руками.
Часа через два заключенный Псина
берёт самодельный нож и
снимает охранника,
кандалы,
в окно кидается камнем,
катится кубарем в снежном стекле,
ссаживает ладони,
спотыкаясь, бежит вперёд,
взрезая тело снежного наста...
Всё это, надо признать, звучит
неправдоподобно,
но всё так и есть, как написано,
просто поверьте на слово.

Даже у вранья есть предел,
И это именно он.

Мы дошли до края земли,
смотрим вниз с восторгом и трепетом,
рисуясь и хохоча, подходим опасно близко к обрыву,
размахиваем руками,
свистим,
кривляемся, а потом
сидим, свесив ноги,
глядим в глубину на гигантских рыбин,
плывущих в тьме и безвременье,
в бездонном своём океане,
отбрасывающих на плоскую землю
свои гигантские тени.
По деревням Брянской области, не переводя дыхания,
бежит к границе
сбежавший за месяц до освобождения.

У всего всегда есть предел,
И это именно он.

Ночь - лучшее время суток... Ночью все проще, все чистее и приятнее....
Ночью не видно грязи вокруг, ночью прятаться от мира легко и ненапряжно...
Чистишь ствол от нагара. Выщелкиваешь все патроны из магазина.
ночью любое действие имеет сакральный смысл...
Вот патрон ложится на пулю уже вставленного.. нажим, движение вперед, звук "щелк"....
второй.... третий... пятый... седьмой.....
Вставляешь обойму.
Не резким ударом - ибо так только в фильмах показывают, в основном американских.... А если в "Макарыча" резко забить обойму - второй патрон обычно взрывается - крайне неприятная ситуация.....
Щелчок предохранителя - рычажок повернут.
Затвор на себя дернуть, удержать в крайнем положении, отпустить - ЩЕЛК.
Резкий.
Щелк.
Поднимая оружие к голове - смотри что бы ствол в висок смотрел не наискось, иначе получишь касательное, психушку и белый билетик....
Лучше - пусть глаз смотрит в тунель ствола....
В последний момент дергается рука - пуля ушла в молоко. Ты - живой.
Утро - наступит вот-вот.
Доброе утро.
Ты - живой.
Утро.

Смена как всегда начинается утром. Я люблю свою работу, ведь не смотря на то, что я всего лишь инженер второй категории и сейчас выполняю техническую работу, я участвую в этом проекте. Моя задача состоит в присмотре за небольшим сектором нового прибора – около десяти тысяч микроразменных термоядерных излучателей, систем балансировки, наноразмерных отражателей… И среди этого множества – несколько сотен было создано лично мной, они даже оказались настолько удачны, что меня наградили порцией жевательного табака.
Открываю журнал дежурств. Листаю ночные записи напарника. С какого-то черта ночью в одной из «моих» систем было выброшено несколько квантов гамма-излучения. Надо бы разобраться. Сейчас вот кофейку выпью и пойду гляну.
Читать далее...

Есть такая больная тема: вступление в НАТО… При этом все знают что северо-атлантический альянс это свора кровавых приспешников империализма, что только и надеются захватить весь прогрессивный мир, залив его реками крови….
А что еще противники НАТО знают про эту организацию?
Кто знает про научные программы? Про то, сколько ученых живут на них не только для создания новых бомб и ракет, а и во вполне мирных целях, начиная с энергосберегающих технологий?
Про требования к уровню жизни простых граждан для вступления в блок? Про то, что требуемый уровень жизни ПРОСТОГО!!! Гражданина должен быть примерно в 8-10 раз выше, чем сейчас у нас в стране есть?
Говорят: тога ваши пацаны будут подыхать где-то за Дядю Сэма… Не спорю. Вот только пацаны эти будут сплошь добровольцами – других в горячие точки не посылают. А те, кто хочет таким образом зарабатывать себе на жизнь, зарабатывать все равно будут – мало ли мест, где идет война и требуются наемники… Вот только тело их если что домой не доставят, и медпомощи они у себя дома не дождутся… так что лучше?
Но стоит только сказать слово «НАТО» и все – ты приспешник палачей, фашист и вообще обезьяна – лезь обратно на свое дерево…

