Среди круглосуточных мамских забот у меня внезапно возникло свободное окошко в несколько минут. Даже не знаю, что с этой роскошью делать. Всё перестирать, перемыть, убрать всё равно не получится, фильм для мамы я уже смонтировала, сижу и смотрю на ноутбук. Такой экран здоровый с непривычки! Последние два года вся жизнь в телефоне, даже учёба и редкие подработки, а тут такая роскошь. А текст-то как удобно набирать, господи!

Кардиограмма чувств.
Четки мгновений – дальше и дальше,
Счет промедлений – роспись из фальши.
Резкие ритмы – кардиограммой,
Быстрой и сбитой – впрочем, не странно.

Стрелки на вечность – не разминуться.
Взгляд, неизбежность – хочу обмануться…
Лишние фразы – сквозь многоточья.
В чем-то не правы – в чем-то, неточно…

Память на сутки – мечты из бумаги,
На жизнь промежутки – вскрытые шрамы.
Нити не прочны – ржа цепи точит,
Есть ли я в списке – или я прочерк…

Я таки сподвигся и устроил здесь зиму. Результат немного сомнительный - не знаю, почему, но вот так мне кажется. Остались некоторые мелочи, с ними разберусь потом, когда отдохну.
Ну, в общем, раз за окном нет снега, значит, пусть он будет хотя бы здесь.)
И, кстати, Йона нет до сих пор - вообще никакого. Трагедь и беспредел.

«Нет настоящих рыцарей, и богов тоже нет. Если ты не можешь защитить себя сам, умри и уйди с дороги тех, кто может. Этим миром правят сильные руки и острая сталь - не верь тому, кто скажет тебе другое»

Вот и пришла она, и переступила через порог... Зима... Наверное, стоит все здесь поменять. Но очень получилась слишком очаровательной, потому не хочется заменять ее ни на что. Даже на зиму. Ну, разве что когда-нибудь потом.
А что-то новое все ближе. Что-то новое, очень важное и очень близкое. Может быть, даже оно уже пришло совсем и совсем утвердилось везде и во всем. С первым снегом или с последним желтым листом. Хотя... не так. С первым золотом в кроне деревьев. Сперва все ближе и ближе, а потом - просто здесь и сейчас...

Осень пурпуром красит сады,
Одевая золотом клены,
К небесам возводя мосты
И дождем прикрывая стоны,

И, печалясь о чем-то тайком,
Превращает туман твой в иней.
Где-то скрипка грустит смычком,
Вспоминая о чем-то зимнем.

И в круженье листвы за стеклом
Узнаю я забытые строки.
И молчим мы о чем-то былом –
Время дарит молчанья уроки.

Свет рассеянный льется в окно,
И Вивальди плетет узоры.
Слов осыпалось серебро,
Кто-то заново пишет законы…

В легкой хрупкости октября
Я потерян… до первого снега.
Что-то важное в сердце храня,
Упиваюсь - осколками неба…

Кто-то пишет о любви,
Кто-то пишет о печали.
Нам бы… Нам бы только стали
И из ничего – вперед.

Нас тревожит тишина,
И покой пустого дома.
И идем мы в осень снова,
Чтоб пропасть на век, на год…

Будет помнить только ночь
И туманная дорога,
Как, забыв людей и Бога,
Начинали тот поход.

Через время, через край,
Побеждая притяженье,
Бесконечное сраженье –
Вечный, старый, странный бой…

И забытые полки
Исчезают – строй за строем.
В этой сказке быть героем
И не мне, и не тебе…

Обреченность – это крест.
Отрекаясь от обетов
И не слушая запретов,
Сдвинуть мир со старых мест.

Волшебнику, который сомневается в своем волшебстве.

Осень бьется дождем в истерике,
Проливаясь под старыми вязами.
И рыдая о чем-то потерянном,
И кидаясь банальными фразами.

А доверие листьями желтыми
Нам ложится бесшумно под ноги.
Ночь уходит сомненьями темными,
Оставляя надежды новые.

Ты прошепчешь о чем-то путано,
Запираясь замком с секретами,
Чтобы выйти ко мне наутро лишь
И с совсем другими ответами.

И ловлю я дыханье ладонями,
Занося на стекло признания.
Я пишу для тебя что-то новое,
Пусть слова и пишутся старые.

Иероглифом древним, выцветшим
Нарисую я мост над вечностью,
Нарисую мечты без вымысла,
Разгоняя забвенье ушедшего.

Проложу я дорогу к осени,
Золотую, живую, странную.
И тебя уведу без спроса я
От дождя и утра туманного…

Г. Гауптман, "Перед заходом Солнца"

Я разбил витражи, что мне подарили когда-то. И из осколков я пытаюсь сложить новую старую сказку. Я рассказываю ее всем, кого встречаю, и все верят в нее, потому что хотят верить в бесконечность стеклянных чудес. Но я не могу заставить верить в них себя самого. И потому для меня они никогда не оживут опять.
Я собираю осколки в горсть. И они прорезают в моих ладонях новые линии - новую разметку будущего - и перекраивают то, что осталось позади.
Самые лучшие чернила для самых искренних историй…
Я знаю один секрет…
…в этой бесконечности направлений, путей и дорог я всегда отыщу те, что заканчиваются тупиком…

Ночь пуста, и не слышно ничьих голосов.
В темном провале печали мятежной,
Крылья ломая о скалы надежды,
К бездне сдвигаю я стрелки песочных часов.
Ночь пуста, и не слышно ничьих голосов…

В темном провале печали мятежной
Мчаться, стремиться, теряться как прежде.
Рваться на отзвук былых голосов,
Что растворились в отчаянье без слов
В темном провале печали мятежной…

Крылья ломаю о скалы надежды
И превращаюсь в осколки как прежде,
Слыша настойчивый шепот песочных часов,
Что поют песню о прошлом без слов.
Крылья ломаю о скалы надежды…

К бездне сдвигаю я стрелки песочных часов,
Чтобы стереть все наброски сомненья,
Чтоб жизнь вдохнуть в былые виденья,
Чтобы вернуться к полетам из снов.
К бездне сдвигаю я стрелки песочных часов…

Ночь же пуста, и не слышно ничьих голосов.
И тишина – приговором безмолвным –
Режет ладони, как лезвие ровно.
И остановлены стрелки забытых часов
В этой ночи, где не слышно ничьих голосов…

Я выпью вина до дна,
Бокал свой разбив об стену.
Осколками льда мечта
Как жало впивается в вену.

