До Восьмидесятые. Вдовец Кевин Флинн, гений и демократ от программирования, создатель аркады «Трон», рассказывает сыну сказку на ночь – как увидел свою игру изнутри, преодолев границу между пользователем и программой, и вместе со своим двойником – «клоном» Клу, персонажем-аватаром, если хотите, построил новый мир. И пропадает – а сынок растёт: сначала мальчишка на велосипеде, потом лихой байкер, паркурщик, парашютист и хакер, ежегодно гадящий плохим дядькам, прибравшим к рукам корпорацию его отца. А когда вырос (предполагается недалёкое будущее) – нашёл за древним игровым автоматом… правильно, дверь! За которой некий «лазер» и засосал его в мрачное киберпространство. Вскоре выясняется, что сказка – ни разу не сказка, по крайней мере, для нашего героя: для нас предыстория приключений Стивена Флинна – скорее фэнтези, чем фантастика. И в первую очередь потому, что в созданный Кевином мир откуда ни возьмись потянулись «изоморфы» - люди, в которых ДНК и программные коды органично переплетены, эдакие киборги. А Клу, запрограммированный на стремление к совершенству, возьми да устрой восстание программ, уничтожь изоморфов и встань во главе собственной империи. Стоит ли добавлять, что получилась не утопия, а тоталитарное общество? Кевин с последним изоморфом Кворрой отсиживается на задворках системы, а Клу жаждет заполучить его диск, чтобы открыть портал и проникнуть в мир людей со своей армией. Но вместо того, чтобы просто заявиться к создателю в гости, Клу идёт более долгим путём и выманивает его на свою территорию, для чего непонятным образом и помогает Стивену найти убежище отца, написав на пейджер его помощнику. Система встретила Стивена неласково – отправила на арену, где на потеху толпе программ презренный пользователь должен был сыграть в пару игр. Собственно, краткий эпизод оных – битвы на дисках и гонки на ховерах – самый зрелищный во всём фильме, ибо законы, по которым живёт мир «Трона», оцифровывающие всю материю и даже свет, излучаемый транспортными средствами, представлены в нём во всей красе. Опять-таки непонятным образом о Стивене узнаёт Кворра и вовремя приходит на помощь, но вылазка спасённого сына к фрику Зюсу, оказавшемуся предателем, таки приводит к тому, что читаем спойлеры дальше?
[504x130]

рисовал утром для календаря.
зимняя большая

мне та-а-а-ак лениво, пелевинское состояние "перевёрнутого стакана". из-под яблочного сока.

***
рокыалве дед мороз
огурец морской принёс -
чтобы тот по мере сил
его кусаться научил))

дядяхастер на Излом
спать улёгся под столом.
говорил: двойная крыша,
шансы выжить будут выше.

ёлка, ёлка зелена,
не нальют тебе вина!
дядярокыалва САМ
выпил триста тысяч грамм.

рокыалва взял стакан,
а в стакане паукан.
"но куда вино пропало?
было, было... и не стало!"

рокыалва взял стакан,
а в стакане паукан.
да, для глюка слишком мелок,
только всем не хватит белок!

рокыалва взял стакан,
а в стакане паукан:
радуется, пляшет
и платочком машет.

рокыалва взял стакан,
а в стакане паукан
"юноша, чего стоите? -
говорит - вина тащите".

рокыалва взял стакан,
а в стакане паукан.
где вино теперь искать,
без вина - не разобрать.

рокыалва взял стакан,
а в стакане паукан.
"ах, пардон..." бормочет
и автограф хочет.

позволь родиться на корабле
вне стран и границ.