Дни летят за днями, времени ни на что не хватает, хочется получить еще пару копий себя в помощь.....
Ночевал со Снайперами у Колцовых.... Меняли смеситель с помощью одного (!!!) большого (!!!!) разводного ключа.... и нам (вернее мне с Саней, ибо у Ильи руки кривоваты) это даже удалось....
Вечерние разговоры после засыпания малого, маленькая кухня, жареный картофель.......
Душевно посидели:))

Цельностянуто с www.bigler.ru

Армия
Реквием танкистам Великой Отечественной

...Фотографии не сохранились. Такие фото вообще-то хранятся в семейных архивах очень долго. Прогремевшая над Россией война не оставила ни одной семьи, где бы не было своего ветерана. Молодежи, цепляющей на рукав фашистскую свастику, должно быть стыдно - именно наша страна отдала самую высокую цену за крах гитлеровского фашизма.
Мой дед был танкистом. Танк Т-34 был его «боевой колесницей». Танки - основная ударная сила Великой Отечественной. Броня, скорость, огонь... И главная цель для вражеской авиации и артиллерии. Танкист на войне живет недолго, до первого боя максимум. Деду повезло - дожить до Берлинской операции, дожить до Победы. Почему я никогда не спрашивал его, как это было? Почему само собой разумеющимися считались короткие записи в красноармейской книжке: «1945. Служба в ....отдельном танковом батальоне. Город Берлин»?
И осталось от деда на память о той войне немногое. Простая окопная мудрость, выстраданная долгими годами войны - то, что автомат ППШ (штатное оружие танкистов до 1944 года) нельзя заряжать на полный диск, а лишь на три четверти, иначе заклинит. То, что пушка немецкого «тигра» прицельно бьет на полтора километра, а пушка Т-34 ФЗ-22 только на 500 метров, из-за чего подходить к ним надо как можно ближе, а бить только в борт. Что лобовая броня самоходки «Хетцер» укреплена навареными гусеничными траками и не поддается прямому выстрелу, из-за чего их опять же нужно бить в борт. Что трофейный автомат МП-40 (называемый многими «шмайссером») не любит падений на твердую поверхность и может после этого выпустить все пули разом. Все эти подробности я жадно ловил в детстве, не понимая их значения. Мы тогда играли в «войнушку», и эти детали, небрежно сообщенные друзьям, делали меня авторитетом по части оружия.
Встреча на Эльбе... На самом деле все было далеко не так красиво. Но мне, маленькому, была глубоко безразлична история взаимоотношений наших войск с союзниками. И рассказ деда о том, как весной 45-го наши танки выходили в лобовую атаку на американские «шерманы», чье командование отчего-то решило, что может (не провоевав реально ни дня) захватить Берлин в единоличное владение, благополучно затерялся в детской памяти. И то, как «летающие крепости» Б-17 якобы случайно отбомбились по нашей танковой колонне, тоже осталось незамеченным. Позабавившие «водительские права» образца 40-х гг., дающие право их владельцу на вождение танка, остались в памяти редкой игрушкой, не более того.
Только вот рядом с танком, навеки оседлавшим постамент на Октябрьском проспекте, мне почему-то становится стыдно. Что мы, не представляющие ужасы той войны, можем знать о том, как это было? Ведь самое наглядное, что мы знаем о танкистах Великой Отечественной - это лубочно-сказочный кинофильм «На войне как на войне», да не менее развеселый «Четыре танкиста и собака»! А как это - получить в борт кумулятивный снаряд вражеской «пантеры», не оставляющий внутри ничего живого? Как это - когда целая танковая бригада размалывается авиацией еще на марше, не успев сделать ни единого выстрела? Каково вынимать из закопченного корпуса танка обугленные останки своих друзей, опознать которых можно лишь по документам?
В новогодние дни 1995 года российские танки входили в город Грозный. Мой дед, тогда уже почти слепой, сказал: «Это идиотизм - вводить танки в город. Там их ждет смерть». Ветеран Берлинской операции знал, о чем говорил - ни один танк из Грозного не вышел... Увы, опыт самой страшной войны XX века оказался невостребованным.
Средняя оценка: 1.68