Биение крови в виске –
Прыжок через бездну в вечность.
И бой я даю тоске,
Рисуя клинком безупречность.

А замок ночной затих,
В тенях затаив секреты.
Но слышу я шелест интриг,
Нарушенных клятв и обетов.

Но шепот ресниц твоих
Меня вновь зовет к ответу.
Я – раб обещаний своих,
Служу твоему лишь я свету…

Потушены свечи, и ночь
Плетет мне безлунный саванн.
Как странно… Будто бы вновь
Меня обнимает пламя.

Ладоней твоих тепло
Сильнее любого яда.
Хрустит под ногами стекло,
И правды уже не надо…

На ветер брошены слова,
Дурманя ароматом яда.
И так кружится голова,
Что больше ничего не надо.

Самообман, игра в себя...
В лицо - перчатка обещанья.
И вслух спокойствие храня -
Сжигать по вечерам отчаянье.

А ночь направит острие
И, метя точно, промахнется.
И умирать опять не мне…
А тишина - опять смеется.

Я, разбивая мглы витраж,
Ладони наполняю кровью.
И пустота, мой верный страж,
Мне раны посыпает солью.

Я как будто бреду наугад и на ощупь в бесконечном туманном краю.
И протянутая вперед рука утопает в белесой завесе.
А кончики пальцев чувствуют лишь холод и сырость неизвестности.
Куда, зачем, для чего - я не знаю ответов.
Но я не остановлюсь.
Пока не дойду...

Я приблизился к нулю.
Наверное, это минимальное растояние.
Все видится очень ясно, но совсем не задевает. Абсолютно.
Хотя должно и даже знаю, за какие струны. И нарочно дергаю их. Но - ничего. Пустота, спокойная, уверенная, абсолютная пустота.

[476x700]
До битвы - двенадцать дней,
О всем остальном забудь.
Хэй, седлайте коней,
Да будет удачен путь!

Свежая кpовь на мече
Да на лице тень -
Hо я буду ждать,
Что когда-нибудь
Будет день -
Как кpикну в pазpывы туч
Ветpу да воpонью -
Отныне свободен я,
Я клятву сдеpжал свою,
Отныне свободен я,
Я клятву сдеpжал свою.

Hо скачет напеpеpез,
И содpогается твеpдь,
Пpозpачный всадник с небес -
Моя пpоклятая смеpть.
Он виден пока только мне,
Да чует беду мой конь,
До битвы двенадцать дней,
Двенадцать долгих ночей -
Мне сны о смеpти в бою,
Мне жизнь вспоминать свою,
Да молча смотpеть в огонь.

Свежая кpовь на мече
Да на лице тень -
Hо я буду ждать,
Что когда-нибудь
Будет день -
Как кpикну в pазpывы туч
Ветpу да воpонью -
Отныне свободен я,
Я клятву сдеpжал свою,

Пусть тот, кто закpоет
Мои глаза
И тело мое заpоет у скал,
Задумав надгpобное слово сказать,
Hе скажет, не скажет -
"Он пpоигpал".
Молчанье над чашей,
Да в землю вино,
Да в небо взлетает
Десяток стpел.
Hи песен, ни слез
В смеpти нам не дано,
Пусть в воздухе гаснут
Слова "не успел..."

Стpелы воткнутся в деpн,
Пpочеpтив полукpуг.
Аpфы далекой звон
Hа холодном ветpу.
Аpфы далекой звон
Hа ветpу.

Ночи проносятся мимо меня как метеоры.
Я превращаюсь в строчки на мониторе...
Частички меня растворяются в этом мае.
Но я не теряюсь - я становлюсь собою...

Пощупай пульс.
Я в гонке это
Утратил смысл
Твоей победы.

Окончен бег,
Часы разбиты....
И снова снег,
И вновь убитый...

Я зачеркну
Слепые строки,
Переживу
Взмах одинокий.

И я бескрыл,
И сердца нету.
Ты получил
Свою победу.

Я почти не спал сегодня. Слишком много адреналина поступило в кровь. Это плохо для сердца, но ничего не попишешь. Бывают моменты, когда по-другому не получается.
На самом деле не все так плохо. Да и все само по себе тоже не плохо.
Просто тяжко от этой карусели событий, безумно тяжко. И хочется закричать "Стоп! Я не покупал билета на этот атракцион!", и сорвать стоп-кран. Только нет его, стоп-крана этого.... Да и вообще как-то здесь пустовато.
Ну и что там врать? И устал я, и больно, и обидно. Ну да историю не переписать набело, у нее не бывает чернового варианта. Все сразу пишется на чистовик.
Хм... мне почему-то вспомнилась старая школьная разминка. Ну, знаете "Мы писали, мы писали, наши пальчики устали...."? Там ведь как заканчивается? "Мы немного отдохнем и опять писать начнем".
Вот. Мне нужно отдохнуть. Хотя бы немного.