Ельцин, сука, сдох, скотина, наконец! Пусть горит в аду вечно за то, что сделал со страной и с нами!

Белая ночь из моего окна
[700x525]

В колонках играет - Наше радио

22 апреля. Холод, ветер, снег с дождем. Где обещанное глобальное потепление?!?!?!?! Что за скотство?!?

В колонках играет - второй канал
Настроение сейчас - устал

Спешу представить Вашему вниманию адмиральский катер проекта "Хоста". Мое место подработки или, скорее, судя по зарплате, основной работы:-)

[699x524]

главное наслаждение для благородного мужа -- преодоление
несовершенств своей натуры

благородный муж идет не тем путем, что легок, а тем, что труден

благородный муж не приступает к незнакомому делу, пока
не наберется мудрости у учителя.

благородный муж не может быть ничьим орудием

благородный муж должен сам нести
ответственность за свои ошибки.

Благородный
муж знает, что мир несовершенен, но не опускает рук

Если в душе
недовольство, определи фактор, нарушивший гармонию, и устрани его

Благородный муж насыщается, воздерживаясь

Благородный муж не ставит доводы рассудка выше голоса сердца

Благородный муж знает, в чем его долг, и не пытается от него уклониться

Когда мир предстает совсем черным, благородный муж ищет в нем белое пятнышко

Благородный муж не стремится к уюту

В колонках играет - наше радио
Настроение сейчас - убить билла и джорджа

Посмотрел по РТР фильм, снятый французами про механизм проведения "демократических" революций. Просто нет слов. И люди, которые устраивали эти революции, свергали "тиранию" и "диктатуру", которые верили в то, что вот так они сейчас, строевым шагом, входят в историю, устраивают светлое будущее, сейчас не пришли ни к чему. Что мы видим на примере кризисов в Украине и Киргизии. Шавки, политические марионетки, ставленники сторон, номинальные директора борются за власть, собирают и раскалывают коалиции. А народ не видит никакого улучшения в жизни. Они, протащившие своими руками и криками в руководство своих стран людей, представляющих в первую очередь не интересы собственной страны, не получили ничего за свой труд, риск. Их просто использовали, как небезизвестное изделие номер два, в народе - презерватив. Причем, дважды - в первую очередь - те, кто спонсировал революцию, а потом, те, кто стал ее лидером в данной стране, кто стал ее номинальным лицом, главой страны. Теперь эти марионетки, ставшие президентами, вовсю лоббируют внешнеполитические, военные, экономические интересы Америки, личные, корпоративные интересы частных лиц, компанию.
Нас вовсю пытаются трахнуть! И марш несогласных - это ласковая рука, лезущая под юбку. Если ее не сбросить сейчас, да так, что бы не пыталась впредь, потом будет поздно.

В колонках играет - наше радио

Мама самый безнадежно влюбленный человек. И чем сильнее влюбленность, чем сильнее и чаще попытки приблизить свое чадо и не отпускать, быть всегда с ребенком, тем безнадежнее и печальнее ее чувства.

И читаю я фантастику и подобные пустые книжки в таком количестве и каждую минуту свободного времени потому что эта безумная попытка замостить бреши одиночества в бурлящем котле города, да еще потому что, в совем большинстве, они не требуют глубокого прочтения и сопереживания автору. Я стал почему-то сопереживать написанному больше, чем переживаю прожитое собой. И если снова читать Достоевствского, то я боюсь просто сойти с ума, пытаясь понять изложенное в книге, точнее не из-за потуг постигнуть замысел, а из-за душевного состояния, сопутствующего чтению.
Этот безумный психологический реализм, русский экзистенциализм, на поверку оборачивается
ржавым скальпелем в руках пьяного хирурга, забывшего дать наркоз.
Тем сильнее выделяется перкрасный и романтичный, как сама любовь Ремарк. Его боль и печаль не раздирает душу, в ней нет надрыва, но от этого она не становится менее значтельной и правдивой, его дружба и радость, его светлые чувства подобны Брамсу - этой полноводной реке человеческой дущи, подобны светлому осеннему дню, который очень любил Брамс и, надо думать, любил сам Ремарк.

