Суматошно проснуться в кошмаре. Безумно-лениво-небрежно.
Бегом домой и обратно - в кино с лучшим другом.
Сломать каблук на сапоге, купить абсолютно космические ботинки.
Итальянское пиво, Брюс Уиллис на час пятьдесят.
С ним я ему не изменяю. Идеально.
И абсолютно космические ботинки.
На остановке. Троллейбус. Забавно.
Почти как прежде.
Сидеть на кухне и лимончелло на двоих.
Проводить.
Поцелуй в щёку.
До завтра.
С лучшим другом.
Лучший друг.
Лимончелло.
Bruce Willis.

Проводила гостей, возвращаюсь домой, а перед входной дверью на полу сидит бабочка.
Как она здесь оказалась - на этаже? Да ещё в такое не самое тёплое время?
Взяла домой - тут азалии цветут.
Чем кормить бабочек?
(в инете найдётся ответ и на этот вопрос:) Нужно разводить мёд с водой.)
Ну не бросать же её такую упрямую и живую в самом деле.

Есть у меня двоюродный братишка-крестник, семи с половиной лет лет, вчера на соревнованиях был (каратэ какое-то, не могу запомнить никак), так бился-бился, а судья второму подсуживает, уже всё - в чистую победил, тот упал, а судья - ничья, типа как по пенальти давайте, кто первый упадет, они уже оба никакие, у моего ещё нога болит, но стиснул зубки и взял первое место. вот. обидно - не первый раз уже, потому что за тем кто-то стоит (ребёнком!!!) или потому что "ну он же уже сегодня 4 медали взял" - нормально да? и это на детях так. всё равно горжусь им

в круговерти ночей, заменяющих дни
все слова в темноте исчезают
вместо слёз идёт дождь
вместо роз лежит снег
и в глазах весь огонь затухает

Давай отключим все телефоны
И выдернем шнуры интернета
Мы спрячемся ото всех далеко
Где-нибудь на самом краю планеты
Мы сядем с тобой на траву
Я прислонюсь спиной к твоей груди
И буду гладить тебя по рукам
А ты целовать меня в шею
Давай отключим все телефоны
И выдернем шнуры интернета
И просидим с тобой до рассвета
На самом краю планеты

Выключите софиты,
опустите кулисы скорее.
Пьеса сыграна без антракта.
Режиссёр апплодирует в тёмном зале.
Режиссёр - единственный зритель,
занял место в середине партера.
Режиссёр написал сценарий,
а Актриса сыграла, как умела.
Выключите софиты,
Отпустите Актрису в гримёрку.
Она заслужила отдых,
Уносит со сцены букеты.
Стихнут в зале апплодисменты,
Зритель покинет кресло.
За кулисами разберут декорации.
Режиссёр всегда недоволен

Каплей за каплей стекаю
По стеклу твоего окна
Рассветы с тобой встречаю
Солнца лучом щекоча
Ветром к тебе прикасаюсь
Снежинкой на плечи ложась
Воздухом обнимаю
Рядом с тобою скользя

Докричаться шёпотом возможно?
Стиснув зубы, выдохнуть упрямо
Но сдержаться, снова продолжая
По негласным правилам игру.
Сколько нужно времени для шага
От привычного к тому, чего ты хочешь?
Сколько раз, на грани замирая,
Уходящего мы провожаем взглядом?
Думаешь: "Неправильно всё это"
Но молчишь. Молчишь и вновь вздыхаешь.
Потом молча вещи собираешь.
И по следу в темноте уходишь...

-Привет,- промурлыкала она, сонно потянувшись на зеркале атласа. Повернувшись, Ляля выплеснула на меня бездонный, голубой - голубой океан своих глаз. Я окунулся в него с головой и запустил руку в её волосы. Бесстыже - рыжие? они огнём горели в утреннем свете.

-Привет, привет солнце! Она прильнула ближе и как котенок уткнулась мне в плечо своим носиком. Солнце - в этом была вся Ляля. Милый покорный ангел днём, дарящий ласку и тепло... А ночью... Хм... Приятные воспоминания и довольная улыбка в глазах любящей женщины подняли мою мужскую самооценку ещё на ступеньку вверх.

-Давай просыпаться! Я пошёл, сварганю нам что-нибудь к кофе!
-Обожди... Иди ко мне. Ляля перехватила мою руку и притянула к себе.
-Солнышко! Я опоздаю на встречу... Ляля!..

