В дороге вспоминал пять заповедей из песни Филигона:
Надо признать, что все вышеперечисленное я либо уже успел нарушить, либо собираюсь это сделать в самом скором времени. Так что тот, кто "без стука заходил в города", узнав меня поближе, имел бы все основания быть недовольным. А впрочем, на себя бы посмотрел...
Горькая мята
Аккорд оборвался, и струны провисли,
И в клетке условностей мечутся мысли;
Вплетаются в жизнь календарные числа,
Как в долгий, безрадостный сон.
Уже обессилев, без чувств и без воли
Того ли мы ждали? Искали – того ли?
Но срок обозначен, и розданы роли…
Мы снова поем в унисон.
Все жестче и жестче гитарные рифы,
С приходом весны
Возвращаются рифмы,
И время изгибом скрипичного грифа
Протянется – вверх или вниз?
Туда, где надежда разбита и смята,
Где вкусом любви стала горькая мята,
В проеме окна наша вера распята,
И в звук превращается жизнь.
Отмечали День рождения Енота. Конечно, приятно было еще раз увидеть лагерных друзей и посидеть за праздничным столом, а уж тем более - в три голоса спеть "Вверх" и "Созвездие белой волчицы". Но снова всплыл давно назревавший вопрос: почему каждый раз, когда молодые, умные и неординарные люди собираются все вместе, они (ну то есть - мы) не находят себе лучшего занятия, чем пить, играть в глупейшие игры типа "правды или действия" или "контакта" (я уже не говорю про "ассоциации"... ей богу, детский сад какой-то) или (если речь идет о небольшой компании) включить Инет и все свое внимание переключить на видео, картинки или музыку?
[700x467]
НУЖДА (необходимость, оковы, принуждение, страдание, сопротивляемость, выносливость, самодостаточность)
Руна пустоты, отсутствия. Но это руна горячая, огненная, и ей сопутствует чрезвычайная эмоциональная напряженность. Это страстное желание, выжигающее душу до пепла. И в то же время Науд выступает как великий учитель, скрывающийся под маской того, кто приносит страдания и ограничения. Его задача - научить отличать то, что кажется желанным, от того, в чем вы действительно нуждаетесь, что пытаетесь спрятать от себя самого в тайниках души. Когда вы отказываетесь принять что-то, что есть внутри вас самих, непризнанное становится разрушительным. В этом случае необходимо очищение, искупление. Совершая его, вы становитесь тверже волей и сильнее характером. Энергия, высвобождаемая в условиях стресса и жестких ограничений, даст вам способность обращать недостатки в преимущества и развивать самодостаточность.
Выполняет защитные функции, но требует от человека, ее использующего выдержки и контроля над своими желаниями и потребностями, иначе может "сжечь дотла" все, ради чего к ней обращались.
* Помогает распознать предательство, обман
* Дает силы пережить тяжелый жизненный период, благополучно выйти из кризиса
* Помогает развить упорство и выносливость
В магии может усиливать намерение (желание) мага, но в этом аспекте желательно не переборщить. Еще можно сказать, что применяя эту руну надо помнить одно - она требует высоких энергозатрат.
Эта руна отнюдь не предвещает легких побед. Более того, она свидетельствует о том, что вы сами подготовили для себя суровые испытания, но несомненно добьетесь своего, проявив упорство и стойкость.
Мы раньше вставали с восходом солнца
И жили тысячу лет.
А потом кто-то взял и выкрал
Огонь - мерцающий свет.
Тогда одни из нас стали молиться,
Другие - точить клыки,
Но все мы пили из Голубой Реки.
А время тогда потекло сквозь пальцы,
К зиме обмелела река.
И тот, кто жил здесь всегда, стал винить
Пришедших издалека.
У одних подрастали дочери,
У других сыновья,
Но все мы пили из одного ручья.
Мы заточали друг друга в крепости,
Поджигали мосты.
Над этим градом - звезда с полумесяцем,
Над тем - на макушках кресты.
Над одним окном - песня иволги,
Над другим - галдеж воронья,
Но все мы пили из одного ручья.
….Один поднимался все выше и выше,
Другой повредил крыло.
На одних полях наливались колосья,
На других ничего не росло.
Один умирал, настигнутый пулей,
Другой - стрелял из ружья,
Но все мы пили из одного ручья.
И отхлебнув - кто вина, кто зелья,
Кто отца поминая, кто - мать,
Один решает, что время строить,
Другой - что время взрывать,
Но каждую полночь Сидящий у Мельницы
Судеб решает их спор:
Он говорит, кому выходить в дозор.
[699x459]
Неприятной неожиданностью стало то, что концерт открывала группа «Часть речи» со своим альбомом «Похороны мух». Мухи действительно дохли на лету… Песни нудные, как мантры. Совершенно непонятно, почему две-три строчки, лишенные смысла, непременно нужно завывать под бас-гитару, если это фолк (впрочем, я бы определила жанр как «романсы из дурдома»). Голос у солиста зычный, но к нему никто особо не прислушивался. Все гадали, когда будет «Мельница». Грустное вообще-то зрелище – артист, разыгрывающий творческий экстаз перед застывшим залом.
