Я тоскую по Родине.

https://vk.com/video797156517_456239382?to=L3ZpZGVvNzk3MTU2NTE3XzQ1NjIzOTM4Mj8-

[700x525]

Заметила, даже очень заметила, что при всём моём рационализме, а он от моих предков тихо и незаметно перешёл ко мне, надо мной иногда собираются розовые облака, которые могут подолгу не рассеиваться и в этот период всякая тревога обходит стороной.
Наступает потрясающее ощущение легкости во всём, а почему так периодически происходит, до меня дошло неожиданно - в этот период я не беру в руки книги с советами и вообще не слушаю их, поучениями психологов и разных умных авторов, и счастливо существую в этом мире.
Видимо их умности меня более расстраивают, нежели ...

Добрейшего утра.
Кстати, завтра понедельник.

... увлекает нежной грацией, мистическим очарованием.
Художник Малкольм Тисдейл.

­­Не забывай о родине своей
В минуты грусти, радости, тревоги,
Из родника воды её испей,
Почувствуй на земле босые ноги.

Не забывай, кто воспитал тебя,
И вывел в мир надежный и прекрасный,
И до сих пор волнуется, любя,
И дома ждет, встречая ежечасно.

Не забывай о родине своей,
В миг торжества и праздничного гама:
Ты ощути её ещё сильней,
Тот детский плач и первый возглас: «Мама».

Читать далее...

Вот сейчас.
Посмотрим в окно.
А там. На клумбе.
Распустились уже вовсю глупые жёлтые цветочки - одуванчики.
Прямо какое-то чудо в пёрышках.

Ждём гостя.
Вот не надо сейчас смотреть на часы, спрашивать во что я одета (собственно, почти ни во что, т.е. в соответствии со вкусом тирана), а для Валентина это самое подходящее время и для гостя, господствующим настроением которого всегда была грусть, тоже - как только что уточнил Валентин. А ещё гость заражён ядом провинции - не живёт в центре, но имеет огромный дом на окраине, мечтатель и философ, домосед, не ищущий новых впечатлений. Господи, презирает гедонизм. Да, и ещё, не выносит тона светской беседы, т.е., говорит мало и просто.
За что его любит Валентин? Непонятно.
Чувствую, вечер предполагается "расчудесный".
Этот гость - тайна прямо, а тайна всегда требует разгадки. Чем и буду сегодня заниматься после 22:00 мск.
Короче, ждём-с.

Знаете, соглашусь, пожалуй с тем, что мужчин выводит из себя способность наша, скажем так, вольно обращаться с фактами или вводить их в заблуждение (лгать). А просто мы не придаём такого уж значения своим словам, а вот значение слов мужчин преувеличиваем и наверное в этом кроется ошибка.
Только в общении, взаимопонимании, как мне кажется, не всё говорится открытым текстом, прилагаются и ложные пути различных бессмыслиц, приёмы и уловки.
Но это моё мнение, а я могу, отчасти, ошибаться.

А что говорят учёные?
А учёные, например, отмечают, что более 90% информации человек! получает с помощью зрения, остальные проценты падают на слух, осязание, обоняние. Это у мужчин.
С женщинами иначе,
Читать далее...

Сначала спины темнеют от пота,
Потом они белеют от соли,
Потом они тупеют от боли,
И все это вместе зовется — работа!
Мне скажут, что время бурлачье минуло,
Что спины эпоха моя разогнула,
Меня обвинят, что я век наш ракетный
Хочу поменять на старинный, каретный.
А я не согласен! Любой академик
Руками — рабочий. И это спасенье,
Когда он рубанок берет в воскресенье,
И доски стругает, и гвозди вбивает,
И всю математику вдруг забывает.
Как сладко потом академику спится,

Читать далее...

Речи о человечности и добродетели могут использоваться, чтобы добиться чего-то от других.
Но нельзя позволять провести себя с их помощью, по крайней мере не в сражении - физическом или духовном.
Как говориться, жизненный опыт - это вопрос образованности,
а здравый смысл в обращении с людьми основывается на махинациях*.
Наше время провозглашает себя цивилизованным. Но чем цивилизованнее общество,
тем больше в нём место занимают ложь и обман.

Харро фон Зенгер (родился в 1944),
швейцарский синолог и юрист, известный китаевед,
"Стратагемы**".
Адаптировал мудрость китайских стратегов для современного менеджера и описал их использование
в практике бизнеса и в повседневной жизни западной культуры.