LI 5.09.15

Смотрю "Город грехов".
Я стал впечатлительным, как... как сто старых дев. Каждую мысль мне теперь невозможно просто обдумать отвлеченно, хочу я или нет, я ее проживаю, переживаю.
Только сегодня порадовался, что могу не думать обо всем. Просто обо всем, о любых вещах, о людях, о том, как мы живем. Потому что я не понимаю ничего, совершенно ничего. От этого у меня разламывается голова. Я не знаю как жить. Нужно ли жить, зачем мы живем. Я ничего не понимаю в жизни, уверен, что не пойму никогда. Я ощущаю парадоксальность всего и от этого схожу с ума. Может я просто болен...
Боже, ну что мне нужно, что бы жить нормально, как раньше - просто?! Почему нужно постоянно о чем-то думать?!
В тайгу что ли жить уехать... Нужно, что бы было все понятно, все просто. Нужно знать, что хорошо, что плохо, что делать, что нет. Но так не бывает и это выматывает всю душу.

LI 5.09.15

Красиво и пусто. Шестая неделя
Хорошей погоды.
С обрыва песком осыпается лето
В прогретую воду.
От сонного леса, от пыльного дола
С пахучей полынью
Протянешься в небо, где ветер и холод -
И сердце застынет.

Там птицы молчат, и летают безгласно:
Им сверху заметно,
Как тает земля под настойчивой лаской
Горячего ветра.
Но - кончится лето. И, бойся не бойся -
Все кончится въяве.
По капле росы проливается осень
В горячие травы.

А лето пройдет, и следов не оставит
На мокром бетоне.
Приляжешь листом на холодную воду -
И ветер погонит
Куда-нибудь дальше, куда-нибудь мимо,
Под холод и темень -
И ты не вернешься, и станешь счастливым
Не с теми, не с теми.

Кончается год, начинается новый,
На этом же круге.
Торопится жить - и леса заметает
Зеленая вьюга.
Постой, дурачок, потерпи еще месяц
Хотя бы, хотя бы.
Но поздно - уже шевельнулся под сердцем
Сентябрь.

LI 5.09.15

Удар, заглушенный годами забвенья,
Годами незнанья.
Удар, доходящий - как женское пенье,
Как конское ржанье,

Как страстное пенье сквозь <косное> зданье
Удар - доходящий.
Удар, заглушенный забвенья, незнанья
Беззвучною чащей.

Грех памяти нашей - безгласой, безгубой,
Безмясой, безносой!
Всех дней друг без друга, ночей друг без друга
Землею наносной

Удар - заглушенный, замшенный - как тиной.
Так плющ сердцевину
Съедает и жизнь обращает в руину...
- Как нож сквозь перину!

...Оконною ватой, набившейся в уши,
И той, заоконной:
Снегами - годами - <пудами> бездушья
Удар - заглушенный...

А что если вдруг
..........................
А что если вдруг
А что если - вспомню?

