[показать] [показать]

[показать] [показать]

[показать]

[показать]                        [показать]

[показать] [показать]

[показать]           [показать] 

[показать]              [показать]

[показать]            [показать]

[показать] [показать]

[показать]                                 [показать]

[показать]                    [показать]

 

[показать] [показать]

[показать] [показать]

 

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

 

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

Моя душа
Моя одинокая душа
По лезвиям жизни босиком
Ступает, от боли чуть дыша,
И мысли сбиваются клубком.
Камнями предрассудков бита,
Изранена жестоко в кровь,
Богом и дьяволом забыта,
Не верит в счастье и любовь...
Безжизненно повисли крылья,
И грязное на ней тряпьё,
И тщетны все её усилья
Прогнать насмешек вороньё...
Сжимается в комок, страдая,
И застывает, словно лёд,
И умирает, понимая -
Никто на помощь не придёт...
Смеются равнодушно люди,
Проходят мимо, как во сне.
Назавтра все её забудут,
Она исчезнет в новом дне...

[показать]

Мой мир

Ты говоришь мне - мир мой странный,
Одет он в чёрное и в нём сквозит печаль.
Ночной покой всегда здесь гость желанный,
Укроет плечи нежной грусти шаль...
Неслышно, лёгкими тенями, кошки бродят
Средь чёрных роз, что только здесь цветут,
И в лунном свете эльфы хороводят,
И все мечты мои находят здесь приют.
Здесь я дышу свободно, улыбаясь,
Здесь есть друзья, такие же, как я,
И, в музыке и чувствах растворяясь,
Живёт, творит, поёт душа моя.
Пусть чёрный он! Зато он настоящий...
В нём всё прозрачно, лжи здесь места нет.
Я подойду походкою летящей
И тихо прошепчу тебе: привет...
[показать]

Мои глаза уже болят от слез,
И сердце рвется из груди.
Я так хотел быть с тобой,
А ты мне лишь сказал: прости!

Мы снова встретимся с тобой?
Мне это очень нужно знать,
Ведь ты тот самый человек,
Что помогает мне мечтать.

Я так хочу тебя обнять,
И посмотреть в твои глаза,
Понять, что ты мне очень рад,
И нежно так поцеловать...

[показать]

