К вечеру температура пропала, и муза решила вернуться. Вот только явилась не одна а вместе с каким-то музом. Они тут весь вечер веселятся, песни орут. Так что писать они не помогали, а скорее даже наоборот...

Слушаю сердцем молчание,
Прошлое встало со дна,
Прошлое в ясном сиянии —
И тишина, тишина.

Юрий Терапиано

- Ну, здравствуй, Чехова. – за столиком Леру ждал мужчина лет тридцати. Новая черная рубашка, дорогой костюм – все говорило о том, что человек он далеко не бедный, - Что тебе от меня нужно, Чехова. – говоря, он делал ударение на фамилии и как-то растягивал ее. Это не проскочило мимо ушей девушки.
- А ты боишься забыть, как меня зовут, поэтому и повторяешь постоянно мою фамилию? – Валерия ехидно улыбнулась, - Спасибо Вам, Максим Ефимович, за такую высокую честь. Вы снизошли до простых смертных. Этот день нужно объявить государственным праздником. – девушка отвесила шутливый поклон.
- Прекрати кривляться, Чехова. Тебе не идет. – он с презрением посмотрел на нее, - Говори, что надо. У тебя семь минут.
«За что такая честь? Ведь обычно ты даешь собеседнику всего пять», - хотела спросить Лера, но сдержалась. Она и так слишком много себе позволила. Максим ох, как не любил шуточек в свой адрес. А ведь от него сейчас зависит ее будущее…
- Макс, мне нужна работа. – сказала она на едином дыхании.
Мужчина усмехнулся:
- Прости, Чехова, но в нашей фирме нет вакансии нейрохирурга. Так что ничем не могу помочь. Извини.
- Перестань, ты прекрасно понимаешь, о чем я. У тебя много связей, ты можешь поспособствовать моему трудоустройству. – она наклонилась над столом, - Я же знаю, что ты знаком с главврачом какой-то клиники. Неужели у него не найдется одного единственного места для нейрохирурга? – она сверлила Максима глазами.
- Допустим, у меня действительно есть кое-какие связи. – согласился он, - Но почему я должен тебе помогать? Мне нет от этого совершенно никакой выгоды. Еще где-нибудь напортачишь, а свалят на меня.
- Макс, ты же сам знаешь, что это не так. Мы прожили вместе четыре года. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы думать, что ты ни разу не навел справки обо мне. Ты же любишь все контролировать. Я постоянно чувствовала на себе взгляд твоих ищеек. Ты знаешь, как я училась в институте, как прошла интернатуру. Так что можешь не волноваться, врач я хороший… А насчет выгоды… Я же вижу, что ты согласен. А делать что-то без пользы для себя ты не будешь.
- Ладно, Чехова, я подумаю. Когда что-то решу, то позвоню. – по лицу Максима невозможно было понять, что он решил, - Молодец, как раз семь минут. Совершенствуешься. – добавил мужчина.
- Было время для тренировок. – сказала Лера и встала из-за стола.
- И я рад был повидаться. – задумчиво сказал Максим, глядя вслед бывшей жене.


- Женя, что ты хотела? – Гордеев посмотрел на первую жену. Та молчала. Это раздражало Александра Николаевича. Он итак потратил это время на Евгению вместо того, чтобы провести его вместе с Ульяной, так она еще и в молчанку играла, - Все, хватит, я ухожу. Неприятно было повидаться. – Гордеев начал вставать.
- Саш, подожди! Сядь, пожалуйста. – Женя была какая-то странная. Всегда уверенная в себе, даже наглая, сейчас она вела себя как маленький беззащитный ребенок. Это заставило Гордеева остановиться.
- Что случилось, Жень?
- Саш, я хотела спросить у тебя, как Губанов?
- Что? – от такого вопроса врач опешил. Он пытался понять о ком речь. Потом вспомнил, что у них в нейрохирургии есть больной с такой фамилией, - Губанов Тимур Олегович? А тебе это зачем?
- Это мой муж.
Такого поворота Александр Николаевич не ожидал. Сейчас он впервые понял, что у его бывшей жены может быть своя жизнь…
- Так как он? – со страхом спросила Евгения.
- Врать я тебе не буду, состояние у него тяжелое. Но я уверен, что после операции твой Губанов будет как новенький. – добавил он, увидев в глазах Жени слезы. Странно, Гордеев впервые видел, что она плачет. «Значит, действительно любит», - подумал Александр Николаевич. Он сам плакал лишь один раз. Когда расставался с женой. Со второй женой.
- А кто будет оперировать? Саш? – она вопросительно и с мольбой посмотрела на врача. Гордеев не мог ей отказать...
- Я.
Одна буква, последняя в алфавите, но она отразилась надеждой в глазах женщины…


Лера вышла из ресторана. Разговор был закончен, и она могла расслабиться. Девушка очень боялась встречи со вторым мужем и, когда они разводились полгода назад, искренне надеялась, что больше никогда его не увидит. Но судьба-злодейка распорядилась иначе… «Лишь бы ее сегодняшние мученья не оказались бесполезными».


Гордеев проводил взглядом машину, в которой уезжала Евгения. Он пообещал ей, что сделает все возможное для выздоровления Тимура. Александр Николаевич был поражен, увидев сегодня, что эта женщина способна так переживать из-за кого-то. Это лишний раз убедило нейрохирурга в том, что их брак с Женей был одной сплошной ошибкой. К нему жена так никогда не относилась. «Да, - подумал врач, - это надо же. Шесть лет я ничего о ней не знал и тут Читать далее...

Всё, я вернулась))) Вот вам что-то новое. Давно хотела написать КаНонный фик, а то ЧеЛовечные начинают навязать в зубах...

День прошёл как всегда…
Роды, роды, аборт и снова роды. А между ними – скачки по реанимации – проведать своих девочек. Единственное, что жизнь не смогла из тебя выбить – это любовь ко всем и желание помочь каждому.
А потом ты вдруг понимаешь, что день закончился…
Понимание накатывает какой-то липкой, ужасающей волной страха. И нежеланием идти с работы, потому что идти нужно через лабораторию. А там…
Впрочем, это не важно…
Только это «не важно» давило на плечи каким-то тяжёлым ужасом, сжимающим внутренности…
Может, именно поэтому ты нарочито долго переодеваешься, чистишь туфли перед тем, как их одеть, собираешь в сумку всё, что вынула с утра: телефон, записную книжку, ручку, паспорт, гору таблеток и кучу бумаг.
Сумка закрыта.
Ты выходишь, нарочито громко хлопаешь дверью, чтобы очнуться от страхов окончательно и слишком резко поворачиваешь ключ в замке.
Всё.
Ждать – бесполезно.
Да и не нужно.
Чем раньше узнаешь, тем… ты не знаешь, чем закончить эту фразу.
Ты просто тупо идёшь по коридору, слушая стук собственных каблуков и машинально здороваясь со всеми встречными.
Мерзко на душе…
Лифт.
Вниз.
Вниз.
Вниз…
Лаборатория – на цокольном этаже.
Тут всё выложено кафелем, который вечно моют какие-то невнятные уборщицы…
В выдачу лаборатории ты заходишь, осторожно постучавшись. Сердце делает невыразимые кульбиты.
«Ненавижу немецкий»,- мимолётно пронеслась мысль перед тем, как заговорить с лаборанткой – миловидной девушкой с прекрасной европейской, словно приклеенной, улыбкой на лице.
- Добрый вечер, Анна.
- Фрау Новикова,- обернулась девушка с искусственной улыбкой.- Результаты готовы.
Папка с твоими результатами лежит на столе, а не в общем ящике.
Это кажется тебе дурным знаком.
ты поспешно, словно воровка, забираешь папку и спешишь покинуть лабораторию.
Выходишь, прикрыв за собой дверь, и садишься на кушетку.
Дрожащими руками, с трудом сдерживая бешено колотящееся сердце, ты открываешь папку, пролистываешь три страницы подробного, но бесполезного сейчас отчёта и открываешь четвёртый лист…
На секунду тебе кажется, что сердце всё-таки рухнуло куда-то вниз.
Потому что сквозь дымку паникующего сознания ты читаешь: «Патологий нет».

Ты сидишь, неверяще уставившись в листок и перечиываешь раз за разом эти два слова, которые спасли тебя, избавили от самой страшной печати для выросшей в деревни девушке – бесплодна.
Нет, ты могла, ты можешь иметь детей.
И счастье, наконец, коснулось тебя своей ласковой рукой.
Ты захлопываешь папку, прислоняешься затылком к стене и тихонечко смеёшься.
Проходящая мимо австрийка испуганно отшатывается, наверное, приняв тебя за сумасшедшую.
Но тебе всё равно.
«Рудик!- промелькнула в голове спасительная мысль, перекидывая тонкий мостик от истерики до реальности.- Значит, всё хорошо! У нас будет малыш!»
Пальцы сами набирают номер на телефоне…
Стоп.
Другая мысль поражает тебя невероятной болью, отдавшись эхом во всём твоём теле.
Рудик…
Как же так…
Ведь если пара не может завести ребёнка, а женщина здорова, то…
«Господи…»
Дозвон сброшен.
«Не может быть…»
Рука неосознанно тянется к лицу и прикрывает губы – жест из твоей юности, кажущейся сейчас такой далёкой – когда-то ты реагировала так на страх.
А сейчас тебе страшно.
Страшно и больно одновременно.
Рудик…
Как же сказать?..

Ты давно не плакала… Очень давно. Но сегодня силы совсем оставили тебя.
Майская погода, словно чувствуя тебя, разразилась невероятным ветром и дождём. А ты идёшь, потерянно опустив голову по парку. В дождь можно плакать открыто, не прячась. Дождь – это время слёз…
Телефон в руке надрывается какой-то тихой, до омерзения ненавязчивой мелодией…
Ты совершенно точно знаешь, кто это звонит и… не берёшь трубку. Потому что если возьмёшь, возненавидишь себя.
«Как же сказать?..»
Ты знаешь абсолютно точно, что болезненно самолюбивый Рудик… что всё это грозит ему нервным срывом. Он слишком близко принимает к сердцу несовершенство: своё и окружающего мира…
Скамейка.
Дрожь от нервного перенапряжения.
Пальцы, продолжающие судорожно сжимать трезвонящий телефон, и взгляд, устремлённый в пустоту асфальта.
Трель мобильного на время прекратилась, и ты вздыхаешь, испытывая ещё большую боль или небольшое облегчение… Ты пока совсем не разобралась…
Но телефон снова оживился минут через десять, когда ты уже совсем забыла о нём. Оживился всё той же знакомой музыкой, и ты, не задумываясь, отвечаешь.
- Да.
- МАША! Машенька, Господи! Где ты, родная? Что случилось?- из трубки доносится взволнованный крик мужа.
- Я в парке,- ты стираешь катящиеся по лицу слёзы – такие омерзительно непрошенные, и так и не можешь понять, что же это: слёзы или всё-таки дождь.
- Ты только будь там, родная. Будь там,- увещевает Рудик.- Я сейчас подъеду, и мы поговорим. Хорошо?
- Да,- ты всё-таки заревела в трубку…

Ты ещё издали, сквозь слёзы видишь его серую рубашку и рыжие волосы. Читать далее...

