... Оно то медленно бежит, то мчит во весь опор.
В данный момент оно несется, сломя голову. На дворе уже март. Даже не верится. Казалось, что он не наступит никогда,и казалось, что первый курс будет длиться вечно. А осталось-то всего три месяца...
Скоро наступит настоящая весна, и все опять пойдет по кругу. Лавочки, мороженое, сокс, гулянки... Сердце как-то замирает, когда начинаешь все это вспоминать.

Писала тут недавно для универа рецензию на серию фотографий известного американского фотографа Синди Шерман. Копаясь в информации не раз натыкалась на рецензии, написанные пользователями в ЖЖ или на Ли.Ру как бы для себя. Это даже больше касалось не Шерман, а Софи Каль. Меня это немного насторожило, ибо творчество и одной, и другой весьма специфично, и написать рецензию на их работы, не зная необходимой информации по фотографии в целом,  нельзя. Тут я окончательно задумалась над вопросом, возникшем у меня еще во время выставки видеопортретов Уорхола в Москве. Задумалась я людях, которые так рьяно стараются не слиться с толпой, и поэтому смотрят Уорхола, читают "«контркультурного» автора в оранжевой обложке" и слушают инди-рок. И сливаются с другой такой же толпой. Которая якобы не mainstream, но по сути также массова и популярна. Подробнее об этом смотри здесь  И как результат этих размышлений возникает вопрос: а мы сами разве не делаем тоже самое? Мы ведь пытаемся быть не такими как все, что-то узнаем, смотрим того же Уорхола, читаем того же Паланика. Кто определяет степень нормальности? Как сказала Вера: "Каждый сам для себя". Тогда это какой-то парадокс получается, потому что  в таком случае все в этом мире ненормально. Да, надо искать золотую середину, не впадая в крайности, но если все субъективно, то как определить, где середина?...
 

Несколько дней назад поймала себя на мысли, что я хочу научиться стрелять. Из настоящего огнестрельного оружия. Просто руки чешутся взять в руки какой-нибудь Браунинг или Беретту. Надо как-то решить это:) И как раз вчера смотрела репортаж о том, надо ли разрешать в России свободное ношение оружия.

PS Провела сегодня в универе ровно 12 часов: с 9 утра до 9 вечера. Ужас.

Я слышу тебя, звук шагов на песке,

Шорох шелковых складок на блузе.

Дробь сладких духов на открытом виске

Впиваю, чуть ноздри сузив.

Я вижу тебя, мой серебряный сон,

Ты в бликах ночного фиала

Читаешь стихи с хором звезд в унисон,

Что тьма для тебя написала.

Я помню ладонь на любимых коленах,

Как ныла душа в конвульсиях:

Давно твое имя в натянутых венах

Вплелось в синусоиду пульса.

Я думал воспеть свежий запах цветов,

Или город в бетоне и сваях,

Но каждая ночь меня ловит на том,

Что только тебя воспеваю.

В среду мне посчастливилось побывать на "закрытой" презентации макси-сингла Тараканов! для прессы и "своих"

[604x402]

Атмосфера была довольно домашняя, никакого быдла и пьяных баб, вешающихся на тебя, хорошая музыка, приятные люди)

[319x479]

[319x479]

[319x479]

По поводу нового состава с увереностью можно сказать, что он дает всем просраться!)))

После полугодичных попыток я все-таки сделала это.

Перерождение. Конфронтация. Сделка. Преследование. Тактика. Разрыв. Облачное небо. Взгляд. Контакт. Подозрение. Вторжение. Любовь. Признание. Друг. Игра. Решение. Выполнение. Компаньон. Мацуда. Замена. Участие. Управление. Мания. Возрождение. Тишина. Перерождение. Похищение. Нетерпение. Отец. Справедливость. Передача. Выбор. Насмешка. Осторожность. Преступное намерение. 28 января. Новый мир.

Теперь такая легкая грусть какая обычно бывает в конце любимых книг и фильмов. Но у меня есть ова..))

А еще я сделала это.

Vi Veri Veniversum Vivus Vici.