(Драконь, Палуба)

Дыбрище с фотками
Теперь по столичному времени двадцатьдесятый год закончился. Такой длинный и такой короткий – всего-то зима, весна, лето, осень и опять зима. Много в этом году было разного – и в мире, и в жизни, но я всё-таки о себе говорю, а у меня всё замечательно. В кои-то веки не хочется в новом году ничего нового, никаких перемен. Пусть всё остаётся как оно есть. Конечно, сейчас немного грустно, как бы прощаешься со всем тем, со всеми теми, что осталось и кто остался в ушедшем году и больше не будет в новом. Вроде как ностальгируешь, вспоминаешь, но чтобы что-то вернулось – не хочу. Можете на этой радостной ноте мне даже чего-нибудь пожелать – но любовь, счастье, здоровье, удача и материальное благополучие у меня уже есть, так что придётся вам быть изобретательными :) Я же, в свою очередь, всего этого желаю вам. И в год котэ (да хранит нас Премудрая Баст!), и всегда)

Вот небо серое смотрит пристально - уже не утро, еще не вечер. а ты идешь весь такой невыспанный, и снег ложится тебе на плечи. год пахнет хвоей и мандаринами, уже не кончен, еще не начат, и перегоны подземно-длинные гудят колесами на удачу. и ты идешь весь такой задумчивый - еще не старый, уже не юный. а снег клубочится в небе тучами и ветки трогает, словно струны. судьба-насмешка, случайность-умница, огромный город, чужие фразы - ведь можно жить на соседних улицах и так не встретиться и ни разу. замерзли уши, промокли волосы, в сугробе плотно застрял троллейбус, гудит мобильник командным голосом...
но будет солнце. и будет лето.
под ноги ляжет тропа песчаная, и будет берег, и будет море. и порт, пропахший чужими странами, и на ладонях крупинки соли. и можно яблоки грызть неспелые, ложиться пузом на теплый камень.
ну а пока - пусть драконы белые неспешно кружат под облаками.
пусть нити судеб еще не порваны, еще не выношен план побега... но мы роднее, чем братья кровные, ведь нас одним засыпает снегом.
© wolfox
[369x190]

[показать]

морской план-минимум :)
[показать]

Мари — тщательно нарисованную поверх секретной штабной документации карту с кладом (и вовсе не карту склада!). мы вместе на бриг-китобой ходили, Зимний с Бастилией брали! и в углу за это стояли))

собаке Мальве — любимый дядирокыхастеров сапог, чтобы грызть (всё справедливо — у дядирокыхастера останется второй, пусть тоже грызёт))) и тормошение, валяние, катание))

дядерокыхастеру — самую лучшую бумажную дохлую ворону, чтобы бросать её против ветра. подарок спрятан под подушку)) патамуштавот... так принято в лучших домах какой-то заморской Филадельфии.
и ещё очень опоздавшие какбырозы, они же — озимые первоцветЫ. когда не удалось трансфигурировать старый веник в букет (гад только стал розового цвета), пришлось делать раскопки на зимних заснеженных клумбах. успешные))) тоже под подушку.

тётеньке графине — старательно нарисованную во весь лист красной краской хорошую оценку по землеописанию)) пусть хоть пять минут будет счастлива))

кардиналу — трёхмерную картонную модель угла (в натуральную величину), где мы с Мари и собакой Мальвой провели полжизни точно)) и чашку не от шадди, а для оного)) и зёрнышко, чтобы выращивать шаддёвое дерево.

королю — которого мы научили, чему смогли — слова новой особенно солёной шадско-пиратской песни (потому что у него и так всё есть, кроме этой песни).

Душе Моей — мышку из полосатого снеговического носка с пришитыми ушами)) и пирог с изюмом, собственноручно сотворённый тёмной (очень тёмной!) ночью на кухне. изюма, к слову, гораздо больше, чем самого пирога, его там — как звёзд на небе))

Рыжей — вселенское обожание ^^ и морковок))

Снеговику, у которого длинное и непонятное имя, похожее на мачту, — ведёрко снега. вообще-то там был снег. только он под подушкой растаял в воду. вода под подушкой, конечно, не так приятна, как снег... но тоже памятна))

стоят, смотрят)