Я ничего не смог поделать с собой. И с ней. Да и - чёрт возьми, не хотелось сопротивляться, огромное желание подчиниться её страсти уложило меня на лопатки. Скользнув по глади простыни, Ляля ловко оседлала меня, смеясь и мурлыкая что-то себе весёлое в такт... (цензура, сорь)

Я вдыхал запах свежего кофе, сидя за столом и любуясь копной рыжего хаоса на голове подруги.
-Мамочка доброе утро! А почему ты не сказала мине, что дядя Серёжа у нас в гостях. Ведь я же ему подарок приготовила! И хотела подарить, когда он опять придёт. А ты не предупредила! Ой, а что это вы вкусненькое без меня кушаете?! А дядя Серёжа вчера пришёл или сегодня? На кухню ворвался звонкий вихрь под названием "милое неуправляемое дитя". Доча Ляли, ловко отодвинув ножкой стул вскарабкалась на него и потянулась поцеловать маму, при этом, как бы невзначай, собирая шоколадные конфеты со стола.

-Стоп стоп стоп! А ну бегом чистить зубки и умываться! Я тебе пока какао налью...
-Мамочка... Губки сложились в бантик с кукольной причёски барби а щечки сами надулись как у маленького хомячка. Ну, вот как это дети могут делать?
-Зайчик мой не спорь! Марш!!! Получив напутственный шлепок по попке, вихрь по имени Ната умчался по направлению к ванной, унося с собой слямзеные конфеты.

Я снова взглянул на Лялю... Прекрасная женщина, уже сбился со счёта, какая она. 20-я... Или 25-я? В принципе как и Все до неё. Разведена и с ребёнком. Идеальный вариант. Но именно в ней, в Ляле было что то, что ломало все мои планы. Одной своей улыбкой она могла убить 2-х месячный план подготовки моей работы, разрушив то, что Я так долго строил. Она была "Не ВСЕ"
К чёрту такие мысли.
Я на работе.
Сопли - в жопу.
Не она первая и не она последняя в уже варящейся каше.
Всё, к чёрту!

-А давай поженимся!? Мои слова, как порция наркотиков, влетели в мысли Ляли, раскидав их по разным уголкам разума женщины, не давая им собраться и выстроиться в хоть какую то логически законченную цепочку. Одна фраза, точнее слово «поженимся» было в голове Солнца. Она пыталась привязать слова, собрать их в одну мысль… ответить что то… Но кроме как расплакаться и ответить «да» уже больше ничего не смогла. Она была ПРОСТО СЧАСТЛИВА. Вы когда-нибудь видели счастливую женщину? Полностью СЧАСТЛИВУЮ? Во всех отношениях? Когда её всю можно прочитать по глазам… да там и читать не нужно – одного взгляда достаточно, чтоб увидеть это огромное СЧАСТЬЕ. А я видел. Постоянно. И реакция, блядь, всегда одна и та же. Стало немного противно от самого себя. Это было последним заказом в его работе. После этого маленькая премия и отход от дел. Но почему Ляля именно сейчас… господи почему? Ведь можно же было встретить её на четыре, пять месяцев позже и тогда ВСЁ, всё было бы по-другому… всё иначе. Почему именно ОНА и именно сейчас…

-Ну всё, мы побежали! Натка – целуй маму. Ната! Ни на секунду нельзя было оставить одну – уже играла в догоняшки с каким-то карапузом чуть младше её.
-Ляля, мы с Натой на 4 дня. Всего 4 дня… Я хочу сделать тебе сюрприз. Это, это будет грандиозно! В своей жизни ты себе даже такого представить себе не могла! Да! Да дорогая! Ну конечно же. Тебе надо закончить все дела здесь… Да нотариус придет в четверг… А мы с дочей всё подготовим… Да но ты же слышала, что нас уже ждут, и будут встречать… Ляля, солнышко… Всего 4 дня! В субботу будем здесь и в воскресенье все вместе… Да я ж тебе говорил – пусть это будет моим сюрпризом от меня… Подарком на свадьбу… Ну чёрт с этим что за границей… Ведь мы же вместе… Ты и Я. И Натка… Да… Сотовый знаешь, буду всегда на связи!

Сотовый, сотовый… Чёрт возьми новенький мой коммуникатор остался лежать на тумбочке в прихожей! Как так, такую ошибку я не мог допустить! Вот жешь блин… Да не мог я… Похлопав себя по карманам, ещё раз убедился что я его оставил. А в нём ВСЁ… Всё, буквально всёёёё! Б#@@@дь! Ну как так! Да и хрен с ним…

Самолёт набирал высоту, натужно гудя турбинами. Натка летела в первый раз и крепко вцепилась в мою руку. Солнышко сквозь иллюминатор весело щекотало её глазки, точь в точь как у Ляли… Голубые, большие, с детской наивностью и неподдельностью чувств, с огромными ресницами. Я боялся этого больше всего, боялся влюбиться в работу по настоящему… Давить, давить всё что тянет к ней. Читать далее...

Бессоница.
Сквозь закрытые двери.
Но всё же есть щели.
Просочиться.
Приникнуть.
Тихо-тихо сидеть.
Разделить километрами две подушки не вместе.
Закрыть руками глаза.
Никуда не смотреть.
Всё же видеть.
Спиною.
Вдруг откуда-то запах.
И по следу, вдыхая.
Ни о чём не жалеть.
И о простынь разбиться.
Спину жжёт одеяло.
Вновь бессоница.
Ночь.
До утра б дотерпеть.