Садясь смотреть этот фильм, я уже имела некое представление о нем и некоторое впечатление. Но собственное мнение возникло только после просмотра, хотя во время самого фильма оно менялось несколько раз.
Идея, положенная в основу фильма, а точнее в основу графического романа Алана Мура, бралась и описывалась бесчисленное множество раз. И я даже не могу сказать, что именно в этом фильме отражается что-то новое. Все та же личность в тоталитарном государстве. *Урок литературы, 11 класс))* Однако смотря на жизнь Иви, на людей, работающих в BTN, я задумалась, а каково жить при тоталитаризме? Как это - знать, что любой твой шаг контролируется и что даже за твои мысли тебя могут расстрелять? Семьи, дети на диванах, старики в барах - все они живут не так, как хотели. Хотя по сути, они сами сделали свой выбор. Наверное, чтобы это понять, надо оказаться в такой ситуации. Не дай Бог, конечно.
Другой вопрос: каково самому диктатору - канцлеру Сатлеру? Какова была его жажда власти, что он был способен поработить страну путем бесчисленных жертв? Что должен чувствовать человек в его положении? Как и следовало ожидать, он оказался жалким и трусливым человечишком, умоляющем о пощаде перед смертью. О чем он думал? О том, что его власть подорвал какой-то человек в маске?..
Роль Иви во всей этой истории до определенного момента мне вообще была мало понятна. Не знаю, но мне кажется ее образ как-то не до конца раскрыт, хотя ее показывают большее время фильма. Хотя, возможно, Иви является лишь кем-то, кто помогает понять образ самого V.

" — Как ты можешь быть одной из самых важных вещей в моей жизни и я при этом почти ничего не знаю о тебе. Я не знаю, где ты родился, кем были твои родители были ли у тебя братья или сестры. Я даже не знаю, как ты выглядишь.
 — Иви, прошу тебя. За этой маской есть лицо но это не я. Я не больше это лицо, чем я — мускулы под ним или кости под ним.
 — Я понимаю.
 — Спасибо."

О V хочу сказать только то, что таких людей единицы, и именно они творят историю. Как и обычно основной проблемой становится смешивание главного дела жизни и личных отношений, хотя в данном случае не будь Иви, главная цель жизни V вообще бы не осуществилась.
Когда смотрела фильм в какой-то момент подумала о некой схожести V с графом Монте-Кристо. Поэтому когда он сказал, что это его любимый фильм, удивилась и обрадовалась одновременно. То, что пытал Иви сам V тоже угадала. Правда потом усомнилась в этом, но в итоге  это оказалось правдой.
Ах да. Из всех героев особое внимание обратила на Гордона Дитриха. Я люблю таких людей, людей, знающих свое дело, любящих его и при этом имеющих свои непоколебимые принципе, зачастую не совпадающие с общественным мнением или, как в данном случае, с мнением правительства. Неспроста именно к нему побежала Иви, когда ей было некуда идти, хотя они, вроде, были не очень знакомы.

 "— Для тебя все на свете — шутка?
 — Только важные вещи."

В общем, идея фильма, избитая и затертая, всегда останется актуальной. Другой вопрос, что снимай я графический роман Алана Мура о тоталитаризме, я бы сделала многое по-другому. Что могу отметить? Натали Портман. Ну, просто я ее очень люблю:) Кстати, посмеялась над тем, что она сама была канцлером в ЗВ..) Так что на мой взгляд исполнение идеи могло быть чуточку лучше, может поэтому Алан Мур отказался от упоминания своего имени в титрах?

P.S. Получился пост для тех, кто смотрел..) Причем о чем вторая часть еще можно догадаться, а о чем первая, по-мойму, не очень...

_{Remember, remember the 5^th of November...}

Замечательная песня о любимой Москве.
P.S. Попробуйте В контакте в поиске музыки набрать Муслим Магомаев

Смотреть это видео

Смотреть это видео

Зима (сонет)

Морозный вечер января,

Замерзший воздух будто хочет рухнуть.

От непогоды, окна затворяя,

Я прячусь в тихой полутемной кухне.

