Лекция 7
Физическое воспитание
Дабы предотвратить возможные беспорядки, предусмотрительный белорский
самодержец назначил местом
стрельбищ, игрищ и гульбищ добротно огороженную базарную площадь на окраине
города, где по воскресеньям торговали
оптом и в розницу. Центр площади расчистили от мусора, возвели грубый дощатый
помост для судий, нечто вроде шатких
стремянок для герольдов, и роскошное, обтянутое парчой и шелком возвышение, на
которое водрузили запасной трон из
королевского хранилища, подведя к оному алую ковровую дорожку. И трон, и дорожку
охраняли восемь алебардистов и
четыре мечника - а ну как злоумышленники-террористы подложат гвоздь али булавку
под царское седалище?
Оставив кобылу у коновязи, я злорадно расплатилась с конюхом из денег,
выданных Учителем на увеселения и
развлечения Повелителя Догевы. Осмотрелась. К непосредственно стрельбищам все
было готово - дорожка размечена,
мишени расставлены, луки и стрелы лежали на столе возле черты, за судейским
столом шла запись участников. Тут же,
рядом, в шутейной палатке, зеваки упражнялись в стрельбе из плохоньких луков.
Призом победителю был петух, а стоило
это удовольствие целых две монеты. Я помялась у входа, но порог не переступила.
Все-таки некрасиво расшвыриваться
чужими деньгами, подожду Лёна.
И тут мне в голову пришла замечательная мысль. Участникам состязаний
полагалось три пристрелочных выстрела,
причем совершенно бесплатно! Не сказать, чтобы я так уж хорошо стреляла, но по
неподвижной мишени промахивалась
редко - правда, попасть в "яблочко" удавалось в лучшем случае один раз из
двадцати. Ну, хоть развлекусь сама и развлеку
остальных.
Без проблем получив деревянный, аляповато позолоченный значок
участницы, я углубилась в торговые ряды.
Увечные и юродивые путались под ногами, с причитанием хватая прохожих, с виду
побогаче, за кошели и подолы,
обнажали искусно наведенные язвы и струпья, клянчили "меночку на пропитание". В
ответ на мой отказ и встречное
предложение быстро и бесплатно исцелить несчастных страдальцев от страшных
хворей попрошайки в ужасе отступали и
торопились затесаться в толпе.
В рядах вовсю шла торговля. На Праздник Урожая съехалась вся Белория и
половина Волмении в надежде что-
нибудь продать или купить на память об этом славном дне. Добро бы со скидкой. Я
приценилась к яблокам и не поверила
своим ушам. Еще вчера за эти деньги можно было купить не три фунта, а пуд.
Хорошо хоть за погляд денег не брали, и
скоро у меня зарябило в глазах от бессчетных сапог, шуб, лаптей, веников,
колющего и стрелкового оружия, пирамид
фруктов и гор овощей, кухонной утвари, лошадей, расписных игрушек, ковров,
нижнего белья и бездарных картин.
Стриженую макушку Лебки с выбритой на затылке звездой, цеховым знаком
оракула, я заметила издалека, еще
проходя по соседнему ряду. Вещал Лебка от случая к случаю, экзамены "валил"
регулярно, но в прошлом году именно он
предсказал появление кометы и эпидемию холеры в северных провинциях. Хаотичность
Лебкиных прозрений никак не
давала ему перейти на девятый курс, да и на седьмом он сидел два года, пока не
осчастливил преподавателя сообщением о
нашествии саранчи. Несмотря на принятые меры, саранча сожрала весь урожай и, не
поблагодарив агрономов, улетела в
теплые края.
Лебка покупал сливы. Поздоровавшись и пристроившись у оракула за
спиной, я наблюдала за процедурой
взвешивания, то бишь обвешивания - пять слив на фунт, это же какие у них должны
быть косточки, не иначе свинцовые!
Парень хранил скорбное молчание, пока торговка не закончила манипулировать
подпиленными гирьками и выжидающе не
уставилась на покупателя.
- Женщина... - неожиданно тоскливо и обреченно провыл оракул. - Что же
вы делаете, женщина? Зачем вам эти
гроши, вы ведь завтра умрете, женщина...
Упитанная, румяная баба в самом расцвете сил так навалилась грудью на
прилавок, что сливы захрустели, лопаясь.
- Это с чего бы? - тупо спросила она.
Лебка многозначительно вздохнул, положил на свободную чашу весов
требуемую плату и начал неторопливо
складывать отвешенные сливы в глубокую переметную суму.
- Прощайте, - грустно сказал он, готовясь удалиться.
- Э, нет, постой, ведун! - баба уцепилась за Лебкин рукав с отчаянием
утопающего. - Погодь минуточку!
Оракул меланхолично повиновался, продолжая отстранено глядеть в пустоту
перед собой. Торговка торопливо
сыпанула в прорезь сумы пригоршню слив, крупных, иссиня-черных. Лебка не
препятствовал.
- С чего мне помирать-то, а? - баба заискивающе заглядывала в бледное,
одухотворенное Лебкино лицо. - Отродясь
не хворала, трех мужиков пережила, детишек не меряно, сливы вчерась дотемна
обтрясала, и хоть бы что, даже поясницу не
ломит, а ты брешешь - помру.
- Судьба, - многозначительно вздохнул
Читать далее...