А вы знаете, что мать святого Георгия была палестинкой? : Православие и мир

Газа-сити – древний город, почти на две тысячи лет старше Иерусалима. Когда по его улицам прошел Александр Македонский, этот город уже утопал в пыли веков. С тех пор веков и пыли только прибавилось.

В центре Газа-сити есть средневековый квартал с извилистыми улочками. Тут и расположен храм святого Порфирия, первого местного епископа. Крест храма виден издалека. И любой человек с удовольствием укажет, как быстрее к нему пройти.



Фото Н. Кеворковой

Сенатор Фернандо Росси, побывавший в Газе с корабликом «Флотилии свободы» в 2008 году, рассказал мне, что первым человеком, кто обнял его в море, был православный священник. Вместе с другими палестинцами, вместе со своими прихожанами он выплыл на лодке в открытое море приветствовать тех, кому удалось прорвать блокаду. Сенатор Росси онемел тогда, потому что меньше всего он ожидал увидеть в Газе православного священника в черной рясе и с крестом. В отличие от просвещенной Европы христианам в Газе не нужно прятать кресты.

Мы-то, люди из России, про христиан в Газе знаем издавна – связи между нашими церквями существуют более четырех сотен лет.

Православный храм Газы по древности не уступает прославленным святыням. Ему 1600 лет. В воскресенье в храме яблоку упасть негде. Оглушительно грохочет генератор – поэтому есть свет. В будни – тишина и только солнечный луч прорезает кромешную тьму. За несколько дней я перезнакомилась со многими людьми из прихода – на службе меня приветствуют как родную.

Первый раз, когда я пришла, было очень пыльно, и я еще на улице накинула косынку. Женщины заботливо поспешили ко мне со словами, что христианки могут ходить без косынки.

«Мы свободные люди, у нас свободное общество, вы знаете?», — старушка с аккуратной прической смотрит на меня с улыбкой. – «Я из России, у нас принято в церковь платок надевать». – «Ах, из России, милости просим, у нас здесь много русских».

К началу службы все скамьи заняты, несут пластмассовые стулья, люди рассаживаются в церковном дворе в теньке. Дети повсюду, никто на них не шикает. Сюда приходят семьями, все друг другу радуются. Церковь на Востоке – важнейший элемент жизни. Это не натужная община городских интеллигентов, как во многих новых московских приходах, заменяющая им дружеское общение, а то и просто «тусовку по интересам», а реальное сообщество единоверцев и свободных людей. Нет притворного благочестия, состязательности в смирении, искательства перед духовными лицами. Да и священники со всеми держатся просто.

Наверное, проще всего описать этот дух словом радость. Православные палестинцы радуются на службе, радуются друг другу, рады, что им удается многое организовать. Священник источает радость какими-то невероятными порциями. Если где в мире служба и является подвигом, то в Палестине. Ведь христиане здесь – такие же живые мишени, пленники и заложники, как и мусульмане. Блокада сдавливает им горло точно так же, как и их соседям-мусульманам. Только им еще ежедневно нашептывают: «Что ты медлишь? Уезжай, беги, у тебя есть преимущества». Некоторые американские программы много лет специально отбирали христиан и предоставляли им право уехать в Австралию и Южную Америку. К огорчению спонсоров, православные палестинцы, хоть и уезжали, но упорно сохраняли палестинское гражданство – они не интегрируются, таков их выбор. Католики, кстати, уезжали охотнее, чем православные, что тоже понятно. Ведь православные тут с самого начала, со времени проповеди апостолов. А католики здесь появились 11 веков спустя в результате Крестовых походов.



Фото Н. Кеворковой


Во время службы по храму туда-сюда шныряет девушка в брюках для суровых горных походов, с рюкзаком и фотоаппаратом.

Ко мне наклоняется знакомая: «Это журналистка из Франции. Она тут снимает второе воскресенье. В прошлый раз все рвалась в алтарь, никак не могла взять в толк, почему священник туда ходит, а ей нельзя».