Настроение сейчас - Овощное

Думаю все поняли о каком овоще идет речь.
Пришла болезнь, а муза смылась. Написала такую фигню, что самой читать стыдно, но под воздействием температуры выкладываю это сюда. Простите, что вам приходится это читать.
Ты не один, я не одна…

- Гордеев! Ты меня вообще слушаешь? – раздраженный голос женщины вывел его из задумчивости, - Что ты обо всем этом думаешь?
- А?.. Я полностью согласен! – выпалил он первое пришедшее в голову. Видимо с ответом гениальный врач не угадал…
- Что?! Ты издеваешься?! Ты согласен с моим партнером-придурком, что я не подхожу на должность директора фирмы? Спасибо!
- Я согласен, что твой партнер – придурок. – спокойно сказал Александр Николаевич, а про себя добавил: «Потому, что связался с тобой. Явно хочет умереть рано и мучительно».
- Слушай, Гордеев, не надо мне только здесь под дурочка косить. Я же прекрасно видела, что тебе плевать с высокой колокольни на все мои проблемы. Ты меня даже не слушаешь.
- Ульяна, извини, но я в этом ничего не понимаю. Может быть, твой партнер прав, и это действительно не твое место…
Вы когда-нибудь пробовали во время цунами совершить небольшую прогулку или даже устроить пикничок на свежем воздухе? Лично я, нет. А вот наш чудо-хирург, похоже, занимался этим по пять раз на дню. Иначе нельзя объяснить тот факт, что он даже не повел бровью, когда разъяренная женщина в течение десяти минут носилась по кухне, ругая мужчину словами, которых не слышал даже сапожник, замахиваясь на него сковородкой, половником и прочими видами оружия кухонных войск и просто сметая все на своем пути аки бульдозер.
Когда моделирование революции семнадцатого года в масштабах отдельно взятой московской квартиры все же было закончено, а у товарища Ленина в юбке (а если быть совсем точной, в платье кофейного цвета) иссякли все пламенные речи на тему «Да, как ты мог такое сказать? Гордеев – ты свинья. Ты меня должен был поддерживать!» и все в таком духе, Александр Николаевич наконец раскрыл рот. Голос был абсолютно спокоен, как будто бы этого погрома вообще не было.
- Ты закончила? Благодарю. А теперь позволь сказать мне. То, что мы полгода живем вместе, не значит, что я буду во всем тебя защищать. Запомни, со мной такого никогда не будет. Я всегда отделяю личное и работу. – сказал он и опустил глаза. В этот момент память услужливо подсунула образ Леры, а внутренний голос сказал: «Ага. Отделил лучше некуда». Шесть лет назад он тоже так говорил, а в итоге женился на своей студентке. Но Ульяне об этом знать не обязательно. Да и сам он уже давно пытается забыть все, что случилось тогда…
- Сашенька, прости. Я просто сорвалась. Эта работа все соки из меня выжимает. – женщина мгновенно стала как шелковая, - Прости, - повторила она, - а на кухне я все сейчас уберу… Или завтра… - добавила она приблизившись к Гордееву с поцелуем. Врач не долго думая поддержал ее инициативу. Но как водится в таких случаях…
- Черт! И что им неймется! Гордеев слушает! Кто это? – рявкнул он в трубку, - Ты?! – на лице врача отразился полнейший шок, - Вот уж кого-кого, а тебя не ожидал услышать. Что тебе от меня нужно? По-моему мы выяснили все еще несколько лет назад, когда развелись… Да, не вовремя… Хочешь встретиться? Знаешь, а вот я не испытываю ни малейшего желания… Что? Ладно, через час в ресторане. Все! – Александр Николаевич с раздражением отбросил телефон и взглянул на Ульяну. Та была мягко говоря удивлена. За те полгода, что они знакомы, женщина ни разу не видела его таким. И сейчас смотрела на него глазами размером с медные десятки.
- Саша, что случилось? Кто это был? – спросила она с беспокойством.
- Да так, призрак из прошлого. – поймав ее изумленный взгляд, он пояснил, - Это моя бывшая жена.


- Лерочка, спасибо. Все было очень вкусно. А теперь извини, мне нужно продолжить работу. – Митя быстро поцеловал девушку и ушел в соседнюю комнату.
- Иди. – сказала она ему вслед, а сама начала убирать со стола. При этом обдумывая недавние слова мужчины. Может действительно обратиться к бывшему мужу? Расстались они конечно с шумом и дракой, но он реально может помочь найти работу. Хотя ей так не хочется с ним встречаться! Но сидеть дома, вместо того, чтобы помогать людям… Решив, что из двух зол выбирают меньшее, Лера начала набирать знакомый номер. После нескольких гудков, на том конце провода все же ответил раздраженный голос.
Девушка сделала глубокий вдох и сказала:
- Привет, это Валерия… Я не вовремя?.. Извини, но мне нужно с тобой встретиться… Послушай, у меня желание видеться ничуть не больше, чем у тебя. Но для меня это действительно важно… Спасибо. – в трубке послышались гудки, а Лера обессиленная сползла по стене. Этот разговор и предстоящая встреча отнимут у нее полжизни.


- Саш, а зачем она тебе звонила? – настороженно спросила Ульяна.
- Хочет встретиться. – устало произнес Гордеев.
- И ты согласился? – продолжала пытать его женщина.
- Слушай, - Александр Читать далее...

Новая часть, постепенно приближаюсь к финалу. Насколько хорошо это получается судить вам! А я буду ждать любых комментариев))

Открыть глаза не получается первого раза, сладкое томление по всему телу, женщина потягивается под одеялом, словно пантера и внешний шум все-таки вынуждает её окончательно проснуться. Саша снова решил поработать ночью, как всегда, без шума не обошлось. Попытка сварить кофе, проглядел момент закипания и вот он уже слегка покрикивает на плиту, хотя в чём она виновата. Нина встает, завязывает шелковый халат в процессе и идёт на кухню. Не вдаваясь в подробности, просто садится тихонечко напротив и смотрит на него. Его мысли, желания сейчас сосредоточены в одном месте. Иногда она завидует Сашиным больным, столько заботы и внимания он не дарил ей никогда. Его руки скользят по листам бумаги, взгляд сосредоточен на снимках. «Может быть и мне заболеть? Старкова, да ты сходишь с ума! Кто там у нас по части мозгов? Филюрин Ефим Андреевич, завтра же на прием, минуя очередь!». На часах половина третьего, она зевает, проходя мимо, целует его в макушку, он, кажется, не заметил, ложится и на лице её застывает улыбка всё хорошо, он здесь близко.
Проснувшись утром, рядом никого не было. Нина решила, что Гордеев в душе, но и там его не оказалось. Надежды, что он готовит завтрак, было меньше чем, если ждать звонка от Джонни Деппа. Она не спеша, собралась на работу, зная, как Саша любит приходить заранее и держать всё в своих руках, до официального рабочего дня времени было достаточно.
После обеда Нина решила навестить своего мужчину, предупредительный стук в дверь, он один, значит повезло. Саша сидел, уткнувшись в бумаги, уже знакомые. Пара замечаний о прошедшей ночи и он готов податься в бега, - «Хорошо, в следующий раз я пойду греметь посудой домой».
- «Вот фигушки, так легко не отделаешься», - прижимается к его затылку, хитрый взгляд в её сторону. Опасения подтвердились, больше Нины его интересует поджелудочная Митяша. Она не переставала ему удивляться и одновременно восхищаться, такие операции никто не делал в их больнице, а он собирается. Его наглость, самоуверенность и самовлюбленность её поражала. Собственно, за это она его и любила. А ещё эти моменты, когда они были одни. Он откладывал свои бумаги, она склонялась над его головой, гладила по щеке, шептала на ухо, самое главное он был рядом. И здесь появился студент. Продолжения не вышло…

Эту ночь он провел у себя, Нина промаялась одна. Почему-то когда его не было рядом, её мучила страшная бессонница. Она просто закрывала глаза, а сна не было. Ей так хотелось быть рядом с ним, наблюдать, как он спит, слегка посапывая, как младенец. Мысленно водить кончиками пальцев по его лбу, носу, плавно спускаясь к подбородку и останавливаясь на соблазнительной ямочке, которая появляется, когда он морщится. «Почему такое не может быть каждый день? Почему счастье выдается в строго дозированных порциях?». Проходящая мимо мед. сестра подсказала, какой кабинет сегодня облюбовал доктор Гордеев. Поправив белую кофточку, выпрямив спину, она тактично постучала, как будто направлялась на встречу к начальству. Всё та же история болезни, подреберный доступ, ревизия поджелудочной железы, она грациозно усаживается на стол, пытаясь произвести на него впечатления, но и здесь его мысли вращаются не вокруг неё и тем более её внешнего вида. А он, нужно отдать должное, был на высоте. Тогда и случилась их первая встреча, кто же знал, что дальше всё так сложится. Легкий стук в дверь и в проеме стоит она. Молоденькая, хорошенькая, и как выяснится потом, наглая девочка. Спорить с Гордеевым не каждый решится, а она отважилась. Самое противное, что он с ней согласился. Её Гордеев соглашается с тем, что девочка права, хорошо, что не у неё на глазах.
В эту ночь он не пришел. Иногда ей казалось, что пора начинать вести календарь, где можно отмечать его визиты. Вечер спасла Наташа, явилась не весть, откуда и просидела до глубокой ночи. Мартини, оливки, разговоры за жизнь, то есть о мужчинах, конечно, бессонница не решилась зайти на огонек.

«Шикарная машина, вкусный ужин, теплая постель» не казались такими заманчивыми, как «битком набитый автобус, сгоревшая яичница и жесткий диван». В голове один вопрос, «почему»? Встречный вопрос от него: «Зачем тебе такой зануда, как я?». Один ответ на все вопросы «просто я люблю тебя».
И снова эта студентка. Они встретились в предоперационной, Нине тогда очень не понравился её взгляд. Слегка восторженный, такой до добра не доведет. «Интересно, зачем осталась? Хочет понравиться, жаль разочаровывать, но

Читать далее...

Любовь – одна.
Внимание, внимание! Только сегодня и только у нас совершенно новые бредни вашего сумасшедшего автора. Спешите прочитать! Это только начало. Так сказать, маленький кусочек для затравки.
Название было нагло украдено у Зинаиды Гиппиус, стихотворение которой Вы можете как раз наблюдать в качестве эпиграфа ко всему моему «шудевру». Особо впечатлительных натур, ищущих скрытый смысл в каждом слове, прошу не волноваться, когда они прочитают слова «смерть», «измена». Если на счет последнего я еще не решила, то первого точно не будет (ну кроме уже имеющихся, разумеется). Все-таки из стихотворения, как и из песни слов не выкинешь. На худой конец можно сделать скидку на то, что Гиппиус – идеолог символизма, а у них обычно все так мутно и размыто…
В общем, товарищи, читайте и решайте: жить или не жить моему фику.

Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь – одна.

Мы негодуем, иль играем,
Иль лжем – но в сердце тишина.
Мы никогда не изменяем:
Душа одна – любовь одна.

Однообразно и пустынно,
Однообразием сильна,
Проходит жизнь… И в жизни длинной
Любовь одна, всегда одна.

Лишь в неизменном – бесконечность,
Лишь в постоянном – глубина.
И дальше путь, и ближе вечность,
И все ясней любовь одна.

Любви мы платим нашей кровью,
Но верная душа – верна,
И любим мы одной любовью…
Любовь одна, как смерть одна.