Зато основная часть концерта была великолепна. Хелависа чередовала свои старые шедевры с песнями из нового альбома. Мы услышали «Дорогу сна», «На север», «Оборотня» и еще с полдюжины ее известных песен. Перед тем, как исполнить «Господина горных дорог», Хелависа сказала, что эта песня всегда была одной из самых важных для нее и группы «Мельница», и что она считает эту песню самой искренней. Я с ней полностью согласна. Совершенство песни – это когда, соединяясь вместе, музыка и слово вдруг с легкостью вмещают то, что невозможно было передать ни музыкой, ни словом по отдельности. То, как мы слушали второй куплет (“Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово «страх»”), не описать словами. Если бы жизнь состояла из подобных впечатлений, то пришлось бы отказаться от идеи вести дневник.
Я и раньше знала, что из всех известных мне менестрелей лучший голос, безусловно, у солистки «Мельницы». Достойной соперницей можно считать солистку из дуэта «Крыс и Шмендра», остальные – Йовин, Канцлер Ги, Тэм Гринхилл, Джем и даже обожаемая мною Кошка Сашка радуют в первую очередь не музыкой, а текстами и стилем. Но все же до тех пор, пока не услышишь «живую» Хелавису, невозможно оценить ее волшебный голос. Он может быть резким, как северный ветер («…В наших зрачках – острые грани вечного льда»), или нежным и лиричным («Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос…»); может звучать глухо («Я пришла бедой, дождевой водой, горькою слезой, слепой грозой…») или звонко («Сколько раз я видела пожар, пепелища, сколько я ночей сна не знала…»)… Вобщем, он способен изменяться до неузнаваемости, но его ни с чем не спутаешь. Кто хочет оценить его возможности, тому советую найти песню «Невероятная история». Петь сразу три партии – мужскую, женскую и партию рассказчика – это уж, как говорится, высший пилотаж.
Песни нового альбома радуют разнообразием. Как минимум одна – на той, казалось бы, уже недосягаемой для смертных высоте, что и «Дорога сна», то есть достойна стать легендой. Еще пара обязательно пополнит плейлисты не только истинных поклонников «Мельницы» (это уж само собой), но и всех ценителей прекрасного.
И кстати, о ценителях. Подобные концерты чем-то похожи на процесс выпаривания соли из морской воды. Все неординарное и радующее взгляд, что изредка встречается на улицах или в метро, кристаллизуется и оседает здесь в большом количестве. И это – гимн незаурядности, разнообразию и красоте.
Ничто не ново под луной.
В учебнике по культурологии читаю:
Ассирийские военные носили на ногах полусапоги, доходившие до середины икры, и узкие, плотно охватывающие ногу штаны из кожи с металлическими пластинками.
Мужчины носили в ушах серьги самых разнообразных форм, начиная от простого гладкого кольца до крестообразных подвесок с изящным рисунком.
Ассирийцы всегда заботились о своих волосах, возможно, потому, что они у них от природы были густыми и длинными.
Ничего не напоминает?… Идем дальше:
…Члены общества иезуитов стали одеваться в черное с головы до пят. Черные кожаные башмаки, длинный, чаще всего узкий черный кафтан и широкополая черная шляпа придавали им таинственности и привлекали внимание.
Привлекали, конечно. И сейчас привлекают.
А мода не меняется…
Подкорректировала свой девиз (один из существующих).
"Не можешь - не берись" теперь звучит
"Берешься, значит, можешь".
Была на вечере выпускников. Ощущения смешанные. Странно: во время учебы я как-то не обращала внимания на то, что большая часть этих людей для меня - абсолютно чужие, а тех, к кому я все-таки испытываю дружеские чувства, можно запросто пересчитать по пальцам. Я бы и сейчас ничего не заметила, но в институте складывается похожая картина - однокурсники активно контактируют, общаются, что-то делают вместе, а моя норма общения - приветливость и... отстраненность. "Поздоровайся и проходи, не останавливаясь. Мне сейчас не до тебя" - такое выражение на собственном лице мне хорошо знакомо. Каждый раз, когда я все-таки оказывалась в большой компании, это происходило не по моей инициативе, а как бы случайно или же при помощи других. Заурядные симтомы интровертности, хотя, конечно, самолюбие не позволяло мне смущаться или чувствовать себя неловко среди посторонних. А сегодня я подумала, что все могло бы быть совсем иначе. Что каждый из людей, с которыми я когда-то училась, мог быть если и не другом, то хотя бы не "знакомым незнакомцем", которому, за вычетом вопроса "Как дела?" и самых общих фраз, мне даже нечего сказать. Убийственная формулировка: мы бы подружились, окажись мы с ним вдвоем на необитаемом острове. Да, это про меня. Про то, как я общаюсь с большинством людей.
«Быть» означает давать выражение всем задаткам, талантам и дарованиям, которыми (в большей или меньшей степени) наделен каждый из нас. Это значит преодолевать узкие рамки своего собственного «Я», развивать и обновлять себя и при этом проявлять интерес и любовь к другим, желание не брать, а давать.
