Слушать этот музыкальный файл

сперла с tokiohotelslash
[600x608] [500x699]

Слушать этот музыкальный файл

— Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.(С)

иногда, когда становится совсем плохо, настолько, что слезы отчаяния и бессилия наворачиваются на глаза, так, что приходится, щуриться, отворачиваться и глубоко дышать, я закрываю глаза и вспоминаю наш дом.
помнишь, как скотти, царапая когтями по паркету, мчался тебя будить? заскакивал на кровать, и лизал в ухо, ты ворчал, злился, но при этом все равно смеялся и гладил его.
мы с тобой никогда не любили просыпаться рано, но я готов был не спать лишние две минуты, чтобы увидеть как ты вот так вот улыбаешься, по утрам.
а потом мы сидели с тобой на деревянной остановке, ждали автобуса, чтобы поехать в школу, и я клал голову тебе на плечо, задремав, а ты был весь такой нескладный, в широких джинсах, с огромным рюкзаком. иногда я только делал вид, что сплю, а сам украдкой косился на тебя, на то, как ты улыбаешься своим мыслям, теребишь пирсинг и смешно корчишь рожи, пытаясь рассмотреть сережку, скосив глаза, пока думаешь, что никто не видит. когда приезжал автобус, ты будил меня, проведя рукой по волосам. и мы вместе с неохотой тащились в школу.
вечером, после ужина, пока мама с отчимом смотрели телевизор, я выходил на крыльцо, воздух пах вечерней росой, я садился на чуть влажную от нее ступеньку и смотрел на звезды, казалось что они огромные и небо совсем низко, так что можно дотянуться рукой, а ты выходил ко мне, садился рядышком, брал за руку, и мы сидели и смотрели на звезды вместе, тянули к ним одинаковые ручки, как будто и правда верили,что звезду можно достать.
а больше всего я любил летом, в самый дневной зной выходить из прохладного дома и слушать как тихо вокруг, как будто все вымерли от жары, а ты,стоя рядом, оглядывал меня взглядом, которым иногда смотрел на девчонок из класса, потом, крикнув "билли, догоняй", мчался за калитку, через дорогу прямо в поле, а я бежал за тобой, зло пыхтя и царапая лицо о колоски. я всегда терял тебя из виду, всегда пугался, стоя среди ростков, которые были выше меня ростом, вертелся на месте, пытаясь увидеть, где ты но они росли слишком густо, я ничего не видел, и на меня накатывало отчаяние, что ты потерялся в этом поле, и я больше тебя не найду, никогда не увижу, и, когда слезы уже были готовы политься из глаз, ты выскакивал откуда-то сбоку, сбивал меня с ног, слезы все равно лились, уже не от страха, а от обиды, ты смеялся и щекотал меня, а твои короткие дреды пахли жарой и лезли мне в лицо, совсем как колоски ржи.

20.05.2008

динь просила написать ей етомии , и я его написала. месяца через три
вот собственно и все.
она же его и побетила.

пэринг: Дэвид Йост\Том Каулитц
жанр: PWP
рейтинг: NC-17
от автора: для
[info]sad_soulmate. для тебя все, что угодно.
варнинг: слэш. если вы не любите\не понимаете\не верите\не признаете этот жанр не читайте

POV Дэвид

До сих пор с ужасом вспоминаю, как мы разгребли этот скандал с заявлением якобы Билла, что он гей. Билл тогда очень хорошо держался, но только на людях. После того интервью, где он сказал эту, уже ставшую крылатой фразу «нет, я не гей», он плакал по дороге в отель, уткнувшись в плечо брата. Но прошло время, и Билл вновь перестал реагировать на постоянное обсуждение его ориентации, ходил веселый, постоянно что-то напевал, бормотал и улыбался в пустоту – у него это бывало, - никто до конца не знал, о чем думает Билл.

Но тут проблемы начались с его близнецом. Всегда веселый Том вдруг загрустил. Это стало особенно заметно, поскольку его шуточки и разговоры «про девочек» перестали заглушать то, как Билл тихонько напевает себе под нос. Теперь Том почти все время молчал, угрюмо пялился в окно или бренчал в углу на гитаре, перестал обсуждать с Йорки очередные «сиськи вон той вот из второго ряда» и что хуже всего, потому что это сказывалось на работе, перестал заигрывать с девочками из зала, что было, надо сказать, важной частью концерта и его «имиджа»



Был достаточно длительный для нас перерыв между концертами, и я решил зайти к Тому в номер и поговорить, потому что все мои попытки сделать это в тур-автобусе оканчивались неудачно – он сразу отвлекался на вид из окна, на телевизор, брата, предлагал «прогнать еще разок» или начинал кому-то звонить.