«Ну, слава богу! Я наконец-то дома» - с облегчением подумала Лера, устало облокотившись на входную дверь. Денек сегодня был еще тот! В поисках работы она оббегала пол-Москвы, но так и не нашла себе места. Никто не хотел принимать двадцатисемилетнюю девушку, только окончившую ординатуру. Причины отказа были весьма прозаичны. «Вы слишком молоды. К тому же женщина. Еще родите ребенка, уйдете в декрет. А нам, простите такого счастья не надо», - отговорки примерно такого плана слышала она уже около месяца. К тому же, как на зло, вместе с ней на место всегда претендовал какой-нибудь нейрохирург-мужчина, у которого имелся опыт, причем богатый опыт. В общем, не везло по полной. От досады Валерия чуть не расплакалась, но, вспомнив, что Москва слезам не верит, не позволила себе такой роскоши. «И зачем мы с Гордеевым переехали сюда после свадьбы? Сейчас бы я уже работала у Олега Викторовича, - подумала она, но тут же оборвала сама себя, - А не ты ли, милочка, хотела, чтобы не было никакого блата, чтобы смотрели только на твои профессиональные качества? Теперь расхлебывай, - сказала девушка себе, подумав, что сейчас она уже не так яростно отказывалась бы от помощи по трудоустройству. «Все, хватит! Вон у тебя мужик голодный дома, а ты… Так. Вперед и с песней», - Лера наконец-то отлипла от двери и прошла на кухню. Там ее ждала привычная картина. Мужчина с сигаретой сидит за столом. Лицо сосредоточенное, увлеченное, полностью погружен в какие-то бумаги. Лера подошла и обняла его со спины.
- Привет. Есть хочешь?
В ответ лишь кивок. Мужчина даже не поднял головы. Видно, что он чем-то раздосадован.
- Гений мой. – Лера открыла холодильник в поисках продуктов, - ты же себя так угробишь. Отдыхать нужно.
В ответ вновь не одного слова, только нервный взмах рукой.
- Ладно работай. Не буду мешать.


Гордеев сидел на кухне пытался разобраться в одной истории болезни. Что-то там было не так, но он не мог понять что, поэтому злился. Он с головой ушел в работу и даже не заметил, как сзади кто-то подошел.
- Привет. Есть хочешь? – услышал Александр.
Разговаривать не было ни времени, ни желания. Сейчас у него были более важные занятия, чем нежничать с дамой. Поэтому он просто кивнул.
- Гений мой. – Гордеев услышал, как открывается дверца холодильника, - ты же себя так угробишь. Отдыхать нужно.
Ему некогда было разговаривать, поэтому он только махнул рукой, тем самым показывая, что занят.
- Ладно работай. Не буду мешать.
Александр Николаевич снова погрузился в работу. Он уже в сотый раз пересматривал эту историю. Он не знал, что хотел найти, но был уверен, что что-то там есть. Только что? Его лицо расплылось в улыбке. Вот же оно! Какой он идиот, что сразу не заметил! Гордеев закрыл глаза и откинулся на стуле с видом спортсмена из последних сил совершившего марафонский забег, но все-таки победившего.
- Что, гений, нашел ответ на вопрос, как не испытывать по понедельникам отвращения к будильнику? – донесся до него лукавый голосок.
- Не совсем. - ответил он, улыбнувшись, - Всего лишь качественно сделал свою работу.


Лера решила не отвлекать мужчину. Он занят любимым делом, но судя по всему, что-то не выходит. И, если она не хочет узнать, что такое ядерный взрыв в отдельно взятой квартире, лучше подождать, когда на него снизойдет просветление. А пока можно заняться готовкой. Итак, поехали!..
Валерия услышала позади себя радостный вздох. «Значит, все получилось», - легкая улыбка проскользнула по ее губам, а вслух она спросила:
- Что, гений, нашел ответ на вопрос, как не испытывать по понедельникам отвращения к будильнику?
- Не совсем. – Читать далее...

Не стала долго мариновать читателей с продой. Предпоследняя часть. Называется – «Моя большая греческая свадьба экспромтом». Глава разительно отличается от предыдущих - большая, нудная, карамельная. Посвещается всем ждущим счастья. Жду вашего мнения, которое для меня важнее всего и от которого непосредственно зависит моя дальнейшая карьера фикрайтера.

Пинцет вкратце обрисовал ситуацию.
- Знаешь, я действительно не знаю что делать, -Толик опустил голову, -Собственно именно поэтому я и встречаюсь с Викой, а не с Шосткой. С ней как-то понятнее. О, легка на помине!

Оставим Вовку в раздумьях, а Толика – в объятьях доктора Алькович, и перенесёмся в завтрашний день. Занятия прошли как обычно и все сделали вид, что расходятся по домам. Прошёл час.
-Ну что, Гордеева, присаживайся!- третье слово Александр произнёс с видимым удовольствием.

Девушка в лёгком летнем платье цвета фуксии присела на заботливо отодвинутый новоиспечённым мужем стул и огляделась по сторонам в поисках зеркала. Они с Сашей ещё за неделю до торжества решили отпраздновать свою свадьбу именно так – без свидетелей, гостей, машин с шариками, тостов и так далее... Впрочем, из-за последних событий – болезни Дениса, суда над Анкушевым (Емельянов скончался после полученного ранения), возни с документами при покупке дома (благо Куратов оказался в нужное время в нужном месте, его по даче соседи согласились продать дом буквально за копейки – срочно понадобились деньги, но с одним условием – беготня по юристам, ОВИРам, домоуправлениям, кооперативам и прочим подобным организациям целиком будет возложена на влюблённых). Да уж, какая после всего этого шумная свадьба! Впрочем, была и другая причина – молодожёны и вспомнили-то про сие мероприятие за 7 дней. Свидетелями были гости со свадьбы пары, которая должна была узаконить отношения вслед за ними. Про белое платье пришлось забыть в целях конспирации – регистрация была назначена через полчаса после окончания занятий, не в больнице же переодеваться! Но по восхищённому взгляду Гордеева Лера решила, что так даже лучше. И она в данный момент была на седьмом небе от счастья.

-Ну что, любимая, проголодалась?
-Не-а.
-Ладненько.

Неизвестно, в каком ключе далее продолжалась бы их беседа, поскольку в ресторан с шумом ввалилась толпа «Цыган» и с криками –«Поздравляем!» и прямиком направилась к столику в углу.
В ресторане «Гербера» (кстати, в том самом, в котором отмечалась и помолвка нынешних супругов) сразу стало настолько шумно, что редкие посетители (мало кто будет сидеть в ресторане средь бела дня) не слышали музыки. Впрочем, у них всё вышло по программе «Хлеба и зрелищ» и за происходящим за столиком №17 с десяток человек несколько часов кряду не могли оторвать взгляд. Итог – несколько приятно проведённых одиноких часов, пара успешных деловых переговоров и одно предложение руки и сердца. Но вернёмся к нашему балагану.

-Леерка! Поздравляю! А я-то гадала – кому ж така красота достанется?- Вика с визгом бросилась на шею к подруге.
-Лерочка, Александр Николаевич, поздравляю вас от всей души! Желаю вам счастья, а главное – здоровья. Вот у нас в деревне на свадьбах...
-Маша, стоп! – Рудик остановил явно намеревавшуюся затянуть получасовой монолог «Дядя Ваня или Сцены из деревенской жизни» Капустину, - А вообще – Маша всё правильно сказала (благодарный взгляд Капустиной). И ещё желаю денег! Много!
-О, как наш Рудик заговорил!- прокомментировал Толик
-Лера, - начал Пинцет, но поскольку все вышеописанные реплики были произнесены практически одновременно, Гордеев не выдержал:
-Так, народ, в порядке очереди! Но первый вопрос за мной – откуда пронюхали?
-Это всё Глеб! Он слышал, как Лера по телефону разговаривала!
Все покосились на проболтавшуюся Машку.
-Да, шпион из тебя фиговый вышел бы.
-Кстати, а где Глеб-то?
-Народ, да что мы стоим как дураки?- подал голос Фролов
-Почему? – ему в ответ были отправлены десять вопросительных взглядов, в том числе и от собственной супруги, но вслух спросила только Валя.
-Как это почему? Горько! Горько!

Вся толпа подхватила инициативу самого опытного в брачных делах Коли и вскоре Лера и Гордеев (не без смущения первой и чертыханий последнего) уже целовались на глазах у студентов и изумлённого обслуживающего персонала. Вскоре все посетители дружно поставили мобильные в режим «Фотосъёмка», ещё бы, не каждый день увидишь рядом 4 целующиеся парочки.

-Ребят, а вы чего стесняетесь? – Маша отвернулась от стирающего губную помаду Рудика к Вале и Вовке.
«Валя, неужели это всё? Валечка, солнышко, ну прости меня. Ну я же тебя люблю!»
«Может плюнуть на всё и забыть? Нет, нет, нельзя, Шостко, нельзя, стоп!»
Но ответа Капустина так и не получила, поскольку в кафе вошли трое запоздавших гостей – двое Лобовых и один Чехов.
-О, вы тут, гляжу, показательные выступления устроили!
-Дети мои, поздравляю вас! – Олег Викторович держал в руках большой круглый пирог, испечённый накануне лично великой кулинаркой Капустиной.
-Олег Викторович, ну зачем уж так-то? – улыбнулся Читать далее...

Наконец-то я услышала первую критику в свой адрес,хотя и не здесь ,но всё же,эта часть вызвала противоречивые чувства.Очень жду ваших мнений..

На место очень холодной зиме снова пришла весна, которая в этом году получилась ранней. Нина застегнула последнюю пуговицу на пальто, слегка поправив волосы, собралась выходить из больницы, дверь перед её носом учтиво открыл небезызвестный Александр Гордеев,  который уже успел прославиться на всю больницу. Ей порой казалось, что о нём не говорят лишь больничные крысы, если такие имелись и только потому, что они не могут говорить. Она и сама не понимала, почему так напрягается, когда слышит фамилию Гордеев. Сердце начинает учащенно биться, красивые большие руки всплывают в её сознании, так стоп…двери помогли открыться, Нина, отвесив приветливый кивок, вышла на крыльцо.

- «Замечательный воздух», - на это раз она заговорила первая.

- «Не те слова», - сказал он, доставая из пачки сигарету.

В этот момент к крыльцу подъехала шикарная машина, цвета мокрого асфальта и женщина наспех попрощавшись, пошла в её сторону.

Гордеев поморщился и снова затянулся, проводив Нину взглядом.

Филипп пристально смотрел, как женщина идёт ему на встречу, и обратил внимание на мужчину, курящего на крыльце, но не придал этому большого значения.

 

Сняв себя небольшой груз ответственности, после того как появился новый терапевт, женщина позволила себе провести законный обеденный перерыв в приятном месте. А компания сама себя обнаружила по пути к назначенному месту. Обед коротался в обществе Александра Николаевича Гордеева. Говорили обо всём и сразу, Нина что-то о больнице, мужчина внимательно слушал, ей было приятно, что он её понимает.

Ближе к вечеру они пересеклись у одного кофейного аппарата, т.к. в Сашином отделении он вышел из строя, пришлось навестить терапию этажом выше. Он мог вынести отсутствие воды, света, три внеплановые и ещё столько же операций по плану, но отсутствие кофе, причем любого качества, выводило его из себя с полпинка.

- «Сначала вы», - он обратился к женщине, которую чуть не сбил с ног.

- «Да нет, вам, похоже, нужнее», - она как-то одобрительно кивнула в его сторону.

- «Что так заметно?», - его брови сделали прыжок вверх.

- «На лице переутомление, круги под глазами, напряженность излишняя, сколько вы спали?», - в Нине проснулся терапевт.

- «Достаточно для того, чтобы пропустить вас вперед, а получив заветный стакан удалиться восвояси», - мужчина слегка походил на ежа. Было в нём что-то такое, что притягивало внимание, даже, несмотря на эти шуточки, которые ей совсем не нравились.

- «Очень мило, но я как терапевт, настоятельно рекомендую вам давать организму отдохнуть», - она забрала свой кофе и удалилась.

Ночью ситуация повторилась, только этот раз её путь просто лежал через популярный аппарат, когда она услышала вопли разгневанного врача, он склонял этот мир так, что мало никому не покажется. Оказывается, что всеми любимый доктор Степанюга, «отфутболил» больного в гастроэнтерологию, даже не удосужившись уточнить его диагноз.

- «Александр Николаевич, если вы бодрствуете, то это не значит, что все отделения, в которых вы были замечены, тоже должны вам соответствовать», - Нина была недовольна его поведением.

Он снова повторил этот трюк, выдохнул так, как будто выпустил пар, - «Во всём виноват автомат, если бы он работал, бодрствовала лишь одна хирургия».