Эрих Фромм, "Иметь" или "быть"
В день, когда снова воцарится подлинная философия <…> вновь откроется, что человек, хочет он того или нет, самой природой своей предназначен к поискам высшего начала. Кто находит его сам, тот избранный; кто не находит, тот получает его из чужих рук и становится массой.
Обычно, говоря об "избранном меньшинстве", передергивают смысл этого выражения, притворно забывая, что избранные не те, кто кичливо ставит себя выше, но те, кто требует от себя больше, даже если требование к себе непосильно. И, конечно, радикальней всего разделить человечество на два класса: на тех, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства, и на тех, кто не требует от ничего и для кого жить - это плыть по течению, оставаясь таким, каков ни на есть, и не стремясь перерасти себя.
...Жизнь – это обязательство что-то совершить, исполнение долга, и, уклоняясь от него, мы отрекаемся от жизни.
Ортега-и-Гассет, «Восстание масс»
Я уже не способен на живое сострадание при встрече с кем-нибудь из бесчисленных людей, влачащих загубленную жизнь. И еще менее стараюсь их оправдать, когда вижу, как легко они находят себе оправдание сами, когда наблюдаю, как высоко они вознесены в собственном мнении, прощены и оправданы собой и яростно обвиняют загадочную судьбу, которая якобы их обездолила и чьей невинной жертвой они себя выставляют.
Торнтон Уайлдер, "Мартовские иды"
Радость - это переход человека с низшей на высшую ступень совершенства. А печаль, наоборот, шаг назад от совершенства.
Б. Спиноза, "Этика"
Расслабься на миг - и ты взят в плен
Снотворной усталостью и высотой стен...
"Мост через вечность", ПилОт
Несмотря на постоянные угрозы подчинить свою жизнь осуществлению великих замыслов, все эти дни (со времени последнего экзамена) я провела в блаженном ничегонеделании. Смотрела "Клинику", заглядывала к нам на форум - вобщем, вела себя так, как будто мне достался кусок чужой жизни, которую можно потратить на все то, на что мне было жаль своей, но что мне все-таки давно хотелось сделать. Как ни странно, эта передышка оказалась очень ценной. Она заставила меня пересмотреть кое-какие идеи о напряженной деятельности. В конце концов, многое из того, чем я занимаюсь - лишь иллюзия движения. Ежедневные поездки на электричке, толкотня в метро, даже общение с определенными людьми не вызовут таких угрызений совести, как день, проведенный на диване без движения, но ведь по сути они так же бесполезны. Создается ложное впечатление, что ты чем-то занят, что происходящее является движением вперед, хотя в действительности это просто беспорядочные и бесцельные перемещения. Не знаю, как все это соотносится с идеей Фромма о том, что чрезмерное и принудительное напряжение в какой-то сфере деятельности (чаще, разумеется, в учебе и работе) стимулирует слабохарактерность и внутреннюю леность. Надеюсь, что такой синкрети(ни)зм мышления - явление сиюминутное, и в будущем я разберусь в своих идеях.
А пока - вот вам образчик милой непосредственности моих друзей.
д'Артаньян (21:42): короче, я бы устно объяснил, но говорить с тобой по телефону - это как разговаривать с мумией, бывает местами непереносимо из-за твоей незиантересованности в разговоре, видимого желания вернуться к чему-то, от чего тебяч отвлекли - так что звонить тебе я не люблю. Или при личной встрече, или завтра в асе
Наслаждайтесь. Я был в искреннем воторге =)
Из журнала "Мир Фантастики":
Вышедший в свет роман "Алмазный меч, деревянный меч" привлек изрядное внимание скандинавской читающей публики. Теперь шведы горят желанием издавать продолжения, но их пугает объем цикла (почему бы это?...). Ник Перумов планирует полностью переписать "Хранителя мечей", оставив только мельинскую сюжетную линию. Естественно, в таком случае заканчиваться сага будет совсем не так, как в "Войне мага".
* * *
Вот вам пример правила "Клиент - король!" в литературе. Вам нужно продолжение? Напишем. Слишком много? Вырежем. Другой финал? Пожалуйста!!
Нет, кто же станет спорить, что на свете есть Писатели, есть беллетристы, есть совсем уже бездарности и есть Перумов сотоварищи. Но все-таки так откровенно зарабатывать на графомании, при этом унижая жанр, в которым ты работаешь... Обидно. Есть же подлинные мастера и среди тех, кто пишет фэнтези! И есть не-мастера, которые стараются создать достойные произведения. Работают над языком и стилем, не надеясь, что "и так сойдет".
А в руководствах, обращенных к начинающим, "известные" писатели дают такой совет: "В издательстве не принимают ваш сюжет? Во-первых, обязательно имейте наготове что-нибудь другое. Во-вторых, садитесь переписывать уже готовое". Короче, идеальная стратегия, чтобы даже подающие надежды новички сошли с конвейра творцами второстортных (а в художественном плане - никаких) романов. Главное в такой работе - скорострельность. Два месяца - роман, два месяца - роман... а впрочем, лучше сразу эпопея. С теми же героями и в том же самом мире разобраться проще, да и провисающий сюжет никто не помешает вытянуть в "постскриптуме"