Когда я зашел к нему, он лежал на спине полностью одетый, сверху лежала подушка, которую он обнимал руками.

-Так что все-таки случилось?

-А что случилось?- глядя в потолок, спросил гитарист.

-Ты понимаешь, о чем я.

-Ты о том, что я слажал вчера?

-Нет, я не о том, тем более ты отыграл отлично. Только вот кое-чего не хватало.

-Чего? - Том глянул на меня с подозрением.

-Ну, твоего фирменного, - я скорчил рожу, пытаясь изобразить мимику Каулитца - старшего.

-Чего моего фирменного? - передразнил меня Том, кривляясь.



Я глубоко вздохнул и отвернулся. Где-то через полминуты Том проговорил каким-то не своим, глухим голосом.

-Дэвид, это пиздец.

-Что?

Прошло еще где-то около минуты, прежде чем он заговорил:

-Я…этот скандал с Биллом и его ориентацией, понимаешь, после этого я все чаще стал ловить себя на мысли…что…, - он сглотнул,- раньше вот официантка, да: она подходит нагибается, отходит, виляет бедрами, опять приходит, нагибается, и я думаю «вау», а теперь я заметил, что мне плевать, Дэвид, плевать на ее попу, на ее грудь, на нее, - он шумно вздохнул, и закрыл лицо подушкой, так что остаток фразы было почти не разобрать, - кажется, я гей.

-Ну и новости.

-Пиздец, да, Дэвид?



Мы посидели пару минут в молчании, которое первым нарушил Том, все еще накрыв лицо подушкой.

-Но я все думаю, – может, я устал или, может, это из-за Билла, или что-то еще, может у меня паранойя?

-Давай проверим? – как-то само собой вырвалось у меня.





Повисло молчание. Пауза вновь затянулась. Потом Том зашевелился и, обернувшись, я увидел, что он снимает с себя свои футболки и плюхается обратно на кровать. Последний раз такое выражение лица я видел у него, когда он был у зубного. Мне самому как-то не по себе, но, тем не менее, я наклоняюсь к нему, и, закрыв глаза, прикасаюсь к его губам. Он вздрагивает, но приоткрывает их. Мне страшно так, как будто я должен прыгать с парашютом, но я раздвигаю его губы языком и начинаю его целовать. Очень аккуратно, не настойчиво, Том начинает отвечать почти сразу, но как-то слишком автоматически и мне начинает казаться, что он так всегда целуется. Но потом он поднимает руки и обхватывает меня за голову, сильнее притягивая к себе, уже сам настойчиво лезет ко мне в рот языком, так что я даже немного ошарашен таким напором. Мои руки гладят его тело, тянуться к пряжке ремня, я расстегиваю ее, тяну джинсы вниз, и он приподнимает бедра, так чтобы я мог снять их, снимаю свою футболку и наваливаюсь на него, припадая к шее, начинаю ласкать его рукой через боксеры, замечаю, что Том заметно напрягается, задерживает дыхание, перестает отвечать на ласки. Замираю тоже. Поднимаю взгляд не его лицо. Он лежит, открыв глаза, и смотрит в потолок.

-Не хочешь дальше?

Опять молчание. Я Читать далее...

Том всегда думал, что им с братом снятся одинаковые сны, до тех пор пока ему не приснился кошмар. Этот кошмар не был похож на остальные его детские, с чудовищами и темными пещерами. В этом кошмаре у него не было брата. Это было в один из тех первых дней, когда они с Биллом стали спать в разных комнатах. Том проснулся в слезах, тяжело дыша, вглядываясь в темноту, напрягая слух, пытаясь услышать дыхание брата и понять, что все это был всего лишь сон. Но он не услышал дыхание, и сердце охватил ледяной страх. В следующую секунду дверь распахнулась, и в комнату влетел Билл, шлепая босыми ногами по паркету, влетел и почти с разбегу прыгнул к нему в кровать, зарываясь под одеяло, прижимая его к себе, обнимая за шею тонкими руками, щекоча нос растрепанными черными прядками. Все это он делал так стремительно, что Том даже не успел осознать, что вот он Билл, он настоящий, существует и бояться нечего.