______________________________________________
* МАХИНАЦИЯ, - [от лат. machinatio - хитрость, уловка]. Недобросовестный способ достижения цели; нечестная проделка, жульничество.
gramota.ru

** Стратагема (древнегреч. στρατήγημα — военная хитрость) - некий алгоритм поведения, просчитанная последовательность действий, направленных на достижение скрытой цели или решение какой-либо задачи с обязательным учётом психологии объекта, его положения, обстановки и других особенностей ситуации.

Только проснулась, ещё лежу в постели и попросила принести стакан воды.
Принёс. На зеркальном подносе фужер with semi-dry semi-sweet, понятно, для того чтобы я подобрела, вовсе не вставала
с постели и не мешала ему смотреть что-то по ТВ. Кстати, что там шло по этому ТВ интересного ранним при ранним утром?
Ну и ладно. Вставать не стала, ноут рядом. Вино выпила, с дохленькой конфеткой, что валялась на полу в симпатичной обёртке возле кровати.
А что? Живём один раз. Раз и всё.
А жизнь моя по-прежнему просится на экран.

Хорошие идеи к празднику и...
для разнообразия в жизни.

Чудесное утро.
Слабый дождик, слабый ветерок.
В воздухе нежный холодок цветущей черёмухи где-то рядом, за приоткрытым окном.

Л. Бочарова,
"Автор за свой счет".
Рассказ.

Продолжение.


Ладно, бросьте, док.

- Мистер Эмбли, - сказала горничная. - Недавно звонила ваша жена. Просила передать, что сегодня ночует в гостях.
- Очень мило, ступай, Джил... Вот видите, док, - проследил он за скрывшейся Джил, - моя жена ночует у любовника, и предупреждает, чтобы я не беспокоился. Очень заботливая молодая леди... Итак, на чем я остановился?

- На ваших инквизиторах. Невротик Теодор.

- На моих инквизиторах... Верно, черт возьми, они выпили мне всю кровь... Особенно Теодор. Он много требовал от меня. Я сделал его чистокровным испанцем из Астурии - белокурым, гордым, сдержанным в жестах, за каждым из которых кипели разъедающие его страсти. Он был падшим ангелом, что желает обладать всем миром, и потому сеет вокруг себя страх. Второй был ему противоположен. Это был человек широких взглядов, образованный и опытный, с богатым прошлым. Он имел классическую внешность кастильца, чья прабабка согрешила с мавром. Этот тип наиболее любим домохозяйками и школьниками - черноглазый пират с эспаньолкой и гордым профилем. Под суровой броней долга в этом типаже всегда бьется нежное сердце, способное и на жалость, и на любовь. Отсюда появился бастард и дурочка-шантажистка, на которую у совратителя так и не поднялась рука. Он был довольно благороден и слишком ироничен для своей профессии. И, думаю, он совершил ошибку, придя в инквизицию. Потому работал через силу, с отвращением. И искал утешения то в молитве, то в лихорадочной деятельности, считая себя великим грешником, которому нет ни оправдания, ни спасения. Он был в состоянии экзистенциального отчаяния. Он ненавидел себя.

- Синдром Дюффо, - отчеканил доктор.
- Да? - удивился Эмбли. - Как жаль, док, что мне раньше не пришло в голову брать у вас консультации. Дешевле бы вышло...
Вошла горничная с подносом, поставила содержимое на стол, взяла полную окурков пепельницу и остановилась, переминаясь.
- Что-нибудь еще, Джил? - понял Эмбли.
- Звонит адвокат вашей жены, этот Уокер. Подойдете?
- Какой Уокер? Время заполночь!
- Стефан Уокер, помните, в прошлый раз вы не стали с ним разговаривать? Он просит принять его завтра, то есть уже сегодня, так рано, как сможете. У него неотложное дело.

- Что, моя женушка решила разводиться? А, Джил?
- Похоже на то, сэр.
- Чудесно! Назначьте ему на семь утра. На пол-седьмого.
- Хорошо, сэр. - Джил вышла, а мистер Эмбли впал в тягостную думу. Он крутил волосы над ухом, потом сделал попытку обмотать ими кончик носа, потом выдрал пару волосинок и потянулся к сигарам.