- «Пойдёмте, я

Читать далее...

По многочисленной просьбе Колибри, выкладываю весь свой дурдом целиком. А мало ли... Вдруг кто-то захочет прочитать или перечитать. (Автор наглеет не по дням, а по часам). Сразу прошу прошения у всех, кого своим творчеством задолбала. Извините товарищи, но так просто вы от меня теперь не отделаетесь. Я буду вашим Черным человеком. К тому же у меня в голове теперь два масштабных проекта. Причем, чем дольше над ними думаю, тем масштабнее и масштабнее они получаются... Короче буду я тут сидеть, либо пока самой не надоест, либо пока не перережут доступ к интернету. Может быть уже сегодня выложу маленький кусочек новой работки. А пока позасоряю эфир стареньким.

Лера мчалась домой. Сегодня у Саши не было дежурства, и ей хотелось провести с мужем каждую свободную минутку. Вдруг она увидела автомобиль, который ехал прямо на нее… Мгновение. Удар. Лера потеряла сознание…

- Показатели в норме. Просто небольшое сотрясение. Да, успокойтесь Вы. Жить будет. – первые слова, которые услышала Валерия, приходя в сознание.
- Спасибо Вам. Я так испугался.
Девушка открыла глаза. Возле ее кровати стояли Гордеев и Смертин.
- Лерочка! Очнулась! Ты меня так перепугала! – последний бросился к ней.
- Как Вы себя чувствуете? Тошнота? Головокружение?
- Все в порядке. – слегка удивившись, ответила девушка. Она не понимала, почему мужчины так ведут себя. И вообще, что здесь делает Смертин? Если решил проведать ее, то почему один? Может Вика отошла куда-то? Последнюю мысль она произнесла вслух.
- Вика? – на лице Толика отразилось крайнее изумление.- Странно, что это тебя сейчас интересует. Я еще никому не звонил. Мне самому Александр Николаевич только что сообщил.
Пришел черед Лере удивляться:
- Тебе? А зачем? – последние слова она обратила к Саше.
- Ну, потому, что в таких случаях прежде всего сообщают родным. А согласитесь, муж – один из ближайших родственников. И вообще, доктор Смертина, Вы поражаете меня такими вопросами. Надеюсь, что это всего лишь Ваше сотрясение и посттравматический шок дают о себе знать.
Его слова словно обухом по голове ударили Валерию.
- Муж?.. Доктор Смертина?.. Ничего не понимаю – девушке казалось, что она попала в сумасшедший дом. Хотя если все происходящее правда, то там ей самое место…
- Александр Николаевич! Она что все забыла? – глаза у Анатолия стали размером с пятаки.
- Похоже на амнезию. Валерия, что Вы помните?
- Я помню все! – девушке хотелось, чтобы этот кошмар прекратился. – У меня действительно есть муж, но это не… - тут ее речь прервал звонок Сашиного мобильника. Тот моментально схватил трубку и отошел от… Смертиных. Не смотря на это, Лера прекрасно слышала разговор:
- Алло!.. Валюш?.. Нет, я сейчас не могу приехать домой. У меня новый пациент… Прекрати, ты прекрасно знаешь, какое значение для меня имеет работа... Нет, не важнее жены!.. Да послушай ты!.. Ладно, сейчас Смертину осмотрю, и мухой домой… Да, Валерию Петровну Смертину, твою однокурсницу… Что?.. Ах, значит теперь мне можно не торопиться, а ПРСТО НЕОБХОДИМО с удвоенной силой лечить твою подругу?.. Нет, тебе не нужно приезжать… Я знаю, что тебя не переубедить… В таком случае позвони Новиковой, а то Смертина жаждет ее видеть…Все. Пока. – врач закончил разговор и вернулся к постели своей больной.
- Похоже у Вас сейчас будет толпа посетителей. Вы же знаете мою жену. Валентина – староста до мозга костей. – обратился он к Лере.
Та едва удержалась, чтобы не прокричать: «Шостко твоя жена?! А я кто?!». Но вместо этого она задала другой вопрос:
- А почему Вы попросили ее позвонить Маше, я же спрашивала у Вас про Вику.
- Вы ошибаетесь, доктор Смертина. Я говорил не о Рудаковской, а как раз таки о Новиковой. Виктории Новиковой.
Этого мозг Леры уже не мог вынести. Все встало с ног на голову. «Что же происходит? – лихорадочно думала она, - Еще утром все было в порядке. Я – Валерия Гордеева, Вика – Смертина, Маша была Новиковой, Валя носила фамилию Рудаковская. А сейчас какой-то ужас… Мир сошел с ума!.. Или я?»

***
- Лера. Что с тобой? – заботливо спросил Толик.
- А? Ничего. – она отвлеклась от своих мыслей и с надеждой осмотрелась: может это все ей привиделось. Но нет. Ничего не изменилось. Все было реальностью.
- Так как у Вас появились некоторые проблемы с памятью, то, думаю, нужно пригласить Филюрина. Вы ведь не возражаете? – Гордеев по-прежнему оставался ее врачом. Только врачом.
- К- конечно.
- Ну вот и славненько. Тогда мы с Вашим мужем откланяемся и попытаемся задержать Валентину, в Вы пока отдыхайте. – сказав это, Гордеев ушел, прихватив Анатолия.
Теперь Лера могла спокойно подумать. «Что же происходит? – мысли неслись с бешеной скоростью, - Неужели я действительно свихнулась. Тогда Смертин действительно мой муж, а Саша…, - ей стало не по себе, когда она представила его рядом с Рудаковской.., то есть Гордеевой. Валю она, конечно же, любила, та была ее подругой. Но ведь это же ее Сашка! – Стоп! Как оказалось не мой… Ужас! Выходит, я влюбилась в чужого мужа? Причем сделала это во сне».
- Бред сумасшедшего! – Читать далее...

Настроение сейчас - Поубивала бы

А вы не ждали меня, а я приперлася. и приперлася с окончанием своего шедевра под названием "Я лечу в дурдом 2". Сразу говорю писалось с одного раза, автор белеберду своего производства не перечитывал, так как самой страшно , что я там понаписала. Если посмотрите на мое настроение, то поймете в каком состоянии писалось окончание. Такое неизгладимое впечатление произвела на меня вчерашняя дорога домой. Три часа в тесном, душном атобусе, на сломанном кресле, которое подо мной подолжадо доламываться окончательно и бесповоротно, превращаясь в раскладушку. Но кроме этих прелестей нашей транспортной системы, в этом автобусе ехал мужчина, нормальность которого была под большим вопросом. Мало того, что он взялся курить прямо в салоне, так еще во всю глотку орал вещи из разряда детям до 16. В общем у меня был один вывод: либо того, либо пьяный... Извините занесло, у меня с тормозами плохо. Вернусь к этой последней части. Получилась она как-то не очень. Длинная, неинтересная и банальная. Наверное, я обманула ваши ожидания, но похоже начался творческий кризис, лучше ничего не придумалось. Во всяком случае, прошу потратить вас свое драгоценное время, чтобы прочитать это и оставить автору в комментариях пожелание как можно быстрее дойти до психиатра. Филюрина мне! Срочно!

Лера выскочила из подъезда. Девушке сейчас было очень хорошо. Так хорошо, что, наверное, встреться ей Степанюга, то даже его она бы расцеловала. Правда, только подумав об этом, Чехова со страхом осмотрелась, словно пытаясь понять, не слышал ли кто ее мыслей. А то мало ли что…
Как ни странно на улице не оказалось ни одного прохожего. Все как будто вымерли. Даже машины проезжали слишком редко. Все же Валерии удалось поймать такси.
- Куда едем? – спросил молодой бритоголовый водитель.
- Домой. – последовал самый распространенный ответ всех счастливых, влюбленных и просто мечтательных людей. Видимо таковые парню встречались в последнее время слишком часто потому, что, прогнав с лица выражение «как же вы все меня задолбали», появившееся после ответа девушки, он с ехидной улыбочкой спросил:
- К Вам или сразу ко мне?
- К моему мужу, иначе он будет волноваться, нервничать. А ему никак нельзя.– студентка не оценила его веселого нрава и добавила, - Он у меня знаете ли хирург. Очень хороший хирург. Но, когда нервный, может случайно прооперировать здорового и даже, естественно совершенно случайно, забыть про наркоз. – она «по-доброму» улыбнулась.
- Да ну вас всех. – видимо такая перспектива не очень обрадовала водителя, - Шутники, блин. Адрес давайте…

Чехова захлопнула за собой дверцу такси, и посмотрела на противоположную сторону дороги. Обычная многоэтажка с десятками одинаковых окон, за которыми скрывались сотни людей. Но она взглядом отыскала одно единственное окошко. Его, их окошко. Сердце учащенно забилось, когда она заметила едва промелькнувший, но до дрожи знакомый силуэт. Этого стало достаточно, чтобы Лера, забыв обо всем на свете, бросилась туда…
Но, к сожалению, существует такое элементарное понятие, как правила дорожного движения. Она их нарушила и поплатилась за это. Поплатилась тем, что уже во второй раз ей было не суждено оказаться по ту сторону окошка…

Валерия открыла глаза и почувствовала себя героиней какого-то американского фильма. Что-то из разряда «Брюс всемогущий». Еще секунду назад она была под колесами машины, а сейчас стояла в просторной белой зале.
- Я что умерла уже? – девушка боялась повернуться, и только ее глаза бегали по комнате с сумасшедшей скоростью и даже, казалось, пытались перемахнуть на затылок, чтобы посмотреть, что происходит сзади.
- Ну почему вы все спрашиваете одно и то же. У вас, что ли в школах есть предмет «как достать ангела, задавая ему одни и те же тупые вопросы»? А? – услышала девушка голос оттуда, куда ее глаза тщетно пытались посмотреть, то есть сзади, а голос продолжил, - Живы Вы, живы. Кстати, может, обернетесь? Я все-таки с Вами разговариваю.
Чехова послушно сделала разворот на сто восемьдесят градусов. Перед ней стоял мужчина лет тридцати с ангельской внешностью и огромной царапиной на щеке. Растерянная девушка не нашла ничего лучше, чем спросить, откуда это у него. На что получила ответ:
- Одна сумасшедшая дамочка. Ну, ошиблись мы, только зачем сразу царапаться. Кстати, надеюсь, Вы не буйная? – добавил он обеспокоено. Было видно, что мужчина не хочет получить второе такое же «украшение» для симметрии.
- Я? Н-нет. А что вообще происходит? Где я? Кто Вы? – Лера наконец-то адаптировалась и начала задавать крайне интересующие ее вопросы.
- Не, ну у вас точно чему-то такому учат в школе. Хоть бы кто спросил, как дела, все ли в порядке, о погоде, в конце концов, поговорил. Они же все сразу: «Кто я? Кто Вы? Где я? В чем дело? Я буду жаловаться!». Кстати, надеюсь, что до последнего у нас с вами не дойдет, а то тогда мне отпуска точно не видать. А так хочется на Юпитер. Там сейчас все. Как раз пляжный сезон…
Увидев, что незнакомца Читать далее...