[показать]
…Одни, наконец-то одни. Все, чего я хотел все эти мучительные дни, о чем думал каждую ночь, засыпая под визг тормозов за окном, стук тяжелых капель по стеклу и биение собственного сердца, что сдерживал каждую минуту рядом с тобой… больше нет сил. Этот поток вырывается из моей груди, сейчас, я чувствую, он обрушится на тебя. Все исчезло: свист пуль у самого виска, когда только мысли о тебе спасают меня от смерти, гонки по вертикали я догоняю – меня догоняют, вся моя бешеная жизнь – все осталось за дверью. Ты со мной. Ты рядом, такой задумчивый, холодный, но такой… Нет, ты не смотришь на меня, как я вхожу и замираю от потрясающего зрелища. Ты здесь, в моей комнате, на моей одинокой кровати. Я чувствую твой запах, он перемешался с сигаретным дымом, с моим собственным, и, мне кажется, все чего я хочу – подобно им перемешаться с тобой, слиться в единое целое… я подхожу ближе и ты оглядываешься. Твой голос звучит так мелодично. Протягиваю руки и касаюсь плеч, твое напряжение медленно уходит, и я растворяюсь в ощущениях готовый каждую минуту получить горькое «Нет». Но ты молчишь, и это дает надежду.
Опускаюсь рядом с тобой, как можно нежнее дрожащими руками трогаю твою спину. О Боже! Как я об этом мечтал!.. Мне хочется заключить тебя в объятиях и никогда не отпускать. Твои волосы, короткая стрижка, точеная шея: какой художник мог создать такой образ. Я касаюсь ее рукой, провожу по плечам, руки, спина, снова рука… и ты подаешься назад. Такой холодный взгляд, такой прозрачный сейчас, что хочется делать все, о чем ты думаешь. Я легко читаю тебя сегодня. Твои руки, такие нежные, прохладные пальцы, такие мягкие. Ты поддаешься мне – это невозможно, нереально, похоже на сон, это счастье. Я склоняюсь над тобой – твои глаза закрыты. Осторожно касаюсь губами краешка уха и глубоко вдыхаю запах твоих волос – сладкий наркотик. Жду реакции, но ты все еще молчишь. Твои руки, я сжимаю их так трепетно, будто хрустальную вазу, они прекрасны, не могу налюбоваться. Мне хочется ощутить их на своем лице, и я касаюсь твоей ладонью своей потеплевшей щеки, не замечая, как полностью отдаюсь этому прикосновению, как касаюсь губами раскрытой руки, предплечья щеки. Мне хочется попробовать на вкус твою кожу, но я не решаюсь и только вбираю в себя твой вкус с собственных губ в вперемешку с твоим запахом. Время застыло, этот момент длится вечность, и я не хочу, чтобы он кончался. Хочу чувствовать твое дыхание всем телом, ощущать сердцебиение под рукой… я хочу тебя сейчас, как никогда и никого не хотел раньше. Ты мой, но теперь, это не все, что мне нужно.
Смотрю на твои губы, не решаясь коснуться их, мысли мешаются. Я только твой, сегодня, вчера, завтра. Никогда и никто не обидит тебя, вырву сердце любому, кто позволит себе что-то, что не понравится тебе. Иногда мне хочется оберегать тебя везде и всегда, быть рядом, слушать твой голос, если даже ты сердит, даже если гонишь… Но все чаще хочется оказаться беззащитным и безропотным рядом с тобой. За этой дверью стоит этот Hell – непоколебим и безжалостен, думающий только о работе и деньгах, но здесь он ТВОЙ до кончиков ушей – мягкий податливый, ловящий каждое твое слово, готовый исполнить любое твое желание, бросить к твоим ногам все, что есть, весь мир и собственную жизнь.
Какое счастье, просто быть рядом с тобой, покорно слушать тебя и делать тебе приятно… как сейчас. Я не решусь тебя поцеловать, хоть в моих руках ты в моей власти. Но мне тоже нужно большее…


Сейчас ты уйдешь, скроешься за поворотом, растворишься в пустоте, а я останусь здесь, уткнувшись носом в постель, где только что был мой, душимый болью расставания, жаждой воплощения так и не сбывшихся надежд. Без тебя буду с тобой, достану из ящика стола листок, где неумело нарисован твой портрет и расскажу тебе о том, что рассказал бы, если бы мы были вместе…

