01. Где-то далеко (feat. Иосиф Кобзон) (00:00)
02. Волшебная флейта (02:47)
03. Баллада Анжелы (feat. Алла Пугачёва) (05:13)
04. Мне нравится, что вы больны не мной (feat. Алла Пугачёва) (08:30)
05. Прелюдия для виолончели и фортепиано (10:05)
06. Не думай о секундах свысока (feat. Иосиф Кобзон) (12:26)
07. Любовь, не покидай меня (15:22)
08. А ля инвенция (18:08)
09. На Тихорецкую состав отправится (feat. Алла Пугачёва) (20:53)
10. Я спросил у ясеня (feat. Сергей Никитин) (22:23)
11. Снег над Ленинградом (25:31)
12. Лирическая тема (28:17)
13. С любимыми не расставайтесь (feat. Сергей Никитин) (30:08)
14. Пятнадцатая весна (34:34)
15. Прелюдия в испанском стиле (35:45)
16. Мой младший брат (39:38)
17. Двое в кафе (41:21)
18. Со мною вот, что происходит (feat. Сергей Никитин) (45:41)
19. Не возвращайтесь к былым возлюбленным (feat. Галина Беседина, Сергей Тараненко) (48:09)
20. Память (feat. Иосиф Кобзон) (52:26)
21. Дороги (55:32)
22. Я к вам пишу (feat. Сергей Никитин) (58:31)
23. Хабанера (01:00:54)

я старался не оставаться наедине
с верной болью, что не прикончит и не закончится,
но чем больше людей подпускал к себе,
тем острее чувствовал

одиночество.


© Дэфин
[560x700]

А встречи должны быть вкусными,
Объятия — ванильно-нежными,
А люди — кому-то нужными,
С большими на жизнь надеждами.

А счастье должно быть с шепотом,
Без лишних очей и зависти,
А радость — с искристым хохотом,
Чтоб горе быстрей расплавилось.

А мысли должны быть чистыми,
Слова благодарности — частыми,
Порывы души — бескорыстными,
Улыбки — лучисто-цветастыми.

А люди должны быть нужными
Друг другу, до самой старости,
А дети — порой послушными,
И детство — с привкусом шалости.

А сердце должно быть доброе,
Любовь — до безумства верная,
А чувство, как мир — огромное
Согласны со мной… Наверное!






© Анастасия Стефанюк
[525x700]

[700x394]

есть стакан.
он наполовину пропит,
наполовину пролит,
за него выплачиваешь кредит.

говоришь:
ну я же просил не трогать,
я просил
не спасать меня,
не любить.

и чем дальше в лес,
тем злей,
но и роднее
волки.

всех хороших уже разобрали,
а ты плохой,
из щенков,
которым не гладят холку,
а говорят:
«пошёл!».

ты идёшь,
звёзды учатся в небе падать.

ради скольких желаний
сам себя разбивал?

у счастливых, по слухам, похожа радость,
ты же выбрал
особенную печаль.

главный страх:
оттолкнут,
засмеются,
ранят,
так боишься: решаешь не подходить.

всё твердишь:
полюби
все мои злые грани,
всё, к чему я пока не бывал открыт:
быть смелее, быть проще, себя прощая
за решения, что поспешил принять.
смотришь в зеркало, коротко продолжаешь:
полюби наконец-то
во мне
меня.


© Дэфин
[393x700]

Давай-ка видеть сны про белый свет,
идущий от нападавшего снега.
Когда на деле выбора и нет,
что вспоминать про сладости ночлега

под шиферными крышами югов,
балкончик с видом на хозяйских кошек,
расстёгнутое платьице в горошек...
Да памяти так просто облапошить
нас, дураков.

Оставь цветок и бабочку цвести
по центру августовской панорамы.
Гербарий нашей памяти, прости,
уже и так набит истлевшим хламом.

Пока мы там, покуда в забытьи,
на кухонных часах сбесились стрелки.
Смотри: сейчас декабрь без пяти,
и, греясь возле газовой горелки

(прохладно в доме, топят абы как),
меня ли обнимаешь ты, скажи мне?
Меня? – Не ту, с черешнями в руках,
из прошлой жизни?..

Ещё не отпустил тебя Чегет,
ещё по Крыму я не доскучала, –
но всё начнётся с самого начала.
И первый снег.
И белый свет.
 


© Полина Орынянская
[544x700]

я прошу тебя, незнакомец, говори со мной, говори, притворись самым лучшим другом, говори об одном и том же, говори со мной раз за разом, о любви и не о любви.

расскажи мне любые сказки, объясни, отчего я брошен; успокой и напой чуть слышно смешным голосом грустный текст; сделай вид, что тебе не пофиг, говори о дрянной погоде, не позволь мне стянуть на шее безысходно колючий крест.

я стараюсь идти быстрее, я шагаю, ползу ведь вроде.
говори мне любые фразы, говори — и смогу бежать.