Это небольшая часть последняя перед теми эпизодами, что нам уже известны.Просьба ничем не отличается от уже озвученных ранее, прокомментировать))

Это был ужин с друзьями Филиппа, обычно Нина была в центре внимания. Но сегодня всё было иначе, и мужчина это отметил. Мужчина как-то остро чувствовал перемены в её настроение, и порой мог угадать причину. Сейчас он не знал, что происходит с его «девочкой», но от этого менее виноватым себя не чувствовал. Сначала Филипп, конечно же, искреннее верил, что делает её счастливой, но чем больше её узнавал, тем больше убеждался в том, что с ним она теряет свое драгоценное время.
Нина молода и красива, у неё вся жизнь впереди, но чем больше он так думал, тем меньше ему хотелось её отпускать. Филипп давно знал ответ на вопрос «чего хочет женщина», и к своему сожалению дать ей этого в полной мере не мог. Конечно, они могли бы завести ребенка, но не такой жизни он желал этой женщине. Он слишком её любил, чтобы предоставить ей роль «второй жены». Нина была не похожа на его постоянных спутниц.
Всё это время он наблюдал, как она смотрит в окно и улыбается своим мыслям, держа в руке бокал вина.
- «Ты прекрасна», - он прошептал как можно тише ей на ухо. Нина вздрогнула, а, повернувшись, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
- «Давай сбежим отсюда», - это прозвучало немного странно, но ему понравилось.
Уважительная причина раскланяться придумалась сама собой. Они одни, в темноте, даже свет фонарей не находит их, он прижимает её к себе. И тихо шепчет всё то, что она хочет услышать. Филипп был потрясающим любовником, опытным, чувственным, внимательным, нежным. Нина никогда не испытывала ничего подобного, это было выше, чем седьмое небо. Вершины блаженства, она ещё не успела подумать, а он уже всё сделал.
Женщина получала всё, что хотела - страсть, нежность, игривость, податливость, жесткость, всё – но не любовь. Нина не любила. Это стало так очевидно для неё, что она перестала надевать розовые очки и придумывать себе оправдание. Как бы удобно и хорошо ей сейчас не было, она знала наверняка, что Филипп не может ей дать то, о чем она мечтает с самого детства. Ей нужна полноценная семья, счастливая пара родителей, любящих друг друга и не менее счастливые их чада. Эти 4 года были потрясающими, безусловно, незабываемыми, Филипп многому её научил. Нина ценила этот опыт и была безумно благодарна ему. Он сделал своё дело, она стала «немного счастливее», чем пару лет назад. Признаться честно, она стала другой, Нина превратилась в женщину. Роскошную, уверенную, самодостаточную.

Слегка стуча каблучками и неся за собой легкий шлейф французских духов, она направлялась к лестнице, когда в кармане её медицинского халата зазвонил телефон.
- «Филипп», - он старался не звонить ей днем. Но сейчас мужчина был в отъезде, поэтому решил поинтересоваться, как она проводит время. Нина спускалась по лестнице и вела милый разговор со своим мужчиной. На ступеньках она нечаянно обронила папку с бумагами, их падение оказалось неудачным, мало того, что они разлетелись по пролёту, часть из них стремительно пикировала этажом ниже. Нине пришлось спешно попрощаться с Филиппом и начать собирать бумаги, она присела, когда на уровне её глаз показались чьи-то ноги.
- «Оригинальный способ наводить порядок на рабочем месте», - на неё смотрел незнакомый мужчина в белом халате. По голубому костюму не трудно было догадаться, что перед ней стоял представитель хирургического отделения. Он протянул ей бумаги, которые успели приземлиться этажом ниже.
- «Это случайность, спасибо», - женщина забрала бумаги и оценивающе пробежалась по незнакомцу.
- «Случайности в нашем деле дорого обходятся, будьте внимательны», - серьезно ответил он, слегка прищурив глаза. Интонация, с которой мужчина ей это сообщил, больше подходила для известной фразы «Честь имею». Нина хотела что-то ещё сказать, но он скрылся из виду. Странный фрукт.
Собрав все бумаги, она спустилась в хирургическое отделение, куда её попросила зайти Ирина Васильевна Ковалец.
- «Ирина Васильевна», - Нина зашла в ординаторскую к своей коллеге. Интересная женщина, не сказать, что у них сложились теплые отношения, но уважение, безусловно, присутствовало.
- «Нина Алексеевна, здравствуйте», - они обменялись приветственными речами, и перешли к делу.
- «Я бы хотела, чтобы вы посмотрели одного больного, состояние по нашей части стабильное, но..», - Ирина Васильевна посмотрела на женщину, которая поняла её с полуслова. Что ещё может связывать терапевта с хирургом, как не общий больной.
Так Нина думала до тех пор, пока в дверь не вломился незнакомец с

Читать далее...

Несмотря на то, что пишу про Глеба, я все еще преданная ЧеГошница. В подтверждение новый фанфик. Надеюсь, придется по вкусу.
Получите, распишитесь.
Forever yours, Тера Алва.
P.S. Как всегда с нетерпением жду комментариев.

Возвращение к истокам. Часть 1.

Широко распахнув дверь, Гордеев быстро прошел в кабинет главврача. Оперся на край стола и решительно заговорил:
- Спасибо, Олег Викторович, что нашли время лично сказать мне то, что я прекрасно о себе знаю: я поступил безответственно и непрофессионально. Я плохой врач и…
- Одну минуту, Александр Николаевич, - с легкой улыбкой перебил Гордеева Лобов.
- Что? – Гордеева, как разогнавшийся паровоз, остановить было довольно сложно.
- Дело в том, что я, вот только что, рассказывал нашему коллеге, какой Вы замечательный хирург. – Усмехнулся Лобов.
Александр наконец соизволил взглянуть в сторону стола. Прямо на него с мягкой улыбкой смотрела симпатичная женщина. Овальное лицо в обрамлении черных волос, про такие обычно говорят, «цвета воронова крыла». Аккуратный, слегка вздернутый носик, глаза цвета янтаря, полные алые губы. Внешность довольно необычная, сделал вывод Гордеев и автоматически ответил на ее улыбку.
- Джой, познакомьтесь, это вот тот самый Александр Гордеев. – Вновь заговорил Лобов. В этот момент женина поднялась со стула плавным движением, продемонстрировав стройную, гибкую фигуру. А главврач продолжил: « Познакомьтесь, это доктор Джой Уитсон из Чикагского медицинского центра. Мы с ней познакомились на конференции. Вот прошу любить и жаловать».
Джой Уитсон сначала протянула руку Гордееву, затем все с той же улыбкой кивнула Олегу Викторовичу.
- А… Александр. – Представился Гордеев. – Хау ду ю ду?
- Спасибо, помаленьку, – пошутила она в ответ. В голосе женщины слышался отчетливый акцент. Несмотря на внешнюю неприступность, в голосе ее звучала удивительная теплота.
- Джой училась в Москве, правда недолго, - продолжил рассказ Олег Викторович.
- Семейные обстоятельства, - пожала точеными плечами женщина. – Пришлось вернуться. А потом училась в Америке…
- Понятно, - сделал вывод Гордеев. – И там Вы стали хирургом. –Женщина кивнула. – Полагаю, это достаточно сложно, если не ошибаюсь?
- Ошибаетесь, - произнесла Джой с лукавой улыбкой. – Это ооочень сложно. Но я… как это вы говорите? Упорная…
- Да-да, упорная. – Подтвердил Лобов. – Александр Николаевич, значит дело обстоит таким образом, доктор Уитсон высказала пожелание познакомиться с нашей клиникой. Я правильно понимаю, Джой?
- Да-да. – Слегка нахмурившись, женщина поинтересовалась. – Доктор Лобов сказал, что Вы здесь оперировали панкреонекроз?
- Да, буквально три недели назад. Надеюсь, Вы не забыли? – Обратился Лобов к Александру.
- О, что Вы, Олег Викторович! Я не забыл. Я даже помню, что Вы были против… - не удержался от шпильки Гордеев.
Олег Викторович выразительно хмыкнул, напоминая своему подчиненному о том, что не дело – ввязывать во внутренние дела посторонних.
- Меня очень интересует опыт операций на поджелудочной железе, - удачно разрядила обстановку Джой.
- Александр Николаевич, - ухватился за соломинку Лобов, - давайте поступим следующим образом. Доктор Джой зайдет к Вам в отделение и Вы с ней… обо всем детально поговорите и обсудите интересующие ее вопросы. Я надеюсь, у вас нет возражений?
- Боже упаси, - продолжал ехидничать Гордеев. – В смысле, я не против. – Он вовремя изменил тон.
- Ну тогда, как говорится, милости просим. И… не смею Вас задерживать. – Лобов с радостью избавлялся от своего лучшего хирурга, потому что говорить с ним всегда было сущим мучением.
- Ну да…Спасибо, - и Гордеев быстро вышел из кабинета, не забыв аккуратно придержать перед выходящей вслед за ним Джой дверь.
…
Вечером, сидя в ординаторской с очередным медицинским журналом в руке, Александр невидяще смотрел на мелкие строчки. Он думал. Весь день Джой строила ему глазки, смеялась и флиртовала. Он вроде отвечал на ее улыбки, поддерживал смехом шутки, но чего-то в этих едва зарождающихся отношениях ему не хватало. Перед его глазами проплывали женщины. Женщины из его прошлого, настоящего и, чем черт не шутит, будущего. В данный момент все они собрались вокруг него, торопя и понукая. Все они ждали только одного выбора. Его выбора.
Из прошлого вернулась Женя, да и Нину, пожалуй, уже можно отнести туда же. Обе красивые, холеные женщины, которые прекрасно знают, чего они хотят в этой жизни и как этого добиться… или вырвать цепкими пальцами, украшенными модным маникюром. Сейчас, глядя на Женю, Александр не испытывал никаких чувств, кроме светлой горечи. Сродни тем ощущениям, которые испытывает человек, видя дом, в котором жил много лет назад, или старую детскую игрушку. Рана, которую нанесла ему бывшая жена, заросла и не отзывалась даже тупой болью. Смотреть на жалкие потуги Евгении вызвать его раздражение и ревность забавляли. Как только забава приестся, последует жесткий разговор, и с ней можно будет попрощаться. Или нет…
Нина еще вызывала отчетливое Читать далее...

Эпилог.

Всё, последний выброс творчества в пустоту!

[показать]