Историю рассказал тов. Grasshoper : 2008-12-29 21:26:34

"Туман, туман, окутал землю вновь... там, далеко - за туманами - любовь...."/с/
Вернулся два перекура назад.... С каждым перекуром туман все гуще... слышу капли воды на снег.... Туман скрыл уже почти все окрестные дома, только одинокие окна кк светлячки теплятся там, зависшие над черной, раскатанной дорогой.....
Ответить надо на письмо что два дня лежит... а я - не отвечаю... просто каждые пять минут кажется что надо написать по-другому, сказать что-то, что неуловимо как снежинка в потоках майского ливня.....
СМС на телефоне... короткие, как выстрел, ответы.....
Привкус сигареты на губах...
привкус старого, знакомого до боли запаха - воспоминание.....
Ощущение неопределенности, глупости поступков - нарастает... зачем? кто знает.....
Руки в мелких порезах и ожогах... то болят, то нет.....
Снимая показания раз в две минуты иметь минуту свободную что бы перелистнуть еще одну страницу... страницу книги - не воспоминаний, ведь они надольше заставят задуматься, а нельзя.....
Взгляд в глаза - зачем?
Жить - это не только чувствовать....
Полетели!....................................................

"Какая странная игра - играй, пока можно играться....
Какая странная игра - я так боюсь в тебе потеряться......"/Флёр/

Не хочу и не буду говорить о тех, кто книг не читает... нет настроения.....
Хочу про тех - кто читает....
В принципе, насколько я вижу, можно выделить два полярных случая (ну да, как с ионной и ковалентной неполярной связью, а основная масса других вариантов - между ними просто с разным процентным вкладом граничных структур...)
Как мне видится одна крайность, это люди, что просто читают.... они при этом что-то чувствуют, но они всегда здесь, в реальности:)....
А вторые - вторые...
Это Капитаны Блады на мостике фрегата, что готовиться брать Картахену...
Это - Паули Боймеры, умирающий в тихий день....
Это - бесы, идущие по кругу оставляя центр по левую руку....
Это - Мышкины, что живут как умеют...
Это Андреи, расследующие проблему "люденов" и Сикорски - стреляющие в спину тринадцатому....

Вот такие вот два полюса... Жить книгой, погружаться в нее, абстрагироваться от мира и ПЕРЕЖИВАТЬ все вместе с героем - это тоже... возможно неправильно. но.. но - бывает:))

"- Нет, Георг, - говорит Людвиг, - это не так. В нашей революции было слишком мало ненависти, это правда, и мы с самого начаа хотели во всем соблюдать справедливость, оттого все и захирело. Революция должна полыхнуть, как лесной пожар, и только после этого можно начать сеять; а мы захотели обновлять, не разрушая..."
Эрих Мария Ремарк, 1931г.

Цитаты Ремарка "На западном фронет без перемен" и "Возвращение"

Кат знает способ жарить конину, что бы она стала мягкой. Ее нельзя сразу же класть на сковородку, а то она будет жесткой. Сначала ее надо проварить в воде. С ножами в руках мы садимся на корточки вокруг огня и наедаемся до отвала.

Вот Кат сказал: "Нам дадут прикурить". Если бы он сказал это стоя у бараков, то это было бы просто его мнение, и только; но когда он произносит эти слова здесь, в них слышится нечто обнаженно-резкое, как холодный блеск штыка в лунную ночь; они врезаются в наши мысли, как нож в масло...

Он больше не строит гримас, и девочка начинает плакать. Адольф пытается ее успокоить, но она плачет сильней и сильней, и он спускает ее на землю.
- Мы стали, верно, настоящими пугалами, - ворчит Козоле.
- Ну еще бы. От окопного рыла хоть кого жуть возьмет, - говорит Вилли.
- От нас пахнет кровью... В этом все дело, - говорит Людвиг Брайер.
- Вот помоемся, - мечтает Юпп, - тогда, наверное, и девченки будут поласковей.
- Ах, если бы достаточно было просто помыться - задумчиво откликается Людвиг.

...Идем, Волк, - повторяю я, - это чужие нам люди! С любым томми, с любым французом в окопах мы столкуемся легче, чем с ними. Идем, Волк, идем к нашим товарищам! С ними лучше, хотя они и едят руками и, нажравшись, рыгают. Идем!