Но даже здесь я слышу лютый вой:

Кующий зи‘му серебром буран протяжный

Пришел ко мне товарищем присяжным

Иль вовсе стал моим седым судьей.

От холода терзающих сомнений

Ты даже в крепости не сыщешь утешенья,

Не то, что в комнате, заваленной снаружи.

Молитв и слез моих тугая нить,

Мечта, что жизнь возможно изменить,

Слились с бураном, мглой и вечной стужей…

***

Не дотянул, чуть не сорвался, не допел.

Он рвал всю глотку, чтобы было слышно,

Как феникс рифм его над миром возалел –

Небесный клич, так резко и так пышно.

Чтоб оросили жар пустынных суховеев

Высоких чувств его святые журавли:

Он жизнь дарил, сам даже не имея

Ни дома теплого, ни искренней любви.

Его друзья, Луны и Солнца диски,

Взлетали с ним над миром высоко,

И пили из посеребренных мисок

Пролитое кометой молоко.

Он понял смерть – она его ласкала,

Он смертным людям рассказать хотел,

Но удушила переполненная зала:

Я часто проходил по этому двору.

Мне каждая скамейка здесь знакома,

Я помню: в несусветную жару,

Он укрывал меня в тени большого дома.

В нем ты живешь, быть может, и поныне,

Пренебрегая чудом пламенной Москвы,

Которая во мне, как в кровном сыне,

Оставила печаль своей сухой листвы.

А жизнь играет сменой декораций,

И новая любовь играет дробь в виске,

Я выходил из разных ситуаций,

В которых часто был на волоске.

Мне стала ясной жизни красота,

И перешептывание диких вишен,

Меня манит святая высота

Московских некрашенных крыш.

Здесь серебром гремят Высоцкого лады

И без раздумий, рано по утру,

Я бы коньками взрезал Чистые пруды,

Свистя от скорости на ледяном ветру!

Я жив, пока, сгорая, солнце,

В своем безумном золотом пожаре,

Лимонным светом расцветает в бронзе

Титана на Тверском бульваре,

Пока сияет хохлома на чайном блюде

Солнечно-черным отблеском агата,

Пока в девятый майский день приходят люди

К могиле Неизвестного Солдата.

Ненавижу закрытые окна

И литые замки на дверях,

Обреченные жалобно мокнуть

Под дождем на железных цепях.

Я устал от подобного вида

И от спертого воздуха в стенах,

От всегда окружающей свиты

Страха лютого в собственных венах.

Ненавижу закрытые окна!

Мне противна запахнутость штор!

Синтетические волокна,

Обрезающие простор!

Мне б в окно, да в октябрь холодный,

На огни расщепив темноту,

Встрять листком в листопад хороводный,

Стать прозреньем слепому кроту.

Серость жизни тогда в свои оси

Не заключит меня никогда:

Опьяненьем безлиственной осени

Затоплю я ее города!

Ваше право – засы’пать камнями

Мои крики и мой нигилизм,

И, с издевкою дернув бровями,

Что-то буркнуть про алкоголизм.

Каждый сам выбирает позицию

На железобетонных полях:

Кто-то рвется свободною птицею,

Кто-то мокнет в железных цепях.

Цветочная элегия

Великая река, святое Время,

Ты нынче мельче с каждым новым годом,

И вод твоих мучительное бремя

Прозрачней с каждым пароходом.

Ты все быстрее, и несешь меня

От мели к мели рядом мощных гроз,

Своими обещаньями вселяя

В меня посевы лунно-белых роз.

Ах, розы, знак моей мечты!

Вы под охраной стебля острых игл,

Под ориентиром вашей красоты

Я груз судьбы своей по жизни двигал.

Вы все скуднее с каждым новым штормом,

И серебро цветков темнеет, будто ночь,

Ослабшие листы упали кормом

Для рыб, к ним липнущим как скоч.

Моя Судьба, твой холод и мороз

Устанет, знаю, скоро от истерик

И на волнах в стране снего‘вых роз

Внесет меня на мой цветочный берег.

Смотреть это видео