Москва встретила меня серым ноябрьским утром. Я стояла у окна на кухне, глядя на мокрые крыши многоэтажек, и чувствовала, как внутри разрастается тяжёлая, вязкая усталость. Часы показывали 6:45 - пора будить детей, собирать их в школу, готовить завтрак, а потом мчаться на работу. Ещё один день по накатанной колее.
- Мам, я не могу найти вторую кроссовку! - донёсся из детской голос старшей дочери.
- Посмотри в прихожей, возле шкафа! - крикнула я, помешивая овсянку в кастрюле.
Продолжение >>>
Кадр из фильма «Казанова»
Живущие на широкую ногу россияне поражали мир не только в сытую эпоху олигархов 1990-2000-х. За несколько веков до этого, в эпоху Просвещения, по всей Европе только и говорили, что о русском следе. Русских обсуждали, критиковали за романы, любовниц и излишества. За ними следили и при первой возможности превращали в героев полицейских сводок. В эпоху Просвещения более шестисот россиян жительствуют в Париже: вельможи, дипломаты, писатели и ученые, художники и коллекционеры, масоны и авантюристы.
Русские парижане общаются с Руссо и Дидро, д’Аламбером и Мармонтелем, переписываются с Вольтером. И в то же время содержат танцовщиц, играют в карты, влезают в долги и попадают в тюрьму. Невероятная жизнь русских в Европе описывается в книге «Русские парижане глазами французской полиции ХVIII века». С разрешения издательства «Новое литературное обозрение» публикуем отрывок.
«Содержит танцовщицу и осыпает ее подарками» >>>
23 декабря 1937, Ленинград — 18 ноября 2021, Майами
18 ноября День памяти Романа Аркадьевича Каплана, ленинградского, а потом нью-йоркского литературоведа, искусствоведа и переводчика, друга Довлатова, Бродского, Аксенова и еще многих собратьев по эмиграции, многих "наших" в Нью-Йорке. А еще создателя и владельца ресторана "Русский Самовар".
О роли Романа Каплана в эмигрантской литературной среде будут вспоминать и рассказывать те, кто знали его близко, дружили с ним, любили его и оплакивают его. Мне хочется просто в память о нем сказать несколько слов о "Русском Самоваре".
Первый раз я попала туда в конце 90-х, приехав в Нью-Йорк и решив пройти по "бродским местам". И приятели-эмигранты привели меня в "Русский Самовар". После этого первого знакомства я бывала там в каждый свой прилет в Нью-Йорк и был он для меня совершенно особым местом. При том, что кормили там неважнецки, публика и музыка бывала самая разная, но был там особый, совершенно неповторимый дух, какая-то необъяснимая магия места.
Нигде в Нью-Йорке мне не хотелось так одновременно плакать и смеяться, как там. И глядя на потрясающие и душераздирающие сознанием размаха потерь, утрат и разлома фотографии, и слушая адскую смесь цыганщины, шансона, ностальгического плача и настоящей музыки в звуках немного расстроенного рояля и высокой литературы в процитированных впроброс строках, и видя безумные пляски брайтонских золотозубых теток с ничего не понимавшими, но задорно улыбавшимися мексиканскими молодыми жиголо, и узнавая в каждом незнакомом русскоговорящем вошедшем потерянного и обретенного брата, друга, кумира, соседа, короче - родного человека. Кого там только ни было, но там были свои. И подчеркнуто громко переговариваясь, иногда нарочито хохоча, демонстрируя, что все куда лучше, чем есть на самом деле, преувеличенно восторгаясь друг другом, сжимая в объятиях, как в борьбе нанайских мальчиков, радостно через слово ругаясь матом, словно освободившиеся от родительской опеки подростки, гости "Русского самовара" тем не менее были больше самими собой, чем на трезвую голову поутру в офисе или под большое декольте на коктейль-пати. Это место соединяло несоединимых, усаживало рядом смертельных врагов, снимало любые запреты и заполняло атмосферу, состоявшую из густого сигаретного дыма, алкогольных паров, запахов кухни и плотного мата, спасительным озоном территории свободы. Там, как в джунглях во время засухи, было единственное место неиссякаемого источника живой воды, возле которой все были равны и все были братья.
Конечно, это было ненадолго, на какие-то два-три часа, на вечер, на раз, но забыть и отказаться от этого было невозможно. И хранителем этого негоголевского заколдованного места был Роман Каплан. Светлая ему память!
* * *
Далее - Автор: Ольга Смагаринская
Ольга Смагаринская. Окончила факультет журналистики МГУ. В годы студенчества сотрудничала с различными (на тот момент еще советскими) изданиями. Жила в Чикаго, Лондоне, Сингапуре, в настоящее время обосновалась в Нью-Йорке с мужем и двумя детьми. Публикуется в Elle Russia, Elegant New York, Ballet Insider, RUNYweb.com, Этажи, Музыкальные сезоны. Лауреат премии литературно-художественного журнала "Этажи" в номинации "Лучшее интервью 2017 года".
Роман Каплан — душа «Русского Самовара»
Звучала хорошая музыка в исполнении А. Избицера
Фильм о НЛО привлек внимание конгресса США
Документальный фильм “Эпоха разоблачения” с участием правительственных и военных чиновников был показан для двухпартийной группы членов Палаты представителей. Из-за длительного перерыва в работе правительства проведение секретного показа было приостановлено. Но в понедельник на Капитолийском холме горстка членов Палаты представителей собралась в зале заседаний комитета, чтобы посмотреть новый документальный фильм, в котором почти три десятка правительственных чиновников и других лиц обсуждают, что они могут рассказать о неопознанных воздушных явлениях, давно известных как НЛО.
Ученые из Гуанчжоу обнаружили, что один из видов папоротника — Blechnum orientale, растущий в богатых редкоземельными элементами (РЗЭ) районах Южного Китая — способен поглощать (РЗЭ) из почвы и затем внутри своих тканей выращивать нанокристаллы минерала монацита. Монацит является одним из ключевых минералов, содержащих РЗЭ, которые необходимы для множества технологий, в том числе производства электромобилей и ветряных турбин.
Ранее уже было установлено, что Blechnum orientale обладает гипераккумуляцией — способностью выживать и накапливать металлы, присутствующие в почве. Но то, что именно происходит внутри растения, как именно там хранятся элементы, оставалось неясным. С помощью современных методов визуализации и химического анализа ученые выяснили, что внутри клеточных стенок и межклеточных пространств папоротника формируются наноструктурированные кристаллы монацита. Эти кристаллы растут по очень сложной, ветвящейся схеме, напоминая микроскопический «химический сад».