Hачало января 1935

LI 5.09.15

Я вот все думаю об искусстве. Точнее, о его исчезновении из нашей жизни. О большом искусстве, о том, что сейчас нет таких композиторов, подобных Шостаковичу или Брамсу, художников, подобных Пикассо или Мане, великих писателей, поэтов. Есть какая-то невидимая, но прочнейшая связь между временем и жизнью людей в целом, искусством, как частность. Правильнее будет уточнить: связь между осознаванием времени, между скоростью и насыщенностью жизни и искусством. Сейчас мы не даем отдыха себе ни на минуту и в то же время, почти никогда не даем себе работы. Человек, как сосуд - может наполняться и может отдавать наполненное и перемешанное. Мы постоянно наполняемся. Это же так просто - слушай, читай, смотри. Постоянно впитываем какой-то поток информации. В транспорте - плеер или книга, причем, скорее всего, в плеере не что-либо, требующее сосредоточенного прослушивания, анализа и переживания услышанного, а простая ритмико-гармоническая квадратная формула, дополненная несложным и всем понятным текстом, да и книга, зачастую не памятник литературы, что-то из фантастики или детектива, а может, боевика - то что опять же не требует усилий от нас для осмысления получаемой информации. Ведь если информация попадает к нам неразжеванной, не переваривается в нас, то и не дает она питательных веществ, так необходимых для развития и роста ума. Так и читаются такие книги для "отдыха мозгов". Мы даем отдых мозгам, загружая их информацией извне, бесполезной, однообразной, отключая разум от работы. Мы, живя в столь динамичном мире, где все бегут и куда-то опаздывают, каждую свободную минутку, которая у нас есть, УБИВАЕМ ВРЕМЯ. Мы словно выпадаем из времени. Нас нет, в том время, как что-то льется в нас необдумываясь. Как часто, желая приблизить приятное событие, мы произносим: "вот было бы здорово - заснуть, а когда проснешься, - уже праздник". Нам ЛЕНЬ жить. И мы еще жалуемся на плохю жизнь. Нам лень проживать жизнь, осознавая каждый сделанный шаг, ощущая каждую прожитую минуту. И, как мне кажется, это черта всего человечества, так живущего и так ощущающего время. Не потому нет Великих, что уже не умеют писать музыку, книги или картины. Умеют. Просто наряду с техникой композиции, с правилами и традициями нужна фантазия, нужна работа, которая будет перемешивать жидкости в наешм сосуде, создавая новые и новые неизведанные сочетания, коих число не имеет конечного значения. Только тога из сосуда может появиться что-то новое, только тогда он начнет отдавать.

