Оксана Забужко:
18.01.2007


По мнению писательницы, дамскую независимость провозгласили еще 2000 лет тому назад. Сейчас она просто набирает обороты


"Закончилась деревня. Все, хватит!", – так Забужко, знакомая массам по роману с провокационным названием "Польові дослідження з українського сексу", парировала всякую мою попытку защитить традиционный уклад семьи. Дети? Они гости с Неба. И хватит ли смелости навязать им наш порядком развалившийся порядок? У руля не мужья? Во времена раннего христианства главными тоже были не они. Первая реакция – не согласиться. Вторая – согласиться. Третья и последняя – присмотреться к феминизму еще раз.



– Слабо родить ребенка?

– Слабо. Я буду несчастная. А значит, и ребенок тоже. Ну нет примеров в истории, чтобы женщина могла продуктивно совмещать оба дела. Я буду дергаться, помнить, что бросила нечто жизненно важное, пожертвовала. Сколько таких дам: "Если бы не ты, я бы..." А ребенок-то чем виноват? Заядлые антифеминисты пользуются этим и утверждают, что творчество – дело мужское. Хотят разделить его (я считаю материнство тоже творчеством): мужчинам художественное, женщинам – рожать.

– В этом что-то есть. Жизнь без женских атрибутов: кастрюльки и детки – ведет человечество к деградации. Ведь без семейного тепла и маминой любви личностью становятся в порядке исключения.

– Поправка: почему женских? А мужчины не едят из кастрюль? Они не должны вести хозяйство? Элементарно упорядочивать пространство вокруг себя? Давайте не будем делать сегрегаций: кому кастрюльки, а кому бабки зарабатывать. Мы в 21 веке. Раздел труда на "мужской" и "женский" – деревенский. Раньше это имело смысл, было запрограммировано биологически: ему – поле, ей – печка. Иначе если "кобита" будет вместо хлопа конем пахать, то у нее репродуктивная функция пропадет. В индустриальном обществе физический труд сводится к нулю. За компьютером мы не мужчины и женщины, а люди, голова-то работает безотносительно к анатомии...

А насчет рожать, то когда понимаешь, что живешь в мире, где скоро будут продавать и кислород, и воду, то – а-а-а-а! страшно. Пацаны всего мира объединяются. Им всем важно получить еще несколько нулей на банковский счет, а после – хоть потоп. Как говорил Эмиль Чоран, румынский мыслитель 20 столетия: "Мое виденье будущего настолько точно, что если бы я имел детей, я бы немедленно их задушил".

– Воспитайте такого человека, который изменит мир.

– Именно с этой установкой из меня получилась бы очень паскудная мама! Нельзя рожать детей с мыслью, какие они "должны быть". Ребенок – он не ваш, он – гость, он Божий. И уже пришел в мир с какой-то своей программой. А ваша задача – только помочь его программе проявиться. Вы не "автор", вы посредник. Это чувство знает каждый художник. Ощущение "диктовки", когда ты забыл про себя, когда тебя "несет". В материнстве все это в чистом виде: ты – орудие. Но вместе с тем дети тотально зависят от тебя. Откуда знать, что то, что ты им дашь, – не фальшивка? И учтите еще такое преимущество творчества: картины, музыка, тексты, проекты – это лучшая часть автора. Вся бытовуха, вся простая человеческая грязь в них "убирается". Всю "пыль" ежедневную, которую неизбежно вдыхает от матери ребенок, мой читатель не получает. В книгах ты всегда выше себя обыденного.

– Из-за того, что дамы отбирают у мужчин инициативу, те мутируют в слабаков. Вам не кажется?

– Да мужчине, чтобы быть сильным, изначально нужна фора в виде того, что женщина не будет бежать с ним параллельно. Ведь она реально сильнее. Ни один мужчина 50 родов за жизнь не выдержит. А мы именно так закодированы. Теперь бежим параллельно, и человечеству светит работающая женщина и безработный мужчина. Через 20 лет отраслей производства, где задействованы только мужчины, будет не более 10%. Потому во многих странах уже есть программы, где мужчин тренируют на нянек. Шведы правильно сделали – у них декретный отпуск пополам делится между мужчиной и женщиной. И папы у них – это такая трогательная картинка каждый раз, что просто плакать хочется. Ходят с кенгурятками на животе. Формируется иная семья. Это очень клево. А у нас ребенок мамин, и она оттягивается на нем по полной программе.

– При мегасоциальности мамы папа как личность будет в еще большей тени. А ведь общеизвестно, что для здорового психо-морального развития малышни важен "социальный" мужчина.

– При появлении паровоза тоже ставили вопрос: а хорошо ли это? Поздно об этом рассуждать, надо думать, как с этим жить. Да посмотрите на календарь – 2007 год. Все, ребята, нет деревни, закончилась. Во всей Европе, она лишь в этой стране продолжает быть. Сколько в Киеве киевлян? 3%. То есть горожане – это селяне во втором поколении. Индустриализация по-сталински – это страшная вещь: мещанство, то самое, из "За двумя зайцами", на котором город издревле стоял, уничтожено. Мещанство строило храмы, школы, Киево-Могилянскую академию, сделало Киев Киевом. Вместо него, убегая от колхозного рабства, пришли разоренные крестьяне и принесли с собой патриархальные модели поведения.