говори всякий бред о мире,
мне так важно всё это знать.


© Дэфин
[436x574]

Не волнуйся напрасно. Я, как ни странно, жив. У меня есть веранда, книги и чай с душицей. Остывающий берег, полночь, маяк, прилив. Я курю очень редко. Со мной ничего не случится.
Я читаю Тургенева, Цвейга, рассказы По, ем пирожные с самым воздушным кремом. Затеваю от скуки какой-нибудь глупый спор. Сам с собою, конечно. Но это же не проблема?

Я гуляю с собакой, смотрю на барашки волн. Здесь рыбацкие сети пахнут песком и тиной. Есть бутылка креплёного. К чёрту сегодня сон. Я напьюсь и отмечу печальную годовщину.
Ничего не случится. Просто вернусь назад. В сумасшедшее время кафешек и поцелуев, аритмии, концертов, прогулок и автострад… Ты же помнишь меня тем сказочным обалдуем?

Я влюбился до жути, как будто попал в кино. Тарантино и Финчер дымили тогда в сторонке. Я забыл все названия, я повторял одно – ядовитое слово, звучащее слишком громко.
Задыхался у двери, бросался к твоим губам. Карамельное солнце лилось на паркет и кожу. Ты пьянила, как вермут, и я напивался в хлам. Мы смотрели на люстру и хохотали, лёжа.

Ничего не случилось. Или случилось всё. Я увидел Венецию, Сидней, Стамбул и Рио. Я узнал про Гогена, Хендрикса и Басё… Это было цунами. Бедствие. Шок. Эйфория.
Всюду был этот запах – мята, миндаль, ваниль. По черничному небу рассыпались манкой звёзды. Мы сбежали из дома. Нас прятал автомобиль. Ты почти заменила мне воду, еду и воздух.

Не волнуйся напрасно. Я не сижу в сети. Не смотрю твои фото и не пишу знакомым. У меня есть бутылка, фрукты и «Ассорти». Только старое чувство в горле застыло комом.
Я гуляю по пляжу, ракушки кладу в карман, наблюдаю, как море взрывается с новой силой. Ничего не случится. Подумаешь – буду пьян.

Ничего не случилось.
Подумаешь – разлюбила...


© Полина Шибеева
[700x464]

Проходит всё… Проблемы и печали…
Но главное, чтоб мы не одичали.
Не утонули в собственных заботах,
В предательствах, потерях и банкнотах…

Мы так спешим устроить жизнь скорее,
Что, кажется, семь раз прожить успеем.
И даже мимо счастья пробегаем,
Когда в погоне жить не успеваем…

Нам небо часто делает подсказки,
Приоткрывает дверь, снимает маски,
Показывает путь, людей с душою…
А мы не видим… Заняты собою…

Случайностей на свете не бывает
И тот, кто испытанья посылает,
Лишь хочет, чтобы мы мудрее стали,
Чтоб человечность в сердце воспитали…

А мы бежим… бежим за повороты…
Банальный график – дом, семья, работа…
А где любовь? Прогулочки в обнимку…
Душа для нас, как будто – невидимка…

А ей, душе, так хочется, как прежде,
Довериться хоть крохотной надежде,
И ощутить себя любимой очень…
Душа ведь тоже жить и верить хочет…

И нужно на бегу остановиться…
Заметить рядом искренние лица…
Проходит всё… Пусть солнце светит, грея…
Но главное, чтоб стали мы мудрее…






(с) Ирина Самарина-Лабиринт
[430x700]

На цыпочках, почти неслышно
к земле подкрался первый снег,
и попросился на ночлег
под старой, деревянной крышей.

Разрисовали холода
рябины гроздья краской алой.
И в сточных трубах, как в бокалах,
замерзла мутная вода…

Засеребрило. Замело
окрестность улиц нелюдимых.
А в небо невесомым дымом
лилось из труб печных тепло…

Колючими руками ели
хватали краюшек луны.
Старухи в избах ледяных
еще по осени скорбели,

а снег — смеялся им в окно.
Огонь боролся с ветром в печи.
И даже звезды в этот вечер
со снегом были заодно.

Платком пуховым пелена
небес упала в лапы сосен.
«Я ухожу» — сказала осень.
«Пора…» — шепнула вслед зима.





© Алена Васильченко
[393x700]

Я бы тебя на руки взял,
Я бы тебя взял и унёс,
Тихо смеясь на твои «нельзя»,
Вдыхая запах твоих волос.

И, не насытившись трепетом тел,
Стуком в груди нарушая тишь,
Всё просыпался бы и глядел,
Плача от радости, как ты спишь.

Я бы к тебе, как к ручью, приник,
Как в реку в тебя бы вгляделся я.
Я бы за двести лет не привык
К бездонной мысли, что ты моя.

Если бы не было разных «бы»,
О которые мы расшибаем лбы.


© Герман Плисецкий
[427x640]