Мы привыкли, что кокошник — это атрибут древнерусского и народного костюма. Однако в XVIII–XIX веках бывало, что их надевали представительницы высших слоев общества, в том числе императрицы. Взглянем на портреты.

ИМПЕРАТРИЦА ЕКАТЕРИНА II
Неизвестный художник с оригинала Стефано Торелли. Екатерина II в русском костюме. Конец XVIII века. ГИМ
Хотя императрица Екатерина Великая и была немкой, любить и уважать русское было частью ее государственной политики. Это, кстати, одна из причин, по которой она и стала Великой. Правило сие она выработала еще в молодости, в трудные годы будучи великой княгиней. В ее «Записках» о тех годах читаем, как она поставила себе цель «нравиться народу», а также выучить русский язык и разбираться в православных обрядах. Ее муж Петр III, в душе еще просто голштинский герцог, всем этим пренебрегал — его конец известен.
Русский наряд императрицы с кокошником и сарафаном с пышными рукавами на этом портрете — маскарадный костюм. Мы знаем это, поскольку Екатерина держит в руках обычную карнавальную маску. Любопытно сравнить картину с маскарадным портретом ее предшественницы — императрицы Елизаветы: «дщерь Петрова» выбрала просто черное домино, а вот бывшая немецкая принцесса подчеркивает свою связь с новой родиной.

В этом русском наряде поражают драгоценности, в том числе серьги с огромными бриллиантами. В Алмазном фонде хранятся похожие — они так тяжелы, что имеют специальный крючок, чтобы крепиться сзади над ухом, не оттягивая мочку.

ВЕЛИКАЯ КНЯЖНА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВНА
Неизвестный художник. Великая княжна Александра Павловна. 1790-е. Музей-заповедник «Гатчина»

История Москвы в работах художника Аполлинария Васнецова

ОПУСТЕЛА БЕЗ ТЕБЯ ЗЕМЛЯ.
КРЕЙСЕР

Я не знаю, почему моего соседа – маленького, щупленького – прозвали Крейсер. Может, из-за того, что работал он на огромном и длиннющем фургоне с надписью «Мебель», а может, какой-то остряк решил поиронизировать над «габаритами» мужичка, но... Крейсер, так Крейсер.

                  
Хотя я его звал всегда по имени – Витя.

Мы нашли общий язык с первой минуты знакомства. Витя как-то раз подвозил меня, как попутчика. Мы ещё не были знакомы, хотя и жили в одном дворе.

Осенний блюз — мотив моей души.
Аккорды все написаны любовью.
Твоей мелодией я проживаю жизнь,
Которая в спокойствие уводит.



В истоме теплых звуков саксафон
Выводит ноты сладострастного забвенья.
В таинственную дымку погружен,
Уставший мир в безлюдности осенней



Дождём по крыше шепчет мягко крэш
Или листвой шуршит, что падая с деревьев,
В порывах ветра заслоняют тусклый свет
Бездомных фонарей вдоль липовой аллеи.

© Яна Есси 110