С каждым днем становлюсь капризней.
Реже нравится кто-то новый.
Одиночество — образ жизни.
Не уверена, что здоровый…

Горький опыт предвижу в каждом —
будто бирка на человеке.
Не вхожу в одну реку дважды,
а встречаю все те же реки…

И на суше неплохо вроде,
скоро стану совсем сухая…
Одиночество — как наркотик:
Я действительно привыкаю…

© Мила Позняковская
[466x700]

я сижу под парадным, а может быть — у дороги.
кто-то гладит меня, ну, а кто-то порой кричит.
я смотрю на твои пакеты и трусь о ноги,
когда ты шелестишь, доставая свои ключи.

я ночую в подвале, а может — в холодном люке,
и мучительно тянется каждая злая ночь.
я почти привыкаю к тому, что берут на руки,
а затем, опустив на землю, уходят прочь…

я смотрю на тебя с надеждой, не с укоризной.
если б только ты знал, ты б, наверно, не смог пройти:
это подлая ложь, что у кошки есть девять жизней —
есть всего лишь одна. помоги мне её спасти.

© Мила Позняковская
[545x700]

Я хочу навсегда отучиться себя обманывать.
Самоложь — зачастую содействие чьей-то лжи.
Я хочу отличать очевидное от желанного,
принимать все как есть — и уметь с этим дальше жить.

Как освоить искусство поистине виртуозное?
Чтобы прямо в глаза своей боли смотреть любой.
Чтобы слышать его «не хочу ничего серьезного» —
и в уме добавлять недосказанное «с тобой»…

© Мила Позняковская
[700x475]

[605x700]

[425x700]

Годы идут, годы движутся,
Челюсть вставлена, трудно дышится
Гляну в зеркальце, одна кручина,
Шея в складках, лицо в морщинах.

Туфли куплю, в журнале копия,
Носить не могу, плоскостопие,
Вдаль не вижу, вблизи, как безрукая,
Нето дальнозоркая, не то близорукая.

И слух стал немного ниже,
Пошлют подальше, иду поближе.
Нам Пушкин пел очень упорно:
Любви все возрасты покорны,

Мол, и в старости на любовь есть сила.
Но я вам скажу, не тут-то было!
Хочу кокетничать глазки в пол,
А лезу в сумочку, где валидол.

К мужчине в объятья хочется броситься
Да мешают очки на переносице.
А память стала низкого качества -
Зачем легла к нему, забыла начисто.
Одно утешение со мной повсюду.
Я хуже, чем была, но лучше, чем буду!





(с) Лариса Рубальская
[573x700]

Я не хочу аккуратно, спокойно и просто,
Слащаво и приторно, словно по ГОСТу.
В идеальном мне нравится, когда небрежно,
Когда и грубо, и жестко, и весело, но при этом — нежно.
Ваши рассказы про то, что лучшее — это дуальность,
И другая ерунда про какую-то там "реальность",
Ложаться в тетради моей полным бредом в виде прозы,
А я хочу венчать эту чертову из сказок жабу с розой!
Почему говорите, что нельзя быть и кровавой, и укрывать одеялом спящего?
Ведь только в этой связке может быть что-то от настоящего!
Я хочу откровенно, как в фильмах Гаспара Ноэ',
Например, найти себя хоть раз на кафельном дне.
Потому, что только от очень сильных чувств сгорая,
Можно балансировать от ада до самого рая.
Не перешагнув, в итоге, ни одного порога,
Нельзя понять: правильная ли под тобой дорога.
Чтобы полюбить, сперва надо испытать жгучую боль,
Наступить ни раз на грабли, и рассыпать соль.
И понять, что есть люди, что сердцу ближе,
Но любая лишняя информация о них — лишняя!

В общем! Сколько ни скрещивай пальцы, ни читай книги Ошо:
Нужно быть нереально плохим, чтобы стать хорошим.
Нужно стать до голода нищим, чтобы в итоге озолотиться,
Нужно миллионы раз умереть, чтобы заново потом родиться.
И пойми, что там, где только чешут тебе за ушком,
Скорее всего — ловушка.


© Ирена Ланская
[400x700]

Там светило солнце.
Водило рукой по спине.
И от этого было как-то щекотно и сонно,
Как бывает только с ангелом наедине,
Как бывает днем, когда небо нисходит в окна.
Там светило солнце - и было больше Земли,
Было больше нас, но размером с твои ладони.
Там светило солнце и вихри его несли
Золотую пыль в золотые от пыли стоны.
Словно жженный сахар, словно пчелиный мед
Кутал теплый воздух в желтое покрывало.
Там светило солнце.
Или наоборот:
Там светила ты - и солнце собой зажигала.
Было больно петь от гортанных прямых лучей,
Было жадно жить, обжигающе и несносно,
И горел весь мир на притихшем твоем плече.
Там лежали мы,
Там бессмертно светило солнце.

(с) Аль Квотион
[561x700]

там плескаются дельфины в оболочках тонких слов
и сияет сердцевина, потому что я готов
стать не викингом, не воином, не карателем небес :
просто путником свободным, что нечаянно воскрес.

там шипы на розах дарят не мгновения тоски,
мимолётность мирозданий и следы твоей руки :
вовсе нет, они - как символ, что до счастья путь не прост.
но его я - заслужила, до него уже - дорос.

там ты шепчешь мне : "смелее!", и целуешь нежно сталь -
потому что крепко веришь и совсем тебе не жаль
оторвать меня от прошлых и пустынных сотни лет,
где пыталась быть хорошей, но метался силуэт

между истин опалённых едкой болью, сентябрём,
между диких новостроек, что сгорали под огнём
чужеродности маршрута, искажённой не/судьбы.
мне казалось глупой шуткой - что поблизости - не ты.

это всё казалось ложью, испещрённой от теней.
я была такой тревожной - потому что - не твоей.
но теперь, каким-то чудом, оказалась прямо "там" -
где мне слышится под утро, про "доверься. не предам".

и рождается нежданно что-то чистое внутри.
там нет чисел календарных, там мы смеем говорить
о Вселенных и Пространствах, о Космических слоях.
я, похоже, очень счастлив - я сегодня выжег страх

и прорвал его под кожей, первый раз решил вдохнуть
сладкий воздух обнажённый, что ласкает сутью грудь.
я, конечно же, останусь - только там и навсегда :
где висков моих касалась дней счастливых череда.




(с) Лиля Борн
[404x700]

Чего улыбаешься? Всё хорошо, что ли?
Ну наконец-то, уже пора.
И отыграли давно все роли,
И не тревожит никто с утра.

Чего смеёшься, а? Жизнь прекрасна?
Дошло впервые за много лет,
Что доверять всем подряд — опасно,
И что не купишь назад билет.

Прошлого нет, есть сейчас — сегодня.
Нужно суметь, отпустив, забыть,
Нужно чуть-чуть нам дышать свободней,
Нужно… да просто нам нужно жить.

Ну, улыбайся проблемам шире.
Счастье — оно ведь у нас внутри.
И если тьма вдруг наступит в мире —
Собственным светом, прошу, гори!






(с) Валентина Логинова
[466x700]