Читайте также: Как фигуристка стала голливудской звездой


Соня Хени и Адольф Гитлер

Три золота Олимпийских игр - этот рекорд в женском фигурном катании держится с 1936 года и принадлежит норвежке Соне Хени. Она же остается единственной одиночницей, выигравшей десять чемпионатов мира подряд. В начале карьеры спортсменку учила хореографии русская балерина - она и помогла норвежке выработать собственный узнаваемый стиль, который после копировали другие спортсменки.

Перед талантом фигуристки преклонялся весь мир: не устоял даже фюрер третьего рейха Адольф Гитлер. Блистала она и за пределами спортивных арен. В жизни Сони были главные роли в голливудских фильмах, шумные вечеринки и миллионные гонорары. Хени любила эпатаж и всегда хотела быть в центре внимания. Взлеты и падения самой титулованной фигуристки в истории - далее.

«Она была настоящей сукой!» >>>

[700x700]

Жители языческой Древней Руси восхищались девами-воительницами, во время христианизации эталоном стала скромная хранительница домашнего очага, а в допетровские времена женщины красили щеки и чернили ресницы. В какие эпохи современники ценили здоровый внешний вид, а в какие - «блеск чахоточной красоты», как мода связана с борьбой за женские права и когда сложился классический образ советской девушки?

Интересный экскурс в историю моды >>>

В сыром поникшем ноябре легко померкнуть вместе с небом, в каком-то смысле - умереть в дожде, столь остром и свирепом, в котором мало от чудес и еще меньше от надежды, бродить ни мертвым, ни живым, а так - застрявшим где-то между.

Повсюду призраки людей, одетых в тень воспоминаний, и на стекле дрожит вода, рисуя знаки заклинаний, в которых слышатся слова, произнесенные когда-то и потерявшие свой смысл как поцелуй - за каплей яда.

Ноябрь рыщет за окном и воет песню волчьей стаи, как будто ждет, что ты шагнешь через туман небесной стали, манимый тенью, что ушла, но до сих пор бродила рядом и обвивалась всё сильней петлей удушливой утраты.

В твоих руках - остывший чай, в твоей груди - едва теплее, теперь почти что наплевать, и ты почти что не жалеешь, что осень встретила тебя, когда скулил и клянчил солнце, и закалила как стекло, что вряд ли снова разобьется.

(с) Дикон Шерола (Deacon)
[394x700]

Хороших, добрых, чаще предают.
Они, порой, наивны, словно дети.
С проблемами своими к ним бегут,
Чем смогут, Вам помогут люди эти.

Для них творить добро - порыв души
И жить они иначе не умеют.
Хоть их поступки очень хороши,
Но иногда о них они жалеют.

И часто за добро им платят злом,
Тем самым очень сильно обижают.
Но эти люди всё - равно потом
Теплом души делиться продолжают.

"Добра не делай, не получишь зла"
Им доводилось слушать не однажды.
Пословица, отнюдь, не весела
И добрый далеко у нас не каждый.

Они любого могут оправдать,
Простить его и подарить надежду,
И добротой уроки преподать
Завистникам, нахалам и невеждам.

И кто-то дураками,может их зовёт,
А кто - то будет ими восхищаться.
Пусть Вам однажды в жизни повезёт,
С людьми от Бога в мире повстречаться


© Жанна Бабаханова
[698x700]

Ноябрь пьет тебя до дна, как пьют коньяк в дешевом баре
Поспешно, словно отберут, чтобы затем на тротуаре
Стелиться выжженной листвой или дождем под кожу въесться,
Или безликим сквозняком бродить по закоулкам сердца.

Ноябрь душит как вода, в которой тонешь год за годом,
Под ребра лезет пустота, и лишь осколки небосвода,
Что в лужах замерли у ног и отражают наши души,
Напоминают: ты на дне, однако все еще на суше.

Ноябрь близок тем волкам, что добивают только слабых,
Но если слепнешь, но идешь - идешь вперед на звук, на запах,
На призрак хрупкого тепла, что кроется в белесой вьюге,
Ноябрь сделается тем, кто сам протянет тебе руку.





