Был один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно. Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было. У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было! Так что не понятно, о ком идет речь. Уж лучше мы о нем не будем больше говорить.

Даниил Хармс, 1937

Быть взрослым - значит сдерживать свои мечты и надежды. Ничего не ждать. И ничему не удивляться.

Настроение сейчас - все будет

это ничего не значит.. это ни к чему не обязывает. вечер не плох, но думаю - бывает и лучше. Просто опять ночь и я сижу и смотрю на красоту, которая существует или я только так думаю.

сегодня я думал о том как можно научно обосновать то, что я неудачник: зачагывать число и кидать кости. Сколько раз из ста я угадаю.

иногда мне везет и я чувствую что-то в непосредственной близости. Кажется что совсем рядом, стоит только протянуть руку, но я переключаюсь на что-то другое (перепетии жизни мертвых поэтов?) и руку не протягиваю, но это светлое ощущение остается, греет некоторое время, а потом все начинается снова. Но никогда это не становится частью меня, хотя не исключено взаимное головокружение

но это опять слишком громко сказанно. я снова пишу регулярно. это может значить что зима заканчивается и я глотаю воздух, но он не достаточно насыщает организм кислородом, потому что кровь застоялось. Нужно что-то что не только нагреет ее до комнатной температуры, как та несбыточная красота, к которой я не делаю шагов навстречу, а любуюсь со стороны, а заставит бурлить, кипеть, стремиться к новым высотам.

и я почти готов к переменам, мне действительно хочется чего-то нового. Я хочу слышать и говорить искренние слова (последнее произнессенное с истинной, неподдельной искренностью - ведь дети еще не научились врать - в мой адрес, было:"Сука, чтоб ты сдох! Лучше бы тебя здесь не было!" Это было за гранью отчаяния). Я до сих пор обманываю себя верой в светлое будущее. Я действительно продвигаюсь вперед. Чуть-чуть. мне трудно. но обыденные, привычные нули {в комментах и календаре} позволяют чувствовать себя более раскованно. это просто для себя, а если кому-то еще надо, то обязательно найдется кто-то. И от этого и свободно и светло. это я, я нужен себе, а если еще кому-то то я готов поделиться. нужно что бы все знали, все кто хочет знать, и я узнаю так же, какой-то новый прекрасный мир, такой же свой и какой-то чужой, невероятный, уносящий в радужный водоворот или погружающий в непроглядную тьму, в которой слышно лишь чье-то теплое дыхание. дыхание другой жизни, другой вселенной, другой реальности, которая тоже чувствует, мыслит, ищет

и хочется все написанное сократить вдвое, втрое, вдесятеро, но тогда существование невозможно, не обаснованно