***

Они играли вступление к Ubers, так начинался каждый концерт Zimmer тура. Как всегда – они начинали, потом на сцену выскакивал Билл и начинал петь. Но тут этого не произошло, пальцы на автомате выводили куплет, потом припев, зал бесновался, а Билла все не было и не было. Вопреки всем правилам передвижения на сцене, Том добрался до Георга и, подавляя панику, спросил:
-Где Билл?
Георг на секунду поднял глаза от гитары, откинул волосы назад и недоуменно спросил:
-Кто такой Билл?

Кажется, Том кричал.
Моментально открыв глаза, он увидел прямо перед собой лицо Билла, и глаза, искрящееся добром, теплом, светом. Понял, что Билл это Билл, которого только что никогда не существовало в том кошмаре, лежит сейчас рядом с ним, на узкой койке тур-автобуса. Осторожно, будто боясь, Том глубоко вздохнул, перевел дыхание и дал тонким рукам обнять себя, как когда – то давно, в детстве.

7.03.2008

без названия, без рейтинга

POV Дэвид.

знаешь, что самое страшное во всем этом,детка?
все это когда -нибудь закончится. и ты это знаешь.
твои фанатки снимут плакаты со стен, сменят звонок на телефоне и благополучно забудут про Tokio Hotel. к радости своих родителей и остального мира.
а ты останешься совершенно один в комнате, из которой рабочие будут выносить мебель,инструменты, вытаскивать и сворачивать провода, ты будешь сидеть на высоком стуле, закутавшись в куртку, и наблюдать за всем этим невидящим взглядом, до тех пор, пока тебя не попросят встать с него, чтобы унести.
ты так и не научишься жить нормальной жизнью. жизнью без толпы людей и визгов вокруг, без горящих глаз и рук, готовых разорвать тебя на кусочки, без лицемерных интервью по бумажке и тонны грязи в прессе.
твою мечту, от которой к тому времени уже будет изрядно попахивать, разберут по кусочкам, а я подарю тебе глобус, чтобы мир был по-прежнему в твоих руках, детка.

24.02.2008

drama
Йост\Билл
R
все неправда и никогда не происходило.

Билл сидел в кабинете продюсера Дэвида Йоста. Сидел, может быть, совсем не так как подобало бы в таком месте - низко спустившись на стуле, расставив длинные ноги, и жевал жвачку, активно работая челюстью.

-Вы очень талантливы, Каулитц, - Дэвид Йост как-то мечтательно поднял глаза к потолку, он стоял, облокотившись спиной о свой стол, скрестив руки на груди.

Билл смотрел на него пристальным взглядом всего одним глазом - второго совсем не было видно из-за челки.

-Вы очень талантливы, да, – Йост отошел от стола и начал расхаживать по кабинету. Билл внимательно следил за ним своим одним глазом, - но таких как вы полно в каждом гараже. Каждый кому не лень сейчас ломает инструменты, называя себя группой.

-Но вы выбрали нас, - перебил Билл.

-Да. Я выбрал вас. А ты можешь мне объяснить почему? – Йост стал напоминать школьную учительницу физики, и это сравнение как – то не очень понравилось Каулитцу-младшему.

-Из-за меня, из-за моего старшего брата Тома, из-за ребят: Густава с Георгом.

-Стоп, стоп, стоп! – учительница – Йост даже руками замахал, - правильным был только первый ответ. Из-за тебя, Билл. Ты уникален.

Билл фыркнул, продюсер не обратил внимание.

-Ты же хочешь, чтобы вы были популярны? Ты хочешь исполнять песни, собирать залы, записывать альбомы?

-Да, но вы так говорите, как будто я один. Но это же не от меня зависит. Мы – группа.

-Нет, Билли, детка, ты не прав, - Йост скорчил грустную гримасу, - все зависит только от тебя.

Билл решил откинуть челку с глаза и поднял вопросительный взгляд на Дэвида.

-Я хочу тебя.

-То есть сольный проект? - Билл понял, что дело ушло куда-то не в то русло, и решил, что надо вести деловые переговоры.

-В какой-то степени, - Йост ухмыльнулся, - я хочу тебя трахнуть.