(с) Дикон Шерола (Deacon)
[393x700]

Наш звездолёт претерпел пятьдесят аварий, вмятина сбоку, в кабине царит бардак. Мы на борту перевозим волшебных тварей, что по закону карается только так.
Повар, механик. Конечно, мала команда. Меньше да лучше считается, и вообще.
Нам говорят — безуспешная контрабанда, денег в карман не приносит, сплошной ущерб.
Если бы ваш ослепительный бог червонца, хруста бумажных купюр и больших торгов,
видел, как в небе зелёным горят три солнца — стал бы гораздо богаче других богов.

***
Мне девятнадцать. Вихрастый студент биолог. Сессия скоро, хвосты подобрал давно. Машут в окно разудалые лапы ёлок. Выучу птичий скелет и пойду в кино. Город сверкает огнями в шумливой гуще. В тесной кофейне шикую, беру десерт. В лаборатории резал вчера лягушек. Мне не понравилось. Выжили вроде все. Тучи развеялись, вечер хорош сегодня. В парке катают детей на плечах отцы. Я безотцовщина. Летчик отец, подводник, хоть самурай — надоел постоянный цирк.

***
Мне тридцать три . Я работаю кем-то грустным. Хочется вытянуть ноги во всю длину. Если река потечёт по такому руслу, я обещаю, что долго не протяну.
На совещании странных существ в блокноте ручкой рисую — рога, чешуя, хвосты.
Разве биолог мечтал о пустой работе? Люди пришли и сказали — нам нужен ты. Так начинается куча плохих историй. Каюсь, поддался, не в лоб же кусок свинца. Блудный папаша работал у них в конторе. Мне тридцать три. Чую, время искать отца. Радует то, что в шараге в почёте звери — даже на бейдже крылатый двухвостый лис.
Я новичок, для стажёра закрыты двери, можно подумать, что это был мой каприз.

Мне тридцать пять. Тридцать пять! Голова не варит.

Мне тридцать семь. Я изрядно помят, но цел.

Мне сорок два. Перевозим волшебных тварей, держим процессы в секретности, видим цель.
Вечных котов, огнедышащих жаб, грифонов, книжных червей, рассуждающих как Сократ.
Стайка тропических рыбок поёт для фона: славься, прекрасная дева зелёных врат.
Вы не могли бы заткнуться, смешные рыбы? Рыбы смеются и снова поют воде.
Что для вселенской казны не приносит прибыль, то и не нужно. Никак. Никогда. Нигде .
Банка консервная плавится в черном тигле, в банке консервной, как шпроты, набились мы.
Жалко зверей — их планеты, увы, погибли. Надо спасать животинку из лап зимы, не задавая вопросов "какого ляда, выручим этих — другим существам конец".
В старом скафандре корабль провожает взглядом наш поставщик контрабанды. И мой отец.




(с) Резная Свирель
[700x700]

да, моя девочка, однажды ты обожжешься
так сильно, что потеряешь веру в мужчин,
ты станешь холоднее, взрослей и жестче,
и никому от своего сердца уже не отдашь ключи.

однажды слёзы будут противно щекотать горло,
не спасёт игристое, не будет сил покинуть кровать,
ты будешь выть так сильно, что будет слышать весь город,
потому что опыт на вкус немножко горьковат.

однажды ты обнаружишь пару ножей в спине,
и тот, кто был всех ближе, сильнее всех сможет ранить,
однажды ты сделаешься сильней,
и лучше бы никому не знать ценой каких испытаний.

ты будешь слать весь мир к чертовой матери,
с бокалом крепкого, натянутыми до предела нервами.
однажды ты столкнёшься с ложью и предательством,
прежде чем встретишь честность и верность.

а потом ты встретишь того, с кем не нужен бронежилет,
кому интересно, как у тебя дела,
кто привезёт лекарства, а не напишет сухое «не болей»,
кому важно, хорошо ли ты поела,
и как сегодня спала..

в это сложно поверить, но счастью придёт черёд,
можешь считать это чушью, впрочем,
в конце концов тебе встретится тот,
кто будет тебя беречь,
а не испытывать на прочность.

он позвонит/приедет, не ища на то причины,
будет крепко держать твои руки в своих за разговорами допоздна.

однажды ты узнаешь,
на какие поступки способен мужчина,
которому ты действительно нужна.






