Эрте очень заинтересовывается проектом и, пересмотрев огромнейшую коллекцию своих работ (он никогда не продавал права на оригинальный рисунок, и поэтому все работы, созданные им в течение более 60 лет, принадлежали ему самому), создает несколько пробных дизайнов. Он был очень требователен ко всему - к выбору материалов (особенно камней), к тщательности и точности работы, он интересовался всем и, если вдруг готовое изделие выглядело не совсем так, как ему хотелось, он переделывал дизайн, и вся работа повторялась снова.
Первые же украшения от Эрте имели большой успех, вдохновивший Соломона и Эрте продолжать. Часто, увидев готовое украшение, Эрте выражал желание сделать его с другими материалами, именно поэтому многие его украшения можно приобрести в разных вариантах. Все украшения Эрте были выпущены ограниченным тиражом. Все они пронумерованы и подписаны. За последнюю декаду своей жизни совместными усилиями Джека Соломона и Эрте были выпущены 328 дизайнов украшений в разных вариантах.
[365x500]В 1852 г. в Англию зашел российский фрегат «Паллада». Так, случайно, И. А. Гончаров оказался свидетелем траурной процессии – похорон герцога Веллингтона.
«На другой день, – пишет он, – когда я вышел на улицу, я был в большом недоумении: надо было начать путешествовать в чужой стороне, а я еще не решил как. Меня выручила из недоумения процессия похорон Веллингтона. Весь Лондон преисполнен одной мысли; не знаю, был ли он полон того чувства, которое выражалось в газетах. Но decorum печали был соблюден до мелочей. Даже все лавки были заперты. Лондон запер лавки — сомнения нет: он очень печален. Я видел катафалк, блестящую свиту, войска и необозримую, как океан, толпу народа. До пяти или до шести часов я нехотя купался в этой толпе, тщетно стараясь добраться до какого-нибудь берега. Поток увлекал меня из улицы в улицу, с площади на площадь. Никого знакомых со мной не было — не до меня: все заняты похоронами, всех поглотила процессия. Одни нашли где-нибудь окно, другие пробрались в самую церковь Св. Павла, где совершалась церемония. Я был один в этом океане и нетерпеливо ждал другого дня, когда Лондон выйдет из ненормального положения и заживет своею обычною жизнью. Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на всё, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго».
Похороны герцога действительно были обставлены с небывалым размахом и пышностью. В траурной процессии шли члены правительства и королевской семьи, высшие иерархи церкви, генералитет, директор Ост-Индской компании. Двенадцать лошадей везли экипаж с гробом. За ним шли родственники Веллингтона и те немногие из его соратников, что еще оставались в живых, – Мэйтленд, Понсонби, Пекенхэм… Грум вел герцогского коня, а в стремена были вдеты его сапоги. В соборе Святого Павла зажгли все свечи.
Лишь два человека в истории Англии были удостоены такой высокой чести – похорон с королевскими почестями: герцог Веллингтон и Уинстон Черчилль. Два раза за два века Англии грозила смертельная опасность. И оба раза она была отражена. И Веллингтон, и Черчилль выиграли свою войну.
Впрочем, ничего удивительного, что королева устроила Веллингтону такие похороны. Во-первых, они с герцогом были в очень хороших отношениях, во-вторых, монархиня испытывала прямо-таки непреодолимую тягу к подобным церемониям: она даже своих собачек хоронила со всей помпой.
Статую Веллингтона, которая видна справа, «конное чудовище», по выражению У. Теккерея, через три года после смерти герцога сняли. Между прочим, весила она сорок тонн.
[500x406]
1837 год. Первое заседание Тайного Совета королевы Виктории. Картина Дэвида Уилки. Королева изображена в белом платье, символе невинности, хотя в действительности она была в черном. С пером в руке стоит премьер-министр лорд Мельбурн, слева от него – сэр Роберт Пиль. У колонны, в форме главнокомандующего, – герцог Веллингтон. Герцог Сассекский сидит слева от него, герцог Камберлендский – справа.
