Юля.
Приложив таблетку ключа к подъездной двери, услышал привычный писк домофона и вошел в подъезд. Здесь было градусов десять, но после морозной улицы и это казалось раем. Я метнулся к лифту, но на нем, в принципе как обычно, красовалась табличка «Лифт не работает». Раздосадованный я побрел вверх по лестнице. Путь на шестой этаж меня не радовал совершенно. Уже погрузившись в какие-то мысли, я привычно ощупывал взглядом вышарканные стены подъезда и его грязные подоконники.
Неожиданно мое сознание взбунтовалось, встретив непривычную картинку в столь привычном и обыденном мире. В пролете между пятым и шестым этажами, на запыленном подоконнике сидела девушка. Это была дочь соседей по лестничной клетке – Юля. Юля была совершенно нелогичной, но в ее возрастом это все объяснялось. Мне, в мои двадцать пять, было сложно понять ее поведения, она всегда и всюду попадалась мне накрашенная и наряженная как на праздник. Казалось, что даже перед тем как вынести мусор она красилась и наряжалась. В пятнадцать лет такое свойственно всем девушка, наверное, но поскольку часто я видел только Юлю, которая практически в одно со мной время выходила из дома, то замечал я такую нелогичность только за ней. Но сейчас все было иначе, девушка сидела на подоконнике в домашнем махровом халате фиолетового цвета и розовых тапочках с ушами. На ее лице не было и следа макияжа, а рыжие волосы были совершенно не причесанны.
Я остановился, и смотрел на девушку не отрываясь. Можете счесть за что угодно, но вот в таком виде, без макияжа и в домашней одежде она мне даже понравилась. Это было мимолетное чувство, которое не продлилось и секунды, но именно в этот момент Юля заинтересовала меня не просто как соседка, а как девушка. Эта нелогичность в моем поведении показалась мне странной, но думать об этом я не стал. Во мне все же взыграло чувство тревоги, которое, скорее всего, тут же отразилось в моих глазах.
- Родители ругаются, - пробормотала девушка, прочитав в моих глазах вопрос, - достали.
- Но ведь холодно тут стоять, - произнес я.
- Не было времени одеться, - пожала она плечами. – Да вы не беспокойтесь, я в порядке.
Наверное, это «вы» меня задело сильнее всего, не то, что у Юли что-то стряслось, а то, как она ко мне обратилась. Между нами была разница в десять лет, почти полных десять лет. Однажды я вышел из квартиры, а на лестничной клетке ее подруги привязывали шарики и плакаты с поздравлениями, это было через девять дней после моего дня рождения. Но подумать только, она обращалась ко мне на «вы», и не из уважения, а потому что я считала старше себя. Если вам пять лет, и вы обращаетесь к тому, кому пятнадцать, то вы скажете «ты», если вам десять, и вы обращаетесь к тому, кому двадцать, то тоже скажете «ты», и уж редко кто в пятнадцать сказал бы «вы» двадцатипятилетнему человеку. Но она сделала именно так, почему.
- А назад почему не вернешься? – спросил я.
- Не хочу, - она опустила глаза.
- Тогда позволь пригласить тебя на чашку чая, - улыбнулся я.
- Нет, - в ее глазах мелькнул испуг, яркий такой, как перед животным.
- Да, нет, я без задних мыслей, - засмеялся я, - я не маньяк, не извращенец. Просто тут холодно, и ты замерзнешь.
- Правда не стоит, - словно чувствуя вину, отвела она глаза в стороны. – Если родители решат меня найти, а я буду у вас, то это кончится скандалом.
- Хочешь, я с ними поговорю? – задал я вопрос, и удивился проснувшемуся альтруизму.
- Нет не надо! – замотала она головой. – Будет хуже, правда!
- Хорошо-хорошо, - сдался я. – Если все так ужасно, то я не буду настаивать. Но ты все равно не мерзни, а иди домой, холодно.
Я не дожидался ответа, этого не требовалось, а просто пошел вверх по лестнице до своей лестничной площадки. Одна, две, три ступеньки. На восьмой она должна была меня окликнуть. Шесть, семь, восемь.
- Простите, – услышал я еле слышную фразу, - а можно все-таки принять ваше предложение?
- Влад, - сказал я. – Меня Влад зовут.
- Влад, - она протянула мое имя, как будто оценивая, сочетается оно с обращением на «вы» или нет, - я просто подумала, что у меня с собой телефон, и если родители меня потеряют, то позвонят. Тут и в правду холодно, а я всего лишь из-за смущения отказываюсь от тепла, глупая да?
Меня как будто молнией ударило. Я редко признавал свои ошибки так быстро, а она сделала
а ведь после тебя любить кого-то другого даже и не хочется