© Анна Захарова
[408x700]

Я выхожу из возраста обид,
Живу себе и рук не опускаю.
Мне не к лицу давно уж «бледный вид»,
Кто не со мной — спокойно отпускаю.

Я даже напоследок не скажу
Бездушных слов, что ранят, словно плети.
Ведь было то, чем честно дорожу,
А в остальном… мы все давно не дети.

Ларец обид замкну на три замка,
Ключи-напоминания сломаю.
Возможно, погрущу ещё слегка —
Я просто так живу, а не играю.

Гордыня не живёт теперь во мне,
Мы с ней уже давным-давно простились.
Я больше не страдаю в тишине,
Когда мои друзья не отзвонились.

Со мною только те, кому я нужна,
И расстояния — поверьте — не преграда.
От них любая весточка важна,
А встреча — наша высшая награда.

Я выхожу из возраста «зачем» —
Спокойно каждый выбор принимаю.
Дай Бог им счастья — каждому и всем…
Но душу реже перед миром открываю.






(с) Вера Шварц
[700x524]

Ты не сможешь уйти из меня, потому что из сердца никто никогда не уходит. Физически это возможно, но не на уровне сердца. Те, кто в него допускается, навсегда в нем остаются. Возможна только перестановка мест, к примеру с первых рядов на дальние, но от этого суть не меняется: в сердце погостить невозможно, в нем остаются только на постоянное место жительства.



© Эльчин Сафарли
[466x700]

01. За окошком вишня (00:00)
02. Ступени (04:18)
03. Я всю жизнь шел к тебе... (08:07)
04. Говоришь мне (11:34)
05. Рядом с тобой (15:11)
06. Мы друг для друга дышим (18:51)
07. Приговорен любовью я (22:22)
08. А ты мне приснишься (25:15)
09. Целая вечность (29:58)
10. Моя чужая (33:18)
11. Исповедь (37:03)
12. Любимая женщина (41:33)
13. Лети (45:22)
14. Я забываю (50:24)
15. Дороги (53:51)
16. Мои берега (57:05)
17. Самая милая (01:01:38)
18. Моя неземная (01:07:01)
19. С чистого листа (01:10:13)
20. Стены (01:13:57)
21. Любовь (01:17:50)
22. Романс (01:21:44)
23. Продавцы цветов (01:25:50)
24. Привет, любовь (01:29:44)
25. Женщина августа (01:33:10)
26. Белый аист (01:37:02)
27. Вне игры (01:41:39)
28. Ближе, чем мы есть (Родные люди) (feat. Алена Петровская) (01:45:27)
29. Не бойся, я с тобой (01:49:06)
30. Идеальная неидеального (01:52:21)
31. Ты будешь той самой (01:56:22)
32. Сахалин (02:00:07)
33. А сердце болит (02:03:27)
34. Снежное затмение (02:07:36)
35. Не получается (02:11:41)
36. День рождения (02:15:54)
37. Табу (02:19:25)
38. Свет маяка (02:24:05)
39. Снова слова, слова (02:27:19)
40. Россия - русская душа (02:30:43)
41. Анастасия (02:34:00)
42. Несбывшееся чудо (02:37:49)
43. Гитара (02:42:17)
44. Мама, я вернусь (02:46:47)
45. Облаком по небу (02:52:15)
46. Мчатся тучи (02:55:55)
47. Орел, решка (03:02:51)
48. Третий день (03:06:43)
49. Огонь Прометея (03:10:05)
50. Я горжусь (03:14:06)

Я устать не имею права
И расслабиться не вольна:
Коли жизнь у меня – отрава,
Так, наверно, ничья вина?

И неможется, и не спится,
И головушку клонит ниц…
Коль судьба у меня – Жар-птица,
Так чего же ловить синиц?




© Ирина Кияшко
[392x700]

[466x700]

Бесполезно метаться и маяться,
Чаевые мусолить с утра —
Вдохновение не нанимается
Ни в охранники, ни в доктора,

И в его понимании Вечного
Ни корысти, ни умысла нет.
Вдохновение — птица беспечная:
Не к кормушке летит, а на свет!

© Ирина Кияшко
[500x500]