26.12.2010 Встала к полудню, осознала фронт работ, смирилась с тем, что кино и прочие радости мне не светят, разгреблась с делами домашними первостепенной важности и, отвлекаясь немного, занялась таки билетами по зарубежной литературе, мне назначенными. Сиречь дочитала и пересказала вторую половину «Сатирикона», напечатала свой конспект, выложила на ящик; напечатала конспект по греческим элегикам, выложила на ящик; почитала чужие билеты и отдохнула. В процессе отдыха совершила ещё энное количество полезных дел и рано легла спать, всецело довольная собой. Выходила я только на погулять с собаком и сфотографировать попутно красивую эскападу матушки природы. Воскресные туман и дождь, ночью подмороженные, окутали деревья – каждую веточку – прочным прозрачным слоем льда, в котором они были, как мухи в янтаре, и звенели на ветру, как сказочный стеклянный лес. Под ледяной тяжестью деревья сгибались дугой до земли, образуя арки над дорогами, ломались ветки и целые деревья, словно срубленные наискось, треснувшие деревья спиливали, чтобы не упали на головы прохожим. И издалека такие деревья выглядели седыми, а не белыми, как бывает от инея; хорошо хоть, нападало немного снега и каток на асфальте был уже не такой каток. Теперь везде много сосулек, даже на фонарях, красиво, но стрёмно.
27.12.2010 Сработал алгоритм: легла рано – спала плохо – встала с трудом. Впрочем, это свойство уже всех понедельников, пожалуй; но добраться умудрилась вовремя. На первой паре Наталья Сергеевна подводила итоги близящегося к концу полугодия, высказывала свои пожелания, рассказывала истории из своей студенческой поры; на второй обсуждали «Мёртвый класс» Кантора. За неимением английского я, не взяв с собой ни еды, ни нетбука, надеялась, что после двух пар нас и отпустят, но намечалась третья, и народ настоял на большом перерыве. После оного состоялась пара по истории русского театра с продолжением лекции о Фонвизине, а потом мы ещё и выцыганили 15 минут на обсуждение Нг, но так пока ни к чему и не пришли. В итоге дома я была в шесть и отправилась перечитывать и дочитывать чужие билеты по литературе, конспектируя по паре строк на каждый, ибо на свой склероз неча полагаться. Когда уже выложенные к тому времени закончились, я сделала перерыв и мужественно вернулась к реферату по БЖД. Пятистраничное недоразумение про газы было забраковано, я выбрала наиболее удобную тему про ранения, ожоги и обморожения и благополучно нашла в сети и несколько полезных сайтов по медицине и безопасности, и несколько полезных книжек – преимущественно по военно-полевой первой помощи. В итоге получилось как раз 19 страниц, не считая титульного листа. Отвлёкшись на дела насущные, я вернулась к билетам и законспектировала свежепоявившиеся; к часу ночи выложены были все, кроме мелической поэзии (у Жени сдох интернет), а билет по римским романам у меня просто не открывался из-за формата. Я легла спать, но в районе шести проснулась от трёх факторов сразу: на улице грохотал чей-то фейерверк, папа собирался на работу, у меня разболелся желудок. Древнегреческие и древнеримские имена, настоящие и вымышленные, причудливо комбинируясь, бродили в больной голове и никак не желали отвязываться, пока я ворочалась на грани полудрёмы. Дождавшись, пока папа уедет, я встала, чтобы не мучиться до звонка будильника, испросила у мамы таблетку но-шпы и вскоре снова спала, хотя снился уже всякий утомительный бред.
Ещё страничка

мы с Мари и собакой Мальвой часто хотим есть, а тётенька графиня говорит: это не дети, это разорение! неправда, мы не орём (только Нетопыря) и этого... фамильного гнезда рокыалвов не разоряем. просто иногда хотим пряников и сырого мяса.
мы играли в первопролазцев-под-диван, когда тётенька графиня пришла и сказала, что дядярокыалва новоиспечённый кто-то. мы были голодные и сразу поняли, кто — даже собака Мальва догадалась — пряник! или картошка (её хорошо печь за шкафом).
когда дядярокыалва пришёл домой, мы потыкали в него палочкой — узнать, пропёкся ли. дядярокыалва очень расстроился, что он пряник, расставил нас по углам и палочку забрал, потому что это была, оказывается, детям не игрушка, а шпага. зато мы теперь знаем, кто такой дядярокыалва взаправду: пряник или картошка! вот.