[525x700]
Весна. Почувствовать её на кончике языка. Пусть ещё лежит повсюду снег. Но вода так чудесно струится между тающих льдин. И сквозь розовые очки снова смотреть на солнце. На улице вдруг стало непривычно светло для этого вечернего времени (зимних) суток.

А что же вы стоите вот там вот и за мной всё время смотрите?
К двери прислонившись горячим лбом, вздыхаете и тревожно слушаете?
А почему молчите вы и при встрече говорите совсем не о том?
Нет, ну вы скажите мне, зачем вот ходите за мной вы следом и в тени прячетесь.
Ведь вы же там, за тем вот деревом. Я это знаю. Не чувствую. И даже не смотрю. Но вижу.
Вы... Понимаете. Вы вот ходите и ходите. А я думать начинаю. А я об этом вовсе не думаю.
Ну ведь не честно же. Так вот. Снова не честно. Опять вот так же. А я не хочу. Ну не надо.
Зачем? Ну... чтобы что? Вы же знаете - я очень плохо пою. И в унисон ни с кем не звучу.
Ну так идите уже, идите. Вы в эту дверь уже давно вышли и сами её закрыли. Идите.
Решитесь уже и идите. Куда-нибудь.
I'm blessing you.

Я сижу у тебя занозой, и не важно где именно - в или где-то ниже и со стороны спины. Только ты с маниакальной одержимостью проглядываешь мои страницы в интернете, а я тактично делаю вид, что не знаю об этом. А ты не знаешь, что я знаю. Или я не знаю, что ты знаешь, что я знаю. Я даже знаю, как ты будешь шкериться, знаю каждый твой взгляд, каждый жест, если я скажу тебе прямо в глаза - хватит подглядывать за мной. И знаю, что ты скажешь, если я предъявлю тебе доказательства. Как знаю и то, что ты сделаешь после. Но не прекратишь, не прекратишь за мной подглядывать. Чтобы знать.
А зачем? Ну... чтобы что?
А когда наши пути разойдутся, и я больше никогда тебя не увижу, а ты не увидишь меня, ты по-прежнему будешь подглядывать за моей жизнью далёкими вечерами. А я буду позволять тебе это делать. А зачем? Наверно потому, что ты сидишь у меня занозой. Хотя из нас двоих только ты подглядываешь. А я уважаю неприкосновенность. Твою неприкосновенность.

В переходе продают фальшивые плюшевые сердца. В качестве подарка к фальшивому празднику всех влюблённых. Фальшивое плюшевое сердце, холодное, но мягкое. Фальшивое плюшевое сердце, призванное рассказать о чьих-то чувствах. В этот день надо обязательно подчеркнуть, что это всё не просто так, это как будто даже любовь. Любовь. Лю-бовь.

А мы же ходим одними и теми же улицами, но в разное время, наступая на следы друг друга.
А мы же смеёмся, срывая улыбки чужие, и так легко, играючи, разбиваем сердца чьи-то.
А мы же не помним того незапятненного времени, когда высоко так и бескрайнее небо.
А мы же снова и снова срываемся, ведя эту битву неравную со своими желаниями.
А мы же спим и совсем не вспоминаем прикосновения полусонные и объятия засыпающие.
А мы же просыпаемся и не ищем друг друга, и в губы друг другу не улыбаемся.
А мы же не здороваемся друг с другом интимно и на вокзалах не ждём вечерами.
А мы же не считаем секунды и не торопим время, сжимая телефон, прося паравоз скорее приехать.
А мы же совсем обо всём позабыли, и гвозди ржавые рассыпались в пыль по ветру.
А мы же не знаем даже кем были "мы" когда-то и никакой пустоты - просто нет той страницы.
А мы же простили себе и друг другу, себя и друг друга и ни о чём не жалеем.
А мы же просто две пересекающиеся прямые, которые вовсе не параллельны, а удаляются всё дальше друг от друга.
А мы же...
А мы же...

Ну и зачем это? Ну и к чему это?
Скользить снова по краю не бывшего лета.
Скользить, срываясь в весну закрытую.
Скользить, разбиваясь о зиму забытую.
Скользить и думать, что осень случится.
Скользить на грани. Остановиться?
Скользить глазами со строчки на строчку.
Читать жадно. Глотать - больно.
Смотреть снова. Закрывать. Закрываться.
А, может, просто пора признаться?
И прекратить эти поднадоевшие игры?
И прекратить прятать. И прекратить скрываться.
Как жаль, что больно о слова разбиваться.
Почти так же как о молчание немое.
Почти так же как под самой горой.
Почти так же. Не кровоточит больше.
Почти так же. Сменяют дни ночи.