
|

Фотография 1971 года, автор Эдуард Гладков. На обороте снимка Надежда Яковлевна написала: "Эта отвратительная старуха - я, какова есть. Н. Мандельштам".
* * *
Из мемуаров Надежды Мандельштам:
«Потрясённые люди всегда лежат. Моя мать, призванная как врач во время одного из голодов в Поволжье, рассказывала, что во всех избах лежали, не двигаясь, даже там, где ещё был хлеб.
Эмма, преподавательница Читинского пединститута, ездила на работу со студентами в колхоз. Вернувшись, она мне с удивлением рассказала, что все колхозники почему-то лежат.
Лежали и лежат студенты в своих общежитиях, лежат служащие, вернувшись с работы. Все мы лежим.
И я пролежала всю мою жизнь…»


Великая Александра Николаевна Пахмутова — 96!
Эта хрупкая женщина создала целую музыкальную вселенную!
Мелодии Александры Николаевны — это больше чем музыка, это эликсир человеческих душ, любовь, свет, нежность, добро, вера и вечность!
Всё то, ради чего мы просыпаемся по утрам! Лучезарная, миниатюрная и неимоверно сильная, она воспевает и дарит всем нам тепло своего сердца.
Таких людей на Земле не так уж много.
Хочется поблагодарить Александру Николаевну за её удивительное творчество и пожелать здоровья на долгие годы!
Низкий поклон, море аплодисментов и цветов! Браво!
9 ноября 1929 года
Александра Пахмутова - Муслим Магомаев - Мелодия
9 ноября 1985 года в ходе королевского тура по США принцесса Диана и принц Чарльз были приглашены на торжественный ужин в Белом доме, организованный президентом Рональдом Рейганом и его женой Нэнси.


Это лучший текст про Ирину Александровну Антонову, и один из лучших, который я когда-либо читал в fb. Не спрашиваю разрешения у автора, потому что этот текст я заказал ему двадцать пять лет назад для журнала «Домовой». Запрет ИА на его публикацию был моей редакторской раной, травмой и болью много лет. Но пришлось смириться. Жизнь - это цепь несправедливостей и печалей разного уровня. Зато теперь можно. Собственно, это она разрешила. Apres moi! Сегодня мы с Федей Павловым-Андреевичем лишь исполняем ее волю. Мы оба ее любили. А для автора нет задачи важнее, чем влюбить читателя в своего героя. Все остальное - более или менее бесполезный перевод бумаги и времени. И теперь, когда я думаю об Ирине Александровне, а в ноябре я думаю о ней особенно часто, я всегда представляю рядом с ней юного, высоченного, блондинистого Федю. Мои дорогие Гарольд и Мод. Он что-то ей объясняет, жестикулирует, вещает, а она смотрит на него снизу вверх как на космического пришельца. Изумленно и очень внимательно. И даже иногда даже что-то вроде улыбки проскальзывает у нее на губах.
ФЕДОР ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ
АНТОЛОГИЯ
Чем занимаются смотрительницы в музеях? Как это чем, сказано же: смотрят. Ну, это значит, они смотрят на человека, как тот проходит мимо милиционера и не звенит в рамке, как поднимается по лестнице, как мрамор холодит ему ноги, как он уже заранее немного (только немного) смущен и как он смотрит на двух смотрительниц, которые шепчутся: "к Ирине Александровне", "к Ирине Александровне", "к Ирине Александровне". Из угла в угол бегает эхо этими словами, смотрительницы смотрят друг на друга, на человека и опять друг на друга, но потом все-таки решают показать ему дорогу. Хорошо было бы заблудиться в музее, но вот уже открытая дверь, человеку туда. Она выходит из своего кабинета и садится за длиннейший стол. За таким столом вообще-то легко может сидеть двадцать человек, а теперь только двое, этот человек и она. "Вы опоздали". Точно. На пятнадцать минут. Этот человек – я, и он в первый раз в жизни ничего не может ответить, он заледенел. Потому что она – действительный член совета директоров мира Ирина Александровна Антонова.






Портрет писателя Ивана Сергеевича Тургенева. 1872.
Государственный Русский музей.
Художник Василий Григорьевич Перов (1833−1882)
[В ДОРОГЕ] романс. Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое. Ноябрь 1843
Малахит – он как "вешняя трава под солнышком, когда ее ветерком колышет, так волны по зелени-то и ходят".
![]() Во вложении архив - полноценный размер картинок 1024х1024. Чёткие, яркие, красивые, хорошего качества |