[показать] Под землей раздавалось непонятное шебаршение, и сдавленные голоса вещали: «Ты мне на копыто наступил!», или «Хвост, отдай мой хвост!». Это пекло подземного царства, в лице двух, но не опытных чертиков, тянуло к нашему чудесному, но непонятному миру свои загребущие щупальца.
План составленный главенствующей думой ада, был прост до неприличия: провести тоннель питерской подземки прямо им в адскую контору. Причем сделать это как можно скорее. И тогда целая электричка живых душ им обеспечена. Живых, а не тех, что поставляют с Великого Суда. Те какие-то неинтересные, консервированные, над ними даже не поиздеваешься. А эти… Эти… Одним словом живые!
И вот два черта, мужественно пыхтя, вершили свое черное дело.
Отходим! – крикнул вдруг один, и черти растворились в воздухе. Через секунду стук-скрежет колес разорвал пространство, и электричка, полная людей провалилась в подземное царство.
Полет был долгим, люди уже устали бояться, когда состав, хлюпнув, затормозил, упав в Лету, и даже не подумал тонуть.
Властный голос загрохотал: «Выходить по одному!», но у всех людей были свои проблемы: «Это террористы, про них как раз в газете пишут!» - пенсионер лет шестидесяти, размахивая вышеупомянутым продуктом прессы. «У меня помада стерлась!» - девчонка неопределенного возраста. «Мам, смотри, какие смешные зверушки! А кто это?» - малыш четырех лет, дергая маму за юбку и указывая на чертей.
Рогатые обиделись. Страшно обиделись. Раньше, пару веков назад, люди, при виде чертей попадали бы от ужаса, едва дыша, а сейчас?.. Каждый трендит о своих несуществующих проблемах! И никакого уважения!
С огромным трудом человечье «стадо» удалось организовать и вывести из, уже начавшего ржаветь от ядовитых Летских вод, электрического состава.
Страх начал возрождаться, и даже перерос в панику, когда каждый разглядел, где он находится. Открытые огни и лавовые реки, мягко говоря, впечатляли до ужаса. Но окончательно разбушеваться людям не дал тот факт, что их уже взяли в кольцо бдительные стражники темного мира. Ради такого случая были даже выведены Цербер и прочие монстрики.
И вдруг радостный возглас сотряс подземные своды: «Ух-ты какая собачка!». И маленькое четырехлетнее существо вырвалось из маминых объятий и во весь свой опор своих коротеньких ножек побежало гладить «песика». Мать рванулась было за ним, но ее грубо остановили и отшвырнули в центр оцепления. Ребенка же пропустили к Церберу, в надежде позабавиться.
Черти затаили дыхание в предвкушении.
Адский пес выщербился на малыша, приготовился к прыжку… но не успел. Маленькие ручки ласково коснулись его носа. "Собачка" так и села от удивления на все свои три хвоста-змеи. Никто не помнил, сколько она жила в аду, чуть ли не целую вечность. И никогда… даже просто доброго слова… Пес аж прослезился. Тепло прикосновения казалось таким чарующим. Почему раньше такого не было? Какая-то неясная неприязнь по отношению к хозяевам зародилась в его собачьем сердце.
- Давай ты меня покатаешь? - ребенок залез ему на спину. Мать с ужасом наблюдала, как Цербер, словно послушный пони, плавно поднялся и пошел. В начале шагом, потом в рысь, в галоп… И в конце диким вихрем закружился по адскому царству, перепрыгивая острые сталагмиты и лавовые сгустки. Два хвоста крепко, но аккуратно удерживали мальчугана на мощной собачьей спине, а третий, словно знамя, вился за спиной.
Монстрики приняли Цербера за своего предводителя и подключились к дикой скачке. Ребенок и Цербер дергали улепетывающих чертей за шерсть, рога, хвосты… Малыш - руками, пес - клыками. Ребенок был счастлив. Монстрики последовали их примеру, и грызли всех подряд, кроме людей, которые организованно стояли в сторонке.
Через пару минут ад превратился с сущий ад. Вой, лай, ребячий хохот не утихали еще долго. А когда, наконец, утихли, черти, некогда страшные и ужасные, на коленях подползли к ребенку и завели такую речь:
- О, великий владыка ада! Мы не ждали, что ты придешь так скоро! Мы еще не готовы. Может, ты нас покинешь, и вернешься через столетие? А еще лучше, через тысячелетие, а? Ну, пожа-а-алуйста!
"Владыка" милостиво согласился, и черти на собственных горбах тащили электричку с людьми вверх по вырытому ими же тоннелю, устанавливали её на рельсы, махали вслед, утирали слезы радости и крепко-накрепко замуровывали проход.
Цербер запросился идти с людьми наверх. Его, конечно, взяли. Но на земле он не прижился, незнающий народ слишком его пугался. И он вернулся в ад, и жил там в холе и заботе, иногда навещая мальчугана.
А черти зареклись претендовать на живые души, и обрекли себя на вечное сидение на консервах.

Смотреть это видео

Слушать этот музыкальный файл

Очень даже интересная музыка... Готика...

[показать]

[показать] [показать]

[показать]     [показать]