Билл подавился жвачкой.

-У тебя есть выбор: сидеть в своем болоте, ой прости, Лойтше, до конца своих дней и тогда максимум чего вы добьетесь - это выступления в кабаках для местных пьянчуг или, дать мне, и покорить мир.

Билл побледнел и вжался в спинку стула. Йост кинул на него вопросительный взгляд.

-Пошел ты на хуй! - звонко выкрикнул Билл, вскакивая, выбегая из кабинета и хлопая дверью, так что стекла зазвенели.



Когда Билл вернулся домой, Том играл во дворе дома с их псом, Скотти, бросая ему палку. Скотти со звонким лаем, размахивая ушами, бросался за ней и тут же обратно – отдать хозяину. Скотти завидел вошедшего Билла и побежал к нему. Билл улыбнулся и присел на корточки, гладя пса.

Том обернулся к нему, он улыбался, но напряженно, вглядываясь в лицо брата, пытаясь по нему прочитать ответ.

-Ну, что сказал герр Йост?

-Он,- Билл прищурился, потому что заходившее как раз за спиной Тома солнце слепило ему глаза, - он сказал, что позвонит нам, - договорив, он сразу опустил голову к Скотти

-Понятно, - разочарование в голосе было не скрыть, - ну, ничего. Будет еще другой продюсер нам. Пойдем в дом, нам надо репетировать выступление на школьном вечере.



Ночью Билл не мог уснуть. После ужина Том сидел на крыльце с гитарой и наигрывал что-то грустное, глядя на бесконечные поля, которые начинались сразу за их домом. Мучаясь без сна, он слышал, как Том издает какие-то странные звуки в своей кровати, как будто у него насморк, потом он зашевелился и накрылся одеялом с головой, так что Билл уже ничего не мог услышать.





На следующий день дверь кабинета Дэвида Йоста открылась и, внутрь вошел Билл Каулитц. Йост попытался скрыть довольную улыбку.

-Я согласен, - проговорил Билл.

-На что ты согласен?

Билл испуганно посмотрел ему в глаза.

-Я согласен на все ваши условия…только…только сделай нас знаменитыми.

Дэвид все-таки довольно ухмыльнулся и встал из-за стола, подходя вплотную к Биллу. Билл выглядел так, как будто был готов в любую секунду сорваться с места и убежать. Его трясло. Глядя на Каулитца сверху вниз, Дэвид расстегнул его джинсы и стянул их вниз до колен вместе с трусами. Билл закрыл глаза.



Том носился по дому как заведенный, улыбка на сходила с его лица, и Билл тоже улыбался, глядя на него. Том как раз подлетел к маме и чмокнул ее в щеку почти с разбегу, когда Билл сидел на кухне над домашним заданием по алгебре, пытаясь поудобнее подогнуть под себя ногу, чтобы было не так больно и сидеть.

-Билл, не ерзай, - сделала замечание мама.

-Да, Билл, не ерзай, - поддакнул Том и улыбнулся ему во все лицо.

Больше не будет домашних заданий по алгебре, будут альбомы, концерты, поклонники. И Йост.

6.02.2008

бета (и моральная поддрежка): [info]sad_soulmate
рейтинг: NC-17.
пэринг: Джаред Лето/Билл Каулитц
жанр: PWP.
Дисклеймер: Билл принадлежит Тому, а Джаред - Шеннону. и всех имеет Юниверсал.



Группа Tokio Hotel летела покорять Америку. Перелет был долгим, и они успели переделать уже все возможные для самолета дела, маясь от скуки. Билл досматривал на портативном двд-плеере какой-то фильм, когда Том плюхнулся рядом с ним на кресло, шурша пачкой чипсов.

-О, это же тот чувак, которого мы обошли в Best Interact! – засмеялся Том, тыча мизинцем в экран и бросая вопросительный взгляд на Билла в поисках подтверждения.

-Да…- в голосе Билла не прозвучало интонаций и даже приподнятая бровь могла означать что угодно.



***

Он лежал в белых простынях, как вишенка на горке взбитых сливок. Лежал на спине, абсолютно голый, согнув левую ногу в коленке, повернув голову в другую сторону. В другую от меня. Когда я подошел, он повернулся. В его глазах было…смущение, которое совершенно не сочеталось с его откровенной позой - прикрыться он даже не пытался.