Утро начиналось бурно, что против вашего спокойного, размеренного темпа жизни было несколько… непривычно.
Может, виной тому отец, который приехал с мамой вчера? Да, конечно, отец, в принципе, не может сохранять возле себя тишину, но когда он объединяется с Алиской…
В такие минуты ты понимаешь, как хорошо, что комната Алисы и гостевые на первом этаже.
Рядом заворочалась Лера, придерживая наушник радионяни у уха:
- Глеб…- слишком тихо.
- Привет,- ты наклоняешься над ней и нежно целуешь.
- Привет. Я думала ты спишь.
- Уже нет.
- Халат подай, пожалуйста.
- Сейчас.
Пока ты идёшь за её халатом, Лера быстро проводит рукой по циферблату, чтобы узнать время:
- Алиска спит?
В это время на кухне что-то с грохотом разбивается, и ты оборачиваешься к жене:
- Ответ ещё актуален?
Лера улыбается.
Ты достаёшь из шкафа халатик и возвращаешься.
Лера сидит на постели, делая хвостик. Она выглядит так… невинно, по-детски, что ты в который раз невольно залюбовался своей, вот почти полгода как, женой.
Всё та же, как и раньше, почти хрупкая, тоненькая фигурка, облачённая в атласную сорочку, изящные ручки, выверенные движения. И солнечный свет, льющийся из окна, словно обнимает её…
Она встала, и ты накинул ей на плечи халатик.
- Спасибо,- улыбнулась она, ласково поцеловала тебя в щёку и, взяв трость, вышла из комнаты.
А ты счастливо улыбнулся и начал собирать постель.
Потом принял холодный душ - сын, конечно, это огромное счастье, но то, что приходилось ночью вставать несчётное количество раз…
От этого страдали, конечно, твои ученики, т.к. ты и в выспавшемся состоянии был не подарок.
А уж сонный…
Душ лишь немного тебя взбодрил, и ты, уложив волосы, стал одеваться…
- Глеб?- дверь открылась, и в комнату заглянула Алиса.
- Что?- улыбнулся ты, подхватывая её на руки – слава Богу, джинсы успел одеть.
- А… папа приедет?- тихо спросила девочка, теребя шнурок, на котором висят твои крестик и образок.
- Куда он денется,- улыбнулся ты, осторожно обнимая девочку. А она вдруг сильно прижалась к твоему плечу и тяжело вздохнула.
- Ты чего, малыш?- ты попытался заглянуть ей в глаза.
В этот момент дверь в спальню приоткрылась, и заглянул отец:
- О! Лис, ты здесь?
- Дядя Олег!
Он взял у тебя девочку и, пощекотав её, добродушно пробурчал:
- Идём, а то тётя Алла ругается. Мы, кажется, разбили какую-то её любимую тарелку.
Алиса хихикнула, прикрыв ротик ладошкой. А Олег Викторович оглядел комнату:
- А Лерка-то где?
- В детской.
- Угу,- наигранно задумался Олег Викторович, а потом резко наклонил Алису и понёс её из комнаты. По дому разносился её переливчатый смех…
Ты снова раскрыл гардероб и наконец-то одел рубашку. И взгляд случайно упал на комбинезон, в котором была Лера, когда ты забирал её из роддома.
В памяти тут же всплыли самые тёплые воспоминания – как впервые увидел малыша. И Леру – впервые, после родов. Счастливую-счастливую. И словно ещё больше похорошевшую.
Как именно у роддома Вика обняла тебя и извиняющимся тоном сказала, что была не права, что ты, оказывается, действительно любишь Леру и что ты не такой уж и подонок.
Как радостно бегала возле вас с Лерой Алиса, а потом ты подхватил её на руки и дал посмотреть на братика…
- Глеб? – отвлёк тебя от воспоминаний женский голос.
- Да?- ты закрыл шкаф и обернулся к двери. На пороге стояла мама.
После той аварии, 5 лет назад, оправилась она не до конца и теперь ходила с тростью.
- Доброе утро.
- Привет, мам,- ты поцеловал её в щёку, а она ласково погладила тебя по плечу.- Ты как?
- Всё хорошо. Только папа с Алисой разбудили,- какой-то медленной улыбкой улыбнулась она.- К тебе там пришли. Говорят, что твои ученики.
- А время-то сколько,- нисколько не сомневаясь, что проспал, спросил ты.
- Десять тридцать две.
- Чудесно. Сейчас спущусь.
- А Лера где?
- Марка кормит.
- Пойду к ней. Помогу,- и, видя, что ты хочешь возразить, коснулась твоих губ пальцем, прося помолчать.- Никаких возражений. Иди, принимай своих учеников.
- Мам…
- Идиии!
Ты чмокнул мать в щёку и вышел.

- Здравствуйте,- хором поприветствовали тебя Йозеф, Визеслав, Альхен и Ида.
- Доброе утро,- снова пришлось перейти на чешский, но тебя это будто… радовало? Словно всё снова возвращается на круги своя: работа, дом, ученики… только к этому всему прибавилось ещё одно слово, которое затмевало все остальные.
Семья.
- Мы вот… От нас…- замялись молодые люди.
Ты, конечно, понял, что они прячут за спинами. И понял их смущение – в Европе не принято делать подарки учителям.
- И долго вы ещё тут мяться собираетесь?- ты скептически выгнул бровь.
- Пан Лобов…
- Глеб, прекрати над детьми издеваться,- с лестницы, на которой ты стоял, спустилась мама. Чешский она не знала – говорила по-русски.
- Над ними поиздеваешься, пожалуй,- пробурчал ты тоже по-русски и снова перешёл на чешский.- Рассаживайтесь…

Позже пришли Толик и Вика – сразу из аэропорта. Они шумно Читать далее...

2 часть.
-Ты чего позеленел? Совсем плохо стало? Может все - таки дать аспирин? - Лера внимательно осмотрела лицо брата - оно уже полчаса было зеленовато - землистого оттенка.-Или это от злости?
-Слушай, помолчала бы хоть минуту - а то как граммофон.
-Вот ты свинья, Глеб! Я хочу тебе помочь, а ты... Вот и стой тут один!-она уже развернулась, чтобы уйти.
-Если хочешь помочь, то помолчи хотя бы пару минут! Да стой ты, ну что там у нас в аптечке есть? Доставай!- он осторожно положил свою голову ей на плечо.
-Вот сам и доставай! - она резко встала и направилась в сторону комнаты неизвестного архитектора.
-Да больно же! вот ведь человек!...-он достал пару таблеток из упаковки и щедро залил их водой.
Спустя полчаса они уже сидели в самолете на своих местах....
-Сестренка, скажи, а моя болезнь случайно не передается воздушно - капельным путем?А? Или это ты такая злая?
-Заткнулся бы лучше!
-Тогда я все понял! Мы поменялись ролями. - он ехидно улыбнулся и затянул - “Я- это ты, ты- это я! и никого не надо нам.. Все, что сейчас есть у меня, я лишь тебе одной отдам”...Хотя ты знаешь, последняя строчка явно не про нас...
-Надо же! Какой талант погибает! Ты еще и петь умеешь? А может еще и играешь на чем нибудь?
-Конечно! На твоих нервах!- в это время стюардесса произносила свою речь про то, что они сделают все возможное, чтобы полет прошел приятно...
-Логично! - хмыкнула Лера. А самолет тем временем подьезжал непосредственно к взлетной полосе...
-А знаешь анекдот про логику? - и не дожидаясь ответа он начал свой рассказ - Идет как-то заяц по лесу и на шее у него висит табличка “ЛОГИКА”, тут подходит медведь и спрашивает... - в один момент произошло сразу несколько событий - двигатель самолета резко загудел, придав ему большую скорость, а Лера, округлив глаза, закрыла иллюминатор и схватилась за первое попавшееся ей под руку. И этим предметом оказалась рука Глеба. Он непонимающе посмотрел на это движение, потом на Леру и на него снизошло таки озарение...Он придвинулся поближе к ней...его губы,....Его губы коснулись ее волос....Они были слишком близко....Он не удержался...Не мог сдержать желания... Искушение взяло верх.... почти коснувшись уха Леры, губы зашептали:
-Боишься ли ты девица? Боишься ли ты красная?- она открыла глаза и тут Глеб не выдежал:
-Чехова! Твои глаза....Они....Они...-он снова приблизился к ней на минимальное расстояние - В общем, тебе не стоит так их выпучивать, а то ты становишься похожа на эльфа с глазами - блюдцами.
-Какой же ты дурак! Ну нельзя быть таким жестоким, Глеб. - она почти шептала это.
-Да ладно тебе, Я пытался отвлечь тебя от самолета... А теперь - посмотри в окно!- и он открыл иллюминатор.
Их взору предстала необычайно красивая картина – где-то далеко внизу еще виднелись поля и леса в форме зеленых прямоугольников, а крылья самолета постепенно погружались в дымку облаков...
-Красиво то как! А какие облака! Они похожи на сливки - Хоть открывай и ложкой ешь! Не хватае клубники...- впервые за сегодняшний день она искренне улыбнулась...
-Ну так в чем проблема? Я могу открыть!-и он протянул руки к окну.
- Я конечно в самолетах не особо разбиваюсь, но точно знаю, что от удара это стекло врятли разобьется... Тем более от твоего...- она вновь одарила братца своей незабываемой улыбкой.
-И что ты этим хочешь сказать? Что я - слабак ? Я вообще не понял, что за наезд, причем без доказательств.!
-Даже так? А ты не забыл тот случай, когда ты хотел всем продемонстрировать свою силу и попытался меня поднять на руки?
-Ну так я тебя и поднял!- он по-прежнему говорил с ноткой претензии, хотя уверенности в его голосе становилось все меньше и меньше.
-Поднял он....Ага, конечно...На 2 секунды, а потом я полетела бы с лестницы, если бы не схватилась за тебя..
-Своими ногтями мне всю шею исцарапала...
-И ты надеюсь помнишь свою коронную фразу?
-Какую? - его голос стал совсем шелковым.
-Ах забыл? Ну ладно, напомним! После того, как чуть меня не угробил, ты заявил родителям, что у тебя очень тонкие ножки!
- Нет, я не так сказал! Это звучало примерно так -”Да вы посмотрите на нее и на меня-она вот какая здоровая а у меня ножки вон какие тоненькие!
-Дурак ты, Глеб!
-Исправлюсь!
-Спешу тебя обрадовать- идиотизм не лечится!
-А я про другое! И скоро я тебе это докажу!
-Что вы предпочитаете? Сок, минеральную воду, шампанское, вино, водку?-спросил сладкий госок молоденькой стюардессы.
-Два вина пожулайста.- Глеба явно не интересовало, что хотела заказать Лера. Но он все же прибавил- И 2 кофе пожалуйста.
-Ты только очухался от вчерашней гулянки, как уже двойную порцию собираешься пить? Мы вообще- то летим в жаркую страну и твое вино стукнет тебе в голову, да так, что мало не покажется...
-Ой, без сопливых разберемся! И с чего ты взяла, что я буду пить двойную порцию - я по-братски - с тобой поделюсь.
-Да нет, спасибо, я не собираюсь ЭТО пить.
-А ты что, боишься?
-Да боюсь, за свое здоровье!
- Ну и глупо, лучше умереть больным, чем здоровым. А то всю Читать далее...

Настроение сейчас - Лирик медленно уступает место сатирику.

А вот и я с новой частью. Прошу прощения, что запорола предыдущую. Но чего вы от меня хотите? Мне шестнадцать лет и захотелось немного романтики. Видимо у меня такое специфическое представление о ней. К тому же моей целью было показать только то, что Гордеев действительно Любит леру, а остальное... Ну, так вот мне все представилось. надеюсь все же, что вы не очень жалели о потраченном времени. к тому же осталось совсем немного ждать до конца. Сейчас я выкладываю, по моему плану, предпоследнюю часть. Заключительная будет только через два-три дня, так как на это время мне придется уехать. надеюсь все же, что мой финал не очень обманет ваши ожидания. За сим затыкаюсь, "а то по морде получу и подвиг свой не совершу".

Наступил день выписки. Обычно для людей он означал праздник, долгожданное возвращение домой. Но туда-то Лере как раз и не хотелось. «Кстати, Я даже не знаю, где живу,» - девушка осознала, что понятия не имеет, куда ей идти. В той жизни ее домом была Сашина квартира, но сейчас ей явно было не туда… «Стоп! Здесь же должен быть мой паспорт, а в нем прописка. Надеюсь, что живу я по тому же адресу, что значиться в документе», - эта мысль слегка успокоила Чехову. Хотя у нее и не было жгучего желания идти к Смертину, но ночевать на улице как-то тоже не улыбалось…
После их разговора Гордеев больше не появлялся. «Возобновленная рана много хуже противу новой,» - вспомнилась Лере фраза из Козьмы Пруткова, и она мысленно с ней согласилась. Как же ей хотелось бросить все и снова стать счастливой! Но это дурацкое чувство вины перед всеми на свете…. Ну почему она не может жить просто для себя?!
- Здравствуйте, Галина Алексеевна. Мои вещи у Вас? – Чехова подошла к посту медсестры.
- Ой, Лерочка! Уже выписываешься? Наверное по мужу соскучилась?
- Соскучилась. – ответила девушка. Правда подумала не совсем о том муже, о котором спрашивала Тертель.
- Галина Алексеевна, мне нужно уйти. Не могли бы Вы передать… А, Смертина, Вы здесь. - к ним подлетел тот, о ком только что думала Валерия. Лицо у него было мрачнее тучи, - Что ж тогда отдам Вам лично в руки, - Гордеев протянул Лере какую-то бумажку. Она попыталась забрать ее, но Саша не разжимал ладонь, - Это ваша выписка, - пару секунд они оба держались за листок, как за соломинку. Наконец Александр Николаевич отдернул руку, будто его ударило током, - Прощайте, Смертина . Впредь будьте осторожнее, когда переходите дорогу… Привет мужу, - и он развернулся на сто восемьдесят градусов и умчался так же стремительно, как и подошел.
- Странный он сегодня какой-то, – сказала Тертель, провожая врача взглядом, - Хотя его можно понять. Все-таки не каждый день на развод подают, - добавила она.
- На развод? – задумчивость девушки как рукой сняло.
- Ну да. А ты не знала? Они с Валентиной вконец разругались. Говорят, - Галина Алексеевна понизила голос, - что она его с какой-то пациенткой застукала. Хотя, - продолжила она уже обычным тоном, - с самого начала было понятно, что из этого брака ничего путного не выйдет.
- Почему это? – любопытство Леры взяло верх.
- Да не любил он ее никогда. Так интрижка. Удивительно только одно. Зачем он на ней женился? До этого еще ни разу не доходило… Кстати, ты же у меня вещи свои просила. Держи.
- Что? Ах, да. – Чехова не сразу опомнилась.
- Лерка, - Тертель заулыбалась, - Ну чего это ты такая загруженная. Пусть Гордеевы сами разбираются. Тебе-то это зачем. У тебя вон свой муж, к нему бы лучше поспешила.
- Конечно, Галина Алексеевна. Спасибо.