– Чем это хуже матриархата?

– Что лучше: белое или кислое? Матриархат – это заря человечества, когда надо было выживать. Эпоха архаичности закончилась. Вообще первым феминистом был Христос. Помните притчу о Марфе и Марии? Когда Христос пришел к ним, Марфа копошилась на кухне, чтоб угостить гостя, а Мария сидела в ногах у него и слушала проповеди. Марфа дико рассердилась: "Холера ясная, она сидит тут, понимаете, а я на кухне!", – и попросила Иисуса пристыдить сестру и отправить на кухню. Он ответил: "Марфа, Марфа, беспокоишься ты о многом, а надо одно. И Мария выбрала лучшую часть, которая не отнимется от нее". Это в иудейском-то обществе, где женщине образование вообще было за-пре-ще-но! Чувака не зря распяли – он действительно предлагал самую сокрушительную в истории революцию. В раннем христианстве было очень много женщин. Цельс пишет про христианство как про "женскую религию" еще во 2 столетии. Много дам были епископами, дьяконисами, главами церквей. А потом пришли пацаны во главе с императором Константином, их всех аккуратно изгнали, истребили, даже из Библии вырубили и провозгласили это ересью. Обо всем подробнее сможете прочитать в моей новой книге "Notre Dame d’Ukraine", она скоро выйдет из печати. "Феминистка" сегодня, что ведьма в позднем средневековье. Но репрессия женской креативности закончилась, и поздно ложиться поперек пути паровоза.

– Личные переживания Забужко для общественности – табу. Красная нить в творчестве – женские страсти-мордасти. Вы заядлая холостячка?

– Господи, какая чушь! Обо мне столько бреда пишут, что я давно уже махнула рукой и ничего не опровергаю. У нас вообще принято отождествлять героинь с автором. Мол, ага, пишет про личные драмы женщин, значит, ее жизнь не удалась. Читающая нация превратилась в нацию, которая очень мало читает и очень плохо понимает литературу. Мужчины пишут о себе тысячелетиями и описали себя как вид уже тотально и целиком. А женской украинской литературе от силы 150 лет, если считать от Марка Вовчка. Европейской немногим больше – 200 лет, от мадам де Сталь и сестер Бронте. Здесь еще столько открытий – пахать и пахать! Когда вы читаете "Преступление и наказание", чьи терзания на себя примеряете: Раскольникова или старушки? А в Гамлете – Гамлета или Офелии? Главного героя, конечно. Потому что их переживания не только мужские, они человеческие. Вот и я стремлюсь показать женский опыт как человеческий. Другое дело, что женщине все еще надо доказывать, что она "тоже человек", а перед писателем-мужчиной такая проблема не стоит. Для меня это серьезный вызов – вывести женское из узкой сферы "дамской литературы". Наибольший читательский комплимент – когда мужчины-читатели отождествляют себя с моими героинями, узнают в них "свое". Вот хотя бы вводный рассказ в "Сестро, сестро". Мужчина никогда не будет на аборте, эта форма убийства ему неведома. И как ему ее понять, прочувствовать, если он не прочтет о разрыве единства матери и ребенка, описанном женщиной? Недавно меня страшно обрадовало письмо читателя-мужчины. Прочитав "Сестро, сестро", он заново влюбился в любимую.

– Мужчины в вашей жизни?

– Много. Как говорила Лилия Брик: "Вы напрасно так против брака – у меня было 5–6 вполне удачных". Не считаю эту даму примером для подражания, но формула очень хорошая. Мои 3 брака с нынешним включительно и романы "в промежутках" – это очень важная часть жизненного опыта, роста, созревания, не только женского, но и человеческого, и творческого... Брак вообще – хорошая вещь, если, конечно, брак хороший. Вообще, единственный шанс человечества уцелеть – это припомнить, с чего начинается Библия. Бог сотворил человека мужчиной и женщиной. То есть человек – это он и она в единстве. Ни мужчина, ни женщина отдельно цельным человеком не являются.

– Секс – это любовь, или любовь – это секс?

– Это "третья реальность". Она не вписывается ни в явь, ни в бессознательное. Человек абсолютно нагой. Целиком: не только физически, но и душевно, психологически, энергетически, до основ. Это моменты, которые дают суперматериал для писателя. Чтоб исчерпывающе охарактеризовать персонажа в иных реалиях, понадобились бы десятки страниц. А уложи его в постель – и он тут как тут со своим миром, в одном абзаце. В сексе человек раскрывается так глубоко, что на узнавание о нем того же самого иными способами могут уйти годы.

– Значит, без интима понять любимого нельзя?

– Ну почему нет? Бывает любовь и без секса, и не только между Абеляром и Элоизой, и даже в наше цинично-материалистичное время... Жизнь – она настолько многогранна, неисчерпаема, что можно вообще всю ее сосредоточить на одном предмете, как йоги, промедитировать над ним 20 лет и обнаружить в нем Вселенную. Как говорил тот же Гамлет: "Посадите меня в ореховую скорлупу, и я буду считать себя королем мира".

Наталья ИОНЫЧЕВА