Лампочка в подвале давно перегорела — или её вовсе не было никогда. Значит, если спускаться, то со свечой. Впрочем, зачем бы понадобилось спускаться, ведь...

Ведь в подвале сидит чудовище, запертое много-много лет назад, — с алыми рогами, длинными когтями, острыми зубами. Дай только выбраться — разорвёт на кусочки.

Но на двери тяжёлый замок и куча засовов; ключ от замка висит на шее — рядом с сердцем, никому не украсть. Куда уж тут чудовищу из подвала выйти — а выпустить его тем более в голову не придёт: старые шрамы ноют напоминанием о столкновениях.

И, прекрасно это понимая, чудовище давным-давно не скребётся и не воет. Сидит тихой и тёмной тенью, и лишь редкие шорохи не дают забыть, что оно ещё живо.
Читать дальше

Когда от тоски природа меняет масть
И ветер на псах и птицах срывает злость,
Тогда зима открывает пошире пасть
И ты понимаешь: вот оно, началось.
Никита Дорофеев, Черновик

Вик поднимает воротник пальто, прячась от ветра. Можно нырнуть в ближайшую арку, срезать через двор, обогнать на пять домов — но сегодня нет настроения играть в догонялки. И раз уж выбрал слишком тонкий шарф, терпи: в конце концов, сам виноват.

Влажные листья липнут к ботинкам. Утром прошёл дождь, город теперь — как нахохлившаяся птица, чёрно-серые перья торчат во все стороны. Следи, куда ставишь ногу, а не то, задумавшись, соскользнёшь с одной встопорщенной улицы на другую; и хорошо если они будут рядом — а если в разных районах?

У Вика самого из груди торчат перья — правда, не мягкие птичьи, пропитанные дождём. То разбилось на осколки спокойствие, разорвало тонкую кожу; и любое прикосновение, даже самое осторожное, разбегается по телу колючим ударом тока. Поэтому Вик и прячется от ветра: его только подпусти поближе — душу безжалостно перетрясёт, от всего, что не прижилось, избавит. Иногда ровно это и нужно; но не сегодня.
Читать дальше

— Видишь ли, я не Орландина…
— Молодой человек, вы сказкой ошиблись!

Отпив из бокала, Вик бросает взгляд на привычно щёлкающие в углу часы и ухмыляется:
— Это ещё кто из нас ошибся. Кухня-то моя.
— Ой, и правда, — оглядевшись, бормочет сидящая за столом собеседница. И в отчаянии запускает пальцы в рыжие волосы. — И что теперь делать?
— Не знаю, — пожимает плечами Вик, прислоняясь к подоконнику. — Тебя тоже сожрать надо? Давай сожру.
Читать дальше

— Агентство «Хтонь в пальто» слушает.
— Здравствуйте, я хотела узнать... ваша хтонь может быть проводником?
— Что вы имеете в виду?
— Мне нужен... нужна... прогулка. С кем-то вроде проводника через... всякие сложные чувства.
— Может, вам лучше к психологу?
— Да что мне этот психолог... Ладно, извините, я зря...
— Подождите. Я, кажется, поняла, сейчас кое-что уточню, не отключайтесь.
— С-спасибо!
— Пока не за что.
Читать дальше

Это, конечно, безумие.
«Так работу не ищут, на что надеешься?»

Лена открывает дверь кофейни, подходит к стойке и улыбается:
— Здравствуйте! Вам бариста не нужен?

И мысленно даёт себе пять, когда девочка в фартуке, округлив глаза, радостно кивает.
Читать дальше

— Здравствуйте, «Хтонь в пальто» слушает.
— Здравствуйте. Мне бы хтонь не помешала.
— Конечно! Вам для чего? Напугать кого-нибудь, друзей удивить?..
— Нет-нет, мне бы посидеть, чаю выпить. Никого из знакомых в городе нет, компании хочется, и вдруг мне вылезает ваша реклама... В общем, вот.
— Поняли, всё сделаем в лучшем виде! Можно ваш адрес, пожалуйста?
Читать дальше

— Здравствуйте. Агентство «Хтонь в пальто» слушает.
— Здрасьте. Можно хтонь заказать?
— Конечно. Вам аниматором на мероприятие, друзей разыграть, просто чаю выпить?
— Нет, мне... Запугать кое-кого.
— Поняли, отправим самую жуткую хтонь. Продиктуйте, пожалуйста, адрес, и я назову окончательную стоимость заказа...
Читать дальше