Лера вышла за стены больницы. Весна! Так одним словом можно было охарактеризовать все, что она увидела. Во-первых, календари действительно были открыты на месяце мае, во-вторых, природа сама подтверждала, что сейчас именно это время года и никакое другое, в-третьих, все как нарочно ходили исключительно парочками. «Какие они счастливые», - с завистью подумала Валерия, глядя, как рыжеволосая девушка, которая тоже только что выскочила из здания хирургического центра, бросилась на шею к парню, и они начали целоваться, вызывая улыбки прохожих. А Леру никто не встречал. Нет, Толик не оказался приходить, просто она сама решила ему ничего не сообщать.
«Пора домой», - решила Чехова. Теперь она хотя бы знала, куда ей идти. В паспорте местом прописки значилась квартира ее родителей, и в кармане своих брюк она нашла ключ от нее. Так что все сходилось.

Валерия подошла к двери. «Как странно, - подумала она, - спустя столько лет снова возвращаться сюда, как домой». Она тихо вошла в квартиру. Из спальни доносились какие-то голоса. Она направилась туда. Дальнейшее напоминало ситуацию из анекдота: муж вернулся из командировки, а жена…. Только в данном случае вернулась как раз супруга. И не из командировки, а из больницы. Ее глазам предстали целующиеся Толик и Вика. Последняя сейчас отдаленно напоминала ту, другую Вику, которую и знала Лера. У Чеховой как будто камень с души упал. Ей стало так легко, и казалось, что еще Читать далее...

Настроение сейчас - так себе

Прошу прощения за долгое молчание. Часть получилась, на мой взгляд, сумбурной. Но никакое переделывание не сделало ее лучше. Я смирилась и жду метких тапок.
Прошу любить и жаловать.


Неглянцевая история. Часть 5.
Глеб быстрыми шагами преодолел расстояние от парковки до причудливо украшенного входа в ресторан. Едва пройдя в зал, он увидел ее. Девушка сильно выделялась на фоне одетых в классические костюмы и платья посетителей славного ресторана «Ретро». Хотя она явно переоделась перед встречей с ним. Черные, как уголь, джинсы сменили голубые. Комплект им составляла изящная черная же закрытая блузка, охватывающая нежную шейку блестящим воротничком. У таких фасонов обычно сильно открыта спина, - подумал Глеб. И словно, желая подтвердить его слова, Лера слегка развернулась в сторону сцены. Ее гибкую спину охватывали три широкие черные ленты. И все. У Глеба перехватило дыхание. Черт, насколько же она успела измениться. Он тряхнул головой и решительно направился к столику, за которым сидела новая Лера Чехова… Точнее, Гордеева. Едва он открыл рот, чтобы поприветствовать девушку, как на столе завибрировал пронзительно серебристый мобильник. Лера быстро прижала телефон к уху:
- Гордеева… Да, я поняла… Что???... Послушай, Рома, - ее голос был по-прежнему тих, но в нем звучала неприкрытая сталь. Даже у многоопытного Глеба по коже побежали мурашки. – Нет, ТЫ послушай! Мне. Нужны. Эти. Документы. Ты знаешь, ЧТО я могу сделать?... Вот и замечательно. Жду тебя завтра с бумагами. Разговор окончен. – Она ткнула наманикюренным пальчиком в невидимую Глебу кнопку и раздраженно бросила телефон на стол, покрытый белой, накрахмаленной до хруста скатертью.
- Здравствуй, Лера! – Глеб решил ограничиться нейтральным приветствием. После нечаянно подслушанного разговора попадать Чеховой…то есть Гордеевой под горячую руку совсем не хотелось.
Лера подняла на парня глаза. – Глеб? – по лицу скользнула рассеянная улыбка. Мыслями она еще была там. С неведомым Ромой.- Присаживайся.
- Спасибо за милостивое разрешение, Ваше Величество. – Улыбнулся Глеб.
- Пожалуйста, - не осталась в долгу Лера. – Мы, Валерия Гордеева, готовы разделить с вами трапезу.
- Пять баллов, Чехова. – расхохотался Глеб.
- Чехова? – Лера приподняла брови.
- Факт, что ты уже пять лет, как Гордеева, с завидной регулярностью ускользает из моей памяти,- патетически всплеснул руками Глеб. – Ума не приложу, что с этим поделать.
- Попробуй сляпать статейку. Авось запомнится.
В этот момент к столику подошел официант, и обмен колкостями автоматически сошел на нет. Они сделали заказ.
- Ну что, дорогая? Расскажи мне, чем живет провинция? – Издалека начал разговор Глеб.
Беззлобно усмехнувшись, Лера начала пересказывать новости, уже слышанные Глебом от болтливой Вики. Через некоторое время он мягко прервал девушку:
- Что это ты все о других? А о себе?
- Я счастлива с мужем. Очень. – На лице Леры застыла непроницаемая маска.
- Я рад за тебя. Очень. – улыбнулся Глеб. Повод был найден. – За твое счастье, милая, нужно выпить. Принесите, пожалуйста, вина. – Обратился он к проходившему мимо официанту. Глеб хорошо запомнил тот факт, что Лера быстро и очень «качественно» пьянела. Посмотрим, сохранилась ли за ней эта очаровательная черта? Привыкший к обильным возлияниям Глеб спокойно потягивал вино из бокала, а вот Лера быстро захмелела.
- Вот скажи мне, Глеб, тебе когда-нибудь хотелось отомстить кому-нибудь? – Она сама затронула животрепещущую тему.
«Конечно, хотелось,» - подумал Глеб. - « Твоего мужа».
- Ну было такое, а что?
- Да ладно тебе, - махнула рукой Лера. – Наверняка и Алла Евгеньевна, и Олег Викторович все тебе рассказали.
- Допустим. – Кивнул Глеб. – Но я, знаешь ли, хочу услышать твою версию, прежде чем составлять свое окончательное мнение.
- Правда? – В голосе Леры мелькнула теплая нотка. – Я расскажу. Только давай уйдем из этого места. Слишком много пафоса. Не терплю.
Глеб молча махнул рукой, подзывая официанта.
- Понимаешь, Глеб, - они неторопливо шли по темной пустынной улице. Хмель быстро выветривался из головы девушки, но остановить себя она уже не могла. – Твоя мать мне рассказала о многом. О своих махинациях, о том, как она запуталась, как боялась, что ее «черные» доходы выплывут в налоговой. Она была очень напугана. Предложение Емельянова поступило очень вовремя. Думаю, она, действительно, не подозревала, на что посылает мою семью. Она просила прощения… - Лера глубоко вздохнула и сунула руки в карманы все той же байкерской куртки. – Я простила. Она ответила за все. Но эта мразь… этот ублюдок. Я его ненавижу. Понимаешь… - слова наскакивали друг на друга. Казалось, Лера боится не успеть высказать все, что долгих пять лет копилось в ее душе. – Понимаешь, я хочу, чтобы он понес наказание. Нет… не за смерть моих родителей. Слишком поздно. Но за сегодняшние его делишки. Черт! Если бы ты знал, что он творит. Для него… для него ничего не стоит убить человека, который стоит у Читать далее...

Прямо обожаю эту мелодию. Все-таки Свиридов, действительно, - Гений. Простите уважаемые читатели, не смогла удержаться и вклинила его музыку в свой рассказ. И наверное под впечатлением от нее у меня сегодня получился какой-то любовный роман. Эх, пыталась я этого избежать, да видно от судьбы не уйдешь. Но я честно пыталась, чтобы вышло не совсем безвкусно и пошло.

Весь день Лера провела в твердой решимости поговорить с Сашей. Но сегодня ей такой возможности не представилось: Гордеев больше не заходил, а у Чеховой при попытке встать закружилась голова. «Лучше я подожду до завтра,» - решила она…
Утро пришло к ней в палату вместе с двумя солнечными зайчиками. Лера смотрела, как они танцуют по стене, а сама вспоминала, как вот так же они с Сашей кружились в своем свадебном вальсе. Ее лицо невольно расплылось в улыбке, когда она вспомнила огромный зал, божественную мелодию и их, ставших одним целым и повинующихся только музыке. «Пам. Пам-пададам-пададам-падам…» - напевало сердце, все дальше унося от действительности. Как же прекрасно это было!..
Скрип двери вернул ее к реальности. В палату зашел Гордеев. Для обхода было еще слишком рано, поэтому Валерия растерялась. Она-то надеялась, что у нее еще есть время, чтобы обдумать предстоящий разговор. Но Александр Николаевич не дал опомниться девушке.
- Валерия, мне нужно задать Вам один вопрос. – сказал он вместо приветствия. Его лицо выражало решимость. Это не укрылось от взгляда Леры. Внутри что-то екнуло.
- Какой? – с замиранием сердца спросила она. Похоже, разговор, к которому готовилась девушка, уже начался.
- Валерия, - Гордеев нервно провел кончиком языка по своим губам, - прошу, скажите честно, Вы любите своего мужа? - он выжидающе и со страхом посмотрел ей в глаза. Лера встала с кровати. Александр Николаевич не сделал попыток ей помешать, он ждал.
«Господи, оказывается, мы так похожи. Даже спрашиваем друг у друга одно и то же. Что тебе ответить? Что вопрос в корне неверный? Или спросить, какого мужа ты имеешь в виду?» - Чехова горько усмехнулась про себя.
- Я не люблю Смертина, - наконец-то она нашлась, что ответить и неизвестно зачем добавила, - Я тебя люблю.
Наступила секундная пауза, после которой Гордеев медленно и спокойно стал приближаться к девушке.
- Спасибо, - тихо сказал он, приблизившись, и уткнулся лбом в ее голову, - Спасибо.
- За что? – удивилась она.
- За правду. Я впервые счастлив за очень долгое время.
- Не понимаю.
- Я столько мучался, любя тебя, а теперь… Господи, вот уж не думал, что буду вести себя, как герой бульварного романа. – он усмехнулся.
- Но Валя..? – сейчас Чехова действительно не понимала ничего. В голове стучала лишь одна мысль: «Не ошиблась! Не показалось!»
- Что Валя? – Гордеев по-прежнему говорил тихо-тихо.
- Вы же с ней женаты.
- А..? Сам не понимаю, зачем это сделал. Наверное, от безысходности. Все надоедали: женись-женись. А я-то в тебя уже влюбился, как мальчишка. Но ты на меня внимания не обращала, всюду со Смертиным. Да, оно и верно, к чему тебе такой старик. Только зачем душу мне бередила? Постоянно подходила с просьбами, что-то спрашивала. А я терпел. Даже за Шостко приударил, а когда ваша практика кончилась, предложение ей сделал. Все, чтобы быть ближе к тебе…
Я ведь уже почти смирился с тем, что у тебя муж, почти забылся. Но эти последние дни все снова перевернули. Я не понимал, что происходит, но от твоих взглядов хотелось лезть на стену. Не в силах этого терпеть я решился на разговор.
- Я тоже хотела поговорить. – сказала она, продолжая стоять в том же положении. Так прошло минуть пять.
- И что мы теперь будем делать? – голос Саши.
- Не знаю. – нехотя ответила Лера. Ей так надоело думать.
- Послушай. – Гордеев посмотрел ей в глаза, - Может…
Он не стал договаривать. Зачем? Валерия и так поняла, что он хотел сказать. Первым порывом было желание согласиться… Но, уже открыв рот, она осеклась. Перед глазами всплыло лицо Смертина. Нет, она его не любила, но, сколько Толику пришлось пережить из-за нее. Он же стал совершенно другим человеком. Она не могла поступить с ним так. И Лера сказала Гордееву уже до боли знакомую фразу:
- Я не могу. Это было бы предательство по отношению к Толе.
Александр Николаевич отстранился. Несколько минут счастья закончились, и даже в воздухе не осталось их следа. Поборов в себе что-то он сказал:
- Я понял. Что ж извините, что потревожил и отнял у Вас время.
Уже в дверях, окончательно овладев собой, Гордеев обернулся и сообщил:
- Кстати, думаю, завтра мы Вас выпишем… Смертина. – последнее слово все же далось ему с трудом. Выполнив свою роль врача он вышел.