-Это первый раз? – спросил я.

Билл не ответил. Я не знал принимать это молчание за «да» или за «нет». Может быть, он просто не понял вопроса.

Я лег на него, почему-то не задумываясь, что могу его раздавить, просто меня слишком манило ощущение моей обнаженной кожи на его, ощущение его тонкого, стройного тела всем своим. Лег и начала целовать. В губы, но не глубоко, слегка, потом стал посасывать нижнюю, спустился чуть ниже, целовал уголки губ, шею, за ухом, всасывал мочку уха, при этом руки изучали его тело, наслаждались его кожей. Он вздрагивал, когда мои пальцы проходились по его соскам и задерживались там. Губы, тем временем, спускались ниже, на шею, в впадинку между ключицами, пальцы проводили вверх-вниз по позвоночнику, все отчетливее обозначая цель сегодняшнего перфоманса. Целуя его живот, я, не глядя, нащупал его губы, аккуратно заставил их раскрыть пальцами и просунул их внутрь. Боги, можно было кончить только от того как он их облизывает, немного грубо от усердия, выделывая какие-то непонятные фигуры своим горячим шершавым языком. Наши члены терлись друг об друга, и я был уже не в силах больше терпеть. Подняв глаза на лицо Билла, я вынул пальцы у него изо рта, другой рукой слегка приподняв за талию, и резко вошел в него сразу двумя пальцами. Билл так вздрогнул, что я даже испугался, он, кажется, даже перестал дышать. Я смотрел в его лицо – глаза были закрыты – ресницы дрожали, рот приоткрыт, мне стало казаться, что это длиться уже вечность, когда Билл облизнул пересохшие губы и, наконец, вздохнул. Пока я растягивал его, он уже метался головой по подушке, льнул ко мне всем телом и сам насаживался уже на три моих пальцы внутри него. Я сам был не намерен терпеть больше. Отстранившись и вынув пальцы, я еще раз оглядел его, растрепанного, мокрого от пота, потом быстро перевернул на живот, и широко разведя ему ноги вошел сразу до конца. Билл дернулся так, как будто хотел вырваться. Сжал меня изнутри, и часто-часто задышал. Я начал двигаться быстро, входя в него полностью, не давая ему даже вздохнуть, позволяя хватать воздух лишь мелкими глотками, горячо дыша ему в ухо. Мне казалось, что я умер и попал в рай. Билл шумно вздохнул и вскрикнул. Его крик был похож на крик раненного животного, слишком отчаянный. Я замер на секунду, а он, насколько позволяло мое тело, придавшее его сверху, приподнялся на руках и начал сам надсаживаться на мой член, глубоко дыша, откинув голову мне на плечо, издавая низки и какие-то шершавые стоны.

Мне кажется еще бы чуть - чуть и я бы сошел с ума от этого всего, но Билл резко дернулся, сжал меня внутри и мы кончили одновременно, я чувствовал как судороги проходят через мое тело, как его колотит подо мной в оргазме.



Мы обессилено упали на кровать. Я скатился с Билла, перевернулся на спину, восстанавливая дыхание, он лежал на боку, подрагивая и тоже часто дыша.

Мое тело погружалось в блаженную истому сна, после отличного секса, как я почувствовал, что Билл закопошился в простынях. Я открыл глаза – он сидел в кровати, на коленях и смотрел на меня. Его глаза были совсем черными и блестели в полутьме спальни.

-Я хочу еще, - и, не дав мне сказать, что либо в ответ, прильнул к губами к моему члену. Нимфоман какой-то.

Он не делал мне минет, нет, он просто ласкал его – поцелуями, пальцами, - я подумал, может он не умеет правильно, но, тем не менее он умудрился возбудить меня почти сразу, хотя я уже давно не подросток. Я тяжело вздохнул и собрался перевернуть его на живот и устроиться сверху, когда он всего лишь на мгновенье оставив мой член без внимания, опустился на него сам, помогая себе рукой.

Мне казалось, что я сорвал голос. Кричать – это все что я мог, пока он двигался на мне, резко, быстро, потом, наоборот, медленно, издевательски. Двигался, впиваясь своим фирменным маникюром мне в живот. Его черные волосы закрывали его грудь полностью, когда он низко Читать далее...