Говорят, мол, пойми, что у тебя хорошо получается, и сделай это своей профессией. А как быть, если лучше всего умеешь свет из лампочек воровать? Кому такие работники нужны?
Нет, конечно, Олег выучился на программиста и устроился продавцом в канцелярский: не ждать же, листая вверх-вниз новости в соцсетях, пока предложат чей-нибудь свет стащить. Да и родители о чудесной способности не знают — ещё назвали бы бездельником. А он не бездельник, он невостребованный специалист; это совершенно другое!
Читать дальше

— Это ты Тиль, который хотел поговорить про детей тумана?
В холле шумно, голос у Риз негромкий — но мужчина, сидящий на скамейке, поднимает голову:
— Да, я тот самый Тиль. Но я хотел поговорить конкретно про тебя. Слышал, ты в своё время написала немало работ про этот... — он неопределённо машет рукой. — Феномен. Но мне интересно услышать твой личный опыт.
«Надо же, — хмыкает Риз, — и где меня отыскал?» Несколько лет назад, когда туман волшебным образом испарился из лёгких, за ней бегало полгорода: кто просто любопытствовал, а кто жаждал запереть в лаборатории и не выпускать, пока не проведёт все возможные исследования. Но спустя год-два слава — какое счастье! — ушла, и Риз зажила обычной жизнью, счастливой и свободной от кашля, врачей и мыслей о смерти.
И вдруг о встрече попросил некий Тиль. Интересно, чем этого Тиля не устраивают книги, статьи и прочие открытые источники — и кто такой добрый сдал её контакты?
Читать дальше

— Драконам положено похищать принцесс.
— А кто тебе сказал, что я принцесса?
— Волосы длинные, ноги тонкие — чем не принцесса?
— И что? Мне теперь голым ходить, чтобы с девчонкой не спутали?

У Жени дрожат руки — да что там руки, Женю всего трясёт! От страха — и от злости: что этот тип себе позволяет? Думает, раз похитил, теперь он главный и может насмехаться?
«Вообще-то так и есть, — укоризненно напоминает себе Женя. — Я должен молчать и делать всё, что прикажут. Ох и правы были преподаватели, отрезать надо мой острый язык!»
И сколько ни впивайся ногтями в запястье, проснуться не выходит. Значит, не сон, а жуткая правда?..
Сам, конечно, виноват: не прятался бы в мешковатой толстовке, вдобавок волосами завесившись, — не посчитали бы девчонкой. А теперь что будет? Что драконы делают с принцессами? Запирают в башне и, если не явится на помощь рыцарь, съедают? «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»? Да пусть только попробует! Драться Женя не умеет, зато с лёгкостью встанет ему поперёк горла — как встал всем преподавателям.
Читать дальше

«Если в двери постучал гость, предложите ему войти».

Димка хмыкает: что за подозрительные вампирские происки? — и щелчком мышки скрывает баннер. Мгновение спустя жалеет: эх, надо было кликнуть, любопытно же! Но кто сказал, что по ссылке ждал сайт, а не какой-нибудь хитрый вирус?

Предложите войти — вот так придумали! Больно надо абы кого к себе впускать! Впрочем, давным-давно никто не стучал в дверь и даже в домофон не звонил, тут при всём желании не впустишь; как ты скучна, жизнь...

Вздохнув, Димка потирает уставшие глаза. Время — три, скоро в окна польётся рассвет. Ещё с час посидеть над рефератом или забить и пойти спать? Не отрубиться бы на одной из завтрашних лекций, вот будет номер!

А всё-таки что же пряталось за тем баннером?
Читать дальше

— Мам, я погуляю? На площади, у ёлки!

Площадь видна из окна, и мама наверняка отпустит: это же так близко! И наверняка не будет постоянно смотреть, где он бегает и чем занимается...
А значит, можно отойти от ёлки — совсем ненадолго! — и заглянуть в серебристый вагончик.
Там правда живут черти — или всё причудилось?..
Читать дальше

— Всё-таки надо было его сожрать!
— Фу, какие ужасы ты говоришь!
— Вот-вот. Слова поприличнее подбирай: не сожрать, а съесть...
— Употребить в пищу!
Читать дальше

На главной площади гуляют черти.
И не черти тоже гуляют. Кто только не гуляет на главной площади: праздник же, Новый год!
И как в этой толпе отыскать маму?..
Читать дальше

Звёздному волку — звёздные ножницы, верно?..