[656x415]
В 1902 году Муха издал альбом "Декоративные документы" ("Documents decoratifs"), включивший коллекцию из 72 работ в карандаше оттенённым белым, эскизы Ар Нуово для дизайнеров в области искусств и ремесел. Портфолио также содержит разнообразие орнаментальных и натуралистических цветочных украшений, этюдов женской головы и обнаженной натуры. В этих работах илюстративный натурализм, обрамлен абстрактными узорами. Рисунки для ювелирных украшений, мебели, столовых приборов, других предметов обихода того периода, указывают на то что цель Мухи в создании этих работ была двоякой.
С одной стороны он каталогизировал огромный опыт работы в декоративной области, опыт который вышел за рамки двухмерного пространства в трехмерное, как это показано в его работе для парижской международной выставки 1900 года и величественный позолоченный интерьер бутика Fouquet. С другой стороны его целью было выразить безусловное визуальное утверждение Ар Нуво.
Даже принимая во внимание тот факт, что в это продвинутое время эра Art Nouveau уходила в забвение, нужно отдать должное искусному стилю исполнения Мухи и его способности создавать унифицированный стиль, трансформируя материальный мир в элегические и идеализированные формы.
[350x513]В первую очередь известны афиша и рекламные плакаты чешского мастера, которым подражали тогда и подражают сейчас. Известность принесли ему именно они. И, в первую очередь, необычные афиши для необычной женщины - Сары Бернар, богини театра той эпохи. Хотя афишами его сотрудничество с театром "Ренессанс" не исчерпывалось. Костюмы, декорации, украшения. Все это изготовляли по его эскизам. Этому периоду жизни, творчества в пражском музее отведен специальный отдел, "Парижские плакаты". Божественная Сара предстает перед нами в ореоле золотых волос, в пышном венке из цветов и складках бело-золотого одеяния. Такова афиша спектакля "Жисмонда". Произведение, принесшее художнику внимание публики. На смену бело-золотому видению приходит темный призрак. Новый образ, другая роль. Медея - черная женщина греческих мифов. Жертва страстей своих и чужих. Источник
[471x699]Чарльз Гибсон (1867-1945) - американский художник-иллюстратор. Он прославился как создатель образа утонченной лирической героини, получившей название "Gibson Girl".
Я хочу поделиться с вами его иллюстрациями в "Life".
Анджела Джорждина Бардетт-Коуттс (1814-1906) – дочь банкира и филантроп, друг герцога Веллингтона, Дизраэли, Гладстона и Диккенса.
В 1847 г., когда Веллингтону было семьдесят восемь лет, намеревалась выйти за него замуж. Сохранился ответ герцога на это предложение:
«Моя дорогая Анджела,
Я провел каждый миг вечера и ночи, с тех пор как оставил вас, в раздумье о вчерашней встрече с вами, каждое слово которой я неоднократно обдумал. Мой первый долг по отношению к вам – быть другом, защитником, покровителем. Вы молоды, моя дорогая! Перед вами перспектива по меньшей мере двадцати лет счастливой жизни. Я снова умоляю вас на этом пути не растрачивать себя впустую на старика, который годится вам в дедушки, который, как бы ни был он силен, крепок и здоров в данное время, несомненно, должен и вскоре почувствует последствия немощи своего возраста. Вы не можете знать, но я знаю печальные последствия для вас этого несомненного факта…
Я не могу слишком часто и слишком настойчиво умолять вас хорошо это обдумать. Я настаиваю на этом… Но я должен добавить, как часто это делал, что мое счастье зависит от этого. Мои последние дни будут отравлены мыслью, что ваша жизнь была стесненной и безнадежной. Бог да благословит вас, моя дорогая. Верьте мне каждый час
Вн.»
Кстати говоря, этот отказ их дружбе (и любви) не повредил.
Акварельный портрет Анджелы Бардетт-Коуттс кисти сэра Уильяма Чарльза Росса, сделанный шесть лет спустя после смерти герцога, в 1858 г., когда ей было сорок четыре.
Герцог Веллингтон в старости.
[307x400]
В 1838 г., на коронации королевы Виктории произошел следующий забавный эпизод. Герцог Веллингтон в качестве главнокомандующего должен был верхом на коне приветствовать юную государыню. Герцогу подвели дрессированную цирковую лошадь, обученную становиться на колени. (В числе прочих достоинств цирковой лошадки было и умение двигаться задом наперед). В самый торжественный момент церемонии лошадь, вместо того чтобы преклонить колени, попятилась, но была остановлена и возвращена на положенное место.