- К черту! - сказал он. - Свобода или смерть, доблестный Спартак. Интересно, сколько вытянет из меня Эмили. Пол-дома, весь дом, пожизненное содержание, авторские права на посмертные публикации? Этот Уокер, наверняка, ее любовник. Чего можно ожидать от человека с таким именем? Стефан Уокер! Они наверняка снюхались. И мерзкие газетчики... Тьфу! - он задымил и сощурился.
- Сожалею, Ричи... - произнес доктор, разливая мартини. - но, право, еще ничего не известно... Попробуйте взглянуть на проблему с другой стороны...
- Я не дам ей развода, - стряхнул пепел Эмбли и взял стакан. - Только через суд. Пусть попрыгает.

- Дорогой Ричи, эта проблема не стоит выеденного яйца, поверьте. Чем раньше вы избавитесь от женщины, которую давно не любите, тем полнее будет ваша жизнь. Свободный - во всех отношениях - художник куда привлекательнее для публики, чем семьянин. Вы станете героем недели. Вы выведете вашу жену в очередном романе, и она разрыдается от обиды... Вы даже оставите ей прежнее имя. Жадная Эмилия. Развратная Эмилия. Эмилия-пожирательница детей... - доктор слабо улыбнулся, сверкнув линзой.

- Жаль, что я не написал свою инквизиторскую драму, я вывел бы там Эмили как дурочку-шантажистку! - опустошил стакан Эмбли и снова припал к сигаре.
- Напротив, хорошо - напишете ее теперь, в новом, так сказать, свете...
- Не-ет, - протянул Эмбли. - Я с ней покончил. Она подарила мне диагноз. И, честно говоря, она мне осточертела.
- Мне казалось, вы с большим воодушевлением рассказали мне сюжет.
- До сюжета я еще не добрался. И, право не знаю, смогу ли я передать его. Как большинство авторов, я красноречив только на бумаге. Есть вещи, которые чувствуются кожей - но не вербализуются при кратком изложении. Может, это и есть то, что называют атмосферой.

- Не стесняйте себя краткостью, дорогой Ричи, поскольку совершенно очевидно, что ни в офис, ни домой я сегодня не попаду. Придется заночевать у вас.
- Не слишком ли это маргинальное решение? - засмеялся Эмбли, тянясь ко второму стакану мартини.
- Напротив, это очень рациональное решение. В отличие от вас, я не женат. А на улицах ночью полно подонков.
- Браво, док. Тогда продолжим вечер воспоминаний.

- Да, прошу вас, вы очень демократично излагаете для модного писателя.
- Только, чур - не перебивать. Ваш медицинский комментарий меня сбивает... Ведь все это я придумал, и очень тем гордился. Я был молодым идиотом. И потому чем Читать далее...

Выспалась.
Теперь я уже не так опасна для общества.

Помяните мертвых и давно ушедших,
Над чужой могилой не пройдите
Мимо. Крест к земле осевший,
Безымянный холмик- помяните
Мертвых! Не пройдите мимо!
Капельками плача дождь погост омоет,
Смоет чье-то имя,
Память серым дымом забрезжит, завоет.
Не пройдите мимо,
Не пройдите мимо.
Помяните
Просто…

https://stihi.ru/2022/05/29/4731

Л. Бочарова,
"Автор за свой счет".

Рассказ.

- Мистер Эмбли, пришел врач.

Горничная отклонила портьеру, пропуская доктора. Как все евреи, доктор Меерсон в свои годы уже имел залысины, дорогие очки, двойную лицензию и богатый опыт. Он был нервопатологом.

- Так, дорогой Ричи, - сказал Меерсон, пристраивая дипломат на столике для газет. - Похоже, пора пройти диагностирование?
- Хотите вытянуть из меня еще полтысячи? - кисло отозвался мистер Эмбли, лежа на диване с повязкой на глазах, хотя за шторами синел дымный лондонский вечер. - На черт мне диагностика... Я и так знаю, что со мной.

- Посмотрим, посмотрим... - В соответствии с тайным ритуалом всех врачей, доктор Меерсон не верил пациентам на слово, а прежде оглядывал и простукивал их собственноручно. - Здесь тревожит? А здесь? Хорошо... А вот тут? Понятно... Прошу вас, посмотрите вверх... налево...Теперь будьте добры достать...

- ... Черт! Я знаю эти штучки! Говорю же - я знаю свой диагноз. Я послал за вами не для этого!