как необоснованно теперешнее многословие

Настроение сейчас - есть

Выйдя на мост, обратишь внимание на перила: они холодные, скользкие. А звезды -- летучие. А звезды. Трамваи -- зябкие, желтые, неземные. Электрические поезда внизу будут просить дорогу у медленных товарняков. Сойди же по лестнице на платформу, купи билет до какой-нибудь станции, где пристанционный буфет, холодные деревянные лавки, снег. За столами в буфете -- несколько пьяных, пьющих не переставая, читают друг другу стихи. Это будет холодная, коченеющая зима, и этот пристанционный буфет во второй половине декабрьского дня -- тоже будет. Он будет разбит гармониками и стихами изнутри. Будут петь -- дико и хрипло. П е й т е ч а й, м и л о с т и в ы й г о с у д а р ь, -- о с т ы н е т. О погоде. Главным образом -- о сумерках. Зимой в сумерках маленькому тебе. Вот они наступают. Жить невозможно, и невозможно отойти от окна. Уроки на завтра не сделаны ни по одному из предметов известных. Сказка. На дворе сумерки, снег цвета голубого пепла или какого-нибудь крыла, какого-нибудь голубя. Уроки не сделаны. Мечтательная пустота сердца, солнечного сплетения. Грусть всего человека. Ты маленький. Но знаешь, уже знаешь. Мама сказала: и это пройдет. Детство пройдет, как оранжевый дребезжащий трамвай через мост, разбрасывая холодные брызги огня, которых почти не существует. Галстук, часы, портфель. Как у отца. Но будет девочка, спящая на песке у реки -- простая, с простыми ресницами, в чистых тугих трусиках для купания. Очень красивая. Почти красивая. Почти некрасивая, мечтающая о полевых цветах. В кофточке без рукавов. На горячем песке. Остынет, когда настанет. Когда вечер. Случайный пароход: от гудка простые ресницы дрогнут -- очнется. Но еще не знаешь -- та ли. Весь в огнях, оставляя уютную пену на попечение ночи. Но еще не ночь. Набег фиолетовых волн. У берега глубоко, ключи. Эту воду можно пить, наклонясь над. Губы милой, нежной. Гул парохода, плеск, дрожащие огни -- уходят. На том берегу кто-то, переговариваясь с приятелем, разжигает костер, чтобы варить чай. Смеются. Слышно, как чиркают спички. Кто ты, я не знаю. В вершинах сосен, в кронах, ночуют комары. Самая середина июля. Потом они спустятся к воде. Пахнет травой. Очень тепло. Это счастье, но ты не знаешь об этом. Пока не знаешь. Птица дергач. Ночь прильнула и потекла, заботливо вращая жернова мельницы небесной. Как называется эта река? Река называется. И ночь называется. Что приснится? Ничего не приснится. Дергач, козодой приснится. Но еще не знаешь. Почти некрасивая. Но несравненная, потому что первая. Мокрая соленая щека, невидимая в ночи тишина. Милая, как неразличима ты вдалеке. Да, узнаешь, узнаешь. Песня лет, мелодия жизни. Все остальное -- не ты, все другие -- чужие. Кто же ты сам? Не знаешь. Только узнаешь потом, нанизывая бусинки памяти. Состоя из них. Ты весь -- память будешь. Самое дорогое, самое злое и вечное. Боль всю жизнь пытаясь выкрести из солнечного сплетения. Но сплетение ив, но девочка, спящая на песке горячем примерно пятнадцатого числа июля необратимого года, но девочка. Не шелохните листом, не шелестите. Спит. Утро. О д и н о к и з а б р о ш е н, к а к ц е р к о в ь с т о я л н а в е т р у. Т ы п р и ш л а и с к а з а л а, ч т о п т и ц ы ж и в у т з о л о т ы е. Утро. Гаснущие под ногой росы. Ракита. Звук несомого к реке ведра, беззвучие ведра, несомого от реки. Росы серебряной прах. День, обретающий лицо. День во плоти своей. Люди, любите день более ночи. Улыбнись, постарайся не шевелиться, это будет фотография. Единственная, которая останется после всего, что будет. Но пока не знаешь. Потом -- сколько-то лет подряд -- жизнь. Как называется. Называется ж и з н ь. Теплые тротуары. Или наоборот -- заметенные снегом. Называется г о р о д. Ты вылетаешь из подъезда на высоких цокающих каблучках. Стройная, ранняя, в духах и в нимбе парижской шляпки. Цокот. Запевают дети и птицы. Около семи. Суббота. Я вижу тебя. Я тебя вижу. Цокот по всему двору, по всему бульвару, где нераспустившаяся сирень. Но распустится. Мама сказала. Больше ничего. Только это. Хотя и другое. Но теперь -- знаешь. Можно писать письма. Или просто кричать, с ума сходя от мечты. Но и это пройдет. Нет, мама, нет, это останется. На каблучках. Та ли? Та. Та ли? Та. Та ли? Та. Тра-та-та: навылет. Весь город в этих духах. И поздно говорить, сгорая. Но можно писать письма. Всякий раз ставя в конце -- п р о щ а й. Радость моя, если умру от невзгод, сумасшествия и печали, если до срока, определенного мне судьбой, не нагляжусь на тебя, если не нарадуюсь ветхим мельницам, живущим на изумрудных полынных холмах, если не напьюсь прозрачной воды из вечных рук твоих, если не успею пройти до конца, если не расскажу всего, что хотел рассказать о тебе, о себе, если однажды умру не простясь -- прости. Больше всего я хотел бы сказать -- сказать перед очень долгой разлукой -- о том, что ты, конечно, знаешь давно сама, или только догадываешься об этом. Мы все об этом догадываемся. Я хочу сказать, что когда-то мы уже были знакомы на этой земле, Читать далее...

[показать]

Настроение сейчас - пфф

временами - где-то между Норой Барнакль и Еленой Сергеевной Шиловской (а может все не так, и вместо них Павел Петрович Блонский и Сергей Леонидович Рубинштейн)- я думаю о том, что было год или более длительный промежуток назад, примерно в это время.
вот и теперь, разбирая бумаги в столе, я наткнулся на записи, которые были сделанны почти в день - год назад. Тогда с листа они перенеслись сюда . И возымели какой-то (не очень мной понятый и оцененый) эффект. Теперь и записи
и эффекты другие. Да и в метро я езжу гораздо реже.
вот прошелся вчера по городу, довольно свежо и приятно, а теперь сижу с непонятной головой

ничего не знаю

а еще, вчера был Джеймс Блант и день рождения одной приятной девочки, но ко мне это не имеет отношения

Настроение сейчас - ок

закрыл сессию за 3 дня до госов

3 разные прекрасные короткометражки от фьюча шортс










3 фильма на тему "Империя бессмертна"

Во имя отца

Песня для изгоя

Тропы славы