Том\Билл
PG-13

...Да, мы Tokio Hotel. да, мы хотим поехать в Токио и живем в отелях, да, мы любим свою маму и лучшего друга и миллиард наших фанатов, да, я не гей, да, том мачо в нашей группе. да георг распрямляет волосы, а густав очень рано встает и не дает спать остальным шатаясь туда-сюда...
Не всегда могли получить интервью с нами, но каждый журналист, какой-нибудь задрипашной газетенки считал своим долгом написать про нас статью. Иногда даже не удостоившись толком про нас что-нибудь узнать. Они постоянно забывали, что мы их кормим.

Наша группа напоминает мне одну такую большую благотворительную организацию для бездомных.

Мало кто задумывался лично о нас, как людях, да ладно как людях, как об участниках группы, клянусь своим маникюром, эти толстосумы с Юниверсал давно видели в нас только печатные станки. Печатный станок с шухером, с дредами, с барабанными палочками и Георг.

Да, все было как в сказке, но, признаюсь, мы никогда не тешили себя иллюзиями по поводу нашей работы. С самого начала понимали, что обычная жизнь не для нас, а то, что нам выпал такой шанс в таком раннем возрасте – что ж, нам всегда везло.

Иногда мне, кажется, что мы некая разновидность философского камня. Помните, который превращал все в золото? Только мы чувствовали себя как во время золотой лихорадки – золота полно, а сами выловить мы почти ничего не можем.

Может быть, мама нас так воспитала, но мы всегда чувствовали ответственность за других людей. Мы пытались помочь людям своими песнями, и я знаю, что помогали. Но это также ограничивало нас. Я не мог любить. Просто потому что, я видел как девочки при виде нас начинали плакать, не плакать, а реветь. Как они кричали «Билл», «Том», размазывая по лицу косметику, дежуря ночами под окнами отеля, распихивая друг друга, чтобы хоть на несколько сантиметров стать ближе к нам. Я ясно представлял себе, что будет, если у меня появится девушка. Я не хотел, чтобы многие из них покончили с собой, попрыгали с крыш, порезали бы вены, наглотались бы таблеток, гладя на мой постер.

Том нашел из этой проблемы более легкий выход. У каждой девушки была надежда оказаться в постели с ним. Но я то знаю, что в большинстве случаев мы настолько уставали, что Том бы с большим удовольствием провел ночь с подушкой, ну или с плюшевым мишкой, чем с девушкой.



Зато я знаю, что многие из них хотели бы, чтобы мы были вместе с Томом. Интересно, что заставляет людей читать и писать подобные вещи? А ведь они действительно подогревали интерес к нашей группе. Я помню, как взревел зал, когда я пнул Тома на In die Nacht. Я думаю, если бы вместо того, чтобы давать концерты мы бы просто бы целовались с Томом на сцене, успех был бы еще большим. Хорошо, что в Юниверсал до такого не додумались.



Однажды, когда мы были с студии в Гамбурге, Том оторвался от какого-то фанатского сайта, лукаво улыбнулся и сказал:

-Билл, а давай попробуем?

-Что попробуем?

-Ну, попробуем как это, ведь если все только и говорят о том, как мы любим друг друга, а мы ведь с тобой действительно любим друг друга, должно же быть в этом что-то…

Наверное, мои глаза были тогда размеров с часы на Биг Бене, брат еще раз лукаво ухмыльнулся, потеребил языком свой пирсинг и подошел ко мне совсем близко.

-Давай попробуем, Билл. Мы же всегда сможем остановиться

Может потому что это был Том, я не мог ему отказать, может потому что я настолько пресытился всем остальным, что мне действительно не хватало новых ощущений, или физиология брала свое, но я не отстранился, когда Том подошел очень близко, и, прикрыв глаза поцеловал меня.

Это совсем не было дико, или противно, не гремел гром и земля не разверзлась под ногами .Том продолжая меня целовать, забрался руками под мою футболку, поглаживая спину и я чувствовал мозоли от струн на его пальцах.

Оторвавшись от моих губ, он вздохнул и начал спускаться вниз, нежно целуя мою шею, а руки, потянулись к пряжке ремня. Ноги подкашивались, если бы я не облокачивался на стенку, я бы уже давно свалился на пол. Когда, я почувствовал, что брат расправился с застежкой на джинсах, из моих губ сам собой вырвался стон. Я, кажется, слышал, как Том ухмыльнулся.

