Когда он вошел, я даже испугалась, и было от чего. Волосы его были растрепаны и запачканы грязью. На лице его были видны многочисленные царапины. В уголке губы была запекшаяся капелька крови. На скуле виднелось большое красное пятно, которое в последствии, как я подумала, станет большим синяком. На мой вопрос «что с тобой?», он лишь отмахнулся и сказал, что это пустяки. Ох, видели бы вы только как горели его глаза, сколько жизни было в нем, на губах его застыла ухмылка… по крови на косточках его рук я поняла, что соперник его получил по заслугам и не малую долю…
Он никогда не позволял мне жалеть его. Никогда… я лишь провела кончиками пальцев по его щеке, он сощурился, видимо от боли… и я легонько улыбнулась… боже, это было так смешно, ведь ему нужна была моя помощь, а он не позволял мне ничего сделать… слишком гордый, слишком высокомерный, слишком сильный и слишком одинокий… он словно говорил, что сможет справиться со всем один. Но в конце концов у него ничего не получалось и поэтому он всегда злясь подходил ко мне и молчаньем и укорительным взглядом словно задавал вопрос «чего ты ждешь? Давай приступай, ты же хотела мне помочь!». Вот и сейчас пока я поудобнее уселась в кресло с книгой в руках, ожидая, когда ему надоест ломать комедию, он отправился в ванну… и как я и ожидала, минут через пятнадцать послышался звон бьющегося стекла и его ругательства. Через минуту он уже стоял рядом со мной и протягивал мне ватку и бутылочку со спиртом. Я с легкой усмешкой помогла ему: вытерла кровь, заклеила сильные царапины пластырями… и с такой же усмешкой крепко поцеловала его в носик. От чего на его угрюмом и «побежденном» лице заиграла солнечная улыбка