Она все снимает и снимает. Когда идет Причастие, чуть не залезает объективом в чашу. Здесь тактичный народ, старушки опускают глаза, чтобы ненароком не прочиталась легкое недоумение в их глазах. Вид у журналистки при этом напуганный – она сама понимает, что перебарщивает, но ведь никто не останавливает. Позже я ее спросила, что еще она фотографировала. Ничего, приехала специально делать репортаж о православных. «А вы первый раз видите православных?» Выяснилось, что да, и она понятия не имела, что православные есть и во Франции. Она приехала с израильской стороны и опасается, что другие сюжеты ей не дадут провезти через

Ничто тварное удовлетворить нашего духа не может. От Бога исшедши, Бога он ищет, Его вкусить желает, и, в живом с Ним пребываея союзе и сочетании, в Нём успокаивается. Когда достигнет сего, покоен бывает, а пока не достигнет, покоя иметь не может. свт.Феофан Затворник
 

...Кто ны разлучит от любве Божiя?

...Нищета же и мрак адский – в самовлюбленном погружении в себя. Крайняя степень гордой замкнутости в себе выражается как ненависть к Богу.

 (архим.Софроний "Видеть Бога как Он есть")

УСПЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ

Утром летним, дождливым, ранним-то,
Видишь, ангелы делом заняты -

Ризу влажную ткут - дождевицу,
Богородице - плащаницу,

Чтоб нетленное тело тканию
Утром летним - окутать - ранним.

В каждой капле заплачет колокол,
За апостолом послано облако,

Чтоб успел каждый брат речистый
К дню Успенья успеть, к Пречистой...

Делом заняты ангелы важным -
Дождевицу ткут Деве - влажную,

Утром летним, дождливым, ранним,
Чтоб открылось Фомы опозданьем

И ему, и апостолам-братьям,
Что нетленное тело взято

В третий день по Ее кончине,
В небеса, одесную Сына...

Видишь, утром дождливым, ранним-то
Плащаницу ткет Деве ангел-то...

Зачем обольщаешься здешними вещами? Получив нетленное, зачем ты льнешь к тленному? Найдя будущее, зачем прилепляешься к настоящему? Старайся постоянно обладать нетленными благами, вся прилепись к ним, душа моя, чтобы и по смерти ты находилась в тех вечных благах, которые приобрела здесь, и с ними предстала бы Творцу и Владыке, радуясь с Ним во веки веков

Мир Христов драгоценнее всех богатств, всех услад и радостей земли. Он состоит в несомненном знании Живого Бога – Отца нашего. Довольно нам немного пищи, быть под кровлей дома, иметь тело прикрытым от холода и стыда (ср.1 Тим.6, 8: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем). Лишь бы УМ – наш дух – был свободен погружаться в созерцание Божественного Бытия, открытого нам Христом. Тоска по горнему миру, любовное устремление к нему является веселием нашим, делает даже болезненную старость царственно великолепною, полною ожидания милосердных «объятий Отчих» (Лк.15, 20). (Архим.Софроний. Видеть Бога как Он есть)

     Мы люди, принадлежа одновременно, вернее, параллельно двум мирам - горнему и дольнему, во все течение земной жизни как бы раздираемся. Стремимся к вечной жизни, имея пред собой образ Божественного бытия, неизменного в своем совершенстве, и вместе погружаемся в заботы о земном, не в силах будучи презреть потребностей и этой жизни. Только она, эта чаемая вечная жизнь, - есть подлинная жизнь.
      Вечность приходится представлять себе не как продолжение времени в бесконечность, но как единый непротяженный акт полноты бытия. Вечность объемлет всю протяженность времени - сама же протяжения не имеет.
     …Вечная жизнь - это духовная жизнь.
       Вечность - это мир чистой мысли и нравственности в их нераздельном единстве. Но чистую мысль и нравственность должно понимать не только в смысле психологическом, как субъективное переживание человека, но и в смысле онтологическом, как объективно сущее, - то есть Ум и Любовь Божества, то есть Христовы Любовь в Премудрости, и Премудрость в Любви. И если это соответствует истине, то подлинно вечен Един Бог, а мы лишь постольку, поскольку пребываем в Боге и Бог в нас пребывает. Когда же "Бог будет всяческая во всех", тогда и мы явимся обладателями вечности и уже не отчасти, а в полноте. К этому "краю желаний" стремится душа. Тогда только возможна будет ничем не омраченная радость.

Проповедь о любви принесена из другого мира и не воспринимается людьми. Свет сей не лечит их, то есть Свет Свыше. Упорство дикое в борьбе за преобладание разрушает всё на Земле.