Лезвий щелчок отсекает всё, что было «до»; «после» — за дверью, за смертью, за краем забвенья... Ты не боишься, не так ли? Шагай за порог — и не дрожи: всё в порядке, ты целый-живой, а тонкие шрамы тебя лишь украсят, поверь.
Пару недель будет ныть твой несчастный живот, но каждый обязан платить за открытую дверь. Что говоришь? Тебе нравилось всё в твоём прошлом, ты не мечтал быть героем? Какой ты смешной: волком родился, до пасти усыпанным звёздами, — значит, отныне ты будешь ведомым судьбой.

Средь бела дня отловили, в багажник — что дальше?..
Долгие ночи проводишь в объятьях кустов...
Из-за угла нападают — живым бы остаться!..
Мальчик, смирись: это участь всех звёздных волков; ножницы щёлкают, дверь открывая за дверью, только шагнёшь — никогда не вернёшься назад. За руки, за ноги тащат тебя к твоей цели...
Смотрят внимательно тёмные небеса: «Как ты, волчонок? Держись, мы тебя не оставим», — и улыбаются, белые скаля клыки.
...Ножницы в щёку целуют холодною сталью; и поцелуи, как звёзды, у них горячи.

***

Что было раньше — рассыпалось звёздною пылью. Волк ничего не боится, он страх перерос.
Да и Курьер обещал, что всегда защитит, — а он, в свою очередь, будет защитой его.

Ну берегись, мёртвый сон, тебе худо придётся: лучше не сыщешь союза, чем звёзды с огнём!

Может, из нас ни один, ни другой не спасётся...

Но город — за нами.
Мы рядом. Мы вместе.
Вдвоём.

— А ты, мальчик, будешь его защищать.
«Разумеется, буду, — раздражённо хмыкает Курьер. — Я по жизни его защищаю, неужели теперь брошу?»
И только затем запоздало пугается: ох мамочки, это ведь не привычный человеческий мир, а толком не знакомое пространство между сном и явью, справится ли он? У Волка опыта больше, это ему по-хорошему следует прикрывать всех, кто решает пойти через это загадочное место; но кто ж виноват, что звёздные ножницы даются в руки только звёздным волкам?..
«Зато мне даётся в руки огонь. Так что поглядим, кто кого, мёртвый сон!»
Читать дальше

По стеклу осторожно стучат — в одиннадцать-то утра, ни стыда, ни совести! Не дают поспать бедной женщине, вернувшейся домой к рассвету...
«Не буду открывать, — думает бедная женщина Хельга, проснувшаяся задолго до стука в окно. — Пускай считают, что меня нет дома; кто бы там ни стучал...»
Кто бы там ни стучал — он бормочет негромко, но в открытую форточку всё отлично слышно:
— Думаю, нам тут не рады.
— Думаю, — поддакивает ещё один, сидящий за окном, — надо было пойти через входную дверь, как приличные люди.
— У входной двери, — возражает первый, — очень громкий звонок, мы бы непременно разбудили. А тут можно сделать вид, что ничего не слышал...
— Мы так громко говорим, — вздыхает второй, — что в квартире все давно проснулись, и уходить теперь попросту неловко.
— Подождём?
— Подождём.
Читать дальше

«У тебя, мой мальчик, большой потенциал Творца».
«О да, я мастер творить из мухи слона! Понадобится что-нибудь эдакое сделать — ты знаешь, к кому обратиться».

Хорошо, когда город исхожен вдоль и поперёк: настроил внутренний навигатор на нужный маршрут и можешь всю дорогу думать о своём.
Например, о том, что Гость, в сущности, был прав. Тогда, конечно, посмеялся ему в лицо и ловко свернул тему; но потом заснуть не мог, всю ночь вспоминал, сопоставлял и приходил в ужас: это что же, это, что ли, я?..
По всему выходило, что он.
Читать дальше

Если решил учиться в Вильнюсе — будь готов к тому, что твоя жизнь перевернётся вверх тормашками, а со вбитыми в голову представлениями о нормальности придётся распрощаться. И всё это — непременно под аккомпанемент бесконечного лабиринта улиц, литров самого вкусного кофе и ветров, которые дуют в одном направлении.
(По мотивам «Сказок старого Вильнюса» и «Тяжёлого света Куртейна».)

Третья часть

Читать четвёртую часть

Если решил учиться в Вильнюсе — будь готов к тому, что твоя жизнь перевернётся вверх тормашками, а со вбитыми в голову представлениями о нормальности придётся распрощаться. И всё это — непременно под аккомпанемент бесконечного лабиринта улиц, литров самого вкусного кофе и ветров, которые дуют в одном направлении.
(По мотивам «Сказок старого Вильнюса» и «Тяжёлого света Куртейна».)

Вторая часть

Читать третью часть

Четвёртая часть