[280x420] Настроение сейчас - могло бы быть и лучше

Узкие белые полотна опускаются до пола. Пространство разрезано множеством вертикальных плоскостей, осложнено ими.
Это Москва. В белом - Москва - в снегу (ли)?
Укрыта белыми листами не тронутой рукой художника бумаги.
Свет откуда-то изнутри рождает тени. Не те тяжеловесные тени, которых мы привыкли страшиться, нет, они прозрачны и совсем как карандашные наброски - с нечеткими лохматыми линиями, поверхностной тушевкой.
Скоро все приходит в движение. Какой-то гротескный балет!.. бумажные дамы в одинаковых белых корсетах и полупрозрачных юбках на костях снуют по сцене, двигая за собой полотна, свет мигает...
Так небольшое вступление в стиле старой доброй французской комедии открывает действо.
Внимание на себя обращают два зонта (из тех, что бывают в фото-студиях), стоящие по углам сцены.
Применение им находят уже в первом явлении. Оборачиваясь в зал, свет, отраженный зеркальной внутренностью зонта, выхватывает лица.
Комедия шагает в зал, смеется над залом, и этот яркий свет обличает:
"Дома новы, а предрассудки стары..."
Конечно же этот поразительный Чацкий! Он - сгусток цвета в этой белой странной Москве. Костюм-двойка в жизнеутверждающую клетку, морской волны виниловый макинтош, иссиня-черный  цилиндр и трость с железным набалдашником - наряд клоунский на первый взгляд, гипертрофированный, вовсе не уместный для знакомого образа.
"На первый взгляд" - ключевое словосочетание. И умопомрачительный разрез на плаще сзади (собственно до грудной клетки) создает ничто иное - крылья.
Под цилиндром (вызывающая деталь, ей-богу) - ничего. Голова Чацкого оформлена минималистически. Человек - лампочка.
Но тот ли это Чацкий, что "метал бисер" в комедии Грибоедова, или изменениям поддался не только внешний вид?
Пожалуй, сегодня в нем было меньше той горячности, поспешности, нетерпеливости. Лампочка светилась, но, увы, не грела. Казалось, и Софья-то не так уж его занимает, он будто поглощен созерцанием свы-со-ка на московскую суету, он проверяет давно создавшиеся в собственной голове суждения насчет.
Опровержения, однако, не находит. Зато находит (как и многие другие персонажи на сцене) помощь. Суфлера.
Ключевые фразы, вот-вот готовые сорваться с губ, вовсе не забытые, перебивает шепот суфлера. И реплики отдаются искусственным эхом.
Много прозрачного, много гротескного, много смешного. Много нового.
Последний бешеный монолог Чацкого (помните?), последние его слова - превращены в диалог:
-Карету?
-Мне?.. Карету.

/фото с официального сайта театра/

Это цитата сообщения flowerpowerr Оригинальное сообщение

Говорящие здания... и не только.



Перевод: Мы - зеленые железные ворота, которые ограничивают свободу человека.
Окей, мы плохие.
С другой стороны - если плохой очень, очень любит хорошего, то он сам станет хорошим.
Поэтому наш козырь: мы любим красивую, хорошую
МАГДАЛЕНУ.

Что, не похоже на ворота замка принцессы?
Но приходите позже...
[показать]
Читать далее...

...перестаньте воспринимать мои слова всерьез, прошу-с!
Ведро оцинкованное - предмет отнюдь не серьезный, незамысловатый и несложный.
Влияние меня на чужие умы(хроника):
«14.01.09
благодаря Вам и меня посетила психоделика)
15.01.09
у...жестоко.ну я тоже абсолютно невменяема..((
18.01.09
Ты сделала из меня маньяка.поздравляю.эти психоделические песенки заняли все мое воображение.кажется,я окончательно спятила.
>>Чувствую,Вы твердо решили свести меня с ума:)»