Мне было страшно открыть глаза и увидеть, что это мой брат, хотя, я, что боялся собственного брата? Совсем нет.

Том уже стягивал с меня футболку. Я чувствовал, как его пирсинг касается моей груди. Отбросив футболку, он подхватил меня на руки и перенес на кровать. Очень своевременно, еще бы чуть- чуть и я бы упал. Положив меня, о начал стягивать свою огромную футболку, и расстегивать не менее необъятные джинсы. Я с удивлением отметил его возбуждение, заметное через тонкую ткань трусов, и сам снял уже расстегнутые Томом джинсы. Том улыбнулся мне и потянул рукой за край моих трусов вниз. Тут я повел себя как малолетняя девица.

-Нет.

-Билл, - брат укоризненно посмотрел на меня, как будто я запрещал ему какую-то мелочь.

-Нет, - в моем голосе было все меньше Читать далее...

пэринг: андреас\билл, упоминанание йост\билл, упоминание андреас\ОМП.
рейтинг: NC-13.

Билл… Ты уехала в тур, а я остался. Я был таким же фриком как и вы с томом, но не был вами. Я остался один, один на один со всеми теми ублюдками, которые доставали нас.

Ты не представляешь, милый, как мне было страшно идти в школу.

Какого мне было видеть все эти ненавидящие взгляды и слышать страшные, гадкие слова в след..

Но я должен был быть сильным. Я видел, что тебе еще тяжелее сейчас.

Я смотрел ваши бесконечные видео и видел боль в твоих глазах. И ничем не мог помочь, потому что ты был безумно далеко. Все, что я мог тогда – это длинные телефонные разговоры ночами. Но я понимал, что отнимаю драгоценные секунды твоего сна и не мог делать так все время.

Однажды ублюдки из школы завалились на вечеринку, где выступали мы с моей группой, даже смешно, честное слово называть это группой после вас, Билл. Они дождались, пока мы закончим и затащили меня в комнату, закрыв дверь на ключ. Ничего не объясняя, они долго били меня по лицу, по ребрам, по почкам, а потом один из них кинул меня на кровать лицом вниз, стянул штаны и…боже, Билл, они все это сделали со мной. А я не мог им даже сопротивляться. Все, что я мог – это кричать, кричать, как во время наших с тобой ночей у меня дома. Только тогда, с тобой, Билл я кричал от наслаждения.

Тогда я провалялся в больнице неделю. Все, чего я хотел – это услышать твой голос, хотя бы в телефонной трубке. Но ты не так и не позвонил. Вы были в Англии, кажется.



Те дни, кто ты приезжаешь для меня самые счастливые. И в тоже время после них мне очень плохо, даже не потому, что ты вновь оставляешь меня, просто я вижу, то,что с тобой происходит, слишком близко

Сначала ты сидишь на высоком стуле, поджав ноги, куришь, смотря в окно, и промахиваешься мимо пепельницы, а иногда совсем забываешь сбрасывать пепел, и он летит на пол, там же полу несколько капель – мои слезы.

С каждым разом мне требуется все больше и больше времени, для того, чтобы сделать тебя настоящим, чтобы не видеть твоих дежурных улыбок, поз и глаз, в которых, кажется, застыла фотовспышка.

Мы сидим на кухне до глубокой ночи, пьем, курим, ты тихо и как-то отстраненно рассказываешь мне о других городах, хотя нет, не о городах, ведь ты их почти не видишь. Ты рассказываешь об аэропортах, отелях, горничных, водителях, Томе и группе.

А я сижу и любуюсь на твое безупречное лицо, на твои длинные волосы, которые ты постоянно откидываешь назад изящным движением головы, на твои полуулыбки, фанаты видят, что так улыбается том, когда ты улыбаешься так - вижу только я.

Между нами бесконечная близость и в тоже время неловкость каждый раз в такие моменты.

Ты как будто собираешься уходить, туша очередную сигарету и направляешься к двери, готовя дежурное «до завтра», я перехватываю тебя на полпути, разворачиваю и прижимаю к стене.

Один поцелуй и ноги уже отказываются держать тебя, но ты не подаешь ввиду, изображая, что это было лишь на прощание, а я слышу как бьется твое сердце.

Ты отходишь от стены, хватаешь меня за руку и ведешь наверх, в мою, нет, в нашу спальню.