Как вы помните, закинула я как-то идейку создания топ-списков, из которых хотела вычислить лучшие работы сообщества, многие отписались, но – кто как. Кто-то указал только авторов, кто-то – наоборот только название произведения, и как теперь подводить итоги, учитывая, что в нашем сообществе около 200 произведений? Поэтому, в комменте к этому посту выкладываю ВСЕ мнения дословно. Если кто ещё хочет высказать своё мнение – отписывайтесь, а так – читайте, ищите себя в списках лауреатов. P.S. Искренне надеюсь, что у PNTR сегодня хорошее настроение и она не посчитает мой пост неполлиткорректным.

Мне кажется на это продолжение критики должны себя проявить.

Читать далее...

«Я тебя ненавижу-вижу, но ко мне ты все ближе-ближе. Ты меня ненавидишь, но-но-но, но ко мне ты все ближе все равно». Уже третий раз подряд слушаю эту песню И вот итог. Написала что-то, сама не пойму что. Как говорит моя знакомая, меня «не в ту степь понесло». Но, как конченый мазохист, зачем-то это не пойми что выкладываю здесь. Кидайтесь, чем хотите. И опять же, если совсем жутко, скажите. Я может переписать попробую. И почему меня постоянно на маразм тянет? Эх, жизнь моя жестянка…

Грань между сном и явью начала разрушаться. Лера открыла глаза и первым делом осмотрелась вокруг. Никаких изменений: все те же больничные стены. А она-то бедная надеялась, что это был только сон. «Со вторым днем новой жизни тебя,… Смертина, - с горькой усмешкой подумала она, - Кошмар продолжается».
Через час к ней в палату зашел Гордеев.
- Ну, как Вы себя сегодня чувствуете? – голос звучал как обычно, но он почему-то прятал глаза, - Голова не кружится?
- Нет. Я в полном порядке.
- А вот в порядке Вы или нет решать мне. Так, проверим пульс. – Александр Николаевич по-прежнему избегал смотреть в глаза девушке. Валерия не понимала поведения врача. «Может быть, это из-за вчерашнего, - в ее уже смирившуюся душу подло закралась надежда, - Бред! – тут же попыталась она отогнать от себя эти мысли, - Что такого собственно произошло? Я падала, а он меня поймал. Не смотреть же ему было в самом деле на мой полет. А то, что мне показалось… Как говорится, крестись, если кажется».
- Отлично. Сегодня пульс уже не такой слабый, как вчера. – Гордеев по-прежнему смотрел куда угодно, но только не на нее, - Поздравляю, идете на поправку.
- Александр Николаевич, - Лере надоело играть в кошки-мышки со взглядом врача, - я что на полу лежу?
- Что за странный вопрос, Валерия? – Гордеев понял, куда клонит девушка, но решил играть «дурачка» до конца.
- Почему тогда Вы смотрите не на меня, а вниз. Или в этой комнате есть еще кто-то, кого я не вижу?
- Нет. Мы здесь одни. – врач подтвердил то, что и так было очевидно, но Лера все равно подумала: «Слава богу. Значит, я еще не окончательно рехнулась», а вслух сказала:
- А раз мы одни, и Вы разговариваете со мной, то может быть, я заслуживаю, чтобы собеседник обратил внимание на меня. – девушка выжидающе посмотрела на него.
Что оставалось делать Гордееву? Он был вынужден повиноваться и, собравшись с духом, посмотрел прямо в глаза Чеховой. Боль, надежда, облегчение, сомнения… Сколько всего Лера увидела в этом взгляде! Может быть она и ошибалась, но ей так хотелось верить, что это правда! Это длилось мгновение. Гордеев быстро отвел глаза в сторону. Наступило неловкое молчание. Наконец Лера спросила первое, что пришло в голову:
- А как там Валя? Вам удалось ей все объяснить?
Гордеев махнул рукой:
- Поговоришь с ней, как же! Как в анекдоте: собрала вещи и к маме. А может оно и к лучшему. – обронил Александр Николаевич. И тут же на его лице отразилась досада на самого себя за то, что сболтнул лишнее.
- Александр Николаевич! Кардашуку стало плохо! – в палату влетела медсестра.
- Уже иду! Извините, Валерия. – Гордеев пулей умчался к больному, оставив Леру одну переваривать все, что произошло.
« Может оно и к лучшему», - эхом пронеслось в ее голове, - Что он имел в виду? Неужели?.. Нет нельзя позволять себе даже мечтать об этом, - она всеми силами пыталась бежать от таких мыслей, но подсознание заставляло возвращаться к ним снова и снова, - Когда он говорил эти слова, в его глазах было то самое облегчение, которое мне померещилось вначале. Может показалось? Два раза подряд? Нет, такого не бывает! Но что тогда все это значит? Неужели он меня…» - девушка даже боялась подумать об этом, хотя сердце учащенно забилось. «Но как же Валя?» - попыталась она воззвать к своему разуму. Но он не отвечал. Вместо него говорило сердце: «Ты же сама видела, что они друг друга не любят». «Но…» - Чехова по привычке пыталась найти новые аргументы, однако их не было. «Ты же прекрасно все сама понимаешь,» - сердце продолжало атаку. «Но я же не знаю, что он чувствует на самом деле. Может быть, мне все это только показалось!» - она наконец-то нашла, что возразить этому противно органу, который никак не хотел смириться с тем, что Саша чужой. «А что тебе мешает спросить?» - не вовремя спросил разум. И тут Лера сдалась. Не в силах больше бороться сама с собой она решила, что непременно поговорит с Гордеевым. Правда, как это будет происходить, она понятия не имела.

Настроение сейчас - Сама не знаю какое

Уже два дня меня достает эта идея. Да, нужно было меньше пушкина читать... Чтобы от нее отвязаться, решила написать это... даже не знаю что. Конечно недочетов вагон, но сейчас все силы направила на попытку написать один рассказ (очень хочется чтобы получилось прилично). Поэтому выкладываю и со смирением жду критики. морально готова ко всему.
P.S. Тысяча извинений, если такое уже было.

Тихий летний вечер. Легкий ветерок колышет листочки деревьев, заставляет шевелиться каждую травинку, кружит в вальсе лета тополиный пух. Нигде не видны, но слышны сверчки и кузнечики…
По направлению к кладбищу идет женщина лет семидесяти. Абсолютно седые волосы, лицо и руки, покрытые морщинами… И в полном контрасте со всей внешностью огромные карие глаза. Глаза не старухи, а двадцатилетней девушки, в которых, как в книге, читается вся жизнь их обладательницы. Жизнь, в которой было все: и горе, и счастье, и потеря близких, и любовь, и страшные дни, и полные счастья мгновения. А еще в этих глазах читалась благодарность за то, что все это было…
Женщина подошла к могилке, которой было не более десяти лет. Она была усыпана огромным количеством свежих цветов. «Помнят,» - сама себе улыбнулась женщина, добавила свой букет и взглянула на фотографию. Оттуда на нее смотрел мужчина лет сорока. Голубые глаза, извечная ухмылка. Как будто бы все было только вчера. «Господи! – подумала она, - Целых пятьдесят лет прошло. Из них восемь я одна. Что это я? Не одна, конечно. Вон уже и правнуки пошли. Да, у Светочки сын родился. Решили Марком назвать. А Денис завидует. Говорит: «Счастливая ты Лерка. Внуки выросли, теперь с правнуками нянчиться будешь. А мне похоже и дедом не быть. Мой-то Гришка никак не окольцуется, а ведь тридцать пять лет мужику». А я его успокаиваю, тебя в пример привожу. Ты же Сашенька тоже не двадцатилетним пацаном женился. Женю я в расчет не беру: детей-то у вас не было. Ой, да что это я о грустном! Когда это было-то.
Ты лучше скажи как ты там. Семена Аркадьевича не обижаешь? Ему и при жизни-то от тебя досталось, и после смерти вы вместе. Он же тебя не на долго пережил. Да…
А я недавно Нину встретила. Разговорились, тебя вспоминали. Она оказывается не знала, что ты… Что тебя уже с нами нет. Расстроилась. Она ведь так замуж и не вышла: тебя всю жизнь любила…
У меня же неделю назад День Рождения был! Собралась та же компания, что и тогда. Помнишь? Только тебя Маши не было. Бедная! Но что поделаешь? Поздние роды – это всегда опасность. Ты же знаешь, как Новиков переживал тогда. Хорошо хоть ребенка удалось спасти, иначе не знаю, что бы с ним было. А Ада на мать очень похожа. Такая же рыжая, добрая, заботливая и постоянно рассказывает о своих родственниках, которых у нее еще больше, чем у Машки было. Новиков в ней души не чает…
А мне Пинцет тут такое рассказал! Помнишь кольцо, которое я нашла в праздничном гусе Олега Викторовича? Так вот, оказалось, что оно его. Он мне тогда хотел предложение сделать и на гусе тренировался. Представляешь?! Вот только ты пришел и спутал ему все карты. Вижу, как улыбаешься. Что, доволен собой? Эх, Сашка, Сашка. Сколько ж времени прошло… Правда сейчас Вовка даже рад, что тогда все так вышло. Они с Валей живут душа в душу. Об одном только жалеют: что детей нет. Поэтому всю свою любовь Смертину отдавали, а потом и его детям. Да, знали Толик с Викой кого в крестные позвать к своему Фимке. Кстати у него ведь недавно еще и тройня родилась. Так что скоро его дом снова оккупируют и родители и Рудаковские.
Вроде бы про всех рассказала. Жалко, что не знаю ничего про Фролова. Он как тогда уехал, так и пропал. Был слух, что стал главврачом какой-то Московской больницы, но правда это или нет никто не знает.
Если что-то забыла, ты извини. Всего не упомнишь. Тогда при личной встрече расскажу…
А если честно соскучилась я без тебя. Дети, внуки, правнуки, друзья – это все хорошо. Только тебя все равно не хватает. Ты меня понимал как никто. Но мне еще пожить надо. Вот правнук подрастет, тогда…
Но ничего можно и потерпеть. Зато потом будем вместе уже навсегда. А пока я к тебе приходить буду…
Уж темнеет. Но я пока еще посижу. Ты же не возражаешь?»…
На землю опустилась ночь. Проснулись совы, стали появляться светлячки... Мир погружался в сон…
А в это время на кладбище, не нарушая тишины ночи, сидела старушка с глазами девочки. Сидела и думала о своей жизни полной всего: и горя, и счастья, и боли, и любви.