LI 5.09.15

С какими чувствами я поступал в эту консерваторию! Ходить по тем же коридорам, где ходили Римский-Корсаков, Шостакович, заниматься в классах, где занимался Прокофьев... Здесь каждый камень пропитан историей, величием, заниями. До недавнего времени здание консерватории имело вид, мягко говоря, удручающий. Один знакомый сказал мне, что когда он поступал и, видя растрескавшуюся краску на стенах, грязный, пятнистый потолок, рваные обивки стульев и кресел, подумал, что это все оставленно специально со времен великих! Дабы студенты помнили, где находятся! Былого великолепия уж нет, сделан какой-никакой ремонт, на первом этаже, перед кабинетами администрации и вовсе глаз радуется сверкающему паркету, новым окнам, дверям. Этажами повыше, конечно, уже похуже. Чем выше, тем хуже. Хуже всего, наверное, на чердаке, но охочих до знания студентов туда заниматься не пускают. Говорят, что зимой холодно, простудитесь, а во все остальное время - сыро, везде капает, тут еще всякие провода рядом, трубы, не ровен час откинет студентик копытца, и - привет - вздрючат весь персонал АХЧ по полной программе. Так что приходится довольствоваться наиболее гадким из обитаемых - пятым этажом.
Пятый этаж! Это нехитрое словосочетание много скажет любому, кто бывал в тех местах. Кто, сидя на самой верхней площадке черной лестницы, курил после напряженного пения в хоре гашиш, кто пил в веселой компании в малюсеньком классе коньяк, А малюсенькие классы... О! здесь не хватит всего словарного запаса Венечки Ерофеева, что бы описать все их черты. Всю прелесть их стен, постоянно открывающихся дверей, пианино с когда-то темперированным строем. Ну, про стой у пианино, кажется, все более-менее ясно. Иногда приходят настройщики в количестве 2-3 человек и потихоньку темперируют строй, выгоняя студентов из классов. Суденты, между прочим, встали рано. Кто в 5, кто может, еще раньше, кто чуть позже. Это что бы приехать к 7 в родную консерваторию, столпиться у дверей 6 подъезда, принять низкий старт и по сигналу охранника, отпирающего двери броситься на перегонки занимать классы, надеясь позаниматься, отдать себя музыке часа на 2, а если повезет, то и на 3! Говорят, есть такие везунчики, которым удается прозаниматься и 4 и 5 часов, прежде чем придет какое-нибудь тело и заявит свои права на квадратные метры с роялем или просто не скажет, что давай, мол, дружок, пойграл - хватит, пора и честь знать, нечего тут рассиживаться или расстаиваться! И вот, представьте, вы с таким трудом добежали до класса, ваше дыхание еще взволнованно, еще бродит адренолин в крови, вспоминаются самые острые моменты забега... вы садитесь, касаетесь рояля, а, может, открываете футляр и достаете инструмент, извлекаете первые звуки, чувствуя, как наполняются сухим теплом кровяного притока пальцы, и предвкушаете сладость уединения с Музыкой! Вдруг! АХ! Открывается дверь, и голосом опытного врача вам приказывают освободить на некоторое время помещение, вы будете мешать! Да, да мешать! ВЫ - ИМ! или ВЫ - ЕМУ! - Кому?! Этому, что ли? Да ему только подъемный кран настраивать! И вообще, лучше вблизи его не курить, а то перегар сдетонирует! А делать-то нечего, вы кто, т.е. мы - кто? Мы с вами - никто, даже лучше вот так: ни-к-то!
Вот и отправляемся, пока этот возиться там с этим, гулять по пятому этажу и заниматься рассматриванием всего, что только попадется навстречу. А попадается там, милые вы мои, много. Среди прочего, может попастся только что проснувшийся полупьяный контрабасист. У этой касты особые права. У них класс свой собственный, на ключик запирается. Ну а почему бы не сделать копию ключика и не попользоваться классиком, когда все уйдут? Должен признаться, в это я с ними полностью солидарен! Есть все же какое-то очарование в такого рода поступке. Остаться с нежным созданием прекрасного пола в пустой консерватории, в классе, говорить о прекрасном, может даже об оперной реформе Глюка, исполнить пару каприсов (не путать с кипарисами!) Паганини на контрабасе и, покорив свою возлюбленную, разделить с ней маленький и чуть-чуть рваный когда-то кожанный диван.
Если же сей славный муж вам на пути не попался, то можно занять полость черепа разглядыванием надписей на стене. Для этого придется спуститься по черной лестнице на этаж ниже, встать правым боком к кафедре физкультуры и английского языка (ктож их сюда заслал и за что?) и упереться взглядом в оказавшуюся прямо перед вами стену. Там можно найти множество удивительных надписей! Они почему-то раположены в столбик, состоящий из маленьких строчек. Некоторые обнаруживют сюжетную взаимосвязь. Кто-то мне говорил, что это называется стихи. Может быть и так, я и сам когда- то пытался дополнить общую картину надписью собственного сочинения, но, к счастью, вовремя узнал о таких понятиях, как Золотой и Серебрянный век и отбросил жалкие попытки. Что интересно, так это анонимность - никто никогда не видел авторов тех строк. Особенности почерка позволяют догадываться о некоторых из ник, но точно сказать, все же никто не может. Подозрения Читать далее...

Почему сейчас так старательно забивается все то хорошее, что было до 91 года? Не кто не может отрицать, что было и хорошее и плохое. Но сейчас преобладает тенденция к увеличению второго и извращению первого. Ярким примером служит столь широко разрекламированный фильм "9 рота". Оставим кинокритикам обсуждение художественной стороны картины, а сами, как говаривал Остап Бендер, обратимся к стульям. По сюжету фильма личный состав 9 роты, за исключением одного бойца, погибает на высоте, забытые командованием в суматохе вывода войск. Они ведут бой против превосходящих сил противника, не имея поддержки авиацией и артиллерией.
На самом же деле, реальные события, положенные в основу фильма, были несколько иными. 9 рота, насчитывающая 36 человек личного состава из-за постоянного некомплекта, действительно вела бой на высоте против превосходящих сил противника порядка 3х суток. Они поддерживались авиацией и артиллерией. Потери составили 5 человек убитыми. Ранены были все. По окончании сражения у подножия высоты насчитали порядка 400 тел моджахедов. Вот так умела воевать Советская армия. Сейчас, к сожалению, мы воюем хуже.

LI 5.09.15