Свет уличных фонарей пробивается сквозь щелку между шторами, свет падает на тебя, и ты как будто светишься, опускаясь передо мной на колени. Медленно и бережно, словно хорошо обученная гейша ты расстегиваешь мой ремень, потом молнию на джинсах, и, наконец, добираешься до трусов.

Все происходит так, как будто через пять минут тебе на ковровую дорожку, получать очередную премию. Как будто ты сам не знаешь, что этим все не закончится.

Ты проглатываешь все до последней капли, сам надеваешь мне трусы и начинаешь уже застегивать джинсы. Еще немного и мне останется только достать 100 евро из кармана.

Нет, милый, нет Билл. Я, так же как и ты, люблю доводить дело до конца.

Одной рукой я хватаю тебя а талию, другой, слегка подталкиваю в плечо направляя к кровати. В твоих глазах безразличие, нет, определено, 100 евро надо будет достать.

Ты садишься, на кровать, я, опираясь на одно колено, начинаю целовать тебя, ты руками, обнимаешь мою голову и уже сам тянешь вниз.

Потом мы начинаем раздеваться, я – нетерпеливо, путаясь в штанинах и рукавах, на отрывая взгляда от тебя, ты - почти медленно и безразлично. Сняв штаны, ты тянешься рукой к своему члену, но я перехватываю инициативу, вырывая, наконец, рваный стон из твоих приоткрытых губ.

Ты так ведешь себя со мной, как будто стесняешься. Я изучаю твое тело своими губами, проделывая путь от тонких ключиц до живота, приближаясь к паху, и замираю, открыв глаза, наблюдая за твоей реакцией.

Твои глаза закрыты, дыхание тяжелое и прерывистое, пальцы теребят в руках шелковую простыню.

Я замечаю на твоей коже следы. Это синие следы, явно от чьих-то пальцев. Я застываю в ужасе, кажется, сердце перестает биться.

Ты понимаешь, что что-то не так и тихо спрашиваешь в темноту:

-Энди?

-Я моментально отрываюсь от тебя и сажусь на край Читать далее...

Здравствуй, мой милый. Как ты там? Пишу тебе сейчас, надеясь, что мое письмо дойдет к Рождеству и ты как раз прочтешь его дома, все равно нет шансов, что оно догонит тебя в твоем путешествии по Старому Свету.
Надеюсь у тебя все хорошо. Московская зима такая серая, но я все равно улыбаюсь утром, вспоминая о тебе. Когда ты приедешь? Мы все тут очень соскучились. Они совсем тебя загоняли! Приезжай и оставайся подольше - отдохни тут. Последнее время ты вызываешь желание поить тебя молоком и кормить пирожками с капустой. Может весной?Вот было бы хорошо. Мы бы поехали в лес, ты бы валялся в траве, смеясь и путаясь в ней своими волосами, а я бы плела тебе венки из одуванчиков.
Поцелуй от меня братишку, как он ?Хотя, что это я, сама ведь спрошу в письме ему. Он следит, чтобы ты одевал свитер? И не говори, что ты не маленький и сам можешь. Все равно ты маленький для меня, хотя ты дымишь как паровоз и поешь матерные песенки. Да-да. Как будто бы я не узнала. Я не ругаюсь, нет, я беспокоюсь. Я всегда беспокоюсь, ты же знаешь.


Вот вернетесь домой, а там, наверное, уже полно снега. Весь поселок украшен гирляндами и много-много грузовиков с кока-колой. "праздник к нам приходит". Не лови снежинки ртом -простудишься.

Передавай от меня привет маме и Гордону.

Счастливого Рождества!

17.12.2007

Слушать этот музыкальный файл

Люблю эту песню. Это саундтрек из Velvet Goldmine. Поёт исполнитель роли Брайана Слэйда, Джонатан Рис-Мейерс.

О фильме. Кто не смотрел, смотреть всем, кроме гомофобов и отъявленых нелюбителей эпохи глэм-рока. Лично меня фильм "Velvet Goldmine" покорил своей красотой, актёрским составом (после его просмотра, обрела для себя троих новых любимых актёров), музыкой... о да, музыка там это что-то. Кстати, поклонникам Пласибо будет интересно, там играет Брайан Молко. И ещё (гомофобы, сразу убегайте :) ) красивее поцелуя, чем в этом фильме, я не видела. [показать] [показать] [показать]