реклама на лирушке: «гадания по руке без вашей руки». ладно бы ещё по фотографии...))) один вопрос: КАК? ответ, наверное, прост и гениален. я пока не осиливаю)

ушастые ёжики любят весну — они сворачивают уши и разворачивают их, целыми днями играя в цветение и распускание.

ушастые ёжики любят лето: они обмахиваются ушами, пьют чай из самовара на ступеньках дачи, глядят на цветущий жасмин и играют в дворянское гнездо.

ушастые ёжики любят осень — они слушают листопад, шуршат ушами в ответ, провожают птиц, машут вслед лапками. все фотографии у них сами собой получаются с эффектом «сепия». осенью ёжики играют в Касабланку. им так нравится.

ушастые ёжики любят зиму — потому что ни разу её не видели, разве что во сне. ёжики сворачиваются дома, подложив под уши диванный валик, но время от времени разворачиваются выпить чая. они играют в подземную подводную лодку. жёлтенькую.

сражение с морским коньком)
[показать]
морской змей плывёт

можно покупать яблоки сорта «Джоконда»... которые на самом деле «Джонатан». услышал оговорку в очереди. красота.

у старого больного человека был плюшевый ызарг с оторванным хвостом. а плюшевым Штанцлером впору пугать ызаржат, которые плохо кишели. страш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-шно!
[420x354]

а вот если бы Черная Башня иногда оборачивалась чОрной ёлкой...) а тут просто какая-то ёлка. иномировая, наверное.
[394x384]

[362x373]

если у вас вокруг глаз фиолетовые чернильные колечки, на носу клякса, значит вы не «а ну быстро умываться!». вы исследователь подводного мира чернильниц, дегустатор чернил, а ещё (если повезёт) чёрненький чертёнок с чертежами на промокашках под мышкой.

***
есть подозрение, что в чернильнице живёт каракатица, которая и делает чернила, если её легонько ткнуть пёрышком. это объясняет существование в природе чернильниц-непроливаек: чему проливаться, если там сидит одна отдыхающая после урока чистописания каракатица?

***
на дне чернильницы растёт чёрный-чёрный лес — дубово-ореховые заросли. из них таинственным образом получаются чернила — ведь берётся же сок из берёзы.
но если без таинственности, то в лесу живёт ведьма, собирающая орехи с дубов и варящая в котле чернильное зелье. вообще-то ведьма варит чернила для себя — чтобы написать письмо сестре в осиновую рощу — но чернила всё время сбегают, затопляя чернильницу до краёв. и грустная ведьма плавает в котелке, шмыгая фиолетовым носом.

***
в некоторых чернильницах есть острова и течения. например, в моей точно имеется Пряничный остров и течение Клюквенный компот, его огибающее. вообще-то я налил в чернила компот, чтобы они лучше прилипали к бумаге и не кляксились (три ложки сахара — не фунт изюма!). но чернила меня не поняли и стали прилипать к чернильнице... теперь их оттуда и ложкой не выцарапать. ложку, кстати, они тоже добром не отдадут.

дидерихнуться = рехнуться (обязательно пафосно, трагически).
обарботеть = стать наглым и надоедливым, кормя всех стихами.
забарботтать = заболтать (кого-нибудь) до полусмерти/невнятно произнести, залопотать = ты что барбочешь?

только Веннен пока ни во что не впутывается)
хотя... нашёл книгу "Пороха и взрывчатые вещества", среди авторов которой имеется Л. Веннен.

Роберт Фрост
(перевод В. Топорова)

В смысле пенья

Пока мы не взялись за дело,
дул ветер, как ему взбредёт.
Что было силы и всецело,
в любом краю, из года в год.

А мы взялись за обученье:
не так задул, не в тех местах,
и слишком шумно — в смысле пенья. —
А в смысле пенья надо так!

Ценя в примерах простоту,
мы взяли воздуха за щёки
и выдули, погрев во рту,
его по порциям и в сроки.

По порциям и в сроки. Впредь
он знал, чего недоставало —
губ, горла, пауз, — чтоб запеть...
И ветру стало ветра мало.