[400x329]
Я пишу эти строки, как украинец и как анархист. Мне противно смотреть на лица этих мразей, рассказывающих сказки о 32-33 годах. Людям, воздвигающим свою политическую карьеру на костях, в том числе и костях моей родни.
Я знаю, что Голодомор – сознательное умерщвление миллионов крестьян – был, но никакого геноцида или «этноцида украинцев» не было.
Все кто говорит, что Голодомора не было – идут на х…й.
Те кто говорят об этноциде украинцев, идут в том же направлении.
Для начала я расскажу, что я знаю о событиях 32-33 года. Мой прадед Захар помер от голода. Он был потомственным крестьянином. Из числа лишенных вольностей слободских казаков. Это в семье помнили всегда. Как и в прочих крестьянских «фамилиях». Особой «влюбленности» в царя в моей семье не было. Во время Гражданской сыновья сражались за тех, кто знал крестьянскую правду. Понятно, что русские беляки в это число не входили.
Родной брат моего деда погиб в середине 20-х. Его труп внесли в дом. Одна единственная пуля пробила его сердце. Он был «бандитом». Не петлюровцем, а членом одного из «зеленых» или анархистских отрядов. Дед Митрофан Захарович был еще сопливым пацаненком, чтоб детально интересоваться политической платформой родни. Он просто помнил, что с одной стороны пуля входила в тело почти незаметно, а с другой вырвала клок плоти.
Аграрная реформа не сильно изменила уклад семьи. Чуток землицы добавилось, но топать к наделу нужно было почти целый день. Прадед с сыновьями (младшими) на лето отправлялся в «курень» на неделю. В маленькой самодельной хатке. Ели там кулиш, сало, домашний хлеб. Половина детей Захара «наймытувала». Собственно, когда его коллективизировали – это не стало уж очень большим ударом для семьи. Фактически, теперь не половина семьи батрачила, а вся. И не «на дядю», а на обожествляемое сталинистами государство.
Потом был голод и Захар умер нелепой и странной смертью. В колхозе за трудодни не давали ничего. И семья моего деда взяла его к себе «погостить», после того, как Митрофан получил на шахте паек.
Пригласили типа «в гости». Там ходу было минут пять. Иначе бы старик никогда не огласился жить у прыймах и есть хлеб своего сына, отбирая у своих внуков. К тому времени большинство его домочадцев умерли у него на глазах. На глазах отца 12 детей, вступивших во взрослою жизнь. Отца пяти умерших маленькими. Когда дети и жена умирают, а ты стыдишься просить помощи - это тяжело. Я представляю себе этого сухого и упрямого старика и его глаза в которых уже нет слез.
читать дальше
Вместо эпилога
Заместитель главы Ассоциации исследователей голодоморов (Оказывает они теперь уже во множественном числе!) Александ Ушинский предложил отправлять людей отрицающих факт этноцида в лукьяновскую тюрьму-музей. Очевидно «преступников» будут показывать экскурсантам. Задумка такая. Креативчик. В камеры. Ющенко тоже призвал садить в тюрьму тех, кто отрицает геноцид. Мой приятель тов. «Катила» предлагал после социальной революции освободить животных и на их место посадить буржуев и политиканов, нацистов и «профессиональных патриотов». Это не вы нас в тюрьму посадите, а мы вас в зоосад.
Взято
здесь