Существует и другая версия этого анекдота. Действие будто бы происходило во время коронации Георга IV (1820 г.). Облаченный в панцирь герцог въехал в Вестминстер-Холл на цирковом коне, обученном пятиться, чтобы всадник мог не поворачиваться спиной к королю, однако конь был так хорошо обучен, что предпочел на этот раз вступить в зал задним ходом, явив государю обратный фасад знаменитого полководца.
Хотела найти красивые иллюстрации к Щелкунчику в качестве подарка, но почему-то их очень мало водится в интернете..
[475x699]Хотела поискать иллюстрации разных художников к Снежной Королеве и в итоге нашла этого художника. Его работы мне понравились больше всего, посему тематика поста меняется на иллюстрации одного художника к разным сказкам ) *тем более, что он к нам и хронологически больше всех подходит* ;-)
Edmund Dulac (October 22, 1882 – May 25, 1953)
[500x628]Бенджамин Дизраэли (1804-1881) – английский писатель и политический деятель, премьер-министр (1868, 1874-1880), по происхождению – еврей.
В 1832 г. молодой Бенджамин Дизраэли предпринял попытку баллотироваться в парламент от небольшого городка Хай Вайкомб. Его соперником был полковник Грей, сын премьер-министра.
Дизраэли обосновался в трактире «Красный лев». Свою речь перед избирателями он произнес, вскарабкавшись на портик гостиницы и встав рядом со статуей Красного льва. Длилась она около часа с четвертью и завершилась словами: «Когда огласят итоги, я буду здесь (жест к голове льва), а мой соперник – там (и палец показал на место, где начинается хвост).
Результат оказался противоположным: 20 голосов против 12 в пользу Грея.
Однажды Дизраэли со своей женой Мэри-Энн отправился в гости на противоположный берег Темзы. По дороге они встретили двух французских эмигрантов, направлявшихся по тому же адресу: принца Луи Наполеона Бонапарта и герцога Персиньи. Компания решила не ждать парома и погрузилась в лодку, причем за весла сел принц. Гребцом он оказался скверным и, уклоняясь от волн, поднимаемых колесами проходивших пароходов, посадил лодку на мель, да столь прочно, что лишь подоспевший паромщик стащил ее на глубоководье. Мэри-Энн резко отчитала незадачливого гребца:
– Сэр! Не надо браться за дело, раз не умеете! Вы – авантюрист!
Много лет спустя чету Дизраэли на обед во дворец Тюильри пригласил император французов Наполеон III, и Мэри-Энн напомнила его величеству давний казус. Сидевшая тут же императрица Евгения не преминула поддакнуть: «Он всегда такой!»
В 1852 г., Дизраэли, как лидер партии тори, должен был произнести речь по случаю смерти герцога Веллингтона. Бенджамин сделал это блестяще и заслужил аплодисменты и комплименты публики. Но дотошные журналисты докопались, что политик заимствовал для этой речи целые куски из статьи Адольфа Тьера, написанной в 1829 г. по случаю кончины наполеоновского маршала Гувьона Сен-Сира! Газета «Таймс» поместила информацию об этом происшествии под заголовком «Держи вора!» Однако Дизраэли выкрутился, дав следующее объяснение: поэты, видите ли, обладают особым, неведомым другим смертным свойством – они способны запечатлеть в своем мозгу понравившийся им текст и воспроизвести его слово в слово даже много лет спустя, начисто при этом забыв, кто его автор и где он был помещен.
Королева Виктория скорбела по Альберту до конца своих дней. Когда Бенджмаин Дизраэли, премьер-министр, у которого со своей
В последние годы жизни герцогу Веллингтону часто досаждали постоянные просьбы позировать то скульпторам, то живописцам. Если же художникам не удавалось заполучить самого герцога, то они старались получить на время хотя бы его одежду, оружие или снаряжение.
Одним из самых назойливых был Хейдон, который в конце концов получил разрешение оставаться в замке герцога Уолмер Кастл, пока не напишет картину.
Результат перенесенных мучений Веллингтона даже не заинтересовал: он не удосужился взглянуть на картину. Когда племянница сказала герцогу, что портрет удался, тот ограничился лаконичным:
– В самом деле? Я очень рад, – и не потрудился сойти с места.
Тем не менее считается, что это один из лучших портретов герцога в старости.
1837 г.
[291x400]