Миновала Пасха 2000 года, и этот хронологический факт стал основанием для нанесения визита к гадалке Раисе Григорьевне: её прогноз о том, что мы с бывшей избранницей будем вместе ещё до этого христианского праздника, не оправдался. Я ехал упрекнуть ясновидящую, предъявить ей претензии. А ещё мне нужно было развеяться, поучаствовав в «аттракционе»…
С другой стороны, я понимал: гадалка кое-что «увидела» верно, заявив, что у моей избранницы есть высокий покровитель. А в том, что покровитель этот и в самом деле высокий, в полной мере убеждали «аргументы и факты», совершавшиеся вокруг меня и Оксаны под грифом «Странно» или «Совершенно странно».
В дороге я то и дело воспроизводил предстоящую встречу, представлял, как «заведу» мошенницу, заставлю её снова лгать мне. Много раз я лелеял, предвкушал и обыгрывал кульминацию всего действа, когда под моим руководством провидческое повествование ясновидящей начнёт обрастать натуралистическим подробностями нашей с О. Л. «счастливой будущности»: ведь бывшая медсестра ни сном ни духом ничего не знает о свадьбе. А я, изобличая изощрённый обман, ошарашу её информацией, перечёркивающей все её россказни. Информацией о замужестве девушки, с которой гадалка предвещала мне совместное будущее, — «пусть ей будет стыдно, а я хоть моральное удовлетворение получу…»
Вопрос перед прорицательницей был поставлен ребром: Пасха прошла, а обещанного я так и не дождался… Раиса Григорьевна за словом в карман не лезла. Она тут же выдала фразу, которая, ввиду своей универсальности, могла защитить её во всех случаях «пророческой» жизни:
— А я ведь сразу предупреждала, что хоть и вижу прошлое и грядущее, но вот с определением времени у меня проблемы… Я вижу, что событие произойдёт в будущем, но не могу определить, насколько это будущее далеко.
Ясновидящая прозрачно намекала на то, что надо ждать…
Я не смог дольше удерживать свой основной козырь, припасённый мною в рукаве, — сногсшибательный факт из реальной жизни; мной так и не была выдержана до конца технология затеянной игры.
— Оксана вышла замуж в августе прошлого года!!!
Установившаяся пауза была явно не того качества, которое столь страстно предвкушалось мною, а вышла какой-то спонтанной и уж, абсолютно точно, никак не «драматической»: гадалка отнюдь не залилась слезами стыда и раскаяния. Я сбросил весь свой убийственный груз, как самолёт бомбы и, опустошённый донельзя, теперь со злорадством ждал, когда же начнёт вертеться и извиваться «эта змея». Но, к моему разочарованию, хозяйка даже глазом не моргнула в ответ на мои железные аргументы.
— Что касается замужества, — спокойно проговорила она, — то это кто-то просто пушку пустил: не замужем твоя Оксана! Не-за-му-жем!
Услышанное выходило за рамки повседневного опыта обывателя. К тому же обретённый мной сейчас фрагмент виртуальной действительности в деталях совпадал с информацией от Мимозы. Поражённый, я еле выдавил из себя:
— Чем же занимается… она сейчас?..
— Учится твоя Оксана…
— А где живёт, раз уж не замужем?
— Живёт она… где-то на даче…
…туда нужно ехать на электричке… около получаса…
…название посёлка… этого, где находится дача…
…начинается… на «эм»…
…состоит из пяти букв…
Хозяйка демонстрировала явственные признаки состояния транса, я был почти убеждён: прорицательница описывает картины, которые проплывают перед её внутренним взором.
По дороге домой я размышлял, как кроссворд разгадывал: «Название станции из пяти букв, на «эм» начинается…»
* * *
В тот год праздник Святой Троицы пришёлся на субботу. В этот день я чувствовал настоятельную потребность пообщаться с кем-то близким, и в сознании сразу же всплыл образ Нещеретного. Я выбрал такую маршрутку, которая, заканчивая рейс неподалёку от места жительства Игоря, следовала мимо КП института сухопутных войск. Проезжая вдоль ограды военного училища, я напряжённо всматривался во враждебный пейзаж, включавший ратное заведение с высоким ажурным забором по периметру.
Мысль, неожиданно мелькнувшая в глубинах рассудка, была мыслью о том, что фигура девушки, идущей впереди по безлюдному тротуару, пролегающему вдоль института, мне знакома. Тут в освещённое поле сознания попал белый бант, в это утро казавшийся ослепительно белым на фоне угольно-чёрных волос незнакомки, удерживавший её причёску, собранную в пучок. Я вспомнил, что бант — это единственное и, по-видимому, любимое украшение моей бывшей студентки. Как только фигура на тротуаре оказалась позади маршрутки, я рефлекторно оглянулся: это и в самом деле была Оксана. Она только что вышла из помещения печально знакомого мне КПП и, не торопясь, шла по тротуару.
В каждую из попыток повидать бывшую избранницу я проезжал мимо военного училища, — и всякий раз, не встретив её, почему-то внутренне радовался, находя новые аргументы предсказаниям гадалок Мимозы и Раисы Григорьевны, утверждавших, что
Читать далее...