Весь смысл жизни в том, чтобы ум наш и сердце жили Богом; чтобы Бог стал нашей жизнью. Этого Он ищет. Для этого мы и созданы, чтобы жить Его жизнью, и при том во всей её беспредельности... Это слово может нас пугать, когда мы видим наше настоящее жалкое состояние, но это так, и веру не надо терять. Одна из наибольших опасностей - снизить и умалить замысел Божий о человеке

Христианин никогда не сможет достигнуть ни любви к Богу, ни истинной любви к человеку, если не переживёт весьма многих и тяжких скорбей. Благодать приходит в душу, которая ИССТРАДАЛАСЬ. То трагическое положение, в котором оказались Вы теперь, не неведомо мне. Я сам до сих пор ясно помню ту невыразимую тяжкую брань, которую имел я в миру с врагом, в Париже особенно. ...Бывали случаи, иду из церкви домой, и так хочется пойти куда -нибудь к знакомым, поговорить, развлечься, что нет сил, кажется, вернуться к себе домой и быть там одному. Но всё-таки крайним напряжением воли прихожу к себе в комнату и тогда почти падаю на землю в изнеможении от тоски и уныния, готовый землю скрести ногтями. От боли се5рдечной готов плакать, да и плакал. И только молитва спасала и водворяла мир в сердце. Зато такой мир, которого раньше и не подозревал возможным, какой на сердце моё не приходил дотоле. Бывали многократно такие случаи. иду откуда-нибудь домой. Хочется зайти в Cafe; но я борюсь с этим желанием. И что же. Вдруг как-то непонятным для меня самого образом чувствую себя как бы потерявшим волю, и положительно, как скотину на верёвке, кто-то невидимый ведёт меня в сторону какого-нибудь Cafe. Даже жутко становилось. Только Господь знает, да пережившие подобные же искушения, с какой болезнию, с каким невероятным трудом приходилось побеждать эти бессловесные желания. Или, помню, с такою же силою влечёт куда-нибудь в кинематограф или ещё куда-нибудь, в такие места, кторые меня, по существу говоря, никогда не удовлетворяли. Но зато, когда приходишь домой, то, если никуда не зашёл, молитва бывает как огонь.
То, что Вы пишете, мне так понятно. Всё, что хочешь буду делать, только бы не молиться. Тогда я понял силу слов отцов, что нет дела тяжелее молитвы. Но когда преодолеет человек искушение, молитвою же, то последняя бывает так сладка, как ни что иное в мире. И путь этот воистину скорбный, тесный, и не многие, по слову Господа, обретают его".

Из писем старца Софрония (Сахарова).

Да когда ж я так допуста, дочиста
Все развеял из зерен благих?
Ведь провел же и я отрочество
В светлом пении храмов Твоих!

Рассверкалась премудрость книжная,
Мой надменный пронзая мозг,
Тайны мира явились — постижными,
Жребий жизни — податлив, как воск.

Кровь бурлила — и каждый выполосок
Иноцветно сверкал впереди, —
И, без грохота, тихо рассыпалось
Зданье веры в моей груди.

Но пройдя между быти и не быти,
Упадав и держась на краю,
Я смотрю в благодарственном трепете
На прожитую жизнь мою.

Не рассудком моим, не желанием
Освящен ее каждый излом —
Смысла Высшего ровным сиянием,
Объяснившимся мне лишь потом.

И теперь, возвращенною мерою
Надчерпнувши воды живой, —
Бог Вселенной! Я снова верую!
И с отрекшимся был Ты со мной...

Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают, как принять их, и потому мы одиноко бредем по жизни, бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими.

Бог открыл свою волю ничтожной пылинке - человеку! Книга, в которой изложена эта великая и всесвятая воля - в твоих руках. Ты можешь и принять, и отвергнуть волю Создателя и Спасителя твоего, смотря по тому, как тебе угодно. Твои вечная жизнь и вечная смерть в руках твоих: рассуди же, сколько нужно тебе быть осторожным, благоразумным. Не играй своею участью вечною!

В тексте …возьми крест свой и следуй за Мною -  по латыни «et tolle crucem suam cotidie et sequatur Me» есть слово, упущенное в русском переводе, - «cotidie» (ежедневно).

…Скажу Вам, к чему я давно пришел из чтения святых отцов: периоды скудости вполне естественны, и их надо переносить с терпением и благодушием. Эти период укрепляют в нас смиренную мысль о нашем бессилии и принуждают все  надежды на оживление нашего сердца  возлагать на Бога.

Надо подвигаться вперед в духовной жизни, восходить все выше и выше; увеличивать более и более запас добрых дел; если же мы стоим на одной точке нравственного совершенства, на одной ступени лестницы христианского восхождения, то все равно, что идем назад; если не собираем, то все равно, что расточаем.