- Но, любезный мистер Эмбли, я наблюдаю вас уже червертый год. Ваше состояние ни на йоту не улучшилось.
- Мне и не нужно, чтобы оно улучшалось!
- Позвольте, тогда к чему разговор? Меня ждут пациенты еще в трех районах.
- Нет, господин Меерсон... Мне не нужно лошадиного здоровья... Мне нужна ваша инъекция... И все. О-дин ма-лень-кий у-коль-чик.

- Как в прошлый раз...
- Как в прошлый раз.
- Знаете, Ричи, не смотря на вашу славу, деньги и успех, я иногда благодарю бога, что я не ваш отец.
- Ладно, Джеймс, я такой, каков есть. Доставай свой чертов шприц и ставь мне чертов укол. Голова ни к черту.
Вздохнув, доктор Меерсон извлек из дипломата инструменты, наполнил шприц и с укоризненным видом наложил на пациента жгут.

- Дорогой Ричи, - сказал он. - Мой врачебный долг заставляет меня сделать предупреждение. Ты неправильно ведешь себя. Ты разрушаешь себя. Ты не лечишься. Ты пьешь. Куришь сигары. Ты пристрастился к кофеину. Ты спишь днем, а ночью...
- ...Устраиваю оргии. - усмехнулся Эмбли. - Просто слышу голос папаши. Но тот бы и наркотики помянул, и девок. И джаз. Весь набор из воскресной проповеди...
- Именно оргии. И твоя нервозность - лучшее тому подтверждение. - врач вынул иглу, спрятал использованный шприц в отдельный карман дипломата и продолжил: - Я, конечно, не психиатр, но я рекомендовал бы осмотреться у моего коллеги. Вот визитка...

- Бросьте, док. Я творческая натура - только и всего. Да, я пишу бульварные романы, но ими зачитывается пол-Лондона. Голливуд заключил со мной контракт... И я пишу ночью, потому что днем мне не дает покоя телефон. И Эмили. Прекрасная женщина, но вы же знаете, что такое жена. Кстати, у нее появился любовник - и это освобождает мне время. И я буду продолжать такую жизнь - понятно? - и пить чертов кофе, и чертов мартини, и курить чертовы сигары. И я буду болеть - потому что это моя жизнь, и я люблю успех, и деньги, и прессу, и вспышки форокамер. Потому что я публичная персона. И за это мне тоже платят.

- Как голова? - невозмутимо поинтересовался Меерсон, закрывая дипломат.
- Уже действует, спасибо. - Мистер Эмбли мрачно отвернулся к стене. Его спина в красной рабашке источала правоту.
- Ладно, Ричи, - тихо сказал Меерсон, - живи как хочешь. Но отчего бы не пройти курс лечения? Убей бог, не понимаю. При твоих доходах это несущественная трата. Какой-нибудь месяц - и ты не вспомнишь, где находится череп. Будешь писать свои триллеры...

- Нет уж! - резко развернулся Эмбли. - Мне надо знать, где находится мой череп. Он напоминает мне о цене.
- Ричи, ты все же уверен, что тебе не нужен психиатр? - осторожно спросил Меерсон.
- Дорогой Джеймс - говорю тебе: со мной все в порядке. Твоя же беда в том, что у тебя совсем нет воображения.

- Напротив, любезный Эмбли, у меня достаточно богатое воображение при моей работе. А уж неврастеников я повидал - дай бог всякому. И потому я отлично представляю, как ты умрешь на своей веранде от кровоизлияния в мозг. Чик - и готово, белки глаз красные, как у оборотня, лицо красное, губы синие. А на твоем белом пиджаке будет кофе, коротый ты не допил... Лежишь на полу, стул опрокинут, сигара подожгла угол утренней газеты с очередной статьей о знаменитом Эмбли. Дым, горничная визжит... Ну как?

- Впечатляет... Может, и тебе заняться писаниной, док? - Эмбли приподнялся на локте. - Однако я умру не так. В твоей картине не хватает существенной детали. Заинтересованного свидетеля.
- Свидетеля чего, Ричи? Твоей сметри? Еще скажи - убийства! - хмыкнул Меерсон.

- Я знаю, док, что ты не читаешь мою стряпню. Ты выше всего этого. Но - умоляю - не надо приписывать мне грешки писак вроде Кинга. Я не люблю убийства. Меня не привлекают маньяки. Меня не возбуждает страх. Я пишу только о смерти. Добровольной и желанной, о чистом акте самоуничтожения. Потому у меня такие Читать далее...

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.