Анастасия, я Вас обожаю^_^

Она меня поразила с первого взгляда. Девушка с молодым , но уставшим лицом. Волосы совсем мальчишеские – черные, торчащие коротким ежиком. Глаза – за огромными черепашьими очками. Рубашка в клетку (в нагрудном кармане с десяток разноцветных карандашей) заправлена в потертого вида джинсы. Общий вид совдепо, восьмидесятые года, не позже.
В ее руке ладошка мальчика – опрятного, в рубашечке и пуловере (галстука не хватает) товарища, капризного, надо сказать.
Он тянет неординарную маму, очевидно, к выходу, чуть не плача.
-Постой, посмотри, что у нас тут! - девушка берет на руки своего маленького принца (но не столь легкого в свои 5-6 лет, решительно).
Перед ними картина Уильяма Тернера «Поле Ватерлоо».
Передний план – женщина с ребенком на руках, в той же позе, что и они.
Смотрится знаете ли.
Черт побери, нормальные люди ходят на выставки, чтобы смотреть на картины, а не на из посетителей.
------
0:23 актуально в преддверии Рождества получилось. Тема Мадонн не раскрыта:/

Настроение сейчас - разминка перед прыжками

Пока не поздно, я присоединюсь к поздравлениям.
Тааак, все расселись за столом? Наряженная елка живой или пластиковой хвоей топорщится в почетном уголке?
Каждый тихо посмеивается про себя о реакции близких на свой подарок(или его отсутствие)? Лампочки горят?
Мандарины есть? Свечки? У-лыб-ки?
Тогда, все в сборе, все на месте.
После того, как дядя Дима скажет свою речь, стартуем.
Затяжной прыжок - это очень увлекательно(пока, наконец, не приземлишься головой во что-то твердое).
Учтите, я держу за нас кулаки. Прыгаем в Новый год на двенадцать счетов, договорились?
Аля-улю. Я думаю, каждый знает, чего хочет от приходящего. Вот исполнения этого я вам и желаю. И свободы.
postcards==>

Благодарности, которые хочется высказать, пока год не закончился.

Настроение сейчас - улыбающееся иронично

Предновогодняя уборка -  настоящее шаманство. Прыжков с бубном и странного мычания (этот стон у них песней зовется) не наблюдается вовсе, но вот волшебный эффект предполагается.
Со стола выносится два больших пакета макулатуры - здесь рисунки, слова. Уж не знаю, что страшнее: мой грешный секретер, выложенный нестройными стопками книг и бумаг, или мусоропровод? К сожалению, вещи отказываются со мной разговаривать и я об этом никогда не узнаю.
Мысли в голове у меня укладываются примерно по той же системе, что и макулатура на столе: стопочками, но сумбурно, запутанно. Я точно помню в каких обстоятельствах был выполнен каждый рисунок, стоит мне на него взглянуть. Не видя же его перед глазами, я запросто могу забыть и о его существовании.
Знания в грустном сгустке нервной ткани по имени "мозг" - те же рисунки. О их существовании забываешь.
"Ну вот я опять вырос." - говорю себе, роясь в фотографиях, которые чудесным образом обитают здесь же. Вот фотографии из Петербурга - сердце радостно сжимается; город бессовестно влюбивший меня в свою серую путаницу улиц и каналов.
"Питер, запомни, мы познакомились в 2008," - скажу на полном серьезе фотокарточке. -"Будем отмечать годовщины!"
А вот Крымское - желтая цыплячья футболка(что делает на столе?)-память о трех маленьких вершинах, протоптанных нашими горниками в этом мае.
Под ней - ножницы. Спят, наверное,предатели. А впрочем, я уже совсем не жалею о потерянных волосах.
Обвожу взглядом свое  пристанище - все стены в плакатах, рисунках и прочих памятных бумажках." А-а-а, целлюлозная продукция окружает меня!.." К черту! Я все сниму, оставив вертикальные поверхности чистыми для будущих завоевателей. 

А еще мне стыдно оглядываться - там гитара, на которой я обещал, но не научился играть в этом году. И пианино, о котором обещал не забывать. Музыкальное развитие меня нажало на стоп-кран(надеюсь, н6е приказало долго жить).

Кетцалькоатль обреченно смотрит на меня с последней страницы календаря. Прости, милый, это все же конец.

Если бы я был бесповоротно пафосным я бы прямо так и сказал: "Единственный итог моего  2008 года - это Вы."
А так скажу просто: "